Скептицизм

    Иронический метод Сократа и Платона он использовал в новом скептическом духе, для массированной и неуступчивой атаки на стоиков. Из двух одно: либо мудрец-стоик должен согласиться, что  владеет лишь мнениями, либо, если дано, лишь мудрец знает истину, он должен быть "акаталептиком", то есть несогласным, и значит, скептиком. Если стоик рекомендовал "остановку в суждении" только в случаях недостатка очевидности, Аркесилай обобщает: "ничто не имеет абсолютной очевидности".

 

    Согласно  учению Аркесилая, идеал мудрости —  свобода от заблуждений. Такая свобода  может быть достигнута только посредством  полного воздержания ("epoche")² от всех суждений относительно истинной природы и сущности вещей, так как познание действительности невозможно ни с помощью разума, ни с помощью чувств. Безошибочным критерием истины не может быть ни восприятие Эпикура, ни каталептическое представление Зенона-стоика. Так как (в мире) не существует неоспоримого критерия для определения истины и что всякое положение может быть оспариваемо теми или другими доводами, которые тоже кажутся вероятными; поэтому достижение абсолютно истинного недоступно человеческому сознанию, и, следовательно, необходимо ограничиться одним только вероятным, что, по учению Аркесилая, является вполне достаточным для практической нашей деятельности.

    Каталепсис  как согласие с каталептическим  представлением невозможен, так как  соглашаться можно не с представлением, а только с суждением. Учение стоиков  о знании покоится на допущении, будто  существуют представления, мысля которые, мы сразу видим, что в них действительность отражается и схватывается именно такой, какова она есть. Однако Аркесилай отвергает возможность таких представлений. Так как не существует каталептических представлений, то все вещи непознаваемы.

 

    Таким образом, для Аркесилая, не признающего  никаких разумных доказательств, критерием  истины является только практическая разумность, которая то ли указывает  на успех предприятия, то ли не указывает  на него. Другими словами, вместо пирроновской чистой и безусловной относительности  Аркесилай (и в этом остается его  платоновская черта) все же рекомендует  разбираться в чувственной текучести  и выбирать из нее то, что создает  для человека успех. Вот этот жизненно-практический успех, никогда не обладающий полной надежностью, и есть для него критерий истины. Поэтому мы бы назвали скептицизм Аркесилая практически-вероятностым, утилитарно-вероятностным, или непосредственно, интуитивно данной вероятностью.

    Нечто от платоновского учения о разуме здесь, конечно, остается. Однако оно  здесь сильно релятивизированно, а  именно до степени практической вероятности. Это - прагматически-вероятностный  скептицизм.

 

    Как и Сократ, он ничего не писал, поэтому  труды Аркесилая не дошли до нашего времени.

    Карнеад из Кирены (Северная Африка), 214 - 129 до нашей  эры, древнегреческий философ, схоларх  Новой (третьей) Академии в Афинах, главный  представитель академического скептицизма. Карнеад первый исследовал теорию вероятности, а также вопрос о возможности  знания. По его мнению, суждения могут  быть действительны лишь тогда, когда  действительны их предпосылки; последнее  в свою очередь зависит от действительности своих собственных предпосылок  и так далее до бесконечности. Отвергнув существование критерий истины, Карнеад пришёл к заключению, что достоверное знание недостижимо, и требовал отказа от всякого суждения. В повседневной практике человека, по его мысли, должен опираться на вероятное, имеющее, по Карнеаду, три ступени. Человек ради достижения своего счастья должен стремиться к третьей, высшей ступени. Карнеад критиковал теорию познания и политеизм стоиков. В 155 до нашей эры он принимал участие в посольстве трёх афинских философов в Рим и там пленил слушателей своим красноречием.

 

    Приехав в 156 до нашей эры в Рим и живя там, он занимался философией, развивал крайний скепсис и отрицал знание и возможность окончательного доказательства. Как первый теоретик понятия вероятности, он различает три её степени:

1. представления вероятны только для того, кто их придерживается;
2. представления вероятны и не оспариваются теми, кого они касаются;
3. представления абсолютно бесспорные.

    Самое сильное требование Карнеада в отношении  выставляемой им вероятности заключается  в том, что от простой констатации  единичности представления мы должны переходить к анализу и всех других моментов, так или иначе участвующих  в изучаемом нами единичном представлении. Другими словами, самый высокий  критерий истины заключается в такой  вероятности, которая установлена  и изучена в связи со всеми  другими соседними с ней предметами, могущими то ли обнаружить его истинность, то ли нарушить эту истинность или даже совсем её исключить.

    При этом Карнеад прекрасно понимает, что в своём учении о трёх критериях истины он, собственно говоря, имеет в виду только один-единственный критерий, а именно вероятность, но не ту прямую и некритическую, не ту слишком интуитивную, о которой говорил Аркесилай, но научно разработанную в качестве специфически данной структуры.

 

    Самое главное в академическом скепсисе - это именно учение о вероятности  в разных смыслах слова: то ли в том смысле слова, что всё существующее и высказываемое можно оспаривать, то ли в том смысле слова, что доказательства вовсе не являются необходимостью для мысли, потому что многое в жизни хотя и не допускает доказательства, но всё же является достаточно ясным.

 

    Карнеад излагал свои философские воззрения  устно, поэтому содержание его взглядов сохранилось в трудах других мыслителей: Цицерона, Евсевия. Так же популяризации скептицизма Карнеада способствовала литературная деятельность его учеников -- Клитомах, Хармид, многочисленные труды которых не сохранились, однако имеются многочисленные ссылки на них.

 

3. Секст Эмпирик:  Скептицизм как  образ жизни

 

    Указанными  тремя основными ступенями, или  типами, античного скептицизма исчерпывается  то, что было сделано скептиками до Секста Эмпирика.

    Это были типы:

1. интуитивно-релятивистической (Пиррон и Тимон);
2. интуитивно-вероятностный (Аркесилай);
3. рефлективно-вероятностный (Карнеад).

    Общей особенностью этих типов является выставление  вместо того или иного догматического учения своего скептического учения, но тоже преподносимого в виде строго доказанной догмы. Недоставало только такой позиции скептицизма, которая  отрицала бы и считала недоказуемой также и свою собственную критику  догматизма. Сказать, что чего-нибудь не существует, это ведь тоже значит высказать некоторого рода суждение, претендующее на истину.

    И только Секст Эмпирик сделал этот последний шаг, а именно считать  недоказуемыми, неубедительными и  скептическими также и все  свои собственные аргументы против догматизма. Если угодно, такого рода скептицизм можно назвать уже полным нигилизмом. Но для нас будет достаточно, если всю эту систему доказательств  у Секста Эмпирика мы назовем просто абсолютным скептицизмом.

 

    В нем очень много логики и остроумия. Но, собственно говоря, он не выходит  за пределы первоначального пирроновского  скептицизма, который назван непосредственным, или интуитивным, релятивизмом. То же самое нужно сказать и о Сексте Эмпирике, поскольку он сам все свои доказательства тоже интерпретирует скептически и нигилистически, так что и в начале своего существования и в конце своего существования греческий скептицизм оставался в смысле системы разума абсолютным нигилизмом, несмотря на все усилия академиков спасти доказательность скептицизма своим учением о вероятности.

    

    

    Секст Эмпирик (лат. Sextus empiricus), древнегреческий врач и философ (конец II века). Жил в Александрии и Афинах, представитель эмпирической школы в медицине и скептической в философии. Оспаривал возможность познания истины, не верил в существование Бога и души, боролся с догматизмом в медицине и философии. Чтобы быть счастливым, считал он, надо воздержаться от суждений, руководствоваться в повседневной жизни личными восприятием, естественными порывами, традициями и законами. Секст Эмпирик не отрицал возможности познания относительной истины посредством эмпирического исследования. Хотя его труды по медицине не сохранились, однако благодаря его философским произведениям до нашего времени дошли сведения об античном скептицизме («Три книги Пирроновых положений»³ и «Против учёных»). Представляют ценность собрания Секст Эмпирика цитаты греческих поэтов и философоф.

 

    Имя Секста Эмпирика, талантливого систематизатора  античного скептицизма, после почти  полуторатысячелетнего забвения становится известным в 70-х годах XVI века, когда один за другим были опубликованы его трактаты «Пирроновы положения» и «Против ученых». Публикация этих работ оказалась настолько современной и созвучной мыслям и идеям, распространенным в ту эпоху, что интерес к Сексту Эмпирику, а через него и ко всему античному скептицизму (пирронизму) вышел за рамки простого историко-философского любопытства. Более того, открытие Секста Эмпирика, как указывают исследователи его творчества Дж. Аннас и Дж. Барнес, «оформило курс философии на последующие триста лет».

 

    Согласно  Секту Эмпирику, скептик ничего не утверждает и ничего не отрицает категорически, равно допуская возможность противоположных  мнений, он — "ищущий". Цель философии  — достижение душевного спокойствия (атараксия), чему способствует скептическая позиция.

 

    Наиболее  общее и подробное изложение  своего учения Секст представил в трактате «Пирроновы положения», в самом начале которого он показывает различие между его идеями и другими философскими школами. Это различие относится, во-первых, к тому, что все догматики уверены, будто они нашли истину, приняв на веру нечто неочевидное, и лишь скептики продолжают ее искать, а во-вторых, к тому, что догматики обычно имеют свою школу (учение, мировоззрение), в то время как у скептиков её нет, а для характеристики своих взглядов Секст обычно пользуется словом ″путь″, ″образ жизни, мышления″, но не жесткую систему доктрин и «привязанность многим догмам, связанным друг с другом и с явлениями». Однако, следуя своему принципу быть как можно более осторожным в высказываниях. Секст добавляет, что у скептика все же может быть учение, если понимать под ним «образ жизни, в котором рассуждения согласовываются с явлениями, поскольку эти рассуждения, по-видимому, указывают, как правильно жить».

    В соответствии с этим Секст Эмпирик излагает своё понимание скептицизма, который есть не что иное, как «скептическая способность, противопоставляющая явления и ноумены каким только возможно способом; отсюда, вследствие равносильности противоположных вещей и речей, мы приходим сначала к воздержанию от суждения, а затем к невозмутимости».

    Сопоставив  это ″определение″ скептицизма с описанием того пути, который проделывает догматик, становясь скептиком, можно обрисовать логику скептицизма в следующей пятичленной формуле:

    конфликт à нерешительность à равносилие à воздержание от суждения à безмятежность.

    Для достижения конечной цели - атараксии - Секст Эмпирик, следуя за ранними скептиками, разрабатывает подробную логическую аргументацию, развертывая первые члены этой формулы. Секст говорит не о скептицизме, а о скептической способности, называя скепсис «способностью не согласно тонкому смыслу этого слова, а просто в отношении его „быть способным”».

    Такой способ употребления термина ″способность″ показывает, что скептическая способность относится к естественным человеческим характеристикам, так что быть скептиком - это так же естественно для человека, как и ощущать, мыслить, переживать, трудиться. Скептическая способность, таким образом, имеется у каждого нормального человека, и она может служить и средством для достижения определенной цели - атараксии и помогать жить в этом мире недогматически, опираясь только на явления.