Смеховая культура в контексте этнопсихологических исследований

Министерство образования  и науки РФ 
Государственное образовательное учреждение 
Высшего профессионального образования 
Тульский Государственный Университет 
 
Кафедра психологии

 

 

 

Курсовая работа по предмету: «Этническая психология»

На тему «Смеховая  культура в контексте этнопсихологических исследований»

 

 

 

 

 

 

 

 

Выполнила: студентка  гр. 830581

Именгалиева А. Е.

Проверил: доктор психологических наук, зав. каф. психологии  
Сапогова Е. Е.

 

 

 

 

 

Тула. 2012

Картинка выбранная  мной отражает одного из самых архоичных символов смеха-скомороха. В ней сочетается все неоднозначность и глубина данного явления. И то, что культура смеха как различна для разных культур, так и имеет общие черты. Что то скрыто, что то на поверхности, что то поймет каждый, что то человек или группа имеющие дополнительные знания и принадлежащие к определенному клуссу, времени и т.д.

Персонаж на картине  не красив, но он прячет это за маскарадным  пышным и ярким нарядом это  можно интерпритировать, как то что  обычно за смехом прячут убогость и  несовершенность мира, он маскирует, то что нестерпимо для людей.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Оглавление.

 

 

1. Введение…………………………………………………………………..……4

2. Теоретическое рассмотрение смеха. …………………………………..……..5

3. Культурологический подход к изучению смеха……………………….….…7

4. Социально-культурная природа смешного: отклонение от желаемого должного…………………………………………………………………..………9

5. История смеховой культуры………………………………………..………..13

6. Общечеловеческие начала смеха……………………………………….……15

7. Смех и понимание……………………………………………………….……18

8. Гедонизм – фундаментальный конститутив смеха…………………………20

9. Заключение…………………………………………………………………….23

10. Литература..………………………………………………………………….24

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

 

Структура культуры не является монологичной. Наряду с официальной культурой, для которой характерны нормообразующие, сдерживающие функции, существует тот культурный пласт, где есть выход инстинктам, но в принятых обществом формах. Это так называемая неофициальная, народная, а по выражению М.М. Бахтина, смеховая культура, которая выделяется как специфический феномен европейской культуры в эпоху средних веков.

Огромный пласт речевой  жизни любого народа составляет неформальное бытовое общение с доминирующей ролью позитива различных оттенков. Такие состояния и расположенности, как улыбка, смех, юмор, ирония, насмешка, издёвка, умиление, восторг и т. п., и соответствующее речевое поведение совокупно формируют народную смеховую культуру.

Понятие «смеховой культуры»  предложил М.М. Бахтин и выделил  её основные формы: обрядово-зрелищная (празднества карнавального типа); словесные смеховые произведения разного рода; различные жанры фамильярно-площадной речи.

Природная тяга к смеху  стала основой возникновения  у всех без исключения народов  особой смеховой культуры, в которой  проявляется способность человека к комической оценке действительности.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Теоретическое рассмотрение смеха.

    О смехе накоплен огромный массив научной литературы, но как, справедливо отмечает М. М. Бахтин, «вся эта огромная литература, за редкими исключениями, лишена теоретического пафоса. Она не стремится к сколько-нибудь широким и принципиальным теоретическим обобщениям… Вполне понятно, что при таком подходе и могучее влияние народной смеховой культуры на всю художественную литературу, на самое «образное мышление» человечества остается почти вовсе не раскрытым» [1, стр. 66-67]. Первое научное упоминание концепта «смеховая культура» мы находим в фундаментальном труде М. М. Бахтина «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса», посвященном изучению народных источников смеха. Какое содержание автор вкладывает в понятие «смеховая культура»? Вот, что пишет сам М. М. Бахтин: «Все многообразные проявления и выражения народной смеховой культуры можно по их характеру и подразделить на три основных вида форм:

1. Обрядово-зрелищные  формы (празднества карнавального  типа, различные площадные смеховые  действа и пр.);

2. Словесные смеховые (в том числе  пародийные) произведения разного рода: устные и письменные, на латинском и на народных языках;

3. Различные формы и жанры  фамильярно-площадной речи (ругательства, божба, клятва, народные блазоны и др.).

Все эти три вида форм, отражающие – при всей их разнородности –  единый смеховой аспект мира, тесно  взаимосвязаны и многообразно переплетаются друг с другом».[1, стр. 121-122] Бахтина многочисленные теории смеха, высвечивая то одни, то другие стороны его феноменологии, оказывались не в состоянии выявить его сущностно-бытийные, природно-генетические черты и характеристики. Можно выделить основные тенденции теоретического рассмотрения смеха:

1. Теория «научной ничтожности предмета», или отрицание всякой теории. Платон и ряд других мыслителей древности, якобы, игнорировали смех, полагая его не заслуживающим пристального внимания.
2. Теория «безобидной ошибки и внезапного и такого же безобидного обмана» (Аристотель, Кант, Шопенгауэр, Кроче) не является достаточным основанием для выделения смеха в суверенное качество.
3. Теория «социального превосходства» (Гоббс).
4. Теория «превращения напряжённого ожидания в ничто» (Кант).
5. Теория «сублимации сексуальной энергии и латентной агрессии». (Фрейд, Флагел, Чойси, Крис, Левайне, Косер, Истмен и др.).
6. Теория «нарушения культурных норм» (Бергсон).
7. «Когнитивная теория фреймов» (Кестлер, Минский, Раскин, Аттардо, Витч). Особняком стоят эклектичные или узкопарадигмальные теории, например, «социокультурная» теория А. В. Дмитриева [4], «символико-мифологическая» Л. В. Карасёва [4] или «контекстуальной контрадикции» А. Д. Кошелева[5], жанровые исследования Е. А. и А. Д. Шмелёвых [8].

 

Многочисленные исследования смеха демонстрирует принадлежность его к ряду исторически выработанных и регламентированных форм социального действия, представляющих свои мировоззренческие ориентиры и культурные ценности. Это положение дает основания для выделения особой смеховой культуры, т.е. части общечеловеческой культуры, рассматривающей действительность сквозь призму смеха и комического.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Культурологический подход к изучению смеха

 

Культурологический подход позволяет определить сущность смеха через фиксацию культуры в системе бытия как единство объективированного субъекта / субъективированного объекта (OS/SO).

Смех как культурный феномен должен быть вписан в заданные параметры культурной системы, что возможно через определение смеха как универсального элемента культуры, который существует во взаимосвязи субъект-объектно-субъектных (OS/SO) отношений, являющихся выражением отрицания и утверждения двух амбивалентных начал культуры одновременно (OS/S-O-S/SO). Предмет отрицания и утверждения будет зависеть от особенностей типа культуры. Смех является «сопроводителем» культуры, ее двойником, зеркалом.[11]

П.Сорокин считал, что  любая система, которая в течение  своего существования действует, работает, проявляет активность и не остается в состоянии покоя, не может оставаться неизменнойх [9]. Происходит динамическое (целенаправленное) движение за счет каких-либо «новшеств»: движение атомов; адаптивные способности живых существ к окружающему миру (в том числе и к человеку); зарождение, развитие и движение социальных общностей (род, племя, союз племен, народность, нация). Все они друг для друга (в строгом соподчинении) суть инварианты, на базе которых появляется возможность возникновения нового варианта. Примером может служить бытие культуры в целом с вплетенным в нее феноменом смеха как неизбежный эволюционный этап развития человечества, зарождающийся на биологической ступени. Культурологический подход позволяет выявить трехуровневую структуру смеховой реальности, разграничить и более четко сформулировать следующие понятия: «смеховой мир», «народная смеховая культура», «смеховая культура»; дать им характеристику.

Смеховой мир следует  понимать как био-социо-культурное явление (исходя из определения человека как био-социо-культурного существа). Он содержит в себе практически все аспекты смеха: от зарождения в недрах первобытных общностей развитой системы народной культуры до вершины развития – смеховой культуры. Этот мир обладает синкретичностью, природностью, импульсивностью, относительной статичностью, архаичностью первоначальных смыслов и содержит в себе зачатки всех форм смеховой культуры, которая предстает более структурированной и профессионально обусловленной частью культуры. В смеховой культуре выражается способность человека к комической оценке действительности. Смеховую культуру мы представляем как художественно-эстетическое в культуре. Смеховой мир и смеховая культура не могут пониматься тождественно.

Понятие «народная смеховая культура», введенное М.М.Бахтиным, не является тождественным «смеховой культуре». Оно представляет собой промежуточное переходное звено между смеховым миром и смеховой культурой. В целом ее можно обозначить как социокультурный феномен, внехудожественное эстетическое в культуре. К особенностям народной смеховой культуры можнo отнести: природность, нормативность, миросозерцательность, относительную статичность и традиционность, характерную для народной культуры в целом. Отличительной чертой народной смеховой культуры является постепенный отход от архаических

первоначальных смыслов смехового мира, их постепенная трансформация на протяжении достаточно длительного времени и появление «полупрофессионального искусства».

 

 

 

 

 

 

 

Социально-культурная природа смешного: отклонение от желаемого  должного

Сущность человека обусловлена  его социальным бытием, системой общественных отношений, определяющих специфику общества в целом и формирование в нем личности. Отличие человека от животного заключается, прежде всего, в вынесении механизма наследования опыта жизнедеятельности за рамки генотипа – вовне. В качестве такого механизма порождения, хранения и трансляции социального опыта выступает культура.

Любая человеческая общность (этнос, жители поселка, семья, компания) определяется конкретной культурой, т.е. программой жизнедеятельности, реализуемой в неписаном или даже писаном кодексе норм, идеалов, традиций, ценностных ориентацией, образа и стиля жизни, мышления, языка и т.д. Поскольку социальное нормирование связано с системой ценностей, разделяемых данной общностью, выступая программой реализации и достижения этих ценностей, любую культуру можно трактовать как определенную нормативно-ценностную систему человеческой жизнедеятельности, задающую социальную установку в осмыслении человеком действительности. Такая установка задает социально-культурное «мы» [6], с позиций которого человек осмысляет реальность и действует. С нормативно-ценностными системами культурной деятельности, очевидно, связано и смешное – как проявление в человеке его социальной сущности. Тем самым задается как бы «предпонимание» в осмыслении возможно смешной ситуации.

«…Первое условие  комизма и вызываемого им смеха…в  том, что у смеющегося имеются  некоторые представления о должном, моральном, правильном, или вернее, некоторый совершенно бессознательный  инстинкт того, что с точки зрения требований морали или даже просто здравой человеческой природы, понимается как должное и правильное… это инстинкт должного».[13] Именно это обстоятельство обуславливает относительность и конкретность смешного. Нормативно-ценностное «мы» очерчивает поле «возможного смешного», возможного в рамках определенной социальной общности. «Одни равные смеются между собой», - замечал А.И. Герцен[5]. Важно подчеркнуть не просто должный характер ценностного норматива, а его приемлемость для личности, разделяющей его с той культурной общностью, с которой личность себя идентифицирует. Это не просто норма для нее, а ценностная норма, не просто должное, но и желаемое должное.

На обусловленность  смешного и чувства юмора участием «нравственного чувства» (Э. Геккер)[4], «органа благоговения» (К. Фишер)[12] и т.п. указывали многие. На этом основании иногда комизм, сатира и юмор противопоставляются пустому острословию, лишенному якобы нравственной позиции.[7] Дело же не столько в нравственности, сколько в необходимости для смешного нормативно-ценностной позиции, установки, каковая может быть и безнравственной (циничный смех). Поэтому источники смешного не могут отождествляться и с другой крайностью – беззлобием, добродушием и мягкостью, как полагал, например, С.Ликок, считавший добрый смех – единственно возможным и морально оправданным.[8] Нормативно-ценностная, социокультурная позиция не сводима к моральной, хотя во многом и выражается в ней.

Однако, простого наличия  нормативно-ценностной установки, «инстинкта должного» для возникновения смеха недостаточно. Необходимо также отклонение в действительности от этого должного, несоответствие ему. Противоречие должного и несоответствия ему конкретной ситуации – основная почва, главный нерв смешного. Совершенство, гармония не смешны. Так, не вызывают смеха уподобление представителям животного мира, которым культурной традиции не приписываются отрицательные качества (лебедь, лев, орел, сокол, соловей и т.д.). Лебедь не  смешон – смешон «гадкий утенок». Смех вызывают несовершенство, дисгармония отклонения. Комичны не только недостатки в смысле отрицательных черт характеров, но и положительные качества, если они слабы и недостаточны. Так, вызывают смех необоснованное благодушие и поверхностный, несостоятельный оптимизм.

Предметом осмеяния, в  конце концов, выступают всегда недостатки морального, волевого, интеллектуального планов, т.е. связанные всегда с отклонениями или искажениями норм определенной духовной культуры, а еще точнее – духовного содержания этой культуры. Даже физические недостатки, в конечном итоге, «…всегда сводятся или сводимы к недостаткам духовного или морального порядка: эмоций, морального состояния, чувства, воли и умственных операций.».[10] Внешний недостаток сам по себе не смешон, так же как и внутренний сам по себе. Смех наступает тогда, когда внешний недостаток воспринимается как сигнал, как знак внутренней недостаточности и пустоты, если заслонение духовного начала физическим неожиданно раскрывает некоторый, скрытый дотоле, недостаток. На этом основано изображение в комических жанрах различных искусств персонажей, осуждаемых с позиции социокультурной (моральной, интеллектуальной и т.д.), наделенными физическими недостатками. Осмеиваемые отклонения и недостатки могут преувеличиваться, гиперболизироваться.  Такой прием используется и в фольклоре, и в гротеске, и в карикатуре. Комизм отклонения от нормы усиливается и сознательно используемым контрастом.