Политический процесс и его особенности в современной России

     Как отмечает С.А.Ланцов, упущенные десятилетия дорого обошлись нашей стране. Именно в тот период, когда в других ведущих государствах мира развернулись процессы, характерные для раннеиндустриального типа модернизации, развитие России, и без того отстававшей от них в технологическом, экономическом, социально-культурном плане, существенно затормозилось. Усилившийся разрыв уровней экономического развития обусловил и военно-техническое отставание России, что, в свою очередь, стало причиной ее поражения в Крымской войне. Военные неудачи заставили правительство вновь поставить на повестку дня вопрос о модернизации.

     При Александре II власть стремилась, сохраняя политическую стабильность, осуществлять программу социально-экономических  реформ, но не под давлением «снизу», а путем целенаправленных и обдуманных действий «сверху». Народу было предоставлено  столько гражданских прав и свобод, сколько он мог, в меру своей тогдашней  политической зрелости, реализовать  и усвоить. Впервые в истории  России начался процесс освобождения общества от всепроникающего бюрократического контроля. Экономическая и социально-культурная сферы получали определенную автономию, что на практике означало реальное движение к гражданскому обществу. Этому же способствовали судебная реформа  и учреждение системы местного самоуправления. Либеральные реформы Александра II представляли собой наиболее значимую в нашей истории попытку модернизации по либеральной модели, когда реформировались  не только технологии, но и социальные институты.

     Логически следующей акцией властей должно было бы стать решение задач политической модернизации. О том, что понимание  ее необходимости у высшей административно-политической бюрократии, несмотря на ее колебания, все же было, свидетельствует проект реформ, вошедший в историю под названием «конституции Лорис-Меликова». Несмотря на несовершенство данного проекта, для страны, не имевшей демократических традиций и только что избавившейся от крепостного права, реализация такой программы могла бы оказаться действенным шагом на пути к постепенной модернизации авторитарно-бюрократической системы. В перспективе этот шаг подготовил бы почву для осуществления всего комплекса задач политической модернизации. Однако действия левых радикалов перечеркнули такую возможность.

     Радикалы  в России представляли своеобразный слой интеллигенции, сознание которой  формировалось под влиянием западноевропейских социалистических идей. Но поскольку  между этими идеями и действительностью  пореформенной России существовала пропасть, перенесение их на российскую почву не могло родить ничего, кроме  мифов, которыми и руководствовались  теоретики и практики русского революционного движения.

     Так, русская деревня оказалась совершенно невосприимчива к абстрактным политическим лозунгам, с подозрением отнеслась  к социалистическим агитаторам и  предлагаемым ими схемам общественного  переустройства. Крестьянство в целом  сохраняло лояльность по отношению  к самодержавной власти и связывало  с ней свои надежды на справедливое решение вопроса о земле.

     Убедившись  в бесперспективности революции  «снизу», часть молодых радикалов  обратилась к политическому террору. Убийство Александра II обусловило не только откат реформ, но и резкое усиление позиций реакционных, консервативных элементов в эпоху Александра III.

     Несмотря  на то, что с воцарением Александра III в социально-политической сфере  возобладал контрреформаторский курс, проведенные ранее преобразования способствовали бурному экономическому росту в стране. В последние десятилетия XIX в. в России развернулась первая фаза индустриальной революции. В этот период значительно увеличилась численность городского населения, шел процесс формирования массового среднего класса, других социальных групп, вызванных к жизни модернизацией. Наряду с экономическими преобразованиями происходило ограничение властной компетенции земских учреждений, рассматривались варианты передачи их полномочий бюрократическим структурам.

     В начале 1900-х гг. социальные перемены стали отражаться и в политической сфере. Выросла общественная активность различных групп городского населения. Общими для них были стремление к непосредственному участию в политической жизни, выдвижение требований, направленных на институционализацию такого участия. Сначала эти требования находили место в программах первых леворадикальных партий, а затем и в деятельности более умеренных либеральных оппозиционных групп.

     Однако, надеждам на мирное, эволюционное продвижение  по пути политической модернизации не суждено было сбыться. Николай II и  его ближайшее окружение отвергали  возможность ограничения самодержавной  власти. События 1905–1907 гг. были типичным проявлением революционного кризиса, обусловленного резким отставанием  процесса политической модернизации от сдвигов в экономике и социальной структуре.

     Возникшие благодаря конституционным реформам политические институты еще не были полноценными элементами парламентской  демократии. Законодательные полномочия Государственной Думы сильно ограничивались, она не обладала правом формировать  правительство и лишь в минимальной  степени контролировала государственный  бюджет. Совершенно недемократической  была избирательная система. Верховная  власть изначально враждебно относилась к Думе, видя в ней временное, а  главное – вредное для общественного  спокойствия учреждение. Как только позволила обстановка, самодержавие стало по частям отбирать дарованные ранее права, перекроило избирательную  систему в еще более антидемократическом  направлении. Следует признать, заключает  С.А.Ланцов, что по своим социокультурным характеристикам российское общество еще не созрело тогда для полновесной парламентской демократии.

     Россия  в начале ХХ в. уже не могла обойтись без политической модернизации, но пока не была способна успешно ее осуществить. Нерешенность целого ряда ключевых задач экономической и социальной модернизации, незрелость гражданского общества делали проблематичным непосредственный и быстрый переход к правовому государству и эффективной демократической системе. Выбор в пользу постепенных реформ при сохранении (преимущественно за счет репрессивных мер) политической стабильности, сделанный премьер-министром П.А.Столыпиным, отражал крайне противоречивую российскую реальность.

     Вероятно, при определенных исторических условиях избранный Столыпиным авторитарный вариант осуществления назревших  социально-экономических и политических реформ имел шансы на успех. Однако политические реалии показали неспособность  самодержавия добровольно пойти  по пути трансформации своего режима в направлении конституционной  монархии.

     Если Первая русская революция была проявлением кризиса модернизации, то события 1917 года лишь отчасти имели такую основу. Формы и динамика революционного процесса этого периода обусловливались трудностями затянувшейся войны, которая дезорганизовала экономическую и политическую жизнь страны, негативно сказавшись на психологической атмосфере в обществе. Вопрос тогда стоял о выборе не между диктатурой и демократией, а между различными вариантами диктатуры. Революционный взрыв привел к столь стремительной демократизации политической системы, что, в конечном счете, она, не выдержав перегрузок, рухнула. Утвердившийся тоталитарный режим перечеркнул результаты политической модернизации страны за все предшествовавшие десятилетия.

     По  мнению С.Н.Гаврова, исторические катастрофы в течение последних нескольких столетий случались в России из-за слишком долгого и упорного стремления сохранить историческую, экономическую, культурную самобытность. Российская власть и общество пытались найти рецепты ответа на стремительность социокультурной динамики в традиции, использовать отжившие механизмы, социальные институты. В результате то, что в Европе вызревало в течение столетий, в России приходилось делать быстро, в ничтожный исторический срок пяти-пятнадцати лет.

     После относительно либерального в экономическом  плане периода НЭПа, не распространявшего либеральные послабления в сферу идеологии, начался очередной этап имперской модернизации. Целью сталинской модернизации было построение мировой империи, основанной на идеологическом принципе. Особенностями ее стали достижение определенного уровня бюрократизации, технологичности, взаимосвязанности личности и индустриальной экономики с использованием феодальных методов. Сталинская модернизация проводилась во многом по образцу петровской, для которой характерным стал высокий уровень абсолютизма, бесправие подданных, мобилизационный принцип концентрации ресурсов на выбранных направлениях, заимствование западных технологий.

     При следующих правителях – Н.С.Хрущеве, Л.И.Брежневе – модернизации не осуществлялось. Были отдельные нововведения, предпринимались  попытки улучшить то, что уже существует, без кардинальных качественных изменений. Гипотетическим возможностям Ю.В.Андропова  по осуществлению дальнейшей модернизации не суждено было осуществиться.

     Запоздалая  и во многом импровизационная попытка  использовать либеральную модель модернизации и тем самым продлить существование  советской системы была предпринята  М.С.Горбачевым. Однако, в силу как  объективных, так и субъективных причин не оправдавший себя советский режим рассыпался вместе с его реформаторами.

     Особенности современной российской политической модернизации

     Исследователи рассматривают модернизацию в качестве главного вектора развития России на протяжении последних веков, включая  советский и постсоветский периоды, отмечая в свою очередь своеобразие  российской модернизации. Однако, В.А.Ядов и Т.И.Заславская полагают, что посткоммунистические трансформации и модернизация – это принципиально разные процессы, для исследования которых требуются разные парадигмы. Несмотря на то, что у них имеются общие составляющие, различия также существенны. Так, трансформация сопровождается первоначально не созиданием, а разрушением: кризисом науки и образования, свертыванием высокотехнологичных производств, утечкой лучших умов за рубеж, ухудшением качества жизни и т.д. В этих условиях вряд ли уместно идентифицировать содержание современных трансформаций с модернизационными изменениями.

     Тем не менее, после достижения стабильности процессы в стране можно характеризовать  в качестве модернизационных. Становление же современных политических институтов и практик осуществляется параллельно с трансформационными изменениями, что свидетельствует об одновременном развитии данных процессов.

     По  мнению ряда исследователей (М.В.Ильина, Е.Ю.Мелешкиной, В.И.Пантина), процесс политической модернизации в России можно в целом отнести к эндогенно-экзогенному типу. Характерной особенностью этого типа модернизации является сочетание различных собственных и заимствованных институтов и традиций. Из-за слабости гражданского общества и исключительной роли, которую играет государство в России, модернизация общества постоянно подменяется модернизацией государства - его военно-индустриальной мощи, бюрократического аппарата, репрессивных органов, государственного сектора экономики и т. п. В итоге задачи форсированной военно-индустриальной модернизации государства, усиления его как мировой державы часто решались за счет антимодернизации, частичной архаизации и деградации общества.

     Реформаторы, как правило, не могут рассчитывать на всенародную поддержку, так как  население всегда в массе своей  консервативно и относится к  любой перемене с опаской, потому что меняется привычный уклад  жизни. Опорой реформаторов может стать  лишь наиболее активная в социальном отношении часть общества, разделяющая  его цели. Поэтому реформирование постсоветской России в начале 1990-х гг. осуществлялось в условиях кризиса. Реформаторы «первой волны» не смогли создать прочную социальную опору реформ, наладить контакт с обществом. Была переоценена и действенность самих реформ, их способность изменить жизнь к лучшему. В результате были дискредитированы само понятие реформы и тех ценностей, на которых ее пытались основывать.

     Российская  власть, резко ограничив государственное  вмешательство в различных сферах жизни общества, ожидала резкого  повышения активности граждан. Однако, уравнительная, склонная к патернализму ментальность российского общества не способствовала появлению большого количества энергичных, инициативных людей, способных организовать свою жизнь на новых началах. Экономическая  и политическая активность людей  оказалась недостаточной для  приведения российской жизни в соответствие с европейскими стандартами.

     Политическая  модернизация в начале 2000-х гг. осуществляется в условиях более благоприятных: устойчивый экономический рост, политическая стабильность, постепенное повышение уровня жизни. Однако, для дальнейшего продвижения вперед по пути политической модернизации необходимо не только осознание необходимости реформ, политическая воля реформатора, но и глубинная трансформация ментальности российского общества, связанная с усвоением опыта европейской цивилизации модерна.

     Одна  из трудностей анализа современной  российской политической реальности заключается  в том, что на жизненную активность гражданского общества влияют противоречия, возникающие в процессе государственного управления в условиях затяжного  структурного кризиса. Кризисное развитие  России в 1990-х гг. обозначило следующие основные проблемы, отсутствие прогресса в решении которых способно и в дальнейшем усиливать напряжение в обществе и политической системе:

     - разработка средне- и долгосрочной  стратегии развития общества, целью которой станет устойчивое преобразование существующей социально-экономической структуры и создание предпосылок для органической интеграции России в мировое хозяйство;