Гносеология в философской системе

4. Оптимизм гносеологических  взглядов Гегеля.

В философии принято обесценение  познавательных возможностей человека называть гносеологическим пессимизмом, а признание неоспоримой силы и достоверности человеческого  познания – гносеологическим оптимизмом.  По этой классификации Гегеля следует  отнести к гносеологическим оптимистам самого высокого уровня. Он считал, что  познание действительности является призванием, потребностью и смыслом жизни  человека. «Наше призвание и наше дело состоит в том, чтобы работать над философским развитием… Самая  серьёзная потребность есть потребность  познания истины» (Гегель. Энциклопедия философских наук. Том 1. Наука Логики. Москва, «Мысль» 1974, стр. 81). Пессимистические гносеологические взгляды он презрительно называл ничтожными: «Что мы не знаем  истины и что нам дано знать  одни случайные и преходящие, т.е. ничтожные, явления, - вот то ничтожное  учение, которое производило и  производит наибольший шум и которое  господствует теперь в философии» (Там  же, стр. 82). «Я смею желать и надеяться, говорил он  в своей речи от 22 октября 1818 года при открытии чтения философского курса в Берлинском университете, - что мне удастся  приобрести и заслужить ваше доверие  на том пути, на который мы вступаем. Пока я могу требовать от вас только того, чтобы вы принесли с собой  доверие к науке, веру в разум, доверие к самим себе и веру в самих себя. Дерзновение в поисках истины, вера в могущество разума есть первое условие философских занятий. Человек должен уважать самого себя и признать себя достойным наивысочайшего. Какого бы высокого мнения мы ни были о величии и могуществе духа, оно всё же будет недостаточно высоким. Скрытая сущность Вселенной не обладает в себе силой, которая была бы в состоянии оказать сопротивление дерзновению познания. Она должна перед ним открыться, развернуть перед его глазами богатства и глубины своей природы и дать ему наслаждаться ими». В своих «Лекциях по истории философии» Гегель повторил эту мысль со ссылкой на слова евангельского Иисуса Христа: «На этом камне создам церковь мою и врата ада её  не одолеют» (Матфея, 16:18), сказав, что перед человеческим разумом не устоят даже врата ада (Гегель. Сочинения, том IX, стр.5).

Среди всех форм познания Гегель выше всего ставил философское познание. Он пишет: «Философия должна прежде всего  доказать нашему обыденному сознанию, что существует потребность в  собственно философском способе  познания или даже должна пробудить  такую потребность. Но по отношению  к предметам религии, по отношению  к истине вообще она должна показать, что она сама способна их познать. По отношению же к обнаруживающемуся  отличию от религиозных представлений  она должна оправдать свои,  отличные от последних, определения» (Гегель. Энциклопедия философских наук, §4). Здесь же Гегель очень убедительно и остроумно  доказывает, что для овладения  философским  мышлением нужна  соответствующий талант и  подготовка. «Эта наука, - пишет он, - часто испытывает на себе такое пренебрежительное  отношение,  что даже те,  кто  не занимался ею, воображают, что  без всякого изучения они понимают, как обстоит дело с философией, и что, получив обыкновенное образование  и опираясь в особенности на религиозное  чувство, они могут походя философствовать  и судить о философии. Относительно других наук считается, что требуется  изучение для того, чтобы знать  их, и что лишь знание даёт право  судить о них. Соглашаются также, что для того, чтобы изготовить башмак, нужно изучить сапожное дело и упражняться в нём, хотя каждый имеет в своей ноге мерку для  этого, имеет руки  и благодаря  им  требуемую для данного дела природную ловкость. Только для философствования не требуется такого рода изучения и туда. Это удобное мнение в  новейшее время утвердилось благодаря  учению о непосредственном знании –  знании посредством созерцания» (Там  же, §5).

5. От живого созерцания  – к абстрактному мышлению,

  а от него – к  диалектической логике.

Гегель признавал существование  вне и независимо от нашего сознания Природы, материи. Наше познание, говорил  философ, начинается из чувственного восприятия (А) этой  независимой от нашего сознания действительности. В чувствах предмет представляется нам  «как непосредственный, сущий, данный»; «непосредственно-единичный»; как «голая достоверность», «представляет собой материал сознания».  Но в этом восприятии предмет представляется нам только в явлении, поверхностно(1). «Философия, напротив, - пишет Гегель, - должна по существу различать понятие истины от голой достоверности, ибо достоверность есть ещё нечто неистинное». Чувства дают возможность нашему рассудку составить представление(2) о предмете. Истинное же познание воспринимающего чувствами предмета может быть достигнуто только на уровне разума: «Эта цель уже предчувствуется верящим в себя самого разумом, но достигается она только знанием разума, познаванием в понятиях» (Энциклопедия философских наук, том 2, §414-421).

Путь от конкретно-чувственного представления о предметах к  знанию истины обо всей действительности идёт сначала, говорит Гегель, через  рассудок. Оперируя конкретно-чувственными представлениями, разум создаёт  о них понятия (Б). Но рассудочные  понятия – это не вся истина, а только путь к ней. “Мышление  как рассудок, - пишет он, -  не идёт дальше неподвижной определённости и отличия от других определённостей; такую ограниченную абстракцию это, рассудочное,  мышление считает обладающей самостоятельным существованием. Прибавление: Когда речь идёт о мышлении вообще или, точнее, о постижении в понятиях, то часто имеют при этом в виду лишь деятельность рассудка. Но хотя мышление есть непосредственно (zunächst) рассудочное  мышление, оно, однако, на этом не останавливается, и понятие уже не есть определение  рассудка. Деятельность рассудка состоит  вообще в том, чтобы сообщать содержанию форму всеобщности; правда, всеобщее, полагаемое рассудком, есть некоторое  абстрактное всеобщее, которое как  таковое фиксируется в противоположность  особенному и благодаря этому  самому в свою очередь также оказывается  особенным» (том 1, §80).

Поскольку понятие является продуктом рефлектирующего рассудка, рефлектирующего по законам метафизической, формальной, логики, то она не может  дать нам знания подлинной истины. В связи с этим Гегель подвергает уничтожающей критики  логику метафизики, показывает несостоятельность, пустоту, ее основных законов. Для адекватного  отражения в сознании, в духе, диалектической, противоречивой, действительности нужна принципиально новая Логика и новый метод исследования. И  Гегель создаёт такую логику, которая, по его мнению, только и может  постичь, «схватить» истину во всей её полноте и конкретности.  И  здесь следует сказать, что Гегель впервые  в истории философской  мысли попытался исследовать  «самодвижение духа» в процессе приближения к истине. Он показывает, что не только действительность развивается  диалектически, но что эта диалектичность присуща самой мысли. Причём, поскольку  только в мысли постигается истина, то Гегель в совокупном процессе постижения истины предпочтение отдает мысли, сознанию, духу, логике, а не внешней действительности, материи. «Поскольку логическое есть абсолютная форма истины, поскольку оно, больше того, само есть чистая истина, оно представляет собой нечто совершенно иное, чем  только полезное. Но так как самое  лучшее, наиболее свободное и самостоятельное  есть одновременно и наиболее полезное, то можно рассматривать логику также  и с этой стороны», - писал он (том 1, §19). Такое отношение к проблеме соотношения духа и материи даёт основание считать Гегеля идеалистом. А поскольку дух, идеи для него существуют в самой действительности и не зависят от субъективности человека, его называют идеалистом объективным. Сам Гегель свою философию называл философией Абсолютного идеализма.

Понять и принять действительность в совокупности всей ее противоречивости и конкретности может только разум, который охватывает ее, действительность уже не в понятиях, а в идеях. В идее совпадает дух и материя, мир представлен в тождестве  бытия и сознания.  «Идея, - пишет  Гегель, - есть истина в себе и для  себя, абсолютное единство понятия  и объективности Её идеальное  содержание есть не что иное, как  понятие в определениях Её реальное содержание есть лишь раскрытие самого понятия в форме внешнего наличного  бытия, и, замыкая эту форму (Gestalt – завешенная, целостная форма) в  своей идеальности, идея удерживает её в своей власти, сохраняя таким  образом себя в ней. Примечание: Дефиниция  абсолютного, согласно которой оно  есть идея, сама абсолютна, Идея есть истина, ибо истина состоит в соответствии объективности понятию, а не в  соответствии внешних предметов  моим представлениям; последнее есть лишь правильное представление, которое  я, данное лицо, составляю себе. В  идее не идёт дело ни об «этом», ни о  представлениях, ни о внешних предметах. Но также все действительное, поскольку  оно есть истинное, есть идея и обладает своей истинностью посредством  и в силу идеи.  …Единичное, взятое для себя, не соответствует своему понятию; эта ограниченность его  наличного бытия составляет его  конечность и ведёт к его гибели» (том 1, §213).

Утверждение Гегеля о тождестве  духа и материи, сознания и бытия  основывается на том, что в правильных философских идеях отражается то, что есть закономерным и всеобщим в вещах и явлениях действительности. Когда Гегелю сделали замечание  о том, что система его Абсолютного  идеализма противоречит некоторым  фактам, он ответил: «Тем хуже для фактов». И в самом деле, так. Факты и  явления в природе и в жизни  общества или человека, которые не идут в русле всеобщности и  закономерности, осуждены на гибель. В  этом плане Гегель в своей «Философии права» писал: «Все, что разумно, то действительно, и что действительно, то разумно» (Гегель. Сочинения, том VII, стр. 15-16. См. также «Энциклопедия  философских наук, том 1, стр. 89-90). Под  разумным он в обоих случаях понимал  правильно, философски постигнутую  истину.

Знакомясь с гносеологической концепцией Гегеля можно подумать, что он выдумывает или, другими словами, логически извлекает содержание своих идей. В этом есть доля правды, но только доля. Свои философские идеи Гегель пытался органически связать  с объективной и субъективной действительностью. Субъективное и  объективное в философии Гегеля выступает в органическом единстве, которое он называет тождественностью. «Идея как единство субъективной и объективной идеи, - пишет он, - есть понятие идеи, для которой  идея как таковая есть предмет, объект, объемлющий собой все определения. Это единство есть, следовательно, абсолютная и полная истина, мыслящая самое  себя идея, и именно мыслящая себя в  качестве мыслящей, логической идеи. Прибавление: Абсолютная идея есть, прежде всего, единство практической и теоретической идеи и, следовательно, вместе с тем единство идеи жизни и идеи познания. В  познании перед нами выступала идея в форме различия, и процесс  познания, как мы узнали, представляет собой преодоление этого различия и восстановление вышеуказанного единства, которое как таковое и в  своей непосредственности  есть ближайшим образом идея жизни. Недостаток жизни состоит в том, что она  пока есть только в себе сущая идея; познание, напротив, есть столь же односторонне лишь для себя сущая идея. Единство и истина их обоих есть в себе и для себя сущая, следовательно, абсолютная идея».

Гегель считал, что только в его философии Абсолютная идея впервые за две с половиною  тысяч лет нашла свое тождественное, адекватное своей сути, выражение.. “До этого пункта дошел мировой  дух; каждая ступень имеет свою особую форму в истинной системе философии: ничто не потеряно, все принципы сохранены, так последняя философия  есть совокупность всех форм. Эта конкретная идея как результат усилий духа сделаться  объектом для самого себя, познать  самого себя путем самого серьезного труда, продолжавшегося почти две  с половиной тысячи лет: столько  труда было разуму познать самого себя”.

6. Диалектическая логика  Гегеля как метод познания  и

изложения содержания философии

В философской системе  Гегеля, а значит и в его взглядах на познание, первенствующее место  занимает его диалектический метод  решения философских проблем. «Метод, - писал он, -  есть не внешняя форма, а душа и понятие содержания, от которого он отличается лишь постольку, поскольку моменты понятия также  и в себе самих приходят в своей  определенности к тому, чтобы обнаружиться как тотальность понятия», то есть, поскольку помимо метода важны еще  и промежуточные результаты, полученные с его помощью (том 1, §243).

В целом, метод философствования Гегеля строго дедуктивный. Он берёт  понятие, категорию, «разворачивает»  её таким образом, чтобы из нёе  дедуктивным методом  идти дальше и приходить  к новым истинам. У него одни понятия порождают  другие более содержательные понятия.  Но здесь перед ним возникает  проблема: с чего же такого несомненного и логически доказательного начать, чтобы все последующие строго дедуктивные выводы были достоверно истинными. Очевидно, оно для него должно существовать некое первичное  понятие, категория, из которой можно  было бы последовательно вывести  все прочие категории и которая  в то же время сама уже не была бы опосредована, определена ничем  другим. Такой категорией для Гегеля является бытие. Ни достоверность, ни абсолютная истина и никакие другие подобные «формы» не могут выступать в  качестве начала философии, поскольку  они предполагают сопоставление  чего-то с чем-то другим, в то время  как начало должно быть едино и  зависеть только от самого себя. Начало не может иметь определений, так  как еще нет ничего, через что  его можно было бы определить, нет  никакого другого. Это полное отсутствие определений, «чистая мысль» — абсолютная абстракция, «совокупность всех реальностей», абстрагирование от всего, с потерей  всяческого конкретного, особенного —  это и есть то, что понимается под чистым бытием (§86). С чистого бытия, фактически с пустоты (первое же движение мысли обнаруживает, что чистое бытие есть ничто) Гегель начинает движение своего метода, в процессе которого будет последовательно порождено все богатство философской теории и, шире, цветущее многообразие всего универсума.

Как вам уже известно, дедуктивные  умозаключения сужают объём и  разбавляют, разжижают, содержание исходных логических посылок. Но у Гегеля все  идет наоборот: начиная с пустых, хотя и всеобъемлющих, понятий/категорий  содержание философской мысли все  более и более обогащается  содержанием, истина становится все  более и более конкретной. Это  достигается благодаря методу диалектической логики, которая, практически, создана  Гегелем. Он говорит, что диалектика — это часть (точнее, момент) логики, который заключается в «снятии... конечными определениями самих  себя и их переходе в свою противоположность» (§81). В этом качестве диалектика Гегеля противопоставляется рассудочному мышлению, основанному на формальной, аристотелевской, логике, но результаты этого отрицания закрепляются все  же спекуляцией; именно спекуляция «постигает единство определений в их противоположности, то утвердительное, которое содержится в их разрешении и переходе» (§82). Несмотря на это, гегелевский метод  может быть назван и диалектическим методом, как это обычно и делается, потому что диалектика является ядром  спекуляции, тем, что составляет в  ней шаг вперед по сравнению с  формальной логикой.

Первоисточник гегелевской  диалектики — бытие — абсолютно  чисто от каких-либо определений. Однако, оно же в силу свой природы содержит в себе неявно все возможные определения. Выявление, раскрытие отдельных  моментов бытия, а затем и тех  категорий, которые будут из него получены, полагание этих моментов в качестве самостоятельных понятий  составляет движущую пружину гегелевского метода: «Все движение философии как  методическое, т.е. необходимое, движение, есть не что иное, как полагание  того, что уже содержится в понятии»(§88). Не только любой реально существующий предмет, но и практически любое  логическое понятие представляет собой  тотальность, то, что может быть адекватно  выражено только суммой бесконечного числа определений, и как таковое  оно способно, раскрывая свое содержание, самоуглубляясь, породить бесконечное  многообразие других понятий.

Своей Логике, диалектическому  методу философствования, Гегель придает  четкую систематическую форму, определяя, что порождение понятий должно строится по принципу триады. В каждом предмете выделяются три момента: первый —  непосредственное, сплошное единство рассматриваемого объекта (предмет  в себе); второй —  объект как сложность, как множество, расчлененность, как  рефлексия (предмет для себя); третий — воссозданное единство, в котором  не теряются внутренние различия, выявленная истина (предмет в себе и для  себя). Каждый из этих моментов (тезис  – анализ – синтез) полагается в  качестве самостоятельного понятия (предмет  в себе),  в процессе «диалектического движения» проходит через результат  промежуточного анализа (предмет для  себя) и завершается результатом  завершающим (предмет в себе и  для себя, синтез). Затем этот же предмет  в себе и для себя, синтез, полагается предметом в себе (тезисом) и опять  подвергается триадическому исследованию и обогащению содержанием.