Психология предрассудка

Нелепо думать, что  все белое население американского  Юга — убежденные расисты. Большинство  просто принимает расовое неравенство  как нечто естественное, не задумываясь  над его устоями. А те, кто понимает нетерпимость положения, часто не смеют  сказать об этом — ведь белый, выступающий  в защиту негров, вызывает у расистов дикую ненависть, сама жизнь его  подвергается опасности. Чтобы разрушить  укоренившийся стереотип, необходимы сдвиги в общественном сознании, которые  могут быть результатом только социального  движения.

Такие сдвиги действительно  происходят, но очень медленно. На вопрос Национального центра по исследованию общественного мнения: "Думаете  ли вы, что негры обладают таким  же интеллектом, как белые, — то есть что они могут учиться так  же хорошо, если дать им такое же воспитание и обучение?" — в 1942 году утвердительно  ответили лишь 42 процента белого населения, к 1946 году эта цифра выросла до 52 процентов (влияние совместной жизни  в армии), а к 1956 году — до 77 процентов. В 1963 году она оставалась на том же уровне. Однако в том же 1963 году 66 процентов белых американцев  все еще продолжали считать, что  у негров отсутствует честолюбие, 55 процентов — что у них "распущенные  нравы", 41 процент — что они " хотят жить подаяниями" !. Даже в группе, которая ранее имела  контакты с неграми и в целом  относится к ним благоприятно, 80 процентов возражают против того, чтобы их дочь встречалась с негром, и 70 процентов — против того, чтобы  их ближайший друг или родственник  женился на негритянке. Следовательно, "социальное расстояние" старательно  поддерживается. Тут нужно иметь  в виду еще и то, что по мере роста негритянского движения за гражданские права ослабевает традиционный стереотип негра-раба, но зато усиливается воздействие стереотипа, типичного для группы-конкурента (агрессивность и т. п.).

Пока мы рассматривали  этнические предубеждения преимущественно  на уровне неорганизованной общественной психологии. Но ведь психология современного человека, в том числе и его  этнические установки, формируется  не сама по себе, а под влиянием господствующей идеологии, выраженной в пропаганде, искусстве, могущественных средствах  массовой коммуникации (радио, телевидение, пресса и т. п.). Расизм — не только психология, но идеология, которую реакционная  буржуазия использует для поддержания  своего господства. Невозможно понять распространенность в США различных  этнических предубеждений (по мнению некоторых  исследователей, только 20 — 25 процентов  взрослых американцев полностью  свободно от каких бы то ни было стереотипов  этого рода), если не учитывать того потока дезинформации и клеветы, который ежедневно и ежечасно внедряют в создание масс многочисленные расистские организации типа ку-клукс-клана, "Дочерей американской революции" и т. д. Предубеждения находят  свое практическое выражение в бесчисленных формах дискриминации национальных меньшинств (отказ в приеме на работу, недопущение в те или иные организации  и клубы, сегрегация в жилищном строительстве  и т. п.). А это, в свою очередь  ухудшая социальное положение дискриминируемой группы, закрепляет представление о  ее социальной и человеческой неполноценности.

 
Можно ли это преодолеть?

Этнические предубеждения  оказывают самое губительное  влияние и на их жертвы, и на их носителей.

Прежде всего этнические предубеждения ограничивают сферу  общения между представителями  разных этнических групп, вызывают настороженность  с обеих сторон, мешают установлению более близких, интимных человеческих отношений. Отчужденность же в свою очередь затрудняет контакты и порождает  новые недоразумения.

При высокой степени  предубежденности этническая принадлежность национального меньшинства становится решающим психологическим фактором и для самого меньшинства, и для  большинства. Внимание обращают прежде всего на национальную или расовую  принадлежность человека, все остальные  качества кажутся второстепенными  по сравнению с этим. Другими словами  — индивидуальные качества личности заслоняются общим и заведомо односторонним стереотипом.

У меньшинства, подвергающегося  дискриминации, вырабатывается точно  такой же искаженный, иррациональный, враждебный стереотип большинства, с которым оно имеет дело. Для  националистически настроенного еврея  все человечество делится на евреев и антисемитов плюс некоторая "промежуточная" группа.

Дискриминация даже в сравнительно "мягких" формах отрицательно влияет на психическое  состояние и личные качества подвергающихся ей меньшинств. По данным американских психиатров, среди таких людей выше процент невротических реакции. Сознание того, что они бессильны изменить свое неравноправное положение, вызывает у одних повышенную раздражительность и агрессивность, у других — пониженную самооценку, чувство собственной неполноценности, готовность довольствоваться низшим положением. А это в свою очередь закрепляет ходячее предубеждение. Негр не учится потому, что, во-первых, не имеет для того материальной возможности и, во-вторых, его к этому психологически не поощряют ("знай свое место!"); образованному человеку еще труднее сносить дискриминацию. А потом низкий образовательный уровень, "невежество" негритянского населения используются для "доказательства" его интеллектуальной неполноценности (между прочим, многочисленные специальные сравнительные исследования умственных способностей белых и негров не обнаружили никаких врожденных или генетических различий в интеллекте между расами).

Выступая в защиту угнетаемых национальных меньшинств, не следует в то же время идеализировать их. Наивно, например, думать, будто  тот, кто сам подвергается национальному  гнету, в силу этого автоматически  становится интернационалистом. Социологические  исследования показывают, что дискриминируемое меньшинство усваивает в целом  систему этнических представлений  окружающего большинства, в том  числе его предубеждения в  отношении других меньшинств. Так, американский еврей может быть противником  гражданского равноправия негров, а  негр — принимать за чистую монету утверждения антисемитской пропаганды. Все это показывает, сколь трудно преодолевать вековые предрассудки.

Американские социологи  тщательно исследовали влияние  различных воспитательных средств  и убедились в их весьма ограниченной эффективности. Массовая пропаганда, радиопередачи  доброй воли в защиту дискриминируемых меньшинств и т. д. сравнительно мало действенны, потому что их в основном слушает то меньшинство, о котором  проявляется забота. Что же касается людей предубежденных, то они либо вовсе не слушают таких программ, либо считают, что это происки  их врагов. Лучшие результаты давали индивидуальные беседы, разъяснительная работа в  небольших группах с привлечением жизненных материалов, непосредственно  знакомых людям, но не осмысленных или. ложно символизированных ими. Но и это достаточно прочных и  глубоких результатов не дает, не говоря уже о том, что индивидуальная работа — дело чрезвычайно длительное и трудное.

Большую роль в смягчении  и преодолении враждебных установок  играют неформальные личные контакты между представителями разных этнических групп. Совместный труд и непосредственное общение ослабляют стереотипную установку, в принципе позволяя увидеть  в человеке другой расы или национальности не частный случай "этнического  типа", а конкретного человека.

Однако и это  бывает далеко не всегда. Известный  психолог Гордон Оллпорт, обобщая большой  материал наблюдений и специальных  экспериментов, говорит, что межгрупповой контакт способствует ослаблению предубеждения, если обе группы обладают равным статусом, стремятся к общим целям, положительно сотрудничают и взаимозависят друг от друга и если наконец их взаимодействие пользуется активной поддержкой властей, законов или обычая. Если таких  условий нет, контакты не дают положительных  результатов, а то даже и усиливают  старые предрассудки.

Но как можно  реализовать все эти условия  в буржуазном обществе с его глубоко  укоренившейся расовой и прочей сегрегацией? О каком социальном равенстве может идти речь, если негр уже по своей расовой принадлежности занимает подчиненное социальное положение? Общность целей, возможная в конкретном коллективе (например, смешанная — в расовом отношении — футбольная команда), систематически подрывается принципом конкуренции, заложенным в самих устоях капиталистического общества. Наконец огромное влияние оказывает общий идеологический и социальный климат.

Так, например, по данным одного эксперимента , домашние хозяйки, поселенные там, где в одном доме или микрорайоне живут и белые  и негры, обнаружили существенный сдвиг  в своем отношении к неграм. В Каултауне 59 процентов опрошенных женщин признали благоприятные изменения, 38 процентов — никаких изменений, 3 процента — неблагоприятные изменения. В Соктауне это соотношение выразилось в числах 62, 31 и 7. В районах, где  существует расовая сегрегация, положение  иное. В Бейкервилле лишь 27 процентов  домохозяек признали, что в их отношении  к неграм произошли благоприятные  перемены, у 66 процентов никаких  изменении не произошло, а у 7 процентов  установка изменилась к худшему. Таким образом, более интенсивные  личные контакты сыграли свою положительную  роль. Но характерно, что улучшение  отношений к неграм-соседям оказалось  значительно большим, чем к неграм вообще. Это подтверждается и другими  исследованиями. Например, белые шахтеры, работающие вместе с неграми, сравнительно легко, если не возникает конфликтов, вырабатывают благоприятную установку  к совместной работе с неграми. Но те же самые рабочие считают нежелательным  жить в одном, доме с неграми. Их положительный  личный опыт не вписывается в существующий в общественном сознания отрицательный  стереотип. Поэтому личные контакты сами по себе проблемы межнациональных  отношений не решают.

Я отнюдь не отрицаю  благородство целей и практическую полезность просветительной деятельности, которую ведут прогрессивные  организации США, борющиеся против расизма. Но именно потому, что речь идет об общественном явлении, одного просвещения недостаточно. Прежде всего  нужно решительно отказаться от подхода  к угнетенным меньшинствам как к  объектам благотворительности и  заботы. Такой подход не только оскорбителен, но и научно несостоятелен. Современный  американский негр — это не старый, покорный дядя Том, мечтающий только о добром отношении хозяина. Он требует  не снисходительности, а действительного  равноправия.

Острота национального  вопроса в современном мире обусловлена  двумя причинами; обе они могут  быть объяснены, исходя из ленинской  теории о двух тенденциях в национальном вопросе. С одной стороны, форсированными темпами, особенно в развитых странах, идет процесс сближения и, не нужно  бояться этого слова, ассимиляции  наций, ломающий традиционную национальную ограниченность и связанные с  нею формы этнического самосознания. "Тот не марксист, тот даже не демократ, — писал В. И. Ленин, — кто не признает и не отстаивает равноправия  наций и языков, не борется со всяким национальным гнетом или неравноправием. Это несомненно. Но так же несомненно, что тот якобы марксист, который  на чем свет стоит ругает марксиста  иной нации за "ассимиляторство", на деле представляет из себя просто националистического  мещанина... Кто не погряз в националистических предрассудках, тот не может не видеть в этом процессе ассимиляции наций  капитализмом величайшего исторического  прогресса, разрушения национальной заскорузлости  различных медвежьих углов —  особенно в отсталых странах вроде  России" .

Это сложный и  противоречивый процесс. Он включает в  себя множество разнородных компонентов: сближение, а то и полное слияние  культур, усвоение национальными меньшинствами  общего языка, широкое распространение  смешанных (межнациональных) браков, преодоление  традиционной обособленности и расширение сферы общения людей независимо от их этнической принадлежности, коренные сдвиги в этническом самосознании и  т. д. Все это делает социально  непригодными старые этнические стереотипы как "большинства", так и "меньшинства".

Одновременно, особенно в слаборазвитых странах, происходит консолидация новых наций. Ранее  порабощенные группы, достигнув известной  ступени развития, восстают против рамок, установленных для них "цветным  барьером", и освящающих его установок. В классово-антагонистическом обществе этот процесс не может совершаться  безболезненно. Цепляясь за свои ускользающие привилегии, буржуазия господствующих наций пытается силой задержать  исторический процесс; чем очевиднее  несостоятельность представлений  о неравенстве рас и наций, тем яростнее они защищаются. Реакционные  круги новых наций, со своей стороны, желая обеспечить себе монопольную  эксплуатацию своих (и не только своих) народов, проповедуют, так сказать, расизм наизнанку, подчеркивая исключительность собственных черт и традиций. Европоцентризму  противопоставляются "азио-" или "афроцентризм", "белому" расизму  — "желтый" или "черный" расизм.

Все это делает национальную проблему весьма острой. Этнические предубеждения  часто выступают как реакция  на подъем ранее дискриминированных меньшинств, которые не хотят больше мириться с таким положением. Предрассудки-чувства  превращаются в реакционные идеологические системы, призванные оправдать "исторические" отношения. Немаловажное значение имеет  кризис многих старых идеологических символов и ценностей (людям все  труднее верить в то, что капитализм — это "свободный мир", где  царствуют "равенство" и "демократия"), который обнажает нижележащие, более  древние структуры общественного  сознания и благоприятствует усилению иррациональных элементов общественной психологии. В век безличного гнета  — ни монополистический капитал, ни всесильная бюрократия не отливаются в определенный персонифицированный  образ "конкретного виновника" зла, — "зримый враг" в лице "чужака" вызывает наиболее сильную эмоциональную  реакцию. Наконец сказываются вкусы  и пристрастия "правящей черни", которая, обладая полнотой экономической  и политической власти, остается духовно  и интеллектуально низменной, разделяет  самые дикие предрассудки "толпы". Животная ненависть к "чужаку" — это едва ли не единственная форма  общности техасского магната или  арканзасского губернатора с  мелким лавочником. С той, однако, разницей, что мелкого буржуа эта ненависть  ослепляет, мешает ему понять действительные истоки собственных бед, а губернатору  она помогает делать свою "демократическую" карьеру: он же "свой парень", ему  не нужно притворяться, он и вправду  думает так же, как его избиратели!

Сохраняя верность своей интернационалистской программе, коммунисты всегда помнят замечательные  слова В. И. Ленина: "...Мы — партия, ведущая массы к социализму, а  вовсе не идущая за всяким поворотом  настроения или упадком настроения масс. Все эти партии переживали временами апатию масс или увлечение  их какой-нибудь ошибкой, какой-нибудь модой (шовинизмом, антисемитизмом, анархизмом, буланжизмом и т. п.), но никогда  выдержанные революционные с. -д. не поддаются любому повороту настроения масс" .

В совместной борьбе с империализмом выковывается дружба народов, интернациональная солидарность трудящихся всего мира. Победа социализма устраняет объективные экономические  корни национальной вражды, создает  необходимые условия для свободного и равноправного сотрудничества наций, взаимопомощь которых позволяет  отставшим народам в исторически  кратчайшие сроки достичь уровня передовых. Это не гипотеза, а бесспорный научный факт, живая реальность социалистического  содружества наций. Однако, как указывал В. И. Ленин, именно в сфере национальных отношений пережитки прошлого особенно живучи. Исторические традиции межнациональных  конфликтов и порожденные ими  предубеждения не сразу выветриваются  из общественной психологии. Кажется, совсем уже исчезли и забылись — ан нет, на крутом повороте истории, когда возникают определенные трудности, они снова дают себя знать, увлекая  за собой отсталые слои населения. Вот  почему планомерное, систематическое  интернациональное воспитание трудящихся составляет одну из важнейших идеологических задач марксистско-ленинских партий, необходимое условие построения коммунизма.