Мораль как регулятор социальных отношений

Подобные  проблемы ставят перед необходимостью создания нового виденья мира, что  являются невозможным без появления  соответствующей потребностям эпохи  моральной системы (парадигмы), которая существенно переосмысливает традиционные моральные ценности, принципы, нормы и реальные обычаи. Такая система должна базироваться не на частичных подходах (классовых, национальных, государственных, региональных), а на общем интересе выживания человечества со всеми его конфликтами и противоречиями; окончательное же решение многих из них может быть рационально оценено лишь как процесс, а не как какой-то самодостаточный итог. 
 
 
 

2. Этика ненасилия

    Этика ненасилия – это древнейшее учение, которое означает отказ от зла и применения силы по отношению к ближнему. Истоки этой концепции находятся еще в древности, в середине I тысячи до н. э. Именно в это время формируется человекоцентричный взгляд на мир, связанный с золотым правилом нравственности. Мысль о ненасилии есть во многих религиях – джайнизме, буддизме, индуизме. В христианстве эта идея является одной из основополагающих, на ней основана Нагорная проповедь: «Вы слышали, что сказано: «око за око и зуб за зуб». А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду»⁴. Тем самым Иисус Христос отрицает древний закон («lex talionis») – принцип талиона, обязывающий отомстить за совершенное врагом зло, и провозглашает новый нравственный закон – закон любви.    

      К этике ненасилия обращались  многие известные мыслители, наиболее  яркие из которых стали представителями  целого философского течения.  Прежде всего, это Л. Н. Толстой, М. Ганди и М. Л. Кинг. Об этих великих людях и их концепциях сказано много. Однако их теоретическая и практическая разработка понятий, методов и законов ненасилия остаётся по-прежнему актуальной, ибо несёт гуманистические ценности, столь необходимые современному обществу.     

      Нравственные законы переходят  от поколения к поколению, поэтому  особенно важно привить гуманистические  идеалы детям. На этих правилах  основана педагогика ненасилия,  включающая личностно ориентированный подход и грамотное взаимодействие ребёнка и общества.     

      Её основателем в России по  праву считают Л. Н. Толстого, создавшего знаменитую школу  в Ясной Поляне и внёсшего  ряд очень важных для образовательного  процесса его времени идей. Эти  мысли по-прежнему значимы и  сегодня, потому что в основе их лежат, как я уже упомянул выше, вечные нравственные идеалы.    

      Главное правило этики ненасилия  у Л. Н. Толстого – «непротивление  злу силою», то есть не создавать  зло ни при каких обстоятельствах.  У М. Ганди центральным является понятие «ахимсы» (санскр. «ахимса» - «невреждение») – «это избежание убийства и причинение вреда действием, словом и мыслью всем живым существам; основополагающая, первая добродетель, согласно всем системам индийской «практической философии»⁵. К «ахимсе» примыкает «сатьяграха» – оригинальная техника политической борьбы, целью которой является улучшение отношений с врагом, достижение гармонии в отношениях различных людей и групп. М. Л. Кинг, следуя классическим правилам Л. Н. Толстого и М.Ганди, оттачивает их до совершенства, подробно объясняя своим сторонникам, как вести себя в ситуациях с противником: «Несмотря на плохое к нам отношение, мы не должны ожесточаться и испытывать ненависть к нашим белым братьям. Как сказал Букер Т. Вашингтон «Пусть никто не доведет Вас до такой низости, чтобы вы его ненавидели»⁶.     

      Итак, принцип «возлюбите врагов  ваших» – это общий, абсолютный  идеал, на котором построены  классические концепции великих  мыслителей. Но постепенно к нему  добавляются детали: на мой взгляд, М. Ганди делает акцент на ненасилии в политике, а М. Л. Кинг разрабатывает политические аспекты ещё подробнее и добавляет алгоритм ненасильственных взаимодействий в личных отношениях. У каждого из философов к традиционной, христианской трактовке ненасилия добавляются важные детали.     

      Таким образом, этику ненасилия  можно условно поделить на  теоретическую и практическую. Классические  концепции Л. Н. Толстого, М.  Ганди и М. Л. Кинга, включающие  вышеописанные идеи, правила и  принципы, все вместе являются  теорией этики ненасилия. Но, в дополнение этой теории, каждый из трёх мыслителей дополняет эту концепцию, делая свой практический вклад в этику ненасилия.    

      М. Ганди и М. Л. Кинг создают  новые дипломатические законы, с  помощью которых помогают своему  народу; они не только используют их сами, но и обучают им других, и эти принципы были очень эффективны в борьбе угнетённых наций за независимость.    

      Л. Н. Толстой, на мой взгляд, в большей степени теоретически исследовал насильственный механизм государственного устройства, не разрабатывая практической стратегии действий. Его деятельность шла другим путём – во-первых, он хотел сблизиться с народом, «опроститься», во – вторых, он воплотил в жизнь свои педагогические принципы. Они оказались началом абсолютно нового на тот момент подхода к воспитанию гражданина. Эти принципы были важным новым шагом к сохранению мирных отношений между народами, которые в будущем воспримут М. Ганди и М.-Л. Кинг.     

      В первую очередь, Толстой осуждал  насилие, принуждение в образовании, которое царило в то время и было выгодно господствующему классу, а также он отрицал чрезмерную авторитарность и навязывание собственного мнения в педагогике. Оригинальность Толстого была в разработке собственной ненасильственной педагогической системы и применении её в России для простого народа. Одна из важнейших черт его системы – это ценностный, аксиологический подход философа. Во главу угла Толстой ставит свободу (полную, но не чрезмерную), совесть, любовь и творчество. Отсюда вытекает важнейший смысл этики Толстого, и этики ненасилия в целом – «в созидании себя человеком, в идее самосовершенствования»⁷. Ибо, переставая отвечать злом на зло, человек развивает в себе чувство любви, стремится к большей духовности, к сохранению самых лучших качеств и ценностей.     

      Поэтому аксиологический подход, основанный на этике ненасилия,  в последнее десятилетие широко  исследуется в педагогике и  философии – например, в работах  А. А. Гусейнова, Н. И. Макаровой  и Н. В. Наливайко, В. А.  Ситарова и В. Г. Маралова, Д. А. Белухина и других.    

      «Аксиологическими аспектами педагогики  ненасилия являются: во-первых, научно-теоретические  знания, на которые можно опереться  при решении проблем нравственного  воспитания в ненасильственном образовании… Во-вторых, это проблема ценностных установок человека в переломные времена развития общества. С точки зрения педагогики ненасилия, значимы такие ценности, как свобода, добро, но в первую очередь высшая ценность – сам человек»⁸. Здесь важно также, что этика ненасилия обучает рациональным личностным взаимоотношениям, способствует поиску понимания и согласия в общении двух личностей. Поэтому я, в свою очередь, добавляею к свободе, добру и достоинству такие ценности, как прощение, любовь, человечность, уважение к другим и самоуважение. Первые четыре ценности логически вытекают из слов Христа в Нагорной проповеди, из принципа «непротивления злу силою», и как следствие, эти ценности необходимы для уменьшения конфликтности людей. Почему же мы прибавляем к ним ещё «самоуважение»? Обратимся вновь к словам Иисуса Христа: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя»⁹. Сказано – как «самого себя», следовательно, не может быть настоящего уважения к другому человеку (в том числе и к врагу), без любви к себе и самоуважения. Этот тезис применимо к этике ненасилия можно проиллюстрировать на простом примере из деятельности М.-Л. Кинга. Если бы М.-Л. Кинг не призывал своих сторонников сохранять чувство собственного достоинства, не заставлял их верить в то, что темнокожие люди ничем не хуже белых и сохранять спокойствие, несмотря на оскорбления, то агрессия бы не утихла и обернулась уже чёрным расизмом.     

      Механизм взаимодействия личности с другими людьми, основанный на принятии – непринятии себя достаточно глубоко исследован в психологии. В частности, можно назвать работы знаменитого психолога Э. Бёрна¹⁰, в основе трансакционного анализа которого проанализированы причины агрессивного поведения личности – как нападающей, так и защищающейся. Самоуважение, наряду с человеческим достоинством (а ведь права именно на него так эффективно отстаивали М.-Л. Кинг, М. Ганди и Л. Н. Толстой) является важнейшей частью этики ненасилия. Все эти ценности, наряду с творческим подходом к обучению, необходимо прививать через образование. На сегодняшний день в России и во всём мире возрастает необходимость в нравственном воспитании молодёжи, духовном самосовершенствовании каждого человека (в том числе и взрослого). Это связано не только с криминальной обстановкой в стране и угрозой терроризма, но, в первую очередь, с сохранением национального самосознания, ибо «любовь к своему народу неотделима от любви ко всему человечеству»¹¹.     

      В этом плане необходимо стремится к внедрению патриотического и гуманистического образования в разных направлениях. В формировании личностных установок юного поколения может сыграть роль не только школа, но и центры дополнительного образования и учреждения культуры, а также проведение конкурсов, направленных на обучение через творчество. Актуальность такой педагогической работы с молодёжью возрастает сегодня особенно в связи с тем, что в наше время реклама и средства массовой информации старательно меняют нравственные установки, в первую очередь отравляя сознание нового, подрастающего поколения. Оградить общество от этической деградации, террора могут педагогика и философия ненасилия. При этом учитывается как индивидуальный подход, ибо в центре этики - достоинство и самоуважение человека, так и коллективный, потому что обучает грамотному взаимодействию личности и окружающих. Таким образом, этика ненасилия способствует гармонизации каждого индивида и общества в целом, уменьшает конфликтность и жестокость социума. Несмотря на то, что этика ненасилия существует с древнейших времён, психология и педагогика ненасилия – относительно новые направления, возникшие в последние десятилетия XX–XXI веков. Однако за этот короткий период уже появились исследования, глубоко дополняющие классическую теорию ненасилия и дающие новый практический опыт. Это ещё раз доказывает, что идеи ненасилия необходимы сегодняшнему миру, потому что формируют у человека неэгоистичное отношение к людям и способствуют сохранению межнационального мира.  
 

3. Утопия и ее роль в жизни общества

    Утопия - социальный проект идеального будущего, резко отличающийся от наличной реальности и противопоставленный ей. Может  быть, благодаря этимологии термина (от греч. «место, которого нет»). Утопия нередко ассоциируется с кабинетным мышлением, сочиняющим несбыточные планы и химеры. Но это упрощенное понимание. Социальный утопизм отнюдь не беспочвен, он возникает как ответ на определенные общественные запросы, влияет на умы и ход событий. Независимо от того, как велико это влияние и насколько результаты соответствуют первоначальным замыслам, утопия выступает как своеобразная форма социального действия, социальной критики.

      Функцию социальной критики специально  выделял в утопии К. Мангейм  и противопоставлял ее идеологии  как инструменту утверждения, апологии Существующего. Однако историческая практика показывает, что эта грань относительна. В процессе реализации утопия вполне может превращаться в идеологию. Ей, как и идеологии, свойственны черты «фальшивого сознания» - не только в Марксовом понимании (групповые или классовые интересы выдаются за интересы всего общества), но и в смысле деформированного, одномерного взгляда на мир, попытки разрешения общественных противоречий за счет нивелирования и регламентации человеческих потребностей, самодеятельности масс и даже повседневного поведения людей.

      В своем мышлении и деятельности  утопист опирается главным образом  на субъективные факторы, на  «критически мыслящих личностей», долженствующих внести творческое  начало в ход истории, а также на культ организации, которая своей сплоченностью и мобильностью призвана компенсировать узость революционных рядов. Вместе с тем этот романтический активизм сочетается в утопиях с механистическим по существу взглядом на мир. Последний вытекает из крайнего максимализма утопического проекта (построение «гармоничного», «совершенного» общества), и отсюда стремление держать под контролем каждый шаг его проведения в жизнь, манипулировать людьми как механическими элементами во имя достижения великой цели.

    Соответственно гуманизм утопий более декларативен, чем реален, построен на «любви к дальнему». Что же касается «ближних», современников, то большинство их - лишь материал, подлежащий обработке, выделке, подготовке к новому обществу.

    Утопизм «казарменного социализма» в XVIII-XIX вв. существовал лишь теоретически. Однако XX век привел к его осуществлению на практике (эпоха Сталина в СССР, маоизм в Китае и др.). Эти примеры показали, что лучший способ опровержения утопии - реализация ее на деле. Практика выявила также характерное для современной утопии сочетание добуржуазных тенденций уравнительности с громадной концентрацией политической власти и средствами технократического манипулирования обществом.