Сознание человека

Проблема структуры сознания выступила для Выготского как  одна из центральных на заключительном этапе его научной деятельности - в 1931- 1934-е годы. При анализе структуры  сознания он разделял его системное  и смысловое строение.

Под системным строением  Выготский понимал сложную совокупность отношений отдельных функций  между собой, специфичную для  каждой возрастной ступени [6. С. 362]. Смысловое  строение сознания он рассмат-ривал  как характер обобщений, посредством  которых совершается осмыс-ление человеком мира. Появление системного и смыслового строения со-знания Выготский связывал с возникновением речи [б. С. 362]. Их развитие и функционирование, согласно Выготскому, может изучаться только в их взаимной связи и взаимной обусловленности: "Изменение системы отно-шений функций друг к другу стоит в прямой и очень тесной связи именно со значением слов" [6. С. 363]. Однако эти отношения между системным ("внешним") строением сознания и смысловым ("внутренним") не являют-ся обратными: внутреннее обусловливает внешнее, т.е. изменение смысло-вого строения (например, связанное с нарушением функции образования понятий) ведет к трансформации всей прежней системы психических функций (в данном случае - ее разрушению) [6. С. 363].

Рассмотрение структуры  сознания Выготский начал с изучения пробле-мы его системного строения, что было связано с исследованием  развития высших психических функций  в рамках реализации программы инструмен-тальной  психологии. Итоги этой работы он приводит, в частности, в книге "Педология  подростка" (1931), которая одновременно явилась переходом к новому циклу  исследований, связанных с впервые  опубликованными в ней данными  экспериментов по образованию понятий. Этими работами было положено начало изучению смыслового строения сознания. Дальнейшее развитие взглядов Выготского было направлено на выяснение связей между системным и смысловым  строением сознания в ходе индивидуального  раз-вития и на углубление исследования смысловой структуры сознания, что  нашло свое выражение в монографии "Мышление и речь" [З].

Системное строение сознания

Выделение особого классасистем - психологических систем - и поста-новка  проблемы их специфики были в отечественной  психологии впервые осуществлены именно Выготским [4]. Системность явилась  одним из главных принципов Выготского в его исследовании сознания на заключительных этапах его творческой деятельности: идея о сознании как единой системе  разрабатывалась им в основном в  работах 1930-1934-х годов - "О психо-логических системах"[4], "Педология подростка" [5 ], "Раннее детство"[6], "Кризис семи лет"[1], "Мышление и речь"[3].

Если инструментальная психология Выготского строилась на понятии  об отдельных, хотя и взаимосвязанных  функциях, то к концу 20-х годов  он приходит к идее межфункциональной  психологии, к понятию о психологи-ческой системе (сам термин появился к 30-му году) и ее истории. При этом Выготский подверг критике прежнюю психологию, в которой постулиро-вались неизменность и постоянство межфункциональных связей сознания, из-за чего "отдельные психические функции рассматривались в изолиро-ванном виде, а проблема их организации в целостной структуре сознания оставалась вне поля внимания исследователей" [3. С. 10]. Превратив посту-лат прежней психологии в предмет исследования, Выготский поставил перед собой задачу проследить отношения функций в ходе развития такой психологической системы, как сознание [3. С. 217].

В результате исследований, выполненных в рамках инструментальной психологии, он приходит к выводу о  том, что психическое развитие ребенка  состоит не столько в развитии каждой отдельной функции, сколько  в изме-нении межфункциональных  связей и отношений: "Сознание развивается  как целое..., а не как сумма  частичных изменений, происходящих в разви-тии каждой отдельной  функции. Судьба каждой функциональной части в развитии сознания зависит  от изменения целого, а не наоборот"[3. С. 215].

Выготский рассматривал сознание как целостную систему, выделяя  в ней в качестве ее элементов  отдельные психические функции (об этом он говорит, например, в [1. С. 383]), но в недостаточно явном виде. Окружаю-щей  средой для этой системы выступала  микросоциальная система отноше-ний, имеющая историческую природу, внутри которой и происходило пре-образование  системы психических функций. Рассматривая данную среду, Выготский решающую роль отводил социокультурным факторам, которые представлены в виде знаково-смысловых  систем, имеющих независимый от индивидуального  сознания статус и выступающих вместе с тем инструментами его построения. Большое внимание Выготский уделял связям и отно-шениям функций между  собой, однако в его концепции  различные типы связей, в том числе  и системообразующие, в достаточной  степени еще не дифференцировались. Сама структура этих отношений в  системе изучалась Выготским  лишь в плане ее генетических преобразований. Выготский рас-сматривал динамику данной системы в основном в аспекте  ее развития, а не функционирования. У Выготского мы встречаем определенные идеи, касающиеся характеристики системы  сознания по вертикали, т.е. представ-ления  о различных уровнях системы  и их иерархии (о том, что генетически  более ранние отношения составляют иерархически низшие уровни). Вы-готским  было отдельно разработано представление  о самоуправлении и самодетерминации (например, его идеи о саморазвитии, рефлексии, само-оформлении и т.д.) системы. Тем самым в модель психологической системы вводилась идея активности, однако об этом крайне редко говорилось при-менительно именно к сознанию как психологической системе.

Однако идея использовать принцип системности применительно  к ис-следованиям сознания не была, к сожалению, в полной мере реализована  Выготским - представления о сознании как психологической системе  были еще мало систематизированы  и упорядочены, в связи с чем  не могла бытьпостроена единая модель сознания как системы. Идея системности  в концепции Выготского явилась  в недостаточной степени эксплицирован-ной, отсутствовала определенная последовательность и рефлексивность в ее разработке, поскольку основное внимание в данном случае было направ-лено на получение  конкретнопсихологического, а не методологического  знания.

* * *

Особое место в изучении Выготским системного строения сознания занимает определение характеристик  функций (выступающих в данном случае как элементы сознания). В этом плане  безусловный интерес пред-ставляет идея орудийного строения функций.

В 1927-1931-х годах Выготский  работал над программой т.н. "инстру-ментальной психологии", в соответствии с  положениями которой сознание формируется  посредством орудий и других экстрацеребральных (работаю-щих вне мозга) "инструментов", медиаторов, в качестве которых у  него выступали в основном слово  и знак. Выготский пришел к выводу, что операция употребления знаков лежит  в основе развития высших психичес-ких  функций, система которых образует высший психический синтез, на-зываемый сознанием. Следует отметить влияние  марксистской философии на идею орудийного строения функций: так, опосредствующий  функцию знак (частный случай "орудий языка") явился прямым аналогом орудий труда, поставленных Марксом и Энгельсом  в центр истории человека, у  марксизма была заимствована сама идея специфичной для человека ору-дийной опосредованное™ его связей с  природным и социальным миром, которая  Выготским была развита и распространена на связи человека с самим собой.

* * *

Наряду с пониманием сознания как "исторического сознания человека" - сознания предметного и социального, возникающего с появлением речи и  характеризующегося системным и  смысловым строением [6. С. 366], - мы встречаемся  у Выготского с более расширенным  значением этого тер-мина, где "сознание" обозначает способ организации психической  жизни, определенный синтез, совокупность связей и отношений между функция-ми, высшей ступенью развития которой является система (т.е. "сознание" в узком  смысле этого слова): так, Выготский  говорил о сознании новорож-денного [2. С. 277-278], сознании младенца [2. С. 281, 295].

Представление о сознании как о синтезе явилось, в частности, и решени-ем Выготским проблемы единства сознания. Например, он описывает, как  распад этого синтеза (в основе которого лежит нарушение функции обра-зования  понятий - т.е. изменение смыслового строения сознания) при шизофрении ведет к появлению расщепления, дезинтегрированности раз-личных тенденций, "всплывающих из бессознательного" и "проникающих всезнание" [5. С. 195].

Кроме того, подобное понимание  сознания позволяет исследователям включить в область психологического анализа феномены т.н. "измененных состояний сознания". Сам Выготский  сделал, на наш взгляд, определенные шаги в этом направлении. Так, он неоднократно указывал на факт появля-ющихся в ходе развития т.н. "разрывов" в памяти: "Ни одна эпоха нашей жизни ... не забывается так, как годы полового созревания.... Мы знаем, что память лежит в основе того, что психологи называют единством  и тождест-вом личности. Память составляет основу самосознания. Разрыв в памяти указывает обычно на переход из одного состояния в другое, от одной струк-туры личности к другой. Характерно поэтому, что мы плохо запоминаем свои болезненные  состояния, сновидения" [5. С. 242]. Т.е. эти факты Вы-готский объясняет  переходом "к другой системе связей между отдельными функциями" [5. С. 242], иначе говоря, к другой структуре  сознания. Тем самым становится очевидной  возможность использования теории созна-ния Выготского для исследования феноменов измененных состояний  со-знания.

Следует отметить и то, что  понимание сознания как способа  организа-ции душевной жизни дает возможность представить более  полную картину последовательного  развития сознания в онто- и филогенезе, включив в нее стадии формирования предпосылок сознания в собственном  смысле слова.

Представление о сознании как синтезе является не просто удобным  теоретическим конструктом, позволяющим  включить в область психологи-ческого  исследования многие остающиеся за ее пределами феномены, но и важным методологическим принципом, обеспечивающим рассмотрение сознания как самостоятельного целостного образования (что предполагает совершенно особую проблематику). Существующие в отечественной, тра-диционно марксистски  ориентированной психологии объяснительные принципы, используемые при изучении сознания как сущности, предпола-гали поиск детерминант сознания за его  пределами, что часто вело к отказу от поиска его собственных детерминант. Взгляд на сознание как на синтез представляется нам логическим следствием развития Выготским идеи сис-темности: сознание в его концепции выступает  как сложно структуриро-ванная система, открытая во внешний мир. Поэтому  подобное понимание сознания дает возможность  включить в концепцию сознания, например, представления о самосознании.

Выготский в своих многочисленных трудах по возрастной психологии, созданных  в период с 1931 по 1934 годы и посвященных, в частности, проблемам возникновения, развития и распада высших форм деятельности сознания (его функций), дал развернутую  картину системного строения сознания. В этих работах он развивал идею различных "целостнообразующих" факторов на каждом этапе онтогенеза, воплощенную в представлении  о существовании в разных возрастах  своей доминирующей функции, вокруг которой выстраиваются и которой  подчиняются все остальные. Это  пред-полагает различие единиц анализа  для каждого этапа развития сознания. Следует отметить, что данная идея сменяющихся системных оснований  представляет особый интерес вследствие своей оригинальности, посколь-ку, как  пишет Е.Е. Соколова, ни в одной  из школ целостной психологии не приходили  к подобным выводам [9. С. 251].

Смысловое строение сознания

Вторым компонентом строения сознания Выготским названо смысло-вое  строение его. В качестве единицы  анализа смыслового строения созна-ния  Выготским было предложено значение. Он рассматривал значение (и понятие  как его высшую форму) как средство осознания [5. С. 169]. Значе-ние понималось им как некий эквивалент операции, с помощью которой человек  мыслит данный предмет [3. С. 163].

* * *

Необходимо отметить и  другие подходы Выготского к проблеме единиц анализа сознания. Несмотря на то, что выбор значения в качестве единицы анализа был очень  удачен для его теоретической  и экспериментальной разработки, Выготский не прекращал поиска иных вариантов, поскольку выбор значения не вполне согласовывался с одним  из важнейших психоло-гических принципов  самого Выготского - принципом единства аффекта и интеллекта, за нарушение  которого он критиковал прежнюю психологию [3. С. 21]. Поэтому для изучения сознания в работе "Кризис семи лет" (1933) он предлагает другую единицу - переживание (что было очень значимо методологически, но представляло большие трудности  для эксперимен-тального исследования) [1. С. 382-383]. Однако эти взгляды Выготского не были в достаточной степени  разработаны. Так, одновременно с этим, пере-живание было представлено им и как единица анализа отношений  личн ос-ти и среды [1. С. 382-383].

Однако Выготский предлагал  и другой путь реализации принципа един-ства аффекта и интеллект, который  позволяет оставить значение в качест-ве предмета психологического анализа. Этот путь в самых общих чертах намечается в заключительной, седьмой главе  его последнего произведения - "Мышление и речь" (1934). Исследуя проблему внутренних механизмов формирования значения слов, он вводит понятие смысла и обращается к вопросу о соотношении значения и смысла.

Значение слова, по сравнению  с его смыслом, согласно Выготскому, представляет собой более устойчивое и менее индивидуализированное  об-разование [3. С. 346-347, 349], так что  в некоторых отрывках можно видеть приближение понятия "смысл" по своему содержанию к понятию индиви-дуального  значения (в терминологии Леонтьева). При анализе Выготским планов речевого мышления термин "смысл" получает интерпретацию через обращение  к "мотивирующей сфере нашего сознания, которая охватывает наше влечение и  потребности, наши интересы и побуждения, наши аффек-ты и эмоции"[3. С. 357] (но эта интерпретация, на наш взгляд, дается Выготским еще в весьма неявной форме). Вслед за К.С. Станиславским  Л. С. Выготский обращается к представлению  о подтексте при исследова-нии  понимания смысла речи другого: "За мыслью стоит аффективная и волевая  тенденция.... Действительное и полное понимание чужой мысли становится возможным только тогда, когда мы вскрываем ее действенную, аффективно-волевую подоплеку" [3. С. 357].