Роль бессознательного в творческой деятельности

      Творчество  одна из наиболее естественных форм реализации потребности в поиске. Разумеется, надо учитывать существование наряду с ней других мотивов творчества - потребности в самоутверждении, признании со стороны других членов общества и т.п.

      Для людей же творчески одаренных  сам поиск нового, в силу психофизиологических закономерностей, приносит гораздо  большее удовлетворение, чем достигнутый  результат. По данным Р. Раскина, «творческая потенция и самовлюбленность коррелируют гораздо слабее, чем можно было бы ожидать.  Эта невысокая корреляция скорее может быть за счет любви «творчества в себе» /14, с.16/. С представлениями о ведущей роли стремления к признанию плохо согласуется и опыт ряда выдающихся ученых: по достижении бесспорных и признанных успехов в своей области они внезапно круто меняют сферу исследовательской деятельности, обращаясь часто к заведомо непосильным задачам и рискуя столкнуться с поражением. Но с позиции теории поисковой активности этот опыт вполне понятен.

      Творчество, созидание ради созидания, является оптимальной формой поисковой активности еще по одной причине. В случае если поиск (любой, кроме творческого) безуспешен, его отрицательные результаты приобретают такую большую эмоциональную значимость, что даже перекрывают стремление к достижению цели. Таков один из основных механизмов развития состояния отказа от поиска. В лучшем случае, поисковая активность переключается в другом направлении. Но в процессе творчества, когда единственной целью и главной радостью является постижение или созидание, никакие неудачи не являются настолько психотравмирующими, чтобы заставить прекратить поиск, ибо отрицательный результат - это тоже результат, и он означает только, что необходимо расширить зону поиска. Но если в это время в центре внимания оказываются собственные переживания, если неудачи воспринимаются не с точки зрения их значения для дальнейшей деятельности, а только как угроза престижу, тогда они становятся психотравмирующими и могут вести к внутреннему конфликту и активизации недостаточно изжитых комплексов.

      К тому же состояние отказа имеет тенденцию  к иррадиации, к распространению  с одной сферы деятельности на другую. Это особенно характерно для  специфического отказа от поиска путей решения мотивационного конфликта, который лежит в основе невроза. Известно, что невроз отрицательно сказывается на творческой продуктивности. В этом проявляется иррадиация отказа от поиска.

      Вернемся  к представлениям о творчестве как о сублимации нереализованных (фрустрированных) потребностей. Если субъект вынужден отказаться от удовлетворения некоторых потребностей, если за счет этого зона поисковой активности поневоле оказывается суженной, то компенсаторно может усилиться поиск в творчестве. Но в принципе не менее вероятна и другая возможность - вынужденный отказ от поиска способов удовлетворения важных потребностей может оказаться столь травмирующим, что поведение по типу отказа распространится и на другие виды активности, в том числе на творчество.

      С другой стороны, ориентация на творчество может быть воспитана с самых  ранних лет и тогда совсем не обязательно  сужение поля жизненной поисковой  активности для того, чтобы субъект  из всех форм самореализации выбрал именно творчество. Вот почему нет и не может быть однозначной связи между фрустрацией и творческой активностью, и концепция сублимации не дает объяснения всем имеющимся фактам и не может считаться универсальной /6, с.210-231/.  

      1.3 Стадийность творческой  деятельности 

      Компромиссными концепциями, в которых как бы уживаются идея проб и ошибок и идея инсайта, как писал Джон Дьюи, следует считать различные учения о стадийном протекании творческой деятельности.

      В 1909 г. американский философ и психолог Джон Дьюи в своей книге «Как мы мыслим» подробно описал пять стадий творческого мышления.

      Прежде  всего, человек опознает задачу или  ставит вопрос.

      Вслед за этим начинается анализ задачи, более  точное ее определение и сопоставление  с другими задачами. Затем наступает  стадия выдвижения гипотез, перебора различных предположений, при помощи которых можно было бы решить поставленную задачу. После этого наступает стадия обсуждения и продумывания возможных выводов и следствий из гипотез и принятие решения. Наконец, имеет место оценка решения путем экспериментальных или других проверок» /27, с. 187-188/.

      В этой схеме показаны некоторые основные этапы творческой деятельности, хотя она отличается слишком большой  степенью общности. Такая схема с  одинаковым успехом может быть приемлема  и к небольшим практическим проблемам, и к проблемам, решаемым множеством ученых на протяжении ряда лет.

      Большое влияние на концепции стадийности  творческой деятельности оказала схема, содержащаяся в книге Грехема  Уоллеса «Искусство мышления». Уоллес выделяет следующие стадии творчества:

      1. Приготовление. На этой стадии  человек собирает нужную информацию  и разносторонне рассматривает  проблему.

      2. Инкубация. Эта стадия характеризуется  тем, что человек сознательно  не занимается решаемой творческой  проблемой. 

      3. Просветление, по существу - инсайт. На этой стадии появляется «счастливая идея», сопровождаемая соответствующими психическими состояниями (удовлетворением, радостью и т.д.).

      4. Проверка. Взвешивается и рассматривается  достоверность и ценность новой  идеи /24, с.125/.

      Хотя  в схеме Уоллеса стадий меньше, чем в схеме Дьюи, она содержит стадию,  которая отсутствовала  в схемах прежних исследователей, - стадию инкубации. Схема Уоллеса - это не просто другое расположение (или другая группировка) фактов, она, по существу, включает новый и важный психологический факт: решение творческой проблемы предполагает некоторое отвлечение от нее, даже сознательное забвение ее. Подобные явления описаны многими учеными» /1, с. 355-356/.

      К. Патрик в своих экспериментальных  исследованиях творчества поэтов, художников и научных работников стремилась подтвердить гипотезу Уоллеса о четырех стадиях творчества, отметив в то же время возможность их смещения; скажем, инкубация часто идет параллельно с первой стадией - приготовлением, а проверка может совпасть со стадией просветления. Патрик, в частности, считает, что увеличение продолжительности инкубационной стадии приводит к увеличению количества и улучшению качества идей /7, с. 244/.

      Роль  инкубационной стадии объяснялась  исследователями по –разному. Пуанкаре предполагал, что в перерывах между сознательными актами мышления происходит бессознательная работа мысли. Гельмгольц говорил о необходимости пауз в умственной деятельности, которые, по его мнению, снимают утомление. Вудвортс связывает положительный эффект от инкубации с отсутствием утомления, помех (интерференции) и возможностью «избавления от ложных направлений и поспешных обобщений» /13, с.112/.

      По  мнению Юнга, «решающий, незаметно для  самого себя, в период инкубации  пробует и перебирает различные решения ... он образует новые сочетания» /23,с75/.

      Серьезного  внимания заслуживают объяснения инкубации, которые выдвинули Патрик и Хилгард. Патрик считает, что временной интервал создает условия для нового подхода, новой установки, для применения новой стратегии. Хилгард утверждает, что время способствует ослаблению описанной Дункером фиксированной установки, которая мешает увидеть новые возможности решения /14, с 83-96//.

      Однако  до сих пор нет экспериментальных  данных, устанавливающих длительность действия установки и функциональной фиксированности; более того, из теоретической трактовки этих факторов вовсе не вытекает вывод об их непродолжительности. Следовательно, только что приведенные объяснения эффекта инкубационной стадии также нельзя признать удовлетворительными.

      В настоящее время в психологической  литературе имеется значительное количество различных схем стадий творчества. Сопоставление стадийных схем, предложенных многими авторами, - достаточно полный обзор приводит Макферсон, - показывает, что характер этих схем различен. Целью одних схем (например, Уоллеса) является попытка раскрыть естественный ход творческого процесса, между тем как другие схемы (сходные со схемой Дьюи) представляют собой чисто организационную инструкцию для творческих работников. Характерно, что в последних, как правило, отсутствует стадия инкубации, к которой, естественно, неприменимы какие-либо требования. Что касается конкретного содержания каждой стадии, то авторы, по существу, придерживаются более ранних схем, внося в них незначительные изменения: либо объединяя несколько стадий в одну (так, стадия «решение проблемы» в трехстадийной схеме Джонсона включает в себя две стадии схемы Уоллеса), либо, наоборот, деля одну классическую стадию на несколько более мелких с выделением таких этапов, как «сравнение сущего с должным», «ограничение проблемы» и др. (Видаль) /19, с.53-72/.

      Учение  о стадиях критикуется в настоящее  время рядом психологов. Так, Эйндховен  и Вайнак главный недостаток учений о стадиях усматривают в том, что они основаны на интроспекции, осуществляющейся в контролируемых лабораторных условиях. Опираясь на собственные результаты, Эйндховен и Вайнак утверждают, что нет убедительных доказательств в пользу наличия уоллесовских четырех отдельных и четко различимых стадий. По их мнению, это, скорее, различные аспекты творческого процесса, чем стадии, поскольку они между собой тесно переплетены. Другими авторами (в том числе и Патрик) отмечалось перекрывание отдельных стадий. Гилфорд правильно подчеркивает, что оценка или проверка (заключительная стадия в схеме Уоллеса) отнюдь не должна появляться в самом конце, она может иметь место ранее. Оценочная деятельность составляет самую сущность творческого процесса /21, с.114/.

      В первой главе работы  были рассмотрены понятие и сущность творческой деятельности. Творчество является производной реализации индивидом уникальных потенций в определённой области. Большой интерес вызывают взгляды и индивидуальные точки зрения на понятие  и сущность творчества известных исследователей. Знакомство с их точкой зрения является полезным и обязательным, так как в соответствии с тематикой работы нельзя обойти своим вниманием мнения по данному вопросу разных исследователей.

      Естественное  желание и потребность человека внести свой вклад во благо общества, а также потребность в самореализации, предоставляет личности возможность прожить прекрасную и полную гармонии жизнь, возможность жить в веках в своих творениях и наследии оставленном потомкам.

      Во  второй главе данной работы, речь пойдет о взаимосвязи бессознательного и творчества.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      2 ВЗАИМОСВЯЗЬ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО  И ТВОРЧЕСТВА

      2.1 Бессознательное  как источник творческой  деятельности 

      Во  всех рассмотренных теоретических  концепциях фантазии за исходный материал для творческой деятельности, который в дальнейшем подвергается трансформации, принимаются данные, почерпнутые из внешней реальности. Однако ряд психологов обратили внимание на особую реальность в глубинах психики, которая, по их мнению, может также служить материалом фантазии. Учение Зигмунда Фрейда получило достаточно широкое освещение и разностороннюю оценку.

      Выясняя причины неврозов, Фрейд столкнулся с явлениями, которые не могли  быть объяснены в терминах господствовавшей в конце XIX в. психологии сознания. Адекватное объяснение новых фактов, полученных в клинических условиях, потребовало допущения, что структура "душевного аппарата" весьма сложна и что наряду с легко обозреваемой самим субъектом сознательной областью в человеческой психике существует еще одна область, также вполне реальная, которая недоступна непосредственному наблюдению /25, с.254/.

      Эта область получила название «бессознательное». Представители Вюрцбургской школы  не смогли выйти за пределы психологии сознания, полагая, будто понятия  «психическое» и «сознательное» тождественны по объему и содержанию. Что касается ряда философов - от Лейбница до фон Гартмана, - широко пользовавшихся понятием «бессознательное», то они трактовали его в негативном смысле, усматривая в нем нечто, не наделенное теми признаками, которые присущи сознанию. Психоанализ сделал серьезную попытку проникнуть в психологическую природу бессознательного, выяснить его содержательную сторону и основные закономерности.

      Психоанализ первоначально обратился к изучению одной из наиболее игнорировавшихся форм фантазии - к сновидениям, которым  психологи и физиологи прошлого давали чрезвычайно примитивное объяснение, усматривая в них побочный и случайный продукт разрядки нервной энергии во время сна. Фрейд, проведя кропотливый анализ воспоминаний сновидений, показал, что все элементы сновидения, какими бы бессмысленными, бессвязными и нелепыми они ни казались, находятся в тесной связи со всей нашей внутренней жизнью и, следовательно, имеют психологический смысл. Сновидение, по Фрейду, выполняет важную биологическую функцию, а именно охраняет сон путем иллюзорного исполнения желаний, а также иллюзорного устранения мешающих сну раздражителей /26, с.116/.