Политические институты гражданского общества в России

Гражданское общество - это общество равных возможностей, основанное на принципах социальной справедливости и социальной солидарности сильных и слабых. Это означает, что важнейшим условием существования  свободного общества в России является не только раскрепощение частной  инициативы, но и развитая система  социальной поддержки.

Свободное общество может быть построено только в  рамках стабильной политической системы, которая исключает любой произвол и предполагает активную роль государства  в создании экономического порядка, имеющего целью благосостояние для  всех. Рынок - не самоцель, а средство достижения свободы и достатка всех граждан России. Задача государства  в том, чтобы ориентировать свободный  рынок на достижение социальных целей, а не в том, чтобы его к этому  принуждать.

Гражданское общество завоевало свое право на физическое существование и политическую значимость благодаря определенной системе  гарантий со стороны государства. В  этом заключается взаимообусловленность  и взаимозависимость гражданского общества и правового государства. Постепенное развитие правового  государства, являющееся условием существования  демократического строя, содержит в  себе не только традиционное разделение власти на три ветви, но и дополняющее  их разделение между гражданским  обществом и государством.

Для того, чтобы создать в России демократическое правовое государство, достаточно обеспечить выполнение в полном объеме действующей Конституции. В настоящее время в России можно отметить следующие проблемы, которые являются препятствием на пути становления правового государства:

не обеспечивается равенство перед законом и  судом - через избирательное применение закона в политических целях, а также  в силу зависимости суда от исполнительной власти;

нарушаются избирательные  права граждан - через использование  административного ресурса;

ставится под  сомнение свобода слова и прессы - через различные формы давления на средства массовой информации, неугодные  властям;

используются  попытки управления объединениями  и ассоциациями;

свобода предпринимательства  только декларируется, а реально  не осуществляется властью из-за насилия  коррумпированного чиновничьего аппарата;

отсутствует свобода  перемещений по причине существования  тоталитарного института прописки;

сохраняется неравные условия доступа к образованию, здравоохранению и культуре, что  ограничивает свободу развития личности;

не соблюдаются  гарантии местного самоуправления в  связи с финансовой зависимостью и административным давлением региональных органов государственной власти.

Правовое государство  возможно только в том случае, если законы соблюдает сама власть. Современное  российское общество далеко от гражданского, пока оно остается пассивным объектом манипуляций со стороны власти.

Укрепление законности в государстве необходимо не только по отношению к политическим и  административным вопросам, но и для  того, чтобы экономические субъекты, ведущие себя нечестно, знали: такое  поведение противозаконно, за него их будут преследовать и неукоснительно карать. Важно также демонтировать  гигантский аппарат внутреннего  надзора и создать правоохранительные органы, позволяющие соблюдать законность и порядок, вмешиваясь в политику только для предотвращения насильственных действий.

Так как правовое регулирование свободных рыночных отношений имеет своими целями социальные результаты, то правовое государство  становится социальным по содержанию. Это предполагает максимально возможный  доступ к благам, распределяемым рыночным путем, а также гарантии достойного существования - в случае невозможности  такого доступа. Социальный рынок - это  система, при которой государство  создает институты, регулирующие игру рыночных сил, не диктуя им свою волю. Эта  европейская экономическая модель предполагает проведение государственной  политики по следующим направлениям: гарантии частной собственности, защита экономической свободы, ликвидация бюрократических барьеров для предпринимателей, защита малого и среднего бизнеса; создание благоприятных условий для любых  инвестиций; активная борьба с монополизмом, поддержание конкурентной среды, жесткий  контроль за тарифами естественных монополий; выравнивание наиболее резких разрывов в доходах населения путем создания надежных систем обязательного государственного страхования; борьба с бедностью, сокращение резкого социального расслоения; создание рабочих мест, повышение доходов населения; работа по улучшению качества и расширению доступности образования и медицины.

Результатами  политики социального государства  являются государство всеобщего  благосостояния, близкого по своим  параметрам к европейским образцам; мощный средний класс; системы социальной поддержки европейского типа; система  образования, отвечающей требованиям  и вызовам XXI века; вхождение России в число экономически развитых стран  мира.

В современной  России не разрешено одно из базовых  противоречий между российским социумом и государством: потребность в самостоятельно организованной среде повседневной жизни, регулируемой недвусмысленными, понятными гражданам нормами, находится в противоречии с односторонней зависимостью ее организации от социальных институтов, пользующихся властными полномочиями для произвольной регламентации гражданских прав. С ней сталкивается не только большинство граждан, но и активисты общественных организаций. В России распространено мнение о том, что законодательство создает возможности для административного произвола.

Российское предпочтение к расплывчатым, неопределенным нормам права стало предметом специального исследования французского политолога М. Мендрас, которая объясняет его так: "Расплывчатое и поддающееся приспособлению незамедлительно избавляет от хлопот больше, чем подчинение ясным и твердым правилам, регулирующим цели и обязанности каждого".

Не столько  владение информацией о правовых нормах, сколько монополия на их истолкование позволяет властям  по своему усмотрению ориентировать  поведение людей. Расплывчатость правовых норм становится едва ли не главным  ресурсом, используемым власть имущими  для всепроникающего контроля за частной жизнью граждан. В отсутствие законоправия в нашем отечестве и поныне нет пространства частной жизни, защищенного гражданскими правами и ограниченного общественными обязанностями человека. И чем более его границы условны, а значит, и проницаемы для произвола чиновной либо личной власти, тем шире воспроизводство всевозможных практик сокрытия (доходов, проступков, преступлений).

Своеобразная  структуризация власти и зависимости, которая часто носит сугубо личный характер и функционирует по принципу асимметричности моральных и  правовых норм в отношениях между "своими" и "чужими", оставляет открытым вопрос о том, может ли мозаичный  социум трансформироваться в современное  общество.

Среди трудностей становления гражданского общества российскими исследователями отмечается не только распад традиционных норм и  социокультурных связей, но и возникновение завышенных материальных и статусных ожиданий (Е. Рашковский). Эти ожидания, особенно на ранних, незрелых стадиях конституирования гражданского общества, чаще всего не могли быть реализованы, так как формировались из традиционного, архаического духовно-психологического склада, основанного на российском менталитете. Эти особенности стали базисом для индивидуальных и коллективных мечтаний о возврате к традиционным, доиндивидуализированным формам общежития, и эти массовые чаяния были универсальной реакцией на тяготы перехода к "многотрудным горизонтам свободы" в обществах гражданского типа.

Необходимо также  отметить, что и в религиоведческом преломлении осмысление сути гражданского общества не вступает в противоречие с его политологической интерпретацией. Исходной посылкой религиоведческого  осмысления служит "сакральный договор" между человеком и институтом, человеком и государством. Это - "неявный  договор», которым призвана скрепляться  нормальная жизнедеятельность гражданского общества. Но если отбросить эти основы, связанные, прежде всего, с опытом веры - веры в присутствие в мире некоторой имманентной разумности; веры в присутствие в обществе некоторой имманентной солидарности; веры в присутствие в человеке некоторой имманентной автономности, имманентного индетерминистского начала, - и рухнут все структурные основы гражданского общества и откроются предпосылки для насилия, беззакония, диктатуры.

По своей сущности гражданское общество имеет этнорегиональный характер и особенно это отчетливо ощущается в евразийской полиэтнической России. Разрыв в степени зрелости и по уровню развития гражданских отношений в различных регионах слишком велик (например, в Москве и в российской глубинке). Данное обстоятельство затрудняет развитие гражданского процесса на политическом пространстве современной России, которая пока проходит процесс создания условий, или основ, становления гражданского общества. Одним из вариантов развития России в данном контексте предлагается курс на устойчивый демократический порядок, включающий в себя правовое государство, социальную рыночную экономику, гражданское общество, современную систему безопасности и постиндустриальную стратегию в рамках европейского пути развития.

Если говорить о функциях и задачах, вытекающих из взаимодействия гражданского общества и государства в развитых странах  Запада, то они характеризуются следующими моментами: продуцирование норм и ценностей, которые государство затем легализует, скрепляет своей санкцией; интегрирование общества, в основе которого лежит  свободное формирование, развитие и  разрешение конфликтов интересов многообразных  общественных групп (при отсутствии доминирования централизованной государственной власти); образование среды, социальной атмосферы, в которой формируются активные, самостоятельные и независимые индивиды.

Исходя из опыта  западных стран, обществу не следует  ожидать от политики гармоничности. Понятие общественного интереса неоднозначно; ссылки на объективные  классовые интересы и исторические параллели больше не пользуются доверием. Важным является также создание нового стандарта лидерства, чтобы утвердить  и укрепить центральную роль общественного  интереса как более важного, чем  личные интересы политиков и управленцев. Эти изменения не могут произойти  за один день. Даже когда они состоятся, им придется уделять постоянное внимание. Граждане стран с давними традициями либеральной демократии могли убедиться  в этом на собственном опыте. Их все  меньше устраивает поведение политиков, но это чувство уравновешивает сохраняющаяся  у них уверенность в том, что  институты государства и гражданского общества в принципе действуют правильно.

Гражданам России следует признать, что конфликты  — нормальное, а иногда и полезное явление. Политические конфликты могут  быть опасными, но их подавление еще  опаснее для будущего общества. И  рыночную конкуренцию, и конфликты  в политической сфере следует  ограничивать рамками, которые установлены  законом, признающим главным правилом переговоры и компромиссы. В этом контексте надо особо подчеркнуть  необходимость высоких стандартов управления общественными делами. При  всей важности институциональных структур сохраняется потребность в убежденных публичных политиках-личностях. Обществу, в котором отсутствует доверие, может не грозить близкий развал, но оно не в состоянии воспользоваться  всеми возможностями, таящимися  в демократии и рыночной экономике.

В России в начале XX в. попытались решить «великую социальную задачу», которая в наиболее развитом виде была сформулирована К. Марксом: преодолеть буржуазный дуализм раздельного существования гражданского общества и государства, человека (как частного лица — собственника, бюргера) и гражданина. Однако вопреки марксистским прогнозам о сужении политической сферы и государственной регламентации, в советской России развернулся прямо противоположный процесс поглощения общества государством. Резко усилился рост политизации и бюрократизации общества, и в первую очередь его экономических структур.

Экономические решения, являющиеся основой для  функционирования гражданского общества, принимались не рыночным, а исключительно  политическим путем. Поскольку политическая власть отменила частную собственность, ликвидировала право на собственность, исчезали и носитель гражданского общества — человек-собственник, и гражданские  функции самого общества.

Государственные структуры оставались единственным органом распределения собственности, что закономерно привело к  складыванию административно-командной  системы, замыкающей на себя индивида и общество в качестве единственного  выразителя их интересов.

В сегодняшней  России экономическая сфера разрывает  узы жесткой регламентации со стороны государства. Рынок и  частная собственность требуют  институционального обособления экономической  и политической сфер общественной жизни, т.е. развития и укрепления гражданского общества и правового государства.

Новый институциональный  порядок влечет за собой и легитимацию  его структурных элементов, включая  человека и гражданина, придавая юридический  характер его практическим императивам. В связи с этим не случайным было появление в Конституции Российской Федерации (1993) нового раздела с юридически введенным делением прав человека и прав гражданина, так как в практической деятельности реальный индивид удовлетворяет свои потребности (как человек гражданского общества) и координирует поведение со своими согражданами на основе четких договоров и соглашений (как гражданин правового государства).