Конфуцианство в Китае

духов. Возникала явственная необходимость по-иному оценить место человека  в

этом мире, как бы заново осмыслить себя в  пространстве  уже  иной  духовной

реальности.

5.       «Культы конфуцианства».

5.1. «Культ предков и нормы «сяо».

Речь идет о культе предков - как  живых  так  и  мертвых.  Значительно

изменив содержание и формы этого культа, известного в своих основных  чертах

едва ли не всем народам («Чти отца и матерь  свою»,  -  сказано  в  Библии),

конфуцианство придало ему  глубокий  смысл  символа  социального  порядка  и

превратило его в первейшую  обязанность  каждого  китайца,  универсальную  и

всеобщую норму поведения. Именно с этой целью Конфуций разработал  учение  о

сяо, сыновней почтительности.

Сяо, как считал Конфуций, - это основа гуманности. Быть  почтительным

сыном  обязан  каждый,  а  особенно  -  человек   грамотный,   образованный,

гуманный, стремящийся к идеалу цзюнь-цзы. Смысл сяо, как его толкует  Лицзи,

- служить  родителям  по  правилам  ли,  похоронить  их  по  правилам  ли  и

приносить им жертвы по правилам  ли.  Согласно  этим  правилам,  подробно  и

обстоятельно растолкованным в  Лицзи,  почтительный  сын  должен  всю  жизнь

преданно заботиться о родителях, прислуживать и угождать  им,  быть  готовым

на все во имя их здоровья и блага, чтить их при любых обстоятельствах.  Даже

если отец недобродетелен, если он злодей, вор или убийца,  почтительный  сын

обязан лишь смиренно увещевать родителя, униженно просить его  вернуться  на

стезю  добродетели.  В  средневековом  Китае  считалось  нормальным  и  даже

поощрялось законом, что сын не  смеет  свидетельствовать  против  отца,  что

опять таки восходило к Конфуцию,  который  как-то  в  полемике  заявил,  что

прямота и честность не в том, чтобы предать отца, а  в  том,  чтобы  покрыть

его, даже если он «украл барана».

Культ сыновей  почтительности  с  течением  времени  достиг  в  Китае

всеобщего признания, стал нормой жизни, а выдающиеся примеры сяо,  собранные

в сборнике «24 примера сяо», превратились в объект восхищения и  подражания.

Вот несколько образцов сяо из этого сборника: бедняк, продавший сына,  чтобы

накормить умирающую с голода мать, находит  в  огороде  сосуд  с  золотом  и

надписью «за твое сяо»; восьмилетний мальчик в летние ночи  не  отгоняет  от

себя комаров - пусть они лучше жалят его, а то ведь  станут  беспокоить  его

родителей; почтительный сын в голодный год отрезал от себя кусок тела,  дабы

сварить бульон  для  ослабевшего  отца;  добродетельный  ханьский  император

Вэнди во время трехлетней болезни  матери  не  отходил  от  её  ложа,  лично

готовил ей еду и пробовал все предназначавшиеся ей лекарства. Эти  и  многие

другие  аналогичные  рассказы  призваны  были  с   детства   воспитывать   в

почтительном сыне готовность к самопожертвованию во имя культа предков.

5.2. Культ семьи и клана.

Конфуцианский  культ  предков  и  нормы  сяо  способствовали  расцвету

культа семьи и клана. Семья считалась сердцевиной общества,  интересы  семьи

намного   превосходили   интересы   отдельно   взятой   личности,    которая

рассматривалась лишь в аспекте семьи, сквозь призму её вечных -  от  далеких

предков к  далеким  потомкам  -  интересов.  Подросшего  сына  женили,  дочь

выдавали  замуж  по  выбору  и  решению  родителей,  причем  это   считалось

настолько нормальным и естественным, что проблема любви при  этом  вовсе  не

вставала. Любовь, т. е. нечто  личное  и  эмоциональное,  всегда  находилась

совсем иной плоскости, на  неизмеримо  более  низком  уровне,  чем  интересы

семьи, считавшиеся категорией высокого морального долга, «и».  Любовь  могла

придти после брака, могла и не приходить  вовсе  (мужчины  из  состоятельных

семей могли компенсировать её отсутствие выбором наложницы по вкусу -  этому

жена не имела права препятствовать, хотя на практике случалось  по-разному).

Но это никогда не  мешало   нормальному  существованию  семьи  и  выполнению

супругами своего осознанного социально-семейного  долга,  который  выражался

опять-таки в соблюдении интересов  семьи,  т.е.  в  рождении  детей,  прежде

всего сыновей, призванных продолжить род, упрочить позиции семьи в веках.

Отсюда постоянная тенденция  к  росту  семьи.  Большая  нерасчлененная

семья ( та самая, которую имел в виду Конфуций,  когда  он  сравнивал  её  с

государством) существовала и до Конфуция, но по  преимуществу  среди  знати.

Конфуцианство своим культом предков и  сяо  создало  дополнительные  стимулы

для её небывалого расцвета: при наличии хотя бы  мало-мальски  благоприятных

экономических  возможностей  стремление  к  совместному  проживанию  близких

родственников  становилось  решающим  импульсом  и  резко  преобладало   над

сепаратическими тенденциями. В результате большие семьи, включавшие  в  себя

несколько жен  и  наложниц  главы  семьи,  немалое  число  женатых  сыновей,

множество  внуков  и  иных  родственников   и   домочадцев,   стали   весьма

распространенным явлением на протяжении  всей  истории  Китая  (образ  жизни

одной из них хорошо описан в классическом китайском романе  «Сон  в  красном

тереме»). Такие семьи  делились  лишь  после  смерти  отца,  а  то  и  обоих

родителей. Старший сын занимал место главы  семьи  и  получал  большую  долю

наследства, в том числе и дом с храмом предков, тогда  как  остальная  часть

общего имущества делилась поровну  между  всеми  остальными  сыновьями.  Все

новые семьи основанные младшими братьями (а каждый из них становился  главой

своего,  бокового  по  отношению  к  главному  культа  предков),  в  течение

длительного времени продолжали находиться в зависимости от  старшего  брата,

являвшегося теперь главой основной линии  культа,  общего  от  всего  клана.

Возникал мощный разветвленный клан сородичей,  крепко  державшихся  друг  за

друга и населявших порой всю деревню, особенно  на  юге  страны,  где  кланы

бывали наиболее сильны.

6.       «Роль конфуцианства в истории Китая.»

6.1. Конфуцианцы в жизни Китая.

Конфуцианцы  и  рекрутировавшиеся  из  их  числа   чиновники   обычно

эффективно управляли своей огромной империй  за  исключением  тех  периодов,

когда Китай находился в  состоянии  кризиса  и  центральная  власть  заметно

ослабевала.  В  периоды  кризисов  с   особой   силой   проявлялась   весьма

характерная закономерность: мздоимство коррупция, никогда не исчезавшие,  но

в периоды эффективного функционирования центральной  власти  находившиеся  в

определенных рамках и официально весьма строго преследовавшиеся,  расцветали

пышным цветом. Это обычно бывало дополнительным  фактором,  способствовавшим

углублению кризиса. Но именно в периоды глубокого упадка и  развала  империи

в среде чиновничества и  шэнь-ши  всегда  отыскивались  популярные  деятели,

которые находили в себе мужество  пойти  против  течения  и  резко  обличали

пороки современного им общества. При этом они  руководствовались  не  только

интересами страдающего народа; гораздо более  они  были  озабочены  нелегкой

задачей  спасти  готовый  рухнуть  порядок  вечных  и  священных   принципов

конфуцианского государства.

Призывы этих «честных чиновников» ( они  так  официально  именуются  в

китайской конфуцианской историографии ) обычно не мешали кризису идти  своим

чередом. Однако их деятельность отнюдь не  была  бесполезной.  Некоторые  из

них присоединялись к восставшим  крестьянам  и  даже  становились  во  главе

движения, а в случае его неудачи  -  советниками  нового  императора.  Кроме

того, сам факт социального протеста со стороны конфуцианцев  в  суровую  для

Китая годину немало способствовал процветанию и  популярности  конфуцианства

в целом. Во-первых, своими  обличиями иеучастием в народных  восстаниях  они

как бы практически реализовывали  тезис  о  добродеятельности  императора  и

смене мандата: недостойный правитель, доведший страну до  катастрофы,  терял

власть, которая при их помощи и участии  попадала  в  руки  достойного.  Во-

вторых, после смерти «честных чиновников»,  особенно  если  они  становились

жертвой репрессий со стороны  правителя,  деяния  и  личности  их  обрастали

легендами,  а  эти  легенды   поддерживали   в   народе   культ   мудрых   и

добродетельных, справедливых и заботливых конфуцианских ученых-чиновников.

Культ этот всегда  был  очень  заметен  в  Китае.  Не  аристократ  или

священник, не дворянин-рыцарь или офицер-дуэлянт, а именно  ученый-чиновник,

грамотей-начетчик  всегда  был  социальным  идеалом  в  старом  Китае.   Вся

направленность  социальных  устремлений,  весь  импульс  жизни,  все  личные

желания  каждого  честолюбивого  китайца  концентрировалось   на   этом:   в

многочисленных новеллах и романах, драмах и стихах основная  сюжетная  линия

всегда так  или  иначе  была  связана  с  темой  бедного  студента,  который

благодаря  терпению,  труду,  стараниям   и   способностям   преодолел   все

препятствия, успешно сдал экзамены, получил должность и оказался на  вершине

почета, славы и богатства. При  этом  речь  шла  не  просто  о  грамотности,

образованности  и  причастности  к  власти.  Мудрость  шэньши  опиралась   в

конечном счете на священные конфуцианские  каноны,  которые  в  своей  сумме

считались сокровищницей  обожествленных  истин.  Каждый  причастный  к  этим

истинам даже внешне, по формальным признакам, резко  отличался  от  простого

народа.

3.2   Конфуцианство - регулятор жизни Китая.

Конфуцианское централизованное  государство,  существовавшее  за  счет

ренты-налога  с  крестьян,  не  поощряло   чрезмерного   развития   частного

землевладения. Коль скоро усиление частного  сектора  переходило  допустимые

границы, это вело к значительному снижению доходов казны и  распутству  всей

административной  системы.  Возник  кризис,  и   в   этот   момент   начинал

действовать  конфуцианский  тезис  об  ответственности  императоров   и   их

чиновников  за  дурное  управление.  Кризис  преодолевался,  но  чаще  всего

сопровождавшее его восстание развеивало в  прах  всё,  что  было  достигнуто

частным сектором: о какой гарантии прав частных владельцев могла  идти  речь

в  дни,  когда  страна  была  в  пламени  войны,  а  власть   осуществлялась

крестьянскими вождями или  иноплеменными  захватчиками,  экспроприировавшими

всех и вся? После кризиса центральная власть в лице нового императора и  его

окружения становились сильнее, а частный  сектор  должен  был  начинать  всё

заново.

Примерно такую же роль играло конфуцианство и в социальных  процессах.

Центральной власти в Китае  всегда  противостояли  различные  могущественные

кланы и  корпорации  -  ремесленные  и  торговые  объединения,  землячества,

секты, тайные общества и т. п., которые в какой то мере  нейтрализовывали  и

ограничивали всемогущество центральной администрации. Они были основаны  всё

на  тех  же  конфуцианских   принципах   строгого   патернализма,   железной

дисциплины и строжайшего церемониала (несмотря на то,  что  многие  из  этих

корпораций, особенно секты и  тайные  общества,  чаще  всего  были  даосско-

буддийскими, а не конфуцианскими). Поэтому в периоды кризисов  и  восстаний,