Лекции по "Этноконфликтологии"

Используя понятие иллюзорной корреляции при рассмотрении подобных утверждений, можно предсказать, что  в ходе этнического конфликта  существующие негативные стереотипы о  группе меньшинства могут быть усилены  особостью двух классов явлений, их отличием от остальных. С одной  стороны, эта группа рассматривается  как отличающаяся, так как взаимодействие с ее членами статистически относительно редкое событие. Кроме того, члены  группы меньшинства часто имеют  явные отличительные особенности, например цвет кожи. С другой стороны, с негативно оцениваемым поведением, например криминальным, человек встречается  реже, чем с позитивно оцениваемым, поэтому оно тоже рассматривается  как отличающееся. В результате совпадение этих двух явлений в принимаемой  информации приводит к формированию иллюзорной корреляции и усилению негативных стереотипов типа «все чеченцы' –  преступники».

Поиск «козлов отпущения» в ходе этнических конфликтов осуществляется с помощью механизма социальной каузальной атрибуции. В мировой  истории мы встречаемся с бесчисленным количеством примеров агрессивного поведения, прямо направленного на членов чужой группы, которые воспринимаются ответственными за негативные события – эпидемии, голод и другие несчастья. Например, в средневековой Англии резня шотландцев объяснялась злодействами последних, якобы отравлявших колодцы. Т.е. именно с помощью атрибуций группы большинства оправдывают совершаемые или планируемые действия против чужих групп. Но это уже не просто поиск причин, а поиск ответственных, попытка ответить не на вопрос «Почему произошло то или иное событие?», а на вопрос «Кто виноват?».

«Когда мы сталкиваемся с  социально нежелательным или  опасным положением дел, для нас  характерна тенденция «воспринимать» несчастья как результат чьих-то действий и найти кого-то ответственного за них. Во многих документально подтвержденных исторических случаях эти «кто-то»  известны, т.е. всегда обнаруживаются вредители  или враги моральных устоев и  политического порядка. «Социальное  знание» общества всегда обеспечивало большой выбор «козлов оглушения», преступников, злодеев, темных личностей  и т.п.» ( Graumann , 1987, р.247).

Во всех этих случаях мы имеем дело с особой формой каузальной атрибуции – атрибуцией заговора, обеспечивающей простые объяснения для сложных событий. На основе атрибуций  заговора строятся отличающиеся большим  разнообразием концепции заговора. Они встречаются и в так  называемых примитивных, и в цивилизованных обществах, различаются степенью «наукообразности», могут затрагивать все сферы  общественной жизни, описывать заговорщицкую  деятельность в местном и вселенском масштабе.

Но можно выделить и  общие для всех концепций заговора черты. Обычно они возникают в  ситуации экономического, социального, политического кризиса или бедствий типа эпидемии. Подчеркивается групповой  характер заговора – вредителями  объявляются группы меньшинств (реального  – масоны; правдоподобного –  агенты зарубежных разведок в московских процессах 30-х г.г.; фантастического  – ведьмы). Очень часто в качестве «заговорщиков» выступают группы этнических меньшинств, которые «осуществляют  тайную деятельность и поддерживаются темными дьявольскими силами».

Приемы для превращения  членов тех или иных групп в злонамеренных вредителей просты и незамысловаты, но последствия для преследуемых вполне реальны: во все времена «заговорщиков изгоняли из страны, сжигали на кострах, четвертовали и колесовали, умерщвляли в газовых камерах. Но прежде чем лишить жизни, им отказывали в наличии человеческих свойств – относили к категории «нелюдей», т.е. применяли механизм делегитимизации.

Яркий и страшный пример концепции заговора – «еврейская объяснительная модель» эпидемии чумы в позднем Средневековье:

«В поисках причин этой ужасной эпидемии современники были готовы возложить ответственность  за нее на кого угодно....Поиски виновных вывели на группу, не принадлежащую христианскому миру – евреев, которых и раньше обвиняли в «дьявольском заговоре» против христианства... Реакция на первую большую вспышку чумы в Европе в 1347/48 гг. полностью соответствовала этой модели Утверждалось, что евреи, являясь слугами дьявола, сговорились с ним истребить христианский мир, наслав на него губительную чуму. Тот факт, что сами евреи в той же мере гибли от чумы... не помог им. Погромы начались в 1348 г., и последующие годы можно назвать абсолютным пиком средневековых преследований евреев... К концу Средневековья евреев в Европе почти не осталось» ( Groh , 1987, р. 16).

Но почему возникает страх  перед группами меньшинства, почему на них возлагается ответственность  за все беды и несчастья какой-либо группы или всего общества? На этот вопрос попытался ответить французский  социальный психолог С.Московичи. По его  мнению, это происходит потому, что любое меньшинство, даже не подозревая об этом, нарушает запреты, обязательные для каждого в том или ином обществе. Своим стилем жизни, взглядами, действиями оно бросает вызов тому, что свято для людей, среди которых живет.

Таким образом, в глазах большинства  членам группы меньшинства, несмотря на слабость и незащищенность, «позволено делать то, что они хотят». Но чтобы  нарушать табу, они должны обладать какими-то таинственными силами, какой-то тайной властью. Этой верой во всемогущество  меньшинств, их способность контролировать весь мир, действовать необыкновенным образом проникнуты все концепции  заговора. Кроме ненависти и презрения  к меньшинству, большинство испытывает чувства подчиненности, страха и  скрытой зависти (см. Moscovici , 1987).

Люди говорят, что они  запуганы, потеряли свои права, что  их лишили их собственной страны маленькие  группы «чужаков». Вот и в России в последние годы – в ситуации социального и экономического кризиса  – постоянно раздаются голоса о геноциде русского народа, заговоре против русских со стороны международного сионизма и кавказской мафии, формируются  общества защиты русских в России.

Даже эти немногочисленные примеры влияния последствий  категоризации, межгрупповой дифференциации, атрибуции заговора на межэтнические  отношения позволяют сделать  вывод, что когнитивные процессы поддерживают напряженность между  группами и способствуют эскалации  конфликтов.

4 Урегулирование  этнических конфликтов 

Во многих странах мира уже многие десятилетия существуют службы, нацеленные на разрешение этнических конфликтов. Например, в США начиная  с 50-х гг. анализ этнических конфликтов организован в рамках Службы общинных отношений. В нашей стране конфликтологические аналитические центры и исследовательские группы возникли только на рубеже 90-х гг., и предметом практических усилий работающих там специалистов стали прежде всего этнические конфликты (см. Гостев, Соснин, Степанов, 1996).

Сферой приложения социальных психологов должна стать работа в  междисциплинарных конфликтологических службах с целью выявления эффективности тех или иных стратегий при урегулировании конфликтов разной степени интенсивности и масштабности. Обычно выделяется три основные стратегии разрешения этнических конфликтов на макроуровне: 1) применение правовых механизмов; 2) переговоры; 3} информационный путь .

Что касается первой стратегии, то программой максимум – трудно достижимой в реальности – должно стать изменение  всего законодательства в полиэтнических государствах. Но в любом случае, в обществах, где привилегии между группами распределяются неравномерно (между евреями и арабами в Израиле, латышами и русскими в Латвии), должны быть предприняты усилия для внесения способствующих гармонизации межэтнических отношений изменений в социальную структуру. С психологической точки зрения очень важно разрушить социальные барьеры между группами, что обычно способствует изменению законов, общественных институтов и т.п.

Основная форма участия  психологов в конфликтологической службе – организация посредничества в ведении переговоров с субъектами конфликтов. В нашей стране работа в этом направлении начата лишь в последние годы. Миротворческие миссии с участием психологов проводились в разных регионах бывшего СССР: в Приднестровье, Латвии, на Кавказе. Во многих из них наряду с отечественными специалистами участвовали зарубежные конфликтологи, имеющие большой опыт работы в «горячих точках». Так, весьма действенной формой института посредничества оказалась российско-британская миротворческая акция, проведенная в 1991 г. на Северном Кавказе, так как в этом случае удачно совместилась «непредвзятость зарубежных специалистов, высокая степень доверия к ним со стороны непосредственных участников конфликта и основательное знание ситуации отечественными исследователями» (Гостев, Соснин, Степанов, 1996, с. 113).

Когда говорят об информационном пути разрешения конфликтов, имеется  в виду взаимный обмен информацией  между группами с соблюдением  условий, способствующих изменению  ситуации. Психологи должны участвовать  в выборе способов подачи информации в средствах массовой коммуникации при освещении острых конфликтов, так как даже нейтральные с  точки зрения стороннего наблюдателя  сообщения могут привести к вспышке  эмоций и эскалации напряженности.

Во время армяно-азербайджанского конфликта по поводу Нагорного Карабаха обе конфликтующие стороны обвиняли московские средства массовой коммуникации в сочувствии противоположной стороне, отключали каналы центрального телевидения  бывшего СССР, запрещали распространение  российских газет в своей республике (в Азербайджане – за проармянскую позицию, в Армении – за проазербайджанскую). Положение несколько стабилизировалось, когда стали передавать и публиковать «репортажи с двумя лицами», отражающие точку зрения двух конфликтующих сторон.

При учете психологических  моментов, во-первых, следует отказаться от подхода, согласно которому межэтнический  конфликт лучше не обсуждать в  средствах массовой коммуникации, чтобы  не будоражить большинство населения. Во-вторых, необходимо признать ошибочной  Популярную среди журналистов точку  зрения, согласно которой конфликты  достойны внимания лишь тогда, когда  они разразились и стали материалом сенсационных репортажей. Подход в  освещении конфликта должен быть ориентирован на информационное содержание, а не на сенсационность, «...на создание ясной и сбалансированной (по крайней  мере многогранной) картины конфликта, его истоков, природы и возможных путей разрешения» (Браун, Файерстоун, Мицкевич, 1994, с.43).

Но кроме консультаций журналистов о форме подачи информации, психологи участвуют в проектах по повышению психологической компетентности членов конфликтующих групп. Социально-психологическая  информация дает представление о  процессах, влияющих на межэтнические  отношения, о психологическом понимании  конфликта. Предоставление такой информации основано на предположении, что знакомство людей с тем, как психологические  явления влияют на их восприятие и  поведение по отношению к «чужакам», содействует гармонизации межэтнических  отношений.

Информация о сходстве и различиях между культурами и их представителями также способствует улучшению отношений между ними. В качестве примера успешной программы  можно привести проект «Как прекрасно, что мы разные», осуществленный с  целью смягчения напряженности  между иммигрантами я местными жителями в Нидерландах. Проект включал знакомство двух общин с культурой и особенностями ментальности друг друга: в течение года в газетах и электронных средствах массовой коммуникации было помещено большое количество материалов на эти темы.

Целенаправленный показ  в американских кинофильмах преуспевающего афроамериканского бизнесмена или  ученого вместо ленивого и грязного «ниггера» представляет собой попытку трансформировать стереотип конкретной группы. А сколько положительных черных полицейских, прокуроров и судей мы видели в американских боевиках! Белые сотрудники правоохранительных органов могут быть жестоки или коррумпированы, но среди их черных коллег отрицательных персонажей почти не встречается.

Нам осталось выяснить, какие  методы урегулирования конфликтов предлагают сторонники разных психологических  теорий. Мы имеем в виду именно урегулирование межгрупповых – и этнических в  том числе – конфликтов, при  котором происходит трансформация, т.е. перевод противоборства на иной, общественно безопасный уровень. Полное разрешение этнических конфликтов психологическими методами – утопия. К столь нерадостному заключению приходят практически все  исследователи данной проблемы, какой  бы теоретической ориентации они  не придерживались.

Сторонники рассмотрения межгрупповой враждебности как продукта универсальных психологических  характеристик подчеркивают, что  нет шансов избежать насильственного  разрешения конфликта интересов, так  как невозможно ликвидировать агрессивные  склонности человека. Но и при столь  пессимистических взглядах они ищут методы борьбы с деструктивными формами  межгрупповых отношений. По мнению З.Фрейда, надо пытаться так изменить направление  человеческой агрессии, чтобы она  не обязательно находила свое выражение  в виде войны. В этом может помочь установление эмоциональных связей между людьми через идентификацию, понимаемую Фрейдом как достижение общности чувств (см. Фрейд, 1992).

Несколько способов, помогающих справиться с деструктивной агрессией, предлагает К.Лоренц. Он вводит понятие  «переориентированная агрессия», которая, с его точки зрения, способна предотвратить  социально вредные проявлений агрессии. Например, может быть использована культурно-ритуализированная форма борьбы – спорт. Но самыми мощными силами, противостоящими агрессии, австрийский исследователь считает:

личное знакомство людей  разных наций, так как именно анонимность  облегчает прорывы агрессивности;

воодушевление людей одним  идеалом.

Более оптимистичной выглядит концепция Т.Адорно, так как личность авторитарного типа формируется в процессе семейной социализации, а общество способно повлиять на тип отношений между родителями и детьми. Действительно, исследования психологических причин авторитарных режимов, привлекшие внимание самых широких кругов общественности, способствовали тому, что в послевоенные годы в Европе произошли значительные изменения в характере семейных отношений. На смену строгости и эмоциональной сухости пришли отношения более непосредственные и свободные.