Творческий потенциал личности

Нейротизм - повышенная чувствительность – норма для творческой личности точно так же, как для обычного нормального человека является нормой эмоциональность (отсутствие равнодушия) в любом виде деятельности. Но нейротизм, двойственность творческой личности, находится близко к той грани, за которой начинается психопатология. Следует признать факт, что творческие способности могут сочетаться с некоторыми психопатологическими чертами. Но, во-первых, это не является нормой и тем более, во-вторых, не дает оснований для выводов, которые делают последователи Ломброзо о родстве гениальности и безумия.

Двойственность творца предполагает феномен «естественного раздвоения Я» на реальное Я и творческое (воображенное) Я. Даже в самом сильном порыве вдохновения творец не теряет чувства реального Я. Например, (как заметил Станиславский), ни один актер не упал в оркестровую яму и не опирается на картонный задник декорации. И все же активность творческого Я, «заставляющая» пребывать творца в мире воображенной, условной реальности – словесной, изображенной, символически-понятийной, сценически воплощенной и т.п. – объясняет наличие у творческой личности черт и особенностей, отличающей ее от обычного человека. Поведение творца в обыденной жизни нередко кажется «странным», «чудаковатым». И этому есть объяснение.

Сильная потребность в деятельности воображения и сосредоточенность на ней, что неразрывно связано с любознательностью и потребностью в новых впечатлениях (новых идеях, образах и т.п.), придает творческим личностям черты «детскости». Например, биографы Эйнштейна пишут, что он был мудрый старец со всепонимающими глазами. И вместе с тем в нем было что-то детское, он навсегда сохранил в себе удивление пятилетнего мальчика, впервые увидевшего компас. «Игровой» компонент в акте воображения, по-видимому, объясняет нередкую любовь творцов, как и детей, к играм, розыгрышам, шуткам. Погруженность в свой воображенный творческий мир иногда делает их поведение в быту не вполне адекватным. Про них нередко говорят, что они «не от мира сего». Классической иллюстрацией может служить «профессорская» рассеянность.

Детская, или «наивная» креативность отличается от креативности взрослого, она имеет другую структуру и содержание, чем культурная креативность творческой личности. Детская креативность – это естественное поведение ребенка на фоне отсутствия стереотипов. Свежий взгляд ребенка на мир – от бедности его опыта и от наивного бесстрашия его мысли: все действительно может быть. Наивная креативность – характеристика возраста и присуща большинству детей. Напротив, культурная креативность творцов – явление далеко не массовое.

Бесстрашие мысли творца не носит наивный характер, оно предполагает богатый опыт, глубокие и обширные знания. Это бесстрашие творческой смелости, дерзости, готовности к риску. Творца не пугает необходимость усомниться в общепризнанном. Он отважно идет на разрушение стереотипов во имя создания лучшего, нового, не боясь конфликтов. А.С.Пушкин писал: «Есть высшая смелость: смелость изобретения».

Творческая смелость – это черта творческого Я, и она может отсутствовать у реального Я творца, в обыденной жизни. Так, по свидетельству жены знаменитого импрессиониста Марке, смелый новатор в живописи был в жизни довольно робким человеком. Такая двойственность может быть обнаружена и в отношении других личностных качеств. Например, рассеянный в жизни, творец «обязан» быть в творчестве сосредоточенно-внимательным и точным. Творческая этика не тождественна этике реального Я. Художник Валентин Серов часто признавался, что недолюбливал людей. Создавая портреты и внимательно вглядевшись в человека, он каждый раз увлекался, вдохновлялся, но не самим лицом, которое часто бывало пошлым, а той характеристикой, которую из него можно сделать на холсте. О специфической художественной любви пишет А.Блок: любим мы все то, что хотим изобразить; Грибоедов любил Фамусова, Гоголь – Чичикова, Пушкин – скупого, Шекспир – Фальстафа. Творческие личности порой производят в жизни впечатления бездельников, внешне недисциплинированных, иногда беспечных и безответственных. В творчестве же они обнаруживают огромное трудолюбие, внутреннюю честность и ответственность. Отчетливо выраженное стремление к самоутверждению творческого Я может принимать неприятные формы на уровне поведения в реальной жизни: ревнивое внимание к чужим успехам, враждебность к коллегам и к их заслугам, надменно-агрессивная манера излагать свои суждения и т.п. Стремление к интеллектуальной независимости, характерное для творческих личностей, часто сопровождается самоуверенностью, склонностью давать высокую оценку собственным способностям и достижениям. Такая склонность отмечается уже у «творческих» подростков. Известный психолог К.Юнг утверждал, что творческая личность не боится выявить в поведении противоположные черты своей натуры. Не боится потому, что недостатки своего реального Я она компенсирует достоинствами творческого Я.

1.2. Методы стимулирования и развития творческого потенциала

Творческая  личность характеризуется не просто высоким уровнем креативной способности, но особой жизненной позицией человека, его отношением к миру, к смыслу осуществляемой деятельности. Важное значение имеет духовное богатство внутреннего мира личности, ее постоянная направленность на творческое действие во внешнем мире. Проблема творческой личности – это не только проблема психологическая, но и проблема гуманитарная и социо-культурная.

Ниже приводится классификация факторов, влияющих на возможность проявления творческого потенциала, а также некоторые способы воздействия на них.

В ходе проведения многочисленных исследований, посвященных диагностике и развитию творческого потенциала, исследователи замечали, что препятствием к проявлению креативности может выступать страх, (например, оказаться «белой вороной»), склонность к конформизму (Г. Линдсей, К. Халл и Р. Томпсон), моральные запреты, однообразие решаемых задач. Боязнь неудачи сковывает воображение и инициативу. А. С. Голубкина в своей книге о ремесле скульптора пишет, что настоящий художник, творец, должен быть свободен от страха. «А не уметь, да еще трусить - это невесело». Место страха должны занять положительные эмоции - могучий фактор творческого развития.

Другой враг творчества — это чересчур высокая самокритичность, становящейся творческой личности, боязнь ошибок и несовершенств. Молодой художник должен твердо усвоить по меньшей мере два обстоятельства. О первом обстоятельстве хорошо и поэтично сказал французский художник Одилон Редон: «В мастерской художника должна обитать неудовлетворенность... Неудовлетворенность — фермент нового. Она обновляет творчество...» Интересную мысль о пользе недостатков высказал известный бельгийский живописец Джемс Энсор, призвав молодых художников не бояться ошибок «обычных и неизбежных спутников» достижений. Он отметил, что в известном смысле, а именно, с точки зрения извлечения уроков, недостатки даже «интереснее достоинств», они лишены «одинаковости совершенств», многообразны, они — сама жизнь, в них отражена личность художника, его характер.

На второе обстоятельство очень точно указала  замечательный скульптор А.С Голубкина. Молодому художнику, считает она, важно уметь находить и беречь хорошее в своей работе. «Это так же важно, как умение видеть свои ошибки». Хорошее может быть не так уж хорошо, но для данного времени оно лучше, и его надо беречь «как ступеньку» для дальнейшего движения. Не надо стыдиться того, что любуешься и ценишь хорошо взятые места в своих работах. Это развивает вкус, выясняет присущую данному художнику технику. Нельзя одинаково относиться ко всему, что делается художником. Но не разовьется ли в таком случае самодовольство, останавливающее развитие? Его бояться не надо, ибо то, что хорошо сейчас, через месяц может никуда не годиться. Значит художник «перерос» эту ступеньку. «Ведь, если вы радуетесь своему хорошему, вам еще хуже покажется плохое, в котором недостатка никогда не бывает».

Третий серьезный враг творческого развития личности — лень, пассивность. Против такого врага нет более эффективного противоядия, чем умение, искусство педагога пробудить и поддерживать у ученика интерес к работе, внимание, энергию с помощью, увлекательных задач, даже при обучении «элементарной» технологии. И учеников надо приучать к этому. Чистяков говорил им: «Никогда не рисуйте молча, а постоянно задавайте себе задачу». «Необходимо постепенно и постоянно усложнять задачи, а не повторять их механически». Павел Петрович Чистяков, великий художник и педагог 19 - 20 вв.,  например, использовал контраст — «резко обратное упражнение»: сразу вместо натюрморта написать голову. Цель таких приемов — поддерживать интерес, эмоциональный тонус. «Возить землю в тачке, — говорил Чистяков, — можно и тихо, и мерно, и однообразно; обучаться же искусству так нельзя. В художнике должна быть энергия (жизнь), кипучесть», Как завещание молодым художникам звучат слова педагога: «В работах не прохлаждайтесь, и делайте как бы на срок, но не торопясь и ни кое-как», «во всю мочь, от всей души, какая бы ни была задача, большая или маленькая...»

Становится ясным, что степень проявления творческих способностей зависит не только от одаренности личности, но наряду с факторами среды, также от внутренней и внешней мотивации.

Под внешней мотивацией к творчеству понимается реакция социального окружения, как положительная (поощрение вниманием, признание, одобрение, а также материальное вознаграждение), так и отрицательная (резкая критика, наказание, изгнание). Причем следует отметить, что значимость внешней мотивации проявляется наиболее полно лишь в случае, если она исходит от референтной группы. Вне сомнения внешняя мотивации взаимосвязана с внутренней, и есть мнение, что чем меньше уровень внутренней мотивации, тем существеннее сказывается мотивация внешняя.

На наш взгляд, нити мотиваций так сильно переплетены в сознании человека, что порой чрезвычайно трудно проследить истоки желания к творчеству. Но, тем не менее, мы убеждены, что зов творчества - это зов внутренний, это - не способность существовать в отрыве от процесса творения.

Согласно проведенным исследованиям (В. Н.Дружинин, Я. А.Пономарев и др.) были выделены следующие факторы, влияющие на уровень внутренней мотивации к творчеству:

- интериоризированные личностью ценностно-ориентационные установки (под установкой здесь подразумевается определенный взгляд на идею, основанный на убеждениях и эмоциях). Считается, что установки мешают проявлению креативности, поскольку блокируют проявления бессознательного;

- самооценка;

- стабильность эмоционального состояния.

Рассмотрим следующие методы стимулирования творческого потенциала:

1) Минимизация или сглаживание отрицательного влияния моральных и культурных запретов могут помочь, например, расширению круга интересов личности (например, через обучение, в том числе через самообучение, что увеличит сумму знаний и вероятно даст иное понимание той действительности, в которую включена личность). Самоидентификация с другой личностью (позволяет взглянуть на проблему «другими глазами», при этом собственные ценностно-ориентационные установки отступают на второй план, либо обретение способности «взгляда со стороны», появление в сознании так называемого «наблюдателя»). Снятию влияния установок, сформировавшихся в процессе деятельности (например, в результате получения опыта при выполнении аналогичной или схожей деятельности) может способствовать переключение внимания, смена деятельности.

2) Поскольку для проявления творческого потенциала рядом исследователей считается важным иметь высокую самооценку, целесообразно воздействовать на него путем повышения внешней положительной и минимизации внешней отрицательной мотивации. Отметим работы В. Н.Дружинина, в которых он отмечает, что внешняя мотивация оказывает положительное влияние только на низкокреативных людей, и мы с ним в этом вопросе солидарны, но также, вспомним, что в истории имеются и примеры обратного. Так, приводятся факты того, когда лучшие произведения искусства появлялись именно в результате работы «на заказ» (например, знаменитый Реквием В. А.Моцарта), но заметим, что внешняя мотивация в данном случае давала направление уже существующему творцу, но не как не являлась исходной точкой к творчеству.

Отметим, что исследователи творчества на наш взгляд не всегда правомерно противопоставляют внутреннюю и внешнюю мотивации, в отдельных случаях они могут как бы перетекать друг в друга, и чисто внешняя мотивация в процессе деятельности может трансформироваться во внутреннюю. Не следует забывать и о том, что этот метод будет работать лишь в случае действительной необходимости повышения самооценки. В противном случае высока вероятность того, что может сработать правило де Чармса, которое заключается в том, что если человек вознаграждается за нечто, что он делает или сделал по собственному желанию, то такое вознаграждение будет способствовать ослаблению внутренней мотивации.

3) Исследователи биографий творческих личностей отмечают, что творчество проявляется слабее, если в эмоциональной сфере устанавливается относительно продолжительная стабильность, и наоборот, сильный всплеск творчества нередко может вызвать посттравматический стресс, либо положительный стресс (например, переживание эйфории влюбленности). В рамках рассматриваемых методов можно предложить такие методы воздействия, как, например, резкая смена обстановки, окружения, сферы деятельности (известно, что ученые, поэты, художники зачастую именно этим способом преодолевали свой кризис творчества).

2. Роль обучения в развитии творческого потенциала

Бытует точка  зрения, что школа препятствует выявлению  творческого потенциала личности художника.  Дело в том, что обучение неизбежно содержит элементы «схематизации природы, которая, — по словам Врубеля,— так возмущает реальное чувство, так гнетет его, что... чувствуешь себя страшно не по себе и в вечной необходимости принуждать себя к работе, что, как известно, отнимает наполовину в ее качестве». Разумеется, при этом достигалась определенная цель — технические детали усваивались. Но достижение этой цели не может искупить огромность потери: «наивного, индивидуального взгляда — вся сила и источник наслаждений художника». Так, к сожалению, и случается иногда. Тогда говорят: «школа забила талант».

Скульптор А.С.  Голубкина   в своей небольшой книге «Несколько слов о ремесле скульптора» (1923) также считает, что, приступая к учебе, самоучки теряют в школе искренность и непосредственность и жалуются на школу, что она в них убила это. «Отчасти это правда». Часто до школы в работах бывает больше своеобразного, а потом они становятся «бесцветными и шаблонными». На этом основании некоторые даже отрицают школу. «Но это неверно...» Почему? Во-первых, потому, что у самоучек без школы, в конце концов, вырабатывается свой шаблон, а «скромность незнания превращается в бойкость невежества». В результате моста к настоящему искусству быть не может. Во-вторых, бессознательная непосредственность незнания долго удержаться не может. Даже дети очень скоро начинают видеть свои ошибки и на том их непосредственность кончается. Назад к бессознательности и непосредственности дороги нет. В-третьих, школа может и, должна быть организована так, чтобы не только нейтрализовать негативные моменты, связанные с необходимостью усвоения ремесла, навыков, правил или шаблонов, но даже в процессе обучения ремеслу одновременно «учить» творчеству.