Понимание отдельных вещей, воплощенное
в общем чувстве и сохраненное
в воображении, перенимает следующий
по очереди орган внутренних
чувств - память. Она является общим
свойством человека и животных.
Различие между памятью человека
и животного, по мнению Аквината,
основано на том, что первый
обладает способностью активно
вспоминать то, что сохранено
в памяти, второе же этой способностью
не обладает.
Заключительным аккордом чувственного
познания является деятельность
органа суждения. Этот орган, присущий
животным, позволяет им вследствие
невозможности пользоваться понятиями
правильно оценить, что для
них хорошо, а что плохо, чего
нужно избегать, а чего не нужно.
Если же речь идет о человеке,
то Фома говорит об органе мышления.
Это различие вытекает из того, что человек
обладает интеллектом, который воздействует
на чувственные органы познания. Желая
в свою очередь подчеркнуть сходство между
интеллектом и внутренним чувством человека
- органом мышления, Аквинат называет этот
последний особым разумом, который вводит
нас как бы в преддверие второго уровня
познания - интеллектуального познания.
2.
Интеллектуальное
познание
Фома Аквинский, исходя из предпосылки,
что в интеллекте нет ничего,
чего до этого не было в
чувствах, утверждает, что всякое
интеллектуальное познание, которое
находится в пределах возможностей
человека, черпает свое содержимое
из материала, полученного от
чувств. Фома выдвигает обоснование
единства чувственного и интеллектуального
познания, а именно онтологическое.
Это - принцип сопричастности.
Подобно всякому органу чувственного
познания интеллект обладает
адекватным себе, то есть приспособленным
к своим возможностям, объектом
познания, которым является сущность
телесных вещей, или то, что
в них общее, духовное. Из такого
понимания объекта интеллектуального
познания Фома делает вывод,
что интеллект не может иметь
материального, телесного характера,
а должен быть нематериальным,
духовным. Фома считает, что материя
в противоположность форме, облегчающей
познание, затрудняет его и делает
менее совершенным. Поэтому ум
в процессе познания должен
последовательно отбрасывать материальное
и извлекать общее, духовное. Эту
функцию, согласно Фоме, выполняет
особый орган души - активный
интеллект, который из чувственных
образов, хранящихся в чувствах, извлекает
духовное содержание и создает интеллектуальные
познавательные формы. Необходимость
допущения познавательного органа такого
рода следует, по мнению Аквината, из самой
природы познания как перехода возможности
в акт.
Человеческая душа наделена умом
именно потому, что сопричастна
более высокому, чем она, интеллектуальному
органу, то есть активному интеллекту,
который оказывает ей помощь
в интеллектуальном познании.
Абстрагированные из чувственных
образов интеллектуальные познавательные
формы помещаются в следующий
орган души - возможностный
интеллект. Необходимость существования
подобного познавательного органа вытекает,
по мнению Фома, из того, что интеллект
как основа интеллектуальной деятельности
является не телом, а формой человеческого
тела и потому не может соединиться с ним
непосредственно. Поэтому возможный интеллект
может входить в контакт с телом лишь посредством
интеллектуальной познавательной формы,
которая является его формой. Следовательно,
можно сказать, что природа общих интеллектов
одна и та же, но тем не менее между ними
имеются функциональные различия. Как
тот, так и другой, будучи органами души,
являются отделенными, то есть не являются
актом тела. Воспринимая познавательные
формы объектов, возможностный интеллект
как бы отождествляется с вещами. Однако
в возможностном интеллекте интеллектуальные
познавательные формы могут находится
в различных состояниях: иногда интеллект
остается по отношению к ним лишь в возможности;
иногда же они полностью актуализируются;
и, наконец, познавательные формы находятся
в промежуточном состоянии между возможностью
и актом, и тогда, как утверждает Фома,
интеллект "подготовлен к познанию".
Интеллект выполняет в процессе
интеллектуального познания три
основные операции: 1) создание понятий;
2) соединение и разъединение;
3) рассуждение. Разум выполняет
именно третью функцию, то есть
связывает суждения в определенный
ход рассуждений.
В противоположность усложненному
человеческому познанию ангельское
и божественное познание, согласно
Фоме, является простым, и, следовательно,
более высоким и совершенным.
Среди существ, состоящих из
материи и форм, человеческое
познание - самое совершенное, однако
по сравнению с познанием чистых
духов оно несовершенно. Человек
ничего не познает посредством
своей сущности, он познает все
лишь при помощи чувственных
и интеллектуальных познавательных
форм. Ангел же, который самого
себя познает посредством своей
сущности, а все остальное - при
помощи интеллектуальных познавательных
форм, заложенных в него богом.
Согласно Фоме, лишь первая функция
интеллекта в зачаточной ступени
уподобляет наше познание познанию
чистых духов. Если же речь
идет о боге, то его познание
выше не только человеческого,
но и ангельского познания. Он
видит все в себе посредством
своей сущности.
3.
Теория
истины
Теория истины Фомы тесно связана
с его метафизикой, так и
с теорией познания в целом.
"Каждая вещь, - утверждает Фома,
- постольку называется истинной,
поскольку приближается к сходству
с богом... Подобно тому как
души и другие вещи называются
истинными по своей природе,
поскольку им присуще сходство
с этой высшей природой, которая,
являясь своим понятым бытием,
есть сама истина, так и то,
что познается душой, есть истина,
поскольку в ней существует
сходство с той божественной
истиной, которую познает бог."
Томисткая истина - это соответствие
разума действительности, но не
той, которая естественно существует,
а действительности, созданной богом.
Таким образом, мы имеем здесь дело с истиной
в онтологическом и логическом смысле.
Логическая истинность присуща нашим
суждениям, онтологическая же - вещам.
Познающий субъект не может быть мерой
вещей, а должен приспосабливаться к ним,
в противном случае он был бы их создателем.
Таким образом, логическая истина является
низшим видом истины, подчиненным истине
онтологической, божественной.
4.
Критерий
истины
В тесной связи с томистской
концепцией истины находится критерий
истинности "естественного" знания.
Это критерий, по мнению Фомы, содержится
в первых принципах, которые потенциально
существуют в любом познающем субъекте.
Аквинат понимает под ними так называемые
высшие законы мышления, а именно принцип
тождества, противоречия, исключенного
третьего и достаточного основания. Эти
принципы существуют в разуме как врожденные
знания, но мы их сознаем под влиянием
опыта. По мнению Аквинского, высшие принципы
мышления, которые выступают в качестве
критерия знания, не являющегося откровением,
также врожденны, с той только разницей,
что человек осознает их благодаря опыту.
Таким образом, томистский критерий
истины также подчинен теологическим
целям и служит доказательству
зависимости человека, его несовершенства
по сравнению с творцом. "Божественная
истина, - пишет Фома, - есть мера
всякой истины. Поскольку бог
- это первый ум и первый
объект понимания, всякая разумная
истина должна измеряться его
истиной".
Фома считает, что человек является
единством тела и души. Тело
выполняет функцию возможности,
душа же есть его форма, акт.
Однако, защищая самостоятельность
и бессмертие души, Аквинат вводит
понятие полных и неполных
субстанций. Полной субстанцией
является человек как единство
тела и души, душа же, взятая
отдельно, представляет собой неполную
субстанцию. Тело не является
оковами души, напротив, их соединение
- благо для души. Бог, создав
душу и вдохнув ее в человеческий
эмбрион, как бы приспосабливает
ее к тому телу, которое должно
составлять основу ее индивидуальности
и бессмертия. В иерархии видов
земного бытия она является
самой совершенной формой, самостоятельной,
способной существовать без материи,
но она ниже чистых духов.
Таким образом, человек оказался
помещенным посредине - между
животным миром и ангелами.
VII. Э
Т И К А
1.
Проблема зла.
Теодицея.
Традиционная
тема христианской философии - защита
совершенства бога и того, что им сотворено,
перед лицом существующего в мире зла
- занимает много места в работах Аквинского.
Обращение его к этой проблеме и широкое
ее рассмотрение диктовались историческими
и доктринальными потребностями церкви.
В средневековье действовали
различные еретические секты,
учения которых имели ярко
выраженный антифеодальный и,
следовательно, антицерковный характер.
Томистская теодицея была прежде
всего направлена против идеологии
катаров и других еретических
сект. Катары провозглашали, что
материальный мир по своей
природе есть зло, продукт злого
духа, а поскольку человеческое
тело является его составной
частью, следовательно, оно по
своему происхождению есть зло
и достойно презрения. Соединение
тела и души для последней
не благодеяние, а, напротив, наказание,
оковы. А если так, то Христос
не мог воплотиться в человека.
Из этих принципов следовало
отрицание необходимости церкви,
осуждение ее как собственника
материальных богатств.
Перед христианской философией
была поставлена важная дилема:
если бог - творец всего и
он добр, то откуда же берет
начало зло? Из необходимости
ответить на этот вопрос, возникла
особая область христианской
философии, называемая теодицеей
и занимающаяся защитой совершенства
бога и того, что сотворено им, перед лицом
существующего в мире зла.
Исходным пунктом теодицеи Фомы
была предпосылка, что зло не
является позитивным явлением
и не существует само по
себе, как добро, а представляет
собой просто обычное небытие,
ущербность добра. Понятие зла
Фома выводит из понятия добра,
исходя из теоретико-познавательной
предпосылки о том, что одна
противоположность познается через
другую, как например, темнота через
свет. Это относится также к
добру и злу.
Второй тезис томистской теодицеи
выражается в утверждении, что
"добро является субъектом
зла". Фома утверждает, что все,
а следовательно, и зло, имеет
свою причину. Причиной же может
быть лишь то, чему присуще
понятие бытия, а следовательно,
и добра. Зло же, будучи полным
небытием, не может выступать
в роли какой бы то ни
было причины. В таком случае
остается принять, что субъектом
или источником зла является
добро. Исходной точкой для
Аквинского являются слова Августина:
"Бог не является создателем
зла, ибо не он причина стремления
к небытию". Развивая эту мысль,
Фома напоминает, что в области
морали зло основано на несовершенстве
поведения, которое в свою очередь
следует из несовершенства морального
субъекта. А если бог - это абсолютное
совершенство, то он не может быть причиной
морального зла.
Несколько иначе обстоит дело
с естественными вещами. Здесь
зло основано просто на их
порче и распаде. В замыслах
же творца каждая форма была
задумана как благо мироздания,
как его совершенство, которое
требует, чтобы "в вещах существовало
определенное неравенство, чтобы
осуществлялись все степени добра"
. Чтобы в мире была гармония,
необходимы различные степени
добра, вещи различного совершенства.
Как красота делается более
очевидной на фоне уродства, так
и добро более заметно при
сравнении со злом, и наоборот.
Таким образом вырисовывается
третий тезис томистской теодицеи:
некоторое зло не портит гармонии
вселенной, напротив, оно необходимо
для этой гармонии. Бог создает
зло в вещах не намеренно,
а лишь случайно.
Для обеспечения порядка вселенной
необходим также порядок справедливости,
который требует существования
как грешников, так и хороших
людей. Здесь "бог является
творцом зла как наказание,
а не как вины". Это четвертый
тезис теодицеи Фомы.