Проблема исследования в диаде вещь-личность

Содержание 

Введение…………………………………………………………………..3

1. Предмет исследования: “вещь” - “личность”……………............5
1. Пассивность “вещи” - активность “личности”……......................5
2. Отстраненность исследования

     “вещи” - взаимодействие с "личностью”…………………………6

3. Причинно-следственная зависимость”вещи” - духовная

     свобода “личности”. Проблема целевой детерминации…………7

4. “Вещь” вообще - уникальная “личность”………………………...9

Заключение………………………………………………………………..11

Список литературы……………………………………………………….13 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение 

      На  рубеже XIX-XX вв. проблема методологии  различных наук была одной из самых  обсуждаемых философами и методологами проблем.

      Наибольшую  известность в этой связи получила речь при вступлении в должность  ректора Страсбургского университета, немецкого философа, представителя так называемой фрейбургской (или баденской) школы неокантианства Вильгельма Виндельбанда 1 мая 1894 г. Называлась она “История и естествознание”.

      Основной  мыслью Виндельбанда в этой речи была идея о различении всех наук не по предмету, как это было ранее, а по методу. Одни науки отыскивают общие законы, которые имеют место “всегда”, идут от частного к общему. Метод этих наук Виндельбанд называет “номотетическим” (законополагающим).

      Другие  науки - это науки о единичных, конкретных и неповторимых событиях, которые имели место лишь однажды. Метод этих наук может быть назван идиографическим (описывающим особенное).

      Виндельбанд подчеркивал, что оба подхода  могут быть в рамках одной и  той же науки. Естествоиспытатель тоже ведь имеет дело с историей развития органического мира и в этом смысле пользуется идиографическим (описательным) подходом, тогда как историк стремится найти общие закономерности в ходе истории. Просто в одних науках преобладает номотетический подход (это, конечно, естественные науки), в других - идиографический (это исторические науки).

      Вместе  с тем оба подхода абсолютно  противоположны друг другу и могут  лишь сосуществовать в рамках одной  науки. Само по себе единичное не может  быть объяснено путем апеллирования  ко всеобщим законам, тогда как из общего не вывести единичного в его уникальном своеобразии. Поэтому естественным представляется деление психологии на две самостоятельные науки, т.е. на объяснительную и описательную, понимающую. Интересно, что обоснование такого разделения психологии на две науки было выдвинуто Дильтеем в одной из его работ 1894 г., т.е. в то же самое время, когда Виндельбанд выступал со своей знаменитой речью. Значит, идея двух методологий в психологии “носилась в воздухе”.

      Здесь вспоминается полемика И.М.Сеченова и К.Д.Кавелина, а также творчество В. Вундта, в котором соединились обе тенденции: номотетически ориентированной “физиологической психологии” и идиографически ориентированной “психологии народов”.

      И вот с тех самых пор, т.е. с  конца XIX- начала XX в. идея о двух подходах в психологии или даже о двух психологиях становится очень популярна, особенно в связи с бурным развитием практической психологии, в частности, психотерапии.

      В последнее время   “гуманитарная парадигма”  в психологии противопоставляется “естественнонаучной парадигме”. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1. Предмет исследования: “вещь” - “личность”

 

     Первое  отличие этих парадигм: разное представление  о предмете психологии. Воспользовавшись выражением М.М.Бахтина, мы можем говорить об изучении в естественнонаучной психологии “вещей”, а в психологии гуманитарной направленности - личности.

     М.М. Бахтин: “Точные науки - монологическая форма знания: интеллект созерцает  вещь и высказывается о ней. Здесь  только один субъект - познающий (созерцающий) и говорящий (высказывающийся). Ему противостоит только безгласная вещь.

     Любой объект знания (в том числе человек) может быть воспринят и познан как вещь. Но субъект как таковой  не может восприниматься и изучаться  как вещь, ибо как субъект он не может, оставаясь субъектом, стать безгласным, следовательно, познание его может быть только диалогическим”.

     Т.А. Флоренская: “Понимание “научности”  в психологии ориентировано на естественнонаучную методологию, в которой человек  рассматривается как объект исследования, а его субъект - исследователь - принимает всевозможные меры для устранения своего влияния на этот объект”. 

1. Пассивность “вещи” - активность “личности”

 

     Такой ориентации придерживались психологи  самых различных школ: Вундт, Титченер, бихевиористы, гештальтисты в своих “классических” работах, а также представители еще одного направления, о котором мы будем говорить - когнитивной психологии.

     Все они рассматривали человека как  пассивный объект, в то время как  в гуманитарной парадигме (в частности, в гуманистической психологии) человек рассматривается как субъект, т.е. активное, “говорящее” и постоянно изменяющееся, а стало быть, неоднозначное бытие.

     В.М. Розин: “Культура, история, язык, личность, творчество, мышление и другие объекты  гуманитарных наук изменяются сами по себе (развиваются) и активно относятся к гуманитарному знанию. Они нередко изменяют свою природу, в частности, в зависимости от того, что это знание утверждает”.

     Неоднократно  было отмечено, что знание исследуемого человека о сущности происходящего с ним меняет сами его психические процессы. Например, известный наш психиатр П.Б. Ганнушкин однажды заметил, что уже можно говорить об одержимых “болезнью Фрейда” в том смысле, что многие люди просто-напросто начинают определенным образом изменяться от “видения” мира “по Фрейду”. Известный отечественный психолог Б.С.Братусь приводит еще один пример подобного рода.

     Б.С. Братусь: “Молодые люди конца XVIII-XIX вв. не просто находили в “Страданиях  юного Вертера” Гете художественное описание романтической любви Вертера к Лотте, но сами начинали страдать, думать, мучиться и даже кончали самоубийством “по Вертеру”. 

2. Отстраненность  исследования “вещи” - взаимодействие с "личностью”

 

     Понимание человека не как вещи, а как личности предполагает еще и взаимодействие с другим человеком, в частности, тем самым исследователем, который сам является субъектом и активно вмешивается в ход исследования испытуемого.

     Например, исследования Вертгеймером процессов  мышления (или аналогичные исследования представителя младшего поколения гештальтистов Карло Дункера): при всей естественной направленности школы гештальтпсихологии эти исследования были как бы “из другой оперы”.

     Сам ход мыслительной деятельности испытуемого  менялся в зависимости от взаимодействия с экспериментатором, т.е. активного диалога с ним.

     А в школе Левина экспериментатор  выступал “и актером, и режиссером”  одновременно, и его деятельность менялась в зависимости от поведения  испытуемого.

     Представители гуманитарной парадигмы выделяют еще  и третью особенность человеческой личности: ее непредсказуемость. На этом основании многие сторонники данной парадигмы противопоставляют детерминистский характер связей в естественных науках и иной тип взаимосвязей в “науках о духе”. 

     1.3. Причинно-следственная зависимость”вещи” - духовная свобода “личности”. Проблема целевой детерминации 

     Т.А. Флоренская: “Принцип детерминизма лежит  в основе классического научного мышления. Благодаря ему возможна повторяемость изучаемых явлений, а также их предсказуемость. Причинно-следственная связь является краеугольным камнем экспериментальной психологии.

     Суть  этого принципа остается той же при  всех его переформулировках: “нелинейный  детерминизм” современной науки, психологический  детерминизм, “опосредствованный внутренними  условиями” детерминизм и т.п.; всякий детерминизм противостоит непредсказуемости, основанной на свободе личности”.

     Принципу  детерминизма сторонники противоположной  парадигмы противопоставляют принцип  “духовной свободы личности”, которая, с их точки зрения, ничем не определима и, как выражался русский философ Н.А.Бердяев, “безосновна”. Особенно характерно такое понимание личности для гуманистических психологов, которые выступают на этом основании против “управления” поведением личности.

     Т.А. Флоренская: “К.Роджерс, основываясь  на своей терапевтической практике, а также на экспериментальных  исследованиях, пришел к выводу, что  чем дальше и успешнее идет процесс  терапии, тем менее предсказуемо поведение; предсказуемое поведение  характерно для психически неполноценных людей в силу их ригидности.

     Это заставило К. Роджерса .... высказаться  против общепринятого утверждения  о том, что целью психологии является предсказание и контроль над человеческим поведением”.

     Что же касается жесткого противопоставления детерминизма и индетерминизма, якобы характерных для двух парадигм, то оно не совсем корректно. Одно дело - предсказуемость и совсем другое - объяснение поведения только “свободной волей” человека, который - безо всяких на то причин - может выбрать все, “что пожелает”.

     Свобода выбора тоже подчиняется определенным закономерностям, т.е. детерминирована. Другое дело, что это - особый тип  детерминации. Очень удачное различение понимания детерминизма в естественнонаучной и гуманитарной парадигмах дал австрийский психолог Виктор Франкль.

     В.Франкль: “Человеческая свобода - это конечная свобода. Человек не свободен от условий. Но он свободен занять позицию по отношению  к ним. Условия не обусловливают  его полностью. От него - в пределах его ограничений - зависит, сдастся ли он, уступит ли условиям...

     В отношении проблемы свободного выбора это предохраняет от отрицания, с  одной стороны, детерминистических, механистических аспектов человеческой реальности, а с другой - человеческой свободы в их преодолении. Эта свобода отрицается не детерминизмом, а тем, что я скорее всего назвал бы индетерминизмом. Иными словами, реально противостоят друг другу пандетерминизм..., т.е. “всеобщий, всеохватывающий” детерминизм и детерминизм, а не детерминизм и индетерминизм”.

     Итак, детерминизм - слишком “выстраданное” понятие психологической науки, чтобы от него отказываться (вспомним, кстати, Сеченова). Другое дело, как  его понимать. Его следует понимать широко, а не отождествлять с одним-единственным видом детерминизма - с механистической предопределенностью человеческого поведения материальными условиями жизни человека, его “органическими причинами”.

     Существуют  и другие виды детерминизма как всеобщей связи явлений действительности, а причинные связи  - всего лишь один тип связей. Выделяют также и целевой детерминизм, т.е.  обусловленность развития психики человека сознательно поставленными человеком целями.

     А.П. Стеценко: “В этом случае... открывается  возможность понять действительный статус психической реальности как  реальности целезависимой, т.е. существующей не “сама по себе”, а лишь в контексте порождаемых и решаемых человеком целей и задач его жизнедеятельности.

     Мир психического характеризуется тем, что в нем происходит не только воспроизводство каких-либо существовавших свойств, связей или отношений, но и постоянное порождение нового, в силу того что живое существо является не столько системой, встречающей раздражения, сколько системой, преследующей цели.

     Этот  факт и учитывается при построении онтологии психической реальности как реальности целезависимой, подчиняющейся законам не причинно-следственной реальности, а целевой детерминации”.