Генезис философии

 Кризис мифологического  сознания был вызван рядом причин. Главную роль здесь сыграло экономическое  развитие Греции, экономический подъем IX-VII вв. до н.э.: расширение торговли и  судоходства, возникновение и расширение греческих колоний, увеличение богатства  и его перераспределение, рост народонаселения  и прилив его в города. Некоторые  исследователи считают, что по отношению  к этому периоду можно говорить даже о демографическом взрыве, который, быть может, был вызван усовершенствованием  старых форм земледелия и ремесла  благодаря выплавке железа, начавшейся около Х в. до н.э. Использование  железа в сельском хозяйстве содействовало  повышению производительности труда. Существует даже точка зрения, что  формирование греческого общественного  устройства в виде самостоятельных  городов-государств - полисов - является непосредственным результатом распространения  железа; здесь, однако, видимо, слишком  преувеличена роль технических открытий в развитии социальных форм жизни  древних народов .

 В результате расширения торговли, мореходства, колонизации  новых земель расширился географический горизонт греков. Средиземное море стало известным до Гибралтара, куда достигали ионийские торговые суда, а тем самым гомеровское представление  о вселенной обнаружило свою неадекватность. Но самым важным, пожалуй, было расширение связей и контактов с другими народами, открытие прежде незнакомых грекам обычаев, нравов и верований, которое естественно наводило на мысль об относительности, условности их собственных социальных и политических установлений. Эти факторы способствовали социальному расслоению и разрушению прежних форм жизни, порождали классовые антагонизмы и политическое напряжение, вели к кризису традиционного уклада и к утрате прочных нравственных ориентиров.

 Так, например, греческий поэт VII в. до н.э. Архилох  демонстративно заявляет, что он не откажется от празднеств и наслаждений  из-за гибели близкого человека, к тому же оставшегося без погребения; в  другом месте он не без вызова рассказывает, как ради сохранения жизни бросил в сражении оружие; Архилох презирает  посмертную славу, которую превыше  всего ставили греки архаической  эпохи. Все это - формы восстания  против традиции.

 В Греции в VI в. до н.э. происходит постепенное разложение традиционного типа социальности, предполагавшего  более или менее жестокое разделение сословий, каждое из которых имело  свой веками устоявшийся уклад жизни  и передавало как этот уклад, так  и свои навыки и умения из поколения  в поколение. В качестве той формы  знания, которая была общей для  всех сословий, выступала мифология; и хотя каждая местность имела  своих собственных богов, по характеру  своему и способу отношения к  человеку эти боги принципиально  друг от друга не отличались: это  были природные боги, олицетворение  природно-космических сил.

 В традиционных обществах передача и усвоение знаний и умений происходит преимущественно "по вертикали", от отца к сыну. Не случайно сын, как правило, наследует  ремесло отца, а вместе с ним - и секреты ремесла, и жизненно-бытовой  уклад, и ценностные установки. Авторитет отца в семье - незыблемая основа традиционного уклада. Циркуляция знания от сословия к сословию, т.е. "по горизонтали", еще весьма незначительна. В соответствии с этим и сознание человека еще не вполне индивидуально; человек мыслит себя не столько как нечто самостоятельное, сколько в категориях своего сословия, своей социальной общности, затем - своего народа, своей религии.

 Понятно, что  социально-экономические изменения, происходившие в VII-VI вв. до н.э., вели к разрушению сложившихся форм связи  между людьми и требовали от индивида выработки новой жизненной позиции. Философия и была одним из ответов  на это требование. Она предлагала человеку новый тип самоопределения: не через привычку и традицию, а  через собственный разум . Философ  говорил своему ученику: не принимай все на веру, думай сам. На место  обычаев приходило образование, место отца в воспитании занимал  учитель, а тем самым и власть отца в семье становилась под  вопрос. Функции отца и учителя, таким  образом, расщепились, и на протяжении нескольких веков - с VII по IV - мы видим  жестокую схватку между родом  и духом, началами, которые прежде выступали как нечто единое.

 Схватка эта, впрочем, протекала в разных формах. Ее первый этап был изображен в  греческой трагедии. Нравственность, выросшая на почве родовых отношений, вступает в конфликт не просто с  частным интересом отдельного лица. Между собой сталкиваются, с одной  стороны, родовая, семейная нравственность, которая представляет всеобщее начало, но данное в его природной непосредственности, а с другой Ч новый нарождающийся  тип всеобщего, по отношению к  которому отдельный род, семья выступает  как нечто частное: это - государство, все граждане которого составляют правовое и политическое целое.

 Такое столкновение мы видим в трагедиях Эсхила "Ифигения в Авлиде", "Агамемнон" и "Эвмениды" (VI в. до н.э.). Микенский царь Агамемнон  приносит в жертву богам свою дочь Ифигению ради успеха греческого войска в походе против троянцев, тем самым  подчиняя всеобщим интересам жизнь  своего собственного рода. Жена Агамемнона, Клитемнестра, защищает родовую нравственность и убивает мужа, возвратившегося  из похода победителем. Сын Агамемнона и Клитемнестры, Орест, чтит свою мать, но по закону он должен защищать права  отца. И Орест мстит за смерть отца, совершая убийство матери.

 Аналогичный конфликт изображает Софокл в трагедии "Антигона" (V в. до н.э.). Брат Антигоны, Полиник, совершил тяжкое преступление против своего народа, пойдя войной на родной город Фивы. Глава государства, Креонт, решает предать поруганию  тело убитого Полиника: он угрожает смертной казнью тому, кто посмеет  предать земле тело преступника. Антигона предпочитает пойти на смерть, но схоронить брата и тем снять  с него бесчестье: родовые узы  для нее священны.

 Здесь еще  не обсуждается дилемма "отецЧучитель", о которой мы говорили выше. Она  достигает своей максимальной остроты  несколько позже, в эпоху так  называемого греческого Просвещения (V в. до н.э.), когда фигура учителя-софиста  приобретает важное значение в социальной и политической жизни греческих  полисов. Трагическая кульминация  этой дилеммы - смерть афинского философа Сократа, о которой у нас пойдет речь ниже.

 Подытоживая сказанное, мы можем сделать вывод, что философия с самого начала выполняет как мировоззренческую, так и теоретическую функцию. Она возникает в момент кризиса  традиционного уклада жизни и  традиционных ценностей. С одной  стороны, философия выступает как  критика традиции, углубляющая сомнение в значимости устоявшихся веками форм жизни и верований, а с  другой Ч пытается найти фундамент, на котором можно было бы возвести новое здание, новый тип культуры. Фундамент же должен быть врыт как можно глубже; поэтому греческая философия и ставит Вопрос всех вопросов: что такое бытие? Решая теоретическую проблему, она тем самым ищет пути преодоления мировоззренческого кризиса.

 Спецификой  греческой философии, особенно в  начальный период ее развития, является стремление понять сущность природы, космоса, мира в целом. Первые греческие философы - Фалес, Анаксимандр, Анаксимен, несколько  позднее - пифагорейцы, Гераклит, Эмпедокл и другие - размышляют о происхождении  мира, его строении, пытаются постигнуть его начала и причины. Не случайно их так и называли - "физиками", от греческого слова "фюсис" - природа. Направленность интереса ранних греческих  мыслителей определялась в первую очередь  характером древнегреческой мифологии, традиционных языческих верований  и культов. А греческая мифология  была религией природы, и одним из важнейших вопросов в ней был  Вопрос о происхождении мира. Существенное различие между мифологией и философией состояло, однако, в том, что миф  повествовал, кто родил все сущее, а философ спрашивал, из чего оно  произошло. Гомер в "Илиаде" рассказывает о рождении богов от Океана и Тефиды; в других вариантах мифа у истоков  всего сущего стоят Царица Ночь, Мать Земля, подземная река Стикс. В "Теогонии" Гесиода читаем, что  раньше всего возник Хаос, затем  Земля, Тартар (подземное царство) и  Эрос - любовное влечение. Хаос породил  Ночь и Мрак, от их любовного союза  возникли День и Эфир. Нет надобности детально входить в содержание теогонических  мифов, чтобы видеть, что Вопрос о  возникновении мира - традиционный для древнегреческого сознания. Традиционно  и его решение: первое начало мыслитсє как Хаос (бездна), Мрак, Ночь , первобытный  океан и т.д.

 Поэтому не удивительно, что и ранние греческие философы ищут некое первоначало, фюсис, из которого все произошло: у Фалеса это - вода, у Анаксимена - воздух, у Гераклита - огонь, у Анаксимандра - "беспредельное", которое, судя по всему, мыслилось и  как "стихия", и как некоторое  первовещество.

 Как видим, философское  мышление по возможности ищет рациональные (или представляющиеся таковыми) объяснения происхождения мира и его сущности, отказываясь (хотя в начале и не полностью) от характерных для мифологии  персонификаций, а тем самым от образа "порождения". На место "порождения" становится "причина", которая  постепенно, ко времени Аристотеля, расщепляется на четыре разных вида причин. У Гесиода говорится просто: Хаос родил Мрак, Земля и Небо родили богов и т.д. Аристотель же расщепляет этот акт, вводя четыре причины любой вещи: 1) кто родил? - действующая причина (отец); 2) зачем родил? - целевая причина; 3) из чего родил? - материальная причина (мать); 4) по образцу чего родил? - формальная причина (отцовский род, генетический код отца).

 Однако рационализация вступает в свои права постепенно: первоначально природа понимается как начало живое и творящее; само слово "фюсис" происходит от глагола "juw", что значит "рождать", "взращивать". Еще у Фалеса все  полно богов, демонов и душ; мир - живое целое, и души в нем - не что-то внешнее, а его органические порождения. Тут опять-таки видны  следы языческой мифологии с  ее бесчисленными духами гор и  полей, лесов, рек и морей, источников и ручьев, которые, с одной стороны, отождествлялись с силами природы, а с другой Ч персонифицировались  и представлялись в виде русалок, леших, демонов, оборотней и т.д., стоящих над природой и управляющих  ею. Само "первоначало" - вода, воздух, огонь - представляло собой не просто вещество, как его понимает современная  физика или химия, а нечто такое, из чего возникает живая природа  и все населяющие ее одушевленные существа. Поэтому вода и огонь  здесь - это своего рода метафоры, они  имеют и прямое, и переносное, символическое значение. Так, например, для греческих натурфилософов характерен вопрос: чем мы мыслим - кровью, воздухом или огнем? Разумеется, говоря о том, что мы мыслим, допустим, огнем, натурфилософ хотел показать, что из всех природных  стихий огонь - самая легкая и подвижная, "живая", и в этом его сходство с мышлением: ведь наша мысль не знает  пространственных границ и в мгновение  может достигать самых отдаленных предметов. Но ведь это - метафора, аналогия, а не логическое понятие. А всякая метафора фиксирует только одну сторону  явления, и потому любое явление  можно описать с помощью бесчисленного  множества метафор, поскольку оно  имеет бесчисленное множество сторон. Далее, метафорическое мышление не может  быть доказывающим. Натурфилософ может  скорее показать , чем доказать. Так, когда Фалес говорил, что все  из воды, он мог в качестве аргумента  лишь указать на живые существа, которые не могут существовать без  влаги.

 Уже у первых "физиков" философия мыслится как наука о причинах и началах  всего сущего. И хотя в качестве начала каждый из них предлагает свое, однако само требование восходить к  началам и из них объяснять  устройство космоса, человека, познания - это требование в основном сохраняется  у большинства греческих мыслителей.

 В этом подходе  сказалась специфика древнегреческой  философии, ее интерес к проблемам  онтологии. Ее центральный мотив - выяснить, что действительно есть, т.е. пребывает  неизменным во всех своих изменчивых формах, а что только кажется существующим.

 Освобождение  от метафоричности мышления, характерной  для ранних натурфилософов, предполагало переход от знания, обремененного  чувственными образами, к знанию, оперирующему понятиями. Этот переход осуществляется постепенно. Один из этапов здесь - учение пифагорейцев, последователей Пифагора, жившего во второй половине VI-V в. до н.э.

 Первоначальное  пифагорейство возникло как религиозная  община, созданная ее основателем - Пифагором - с целью спасения души; однако в отличие от других религиозных  общин-орфиков, позднее - христиан, пифагорейское  братство одно из важнейших средств  спасения - наряду с аскетической и  ритуальной практикой - видело в научно-теоретической  деятельности. В результате занятие  науками, особенно математикой, получило нравственно-религиозный ореол, какого оно ранее не имело ни на Древнем  Востоке, ни в самой Элладе. Видимо, это обстоятельство сыграло немаловажную роль в становлении математики как  теоретической науки, а такой  она стала именно в Древней  Греции, и значение пифагорейской  школы в этом процессе становления  греческой математики трудно переоценить.