Влияние Грузино-югоосетинского конфликта

     В настоящее время, когда унаследованные от прошлого политические традиции постепенно исчезают, когда общественное мнение становится все более подверженным резким колебаниям, «низкие» представления, формируемые средствами массовой информации, во многом влияют на геополитические представления в обществе и характер нового мирового геополитического порядка, способствуя его легитимизации в глазах, прежде всего, избирателей. В особенности важна легитимизация в восприятии большинством населения гегемонии мирового Центра над Периферией. По мнению многих исследователей, экономические составляющие господства «центра» становятся важнее военных и политических, однако еще быстрее растет роль «человеческого капитала», фактора политической культуры, массовых социальных представлений.

     Так, именно средства массовой информации (СМИ), уделяя огромное внимание трагедии сотен тысяч албанских беженцев, сумели убедить общественное мнение на Западе в необходимости военной акции НАТО против бывшей Югославии весной 1999 г. В России в значительной мере именно СМИ сделали исключительно непопулярной «первую» (1994-1996 гг.) войну в Чечне. Подобных примеров можно привести немало.

     Исключением не стало и освещение СМИ случившегося в начале августа 2008 г. грузино- югоосетинского конфликта, значительно повлиявшего на характер и содержание всей системы международных отношений. Военное противостояние практически сразу же перешло с локального на глобальный уровень, а в его орбиту оказались включены не только непосредственные участники конфликта, но и другие государства, в том числе Россия и США, от позиции которых в современном мире традиционно зависит очень многое. Наше внимание фокусируется не на действиях, предпринятых российскими и американскими властями для нормализации ситуации на Кавказе, а лишь на одном из аспектов информационного противостояния указанных государств в обозначенном вопросе. А именно характер и особенности освещения августовских событий «Российской газетой» и «Вашингтон Пост», по праву считающимися одними из самых авторитетных печатных изданий в России и США.

     Осуществленная  подобным образом систематизация позволила нам составить общее представление об отношении «Российской газеты» и «Вашингтон Пост» к рассматриваемому конфликту, его причинам и значению. Кардинальные различия в позициях изданий становятся очевидными уже на стадии выявления инициаторов конфликта. Так, по мнению авторов «Российской газеты», войну при негласной поддержке США развязал президент Грузии Саакашвили. Как считает В. Шестаков, правительство США знало о готовящихся боевых действиях, но предпочитало держать это в тайне, хотя эта точка зрения спорная. Более того, разразившееся противостояние во многом было выгодно американцам, взявшим на вооружение метод дистанционного ведения войны против России - силами армейских подразделений третьей стороны. Как пишет В. Воробьев в другой статье, задача формулировалась достаточно просто: дождаться эскалации напряженности в этом регионе, обвинить базирующихся в нем российских миротворцев в том, что они не справляются со своими обязанностями, и потребовать их замены на западных военных

2.. Последствия Грузино-Югоосетинского конфликта для отношений России и  США

     2.1.Выявление  последствий Грузино-Югоосетинского  конфликта для  характера отношений  России и  США 

     Россия  не обязана оправдываться перед  Западом за действия, направленные на пресечение чудовищного акта агрессии Грузии по отношению к южноосетинскому народу. Сейчас стали слышны разговоры об изоляции России. Думается, США и странам Запада просто обидно, что их ставленник «сел в лужу» и опозорил своих покровителей, вот им и хочется найти виноватого. Европейцев нужно убеждать в том, что пожар на Кавказе подорвет возможность стабильного энергоснабжения. Кроме того, Западу нужна Россия как стратегический партнер — и здесь, кроме вопросов энергобезопасности, есть заинтересованность западной стороны в России как участнице урегулирования иранской проблемы, в поддержке действий США в Афганистане, и др.

     В августе 2008 года новый виток противостоянию России и США дало вторжение грузинских войск в Южную Осетию. Российские войска очистили территорию почти полностью захваченной непризнанной республики от грузинской армии и в течение нескольких дней продолжали бомбардировки военных объектов на всей территории Грузии, после чего Россия официально признала Южную Осетию и Абхазию независимыми государствами. Под вопросом оказалось дальнейшее существование Совета Россия-НАТО.

     «Вряд ли можно назвать американскую политику по отношению к России ответственной и осторожной, она безответственно агрессивна» (Пол Крейг Робертс, июль 2009 года).

     На  брифинге 07.01.2009, посвящённом политике уходящей администрации президента США Буша-младшего, его советник по нацбезопасности Стивен Хэдли, говоря об американо-российских отношениях, так сформулировал итоги последних лет: «…президент Буш работал над тем, чтобы перевести двусторонние отношения из русла противостояния времен «холодной войны» на путь сотрудничества в тех областях, где мы имеем общие интересы, решая при этом имеющиеся разногласия в открытой, последовательной и транспарентной манере». Среди достижений Хэдли отметил американо-российское сотрудничество в области сокращения ядерного оружия, нераспространения ОМП, в решении иранской и северокорейской проблем, поддержании переговорного процесса по достижению мира на Ближнем Востоке.³

     Мир уже начал меняться еще до конфликта. Основное изменение заключается в том, что Россия становится сильнее. Не «против кого-то» сильнее, а сильнее как страна, государство, держава. Россия всегда была великой державой, и сейчас постепенно вновь начинает возвращаться к этой позиции. И, благодаря этому, сложившийся в последние лет двадцать однополюсный мировой порядок начинает шататься. Ведь что такое великая держава? Это та держава, которая полностью самостоятельна в выборе своей собственной политики и мнение которой спрашивают другие при решении больших, мировых проблем. В грузино-югоосетинском конфликте Россия проявила себя именно так. И, безусловно, некоторым это может очень не нравиться. Во многом именно этим и объясняется столь неадекватная реакция некоторых западных стран на действия России в Осетии. Вероятно, по привычке, оставшейся еще с 1990-х, в нашей стране зазвучали голоса, утверждающие, будто у нас нет сил проводить то, что нам нужно, поскольку у нас нет союзников. На это следует отметить, что союзники могут быть только у сильного, на которого есть смысл опереться и который в состоянии защитить. И утрата нами союзников произошла прежде всего в силу того, что мы продемонстрировали в начале 90-х годов разрушение национальной государственной воли. Ее восстановление как раз и дает шансы нам вновь обрести союзников и создать условия для формирования новых конфигураций на мировой арене.

     Позитивное продвижение противоборствующих сторон в направлении урегулирования и успешная реализация «формулы БДЭП» могут быть осуществлены на практике лишь при непосредственном управляющем воздействии на конфликт внешних его участников – России и США. Эти страны обладают определенными рычагами воздействия на субъектов противостояния и могли бы способствовать налаживания мирного межэтнического взаимодействия в регионе. Однако следует признать, что на сегодняшний день посредничество России и США оказывает скорее деструктивное, чем конструктивное воздействие на общую динамику конфликта. Опыт 1990-х годов свидетельствует о том, что ни России, ни США не удалось нащупать оптимальных путей урегулирования грузино-осетинского, как и других южнокавказских конфликтов. Проекты Д.Бодена для Абхазии, Баденский документ для Южной Осетии и работа Минской группы по Нагорному Карабаху не дали практических результатов, поскольку посредники заняты более проталкиванием своих интересов в регионе, чем урегулированием конфликтов.

     США, со стороны России показало, что  несмотря на все усилия не допустить  этого Соединенным Штатам не удалось  ни остановить Россию, ни защитить Саакашвили. Тот факт что ни США, ни Западные страны не пошли на возобновление тотальной конфронтации с Россией говорит о том, что на самом деле утверждения Саакашвили, что нападение России на Грузию — это нападение на Запад и на демократию, не были восприняты ни в Вашингтоне, ни в других Европейских столицах как серьезный аргумент в пользу того, что действительно именно в Грузии и в российско-грузинском конфликте решается судьба демократии.⁴

     Так США стремятся закрепить свое экономическое и военное присутствие на Южном Кавказе, объявив его зоной своих жизненных интересов, и использовать этнические конфликты для активного проникновения в регион. Россия, в свою очередь, старается не сдавать и сохранить здесь свое былое присутствие и влияние. Поэтому вмешательство этих стран в процессы урегулирования этнических конфликтов становится практически частью глобального геополитического соперничества между Россией и США, «разногласия которых наиболее сильно проявляются на постсоветском пространстве».  Отсюда сходство и отличия в позициях США и РФ в отношении урегулирования южнокавказских конфликтов. Общим для обеих стран является признание территориальной целостности южнокавказских государств. Отличия в том, что РФ рассматривает власти этих стран и непризнанные территории как равных партнеров, а США настаивает на разрешении конфликтов в интересах сохранения территориальной целостности южнокавказских государств.

     Наиболее  отчетливо американо-российское соперничество  проявилось в зоне грузино-осетинского конфликта летом 2004 года. Правительство Российской Федерации, несмотря на различные прогнозы о том, что Россия, исходя из признания территориальной целостности Грузии, не будет вмешиваться в конфликт, заняло довольно жесткую позицию. Подобный поворот событий явился, скорее всего, реакцией на попытки грузинской стороны вытеснить РФ из процесса югоосетинского урегулирования. В этом контексте российские власти пытались урезонить грузинскую сторону и сохранить свое присутствие в Южной Осетии (миротворческий контингент).

     В отношении же югоосетинского урегулирования Российская сторона сохраняла приверженность своей посреднической миссии и учету  интересов всех сторон в зоне конфликта, справедливо считая, что «сдача Южной  Осетии нанесет невосполнимый урон авторитету России в Северной Осетии и на Кавказе, а войну (между Южной Осетией и Грузией) все равно предотвратить не удастся. Для России потеря Южной Осетии – это есть потеря всего Кавказа».   Поэтому российская позиция была официально сформулирована в заявлении представителя РФ в ПА ОБСЕ В.Кулакова: «Россия из Южной Осетии не уйдет».  При этом в российских СМИ весьма активно стала обыгрываться тема возможного признания независимости Южной Осетии, для которого «у России есть веские основания: (1) территориальная целостность Грузии ни исторически, ни юридически не обоснована; (2) Южная Осетия вышла из состава ГССР еще до того, как Грузия стала независимым государством; (3) референдум 1992 года в Южной Осетии: 98% высказались за присоединение к России».  ⁵

     Более того, курс Саакашвили на открытую конфронтацию с Россией (угрозы топить российские суда и задерживать российских граждан, направляющихся на отдых в Абхазию) способствовали появлению в российской политической элите и СМИ открытых требований о том, что «России пора перейти к демонстрации силы в отношениях с Грузией»,  и что «Россия должна дать надлежащий силовой отпор Грузии». 

     Несмотря  на то, что «России трудно самостоятельно урегулировать конфликты в СНГ»  российское правительство также активно выступило против идеи интернационализации конфликта в Южной Осетии, поскольку, согласно экспертам, «если Россия допустит интернационализацию конфликта, то она начнет терять авторитет в СНГ». 

     Другая  причина, подталкивающая Россию выступать  против интернационализации формата переговоров по Южной Осетии – это угроза появления войск НАТО на ее южных рубежах. По мнению российских аналитиков, в случае реализации такой угрозы, т.е. «размещения войск НАТО в Грузии, Россия пойдет на признание независимости Южной Осетии и Абхазии».  Именно по этой причине российское правительство «требует от Грузии подписать договор, гарантирующий, что после вывода российских баз на ее территории не появятся базы третьих стран». 

     Конечно, российская сторона прекрасно понимает, что американская администрация испытывает определенное чувство уязвленности. Впервые после окончания холодной войны страна, которая находится под патронажем Вашингтона, была наказана другим государством, что не может не вызывать недовольства Вашингтона. Российская сторона при этом исходит из того, что все-таки администрация США из этого сделает правильные выводы и ни в коем случае не воспримет это как вызов глобальным интересам США, потому что Россия не собирается ни конфликтовать, ни наносить ущерб каким-либо жизненным интересам США и Запада. В этом регионе она решает лишь очень конкретную задачу обеспечения стабильности на своих границах.⁶

     В раскладе сил летнего конфликта 2004 года отчетливо обозначилась и  роль США, открыто заявивших о  наличии в Закавказье своих «жизненных интересов». В этом отношении стратегический план США на 2005-2010 гг. «Project for New American Century» предусматривает вытеснение России из СНГ и ее развал.  По оценкам российских экспертов целью США является «создать по периметру границ РФ цепь недружественных государств, которые станут плацдармом для поддержки вооруженного сепаратизма в национальных регионах РФ. Это будет держать РФ в корсете этнических конфликтов».  Отсюда становится понятным пристальный интерес США к направлению развития внутриполитической ситуации в Грузии, когда в полном соответствии со стратегическими целями США «революция роз» в Грузии стала частью плана «Project for New American Century».