Психология принятия решения

 

     Уровни  и этапы принятия решения

     Принятие  решения является центральным процессом  на всех уровнях переработки информации человеком, группами людей, системами  “человек—машина”. Естественно, что  эта сложная комплексная проблема включает различные аспекты: физиологический, психологический, кибернетический  и другие. Психологические аспекты  проблемы связаны главным образом  с анализом роли и места процессов  принятия решения в системе целенаправленной сознательной деятельности человека. Одной из существенных особенностей процессов принятия решения является то, что в этой процедуре наиболее полно реализуются как отражательные, так и регуляторные функции психики. 
Поэтому одним из перспективных направлений психологического исследования является изучение этих процессов в связи с тремя основными формами психического отражения и соответственно тремя уровнями психической регуляции деятельности (сенсорно-перцептивные процессы, представления, рече-мыслительные процессы).

     Как отмечает П. К. Анохин, “понятие “принятие  решения” появилось в процессе разработки различных больших и малых  систем, когда стало важным определить этап, на котором заканчивается формирование и начинается исполнение Какого-либо акта, т. е. можно сказать, что система  приняла решение”. 
При этом в процессе принятия решения выделяются два основных этапа: информационной подготовки решения и собственно процедуры принятия решения.

     Существуют  различные классификации ситуаций принятия решения. Поскольку в самом  общем виде принятие решения представляет собой формирование последовательности действий для достижения определенной цели на основе преобразования некоторой  информации об исходной ситуации, большинство  этих классификаций посвящено: 1) глобальным характеристикам ситуации принятия решения; 2) характеристикам информационной подготовки решения; 3) особенностям детерминации процедуры принятия решения стадией  “предрешения”.

     К первой группе классификаций можно  отнести, например, классификацию, рассматривающую  два типа систем, принимающих решение. Для первого типа существует единый язык, на котором могут быть описаны  задачи системы и способы их решения; для второго типа систем такого языка не существует. Первый тип систем представлен тремя классами: в первых двух классах (А и Б) задана четко сформулированная задача (цель), но способ действия может быть либо задан, либо нет. У третьего класса систем (В) отсутствует четко сформулированная задача (т. е. обязательным условием функционирования такой системы становится формирование целей деятельности).

     К этой же группе относится классификация  В. В. Дружинина и Д. С. Конторова, выделивших три типа ситуаций (систем) принятия решения: информационные, оперативные, организационные.

     Информационные  решения должны ответить на вопрос, что истинно, и заключаются в  диагностировании ситуации (“распознавании ситуации”, по терминологии авторов).

     Оперативные решения должны ответить на вопрос, как действовать, и состоят в  выработке способа управления.

     Организационные решения должны ответить на вопрос, какой должна быть система, организация, и состоят в определении структуры  и распределении функций в  предполагаемой организации.

     Касаясь информационной подготовки решения (вторая группа классификаций), Т. Томашевский  выделяет четыре типа ситуаций, в которых  необходимо принятие решения о действии:

     1. Ситуация выбора (фактически —  это классическая ситуация реакции  выбора): “...во всех этих ситуациях  человек должен осуществить выбор  (селекцию) сигналов, классифицировать  их на такие, которые требуют  реакции, и такие, которые ее  не требуют”.

     2. Сложная ситуация. “Сложными ситуациями  называются такие ситуации, в  которых рабочий должен одновременно  учитывать сведения, получаемые  более чем от одного источника  информации, либо выполнять более  чем одно действие”.

     3. Ситуация предпочтения. “Когда различные  возможные реакции имеют для  человека неодинаковое значение, когда по какой-либо причине  он выбирает одно из двух...”.

     4. Вероятностные ситуации. “Такого  рода ситуации возникают в  тех случаях, когда работник  выполняет определенные операции  при недостаточном объеме имеющейся  в его распоряжении информации”.

     Нетрудно  видеть, что все перечисленные  ситуации являются фактически ситуациями выбора.

     Иной  подход предлагает Ю. Козелецкий. Он выделяет два основных типа ситуаций принятия решения.

     1. Закрытые ситуации. В этих ситуациях  задано “множество гипотез о  состоянии объекта... и установление  диагноза состоит лишь в определении  их вероятности и ее изменении  под влиянием постепенно получаемой  информации”, и неопределенность  в этих ситуациях состоит в  том, что “человек не знает,  какая гипотеза из известного  множества гипотез о состоянии  объекта окажется истинной”.

     Автор выделяет в этом большом классе закрытых ситуаций узкие и широкие. В первых (простых) имеется всего 2—6 гипотез о состоянии объекта (и, следовательно, такое же количество соответствующих действий), во вторых таких гипотез гораздо больше.

     2. Открытые ситуации. Эти ситуации  характеризуются, по терминологии  автора, “тотальной” неопределенностью:  в них “множество действий”,  “либо множество гипотез о  состоянии объекта, либо ценность  результатов не даны эксплицитно”. В связи с этим в процессе  принятия решения человек должен  “самостоятельно сформулировать  множество гипотез по поводу  неизвестного состояния объекта”.

     К третьей группе классификаций можно  отнести обобщенную модель деятельности оператора, предложенную В. П. Зинченко и Н. И. Майзель. Согласно этой модели, характер информационной подготовки решения (информационного поиска) детерминирует различные типы принятия решения. 
Проблема логической формы детерминированности процедуры принятия решения исходной ситуацией рассмотрена в работе Л. Фогеля. Автор разработал шкалу логической сложности процесса принятия решения (дедуктивные, абдуктивные, индуктивные решения, решения, связанные с предвидением) и проиллюстрировал ее примерами автоматов соответствующей логической структуры.

     Классификация В. В. Дружинина и Д. А. Конторова  позволяет отнести принятие решения  на перцептивно-опознавательном уровне (задачи восприятия и опознания) к  информационным решениям, а выработку  способа действия при решении  оперативных задач — к оперативным  решениям.

     В общем виде этапы информационной подготовки решения и процедуры  принятия решения могут быть описаны  следующим образом.

     Информационная  подготовка принятия решения сводится к процедурам, объединяемым в две  группы:

     а) поиска, выделения, классификации и  обобщения информации о проблемной ситуации;

     б) построения “текущих” образов или  операциональных концептуальных моделей.

     Процедура принятия решения может быть описана  следующими операциями:

     а) предварительное выдвижение системы  “эталонных гипотез”;

     б) сопоставление текущих образов (концептуальных моделей) с рядом эталонов и оценка одинаковости (сходства) между ними;

     в) коррекция образов (моделей), “сообразование”  гипотез с достигнутыми результатами;

     г) выбор эталонной гипотезы (или  построение ее) или разработка принципа и программы действий.

     Процесс решения перцептивно-опознавательной  задачи, особенно этап информационной подготовки решения, тесно связан с  поисковыми операциями — с поиском  стимулов, признаков опознаваемых и  декодируемых объектов, завершающимся  формированием образа объекта.

     Таким образом, существенной психологической  характеристикой становления перцептивного образа и поисковых операций, его обеспечивающих, является интенсивная аналитико-синтетическая деятельность с вычленением на разных фазах процесса различных признаков объекта.

     Аналогичные данные были получены одним из авторов  при исследовании восприятия и опознания сложных объектов (зашумленных изображений). Выполненные экспериментальные исследования по восприятию зашумленных изображений позволили выдвинуть гипотезу о “сложноступенчатой” природе решения перцептивно-опознавательной задачи в этих условиях. В соответствии с этой гипотезой процесс решения подобной задачи включает:

     а) “послойный” анализ, своего рода препарирование структуры изображений от слоев  с крупноразмерными элементами к  слоям с мелкоразмерными элементами;

     б) ступенчато-этапную обработку информации в пределах слоя о функционированием аналитико-синтетических процедур в несколько тактов, циклично;

     в) формирование “на выходе” слоев  промежуточных образов с последующей  их интеграцией в итоговый;

     г) соотнесение этих образов с эталонами  различного информационного содержания и определение эталона, изоморфного текущему образцу. 
 

 

     Психологический механизм принятия решения

     Этапы развития явления трансформируются в структурные уровни его организации  и выступают затем как функциональные ступени дальнейших творческих взаимодействий.

     Это — всеобщий принцип развития. Рассмотрим его применительно к психологической  проблеме принятия решения, опираясь на данные психологических экспериментов.

       Прежде всего, обратимся к этапам развития психологического обеспечения принятия решения.

     В результате экспериментального изучения умственного развития ребенка было выделено пять достаточно отличающихся друг от друга этапов.

     Первый  из них характеризуется неспособностью действовать “в уме” (во внутреннем плане). Дети, находящиеся на этом этапе, способны решать задачи лишь во внешнем  плане, манипулируя непосредственно  вещами. Активность ребенка побуждается  только практическими потребностями (для самого ребенка — “прапрактическими”). Способы действий не осознаются. Процессы и продукты действий слиты (не расчленены для самого ребенка). Цели формируются и достигаются под непосредственным контролем вещей. В основе регуляции действий лежит непосредственное восприятие ситуации. Эмоции — единственное, что выступает здесь в роли обратной связи.

     На  втором этапе задачи также решаются лишь во внешнем плане, путем манипулирования  вещами. Однако дети уже способны воспроизводить сложившиеся во внешнем плане  действия по словесному указанию взрослого, т. е. связывать словесную модель ситуации с ее непосредственным восприятием. Верно, слово выступает здесь  лишь как обычный “сигнал сигнала”: оно срабатывает, когда у ребенка  уже имеется соответствующая  программа, подготовленная яо внешнем плане. Дети на этом этапе способны воспроизводить во внутреннем плане продукты собственных действий, выражать их словесно, а следовательно, осознавать их. Однако попытки действовать непосредственно “в уме” приводят к “утере задачи”, к распаду деятельности. Манипулирование вещами происходит без достаточно осмысленного плана, замысла. Соотнесение частной и общей целей недостижимо: решение частной задачи превращается в самоцель, общая задача растворяется, выталкивается. Действия контролируются преимущественно вещами. Оценка эмоциональна, хотя внешние речевые указания уже начинают влиять и на выбор цели, и на контроль действия, и на его регуляцию, и оценку.

     На  третьем этапе задачи могут быть решены манипуляцией представлениями  вещей. Происходит расчленение продукта и процесса действия — способы  действий (процессы) вскрываются, становятся доступными “оречевлению”, осознанию. Они составляют основу формирующихся операций. Слово приобретает качественно иную функцию. Оно становится не просто сигналом сигнала, а знаковым сигналом, который не только активизирует готовую команду, но может нести в себе зародыш собственной команды — зародыш программы действий. Прежде программа действий, соответствующая речевому сигналу, была скрыта внутри. Теперь намечается возможность ее вынесения во вне. До этого дети не имели способности к построению самокоманды. На данном этапе такая способность начинает складываться. Однако ее реализация еще сильно затруднена относительным несовершенством теперь уже организации внешнего плана действий: дети затрудняются в понимании условий задачи — у них нет достаточных данных для “считывания” значений знаковых сигналов в образованиях внешнего плана; они часто теряют задачу: “считывание” оказывается весьма сложной деятельностью. Вместе с тем существенно расширяется сфера стимуляции — появляются собственно познавательные потребности и целеполагания, хотя функцию контроля действий все еще выполняют преимущественно вещи, а в самостоятельной оценке результатов действий доминируют эмоции.