Философский подход к проблеме понимания

     Важный  этап в дальнейшем расширении сферы  приложимости герменевтики был связан с именем другого немецкого философа В. Дильтея (1833-1911). Он «приобщил» герменевтику к довольно обширной области познания культуры. Дильтей считал, например, что по отношению к культуре прошлого понимание ее может выступать как метод интерпретации, который он и назвал герменевтикой.

     Со  времен В. Дильтея герменевтика стала  тесно «сотрудничать» с гуманитарными  и общественными дисциплинами. Философ  сделал ее своего рода научной методологией гуманитарного познания. Метод понимания  в герменевтике В. Дильтея переходит  в особый способ познания духовного  существования. Жизнь человека разумного  по сути своей складывается именно из познания окружающей среды и понимания  собственного духовного мира. Последнее  принципиально отличается от познания природы. Все дело в том, что природу  можно научно или художественно  описать, создав соответствующие тексты. Но этого мало для понимания духовности человека, ибо человек, по Дильтею, не имеет своей истории, так как  он сам есть история. Отсюда следует, что постигнуть внутреннее (духовное) состояние человека возможно только тогда, когда он сам сможет открыться собственному чувству¹².

     Понимание собственного внутреннего мира достигается  путем интроспекции, то есть рефлексии  и самообладания. Понимание чужой  души или чужого духовного мира осуществляется путем так называемого вживания, вчувствования, то есть переживания  чужого духовного бытия как своего. Поэтому В. Дильтей основой философской герменевтики называл «понимающую психологию». Ее познавательная особенность состоит в непосредственном постижении целостности духовно-душев-ной жизнедеятельности человека как личности. Основная же философская проблема, по мнению Дильтея, состоит прежде всего в стремлении раскрыть, каким образом индивидуальность может быть предметом общезначимого познания в чувственно данном проявлении чужой уникальной духовной жизни. Действительно, при любом рассмотрении далекой от нас ментальности необходимо прежде всего умственно реконструировать ее жизненный смысл, проникнуться ею, вжиться в нее. Только в этом случае возможно понять и оценить смысл духовной культуры прошлого.

     Философская герменевтика в полном объеме восприняла все достижения социально-гуманитарных наук о человеке и обществе.

     Дильтей был уверен в том, что философия  как наука не может быть исключительно  теоретической, умозрительной, оторванной от человека метафизикой. В то же время, философия не может являться элементарным обобщением данных ряда естественных наук. Ведь в этом случае она просто растворяется, теряет свою собственную  проблематику.

     По  мнению В. Дильтея,  философия должна стать реальной метафизикой, изучающей  исторический мир, мир человека. Причем основу философского знания Дельтей  видел в человеческом опыте.  Философ  размышлял так: любое познание окружающего  мира осуществляется исключительно  на основе жизненного опыта человека. Следовательно, жизненный опыт –  это точка отсчета человеческого  познания. То, что выходит за пределы  опыта, не может быть познано человеком, так как будет просто непонятно  ему.

     Человек осмысливает окружающий мир путем  непосредственного переживания. Другими  словами, для осмысления той или  иной информации, следует пережить, прочувствовать ее. Причем речь идет не только о познании настоящего момента; познание исторического прошлого также  осуществляется путем его духовного  переживания.

     «Наше сознание этого мира, - писал В. Дельтей, -  всегда предполагает его предварительное  освоение в акте непосредственного  жизненного опыта, в акте переживания»¹³.

     Итак, как видим, Дельтей обращается к  процессу понимания для постижения не только современной действительности и исторического прошлого. В этом случае мы можем говорить, что  именно обращение к феномену понимания  превращает философско-методологическую программу Дильтея  в программу герменевтическую.

     При разработке герменевтической проблематики Вильгельм Дильтей  уделяет значительной внимание вопросу об условиях возможности  понимания письменных документов. Ведь они являются непосредственным источником исторического прошлого, которое  интересовало Дильтея как историка культуры.  Важнейшим условием  является  для  немецкого философа гомогенная (однородная) структура  «общественно-исторического мира». Понимающий (субъект восприятия) в  этом мире  такая же неотъемлемая часть духовно-исторической действительности, как и понимаемое (объект восприятия).

     Дильтей высказал мысль о том, что только  сознанной духом может быть духовно  понято.  Попытаемся сформулировать мысль Дильтея более понятно:  то, что создано одним человеком, всегда может быть понято другим.

     Отметим, что сущность его герменевтической теории лежит  в субъективно-психологической  плоскости.  Однако процесс понимания  какого-либо сообщения у Дильтея  не сводится к простой эмпатии («вчувствованию»), а предполагает сложную историческую реконструкцию, а значит – вторичное  конструирование того духовного  мира, в котором жил автор.

     Другими словами, пытаясь понять сообщение, человек переживает его, а переживая  сам, как бы воспроизводит  то духовное и душевное состояние, которое переживал  и автор сообщения. При этом учитывает  особенности конкретной исторической эпохи, особенности социально-экономического положения.

     Вильгельм Дильтей был убежден, что  отказ  от метафизики повлечет отказ и от ее метода.  Методом познания метафизических истин, как известно, является интуиция. Однако есть интуиция интеллектуальная, а есть интуиция чувственная; одна находится выше рассудка, а другая ниже его; и эта последняя может уловить лишь мир изменений и становлений, т.е. природу, а скорее её ничтожно малую часть. Область же интеллектуальной интуиции – это область вечных и неизменных принципов, т.е. собственно метафизическая область¹⁴.

     Необходимо  было найти такой метод познания, который бы способствовал пониманию  ценностей, правил и целей жизни  на основе этой самой жизни. Таким  методом, как считал Вильгельм Дильтей, может стать герменевтика. Герменевтика, в понимании Дильтея,  явилась  бы не просто методом, а новой философией. Позже, в работах других философов, герменевтика, действительно, рассматривалась  уже не как метод познания (понимания), а как своеобразная метафизика, как  самостоятельная философия.

     Развитие учения о герменевтике было осуществлено Мартином Хайдеггером в  первой половине 20 века.

     Хайдеггер  принципиально отказался от трансцендентализма и обратился к уже достаточно забытым основаниям бытия.

     В своих разработках проблемы герменевтики Мартин Хайдеггер руководствовался искусством исторического понимания, изучаемого Дильтеем. Согласно искусству исторического понимания, как мы рассматривали выше, «жизнь может быть понята только жизнью». Кроме того, на взгляды Хайдеггера оказало значительное влияние учение Гуссерля о жизненном мире как фундаменте смыслополагания.

     Однако  Хайдеггер  был более радикален, нежели его предшественники. Он полностью  отказался  от приоритета «духа» в пользу «почвы». Понимание, согласно Хайдеггеру, осуществляется не на духовном уровня, а на уровне бытия. По сути, оно само является одним из способов бытия человека.

     По  мнению Хайдеггера, понимание не сводится исключительно к искусству истолкования и не является больше «методом» или искусством оживления, наполняющим исторические реконструкции и абстрактные модели науки человеческих переживаний. Понимание – это всего лишь бытийная характеристика человеческой жизни.

     Как видим, Хайдеггер подошел к изучению герменевтики более рационально, исключив все то, что не подкрепляется практически. Все рассуждения о духовной составляющей понимания были отметены им как не достойные внимания, как бессмысленно уводящие человека от конкретных фактов бытия, от действительности. Понимание, с точки зрения Хайдеггера, не просто учет человеческих мотивов, волевых импульсов и желаний, а снятие мерки самой вещи. Но вот вещи, по мнению Хайдеггера, могут быть не только физически существующими, материальными. К таким вещам относятся и факты сознания¹⁵.

     Понимание осуществляется в форме истолкования, состоящем в усвоении понятого. Истолкование мира осуществляется в ходе деятельно-озабоченного отношения к нему. Будучи осмотрительно просматриваемым, оно расценивается с точки зрения пригодности, совершенствования и улучшения. Раскрытое в понимании выделено, таким образом, как нечто, о чем идет речь, которое конституирует понимание.

     Таким образом «смысл» раскрывается Хайдеггером  не как некое идеальное свойство, а вполне реальная характеристика, свидетельствующая о заполненности мира сущим.

     Попытаемся  сформулировать отношение Хайдеггера к процессу понимания своими словами: человек понимает то, что реально  существует. Он практически изучает  какой-либо факт, оценивает его  субъективно  и объективно: в результате формируется  понимание о данном факте.

     Если  вы обратимся к герменевтике, то увидим, что Хайдеггера возвел на вершину философского изучения. У него герменевтика является и вершиной, и одновременно центром философствования. Можно сказать, что без герменевтики нет подхода к познанию бытия: ведь без правильного истолкования бытия нет смысла его дальнейшего изучения.

     Хайдеггер считал, что при рождении человек  попадает в мир установленных  заранее норм и стандартов, куда входят инструменты, используемые нами для описания самих себя и наших  отношений с миром. Человек не рождается с готовым набором  инструментов рациональности. Но Хайдеггер  не останавливается на простом воспитании природного аргумента. Для него язык – не только посредник, помогающий выразить наши несовершенные взгляды  на мир, но сам мир. Считать по-другому  – значит верить, что природа  и истина обладают языком, который  каким-то образом был нам дарован, а не изобретен. Невозможно описать  мир, не прибегая к метафорам и  историям из жизни. Определяя понятия, мы неизбежно делаем это в определенном контексте, иначе они бессмысленны.

       Герменевтику интересует человек,  живущий не столько в объективном  мире, сколько в пространстве  истории и культуры, в мире  социально-исторических ценностей  и личностных смыслов. Чтобы  понять человека, необходимо понять  условия его жизни и его  обычаи, мысли и полученные знания, искусства, к которым стремится  человек и глубинные основания  его желаний и стремлений; необходимо  отыскать индивидуальное в смысловом  поле социально-исторических установок  и ценностей конкретной культуры.

       Спецификой герменевтики является  установление связи и определенных  отношений – понимания – между  двумя субъектами понимания: интерпретатора  и интерпретируемого, принадлежащих,  как правило, к разным культурам,  а если к той же самой  культуре, то имеющих различные  личностные ориентации и установки.  Сегодня является признанным, что  особенностью герменевтических  феноменов является их принципиальная  ненаблюдаемость. Герменевтические  феномены можно квалифицировать как фундаментальные основания жизни отдельных индивидов, трудноуловимые глубинные основания культуры в целом.

       Выделение герменевтических феноменов  в особую область исследования  позволяет увидеть генетические  и функциональные связи духовного  опыта человека, базовые механизмы  формирования личности и культуры  в целом. Герменевтические феномены  часто ускользали от рефлексии,  тем более научной, интерпретировались  в качестве "настроения человека", "сходства желаний" или, наоборот, "противоположности интересов", "мгновенного озарения", "интуиции", что по сути приводило к  подмене понятий, к растворению  проблем герменевтики в проблемах  психологии, философии, науки.

     В концепции герменевтики, разработанной  Мартином Хайдеггером, важнейшее значение приобрел такой элемент, как «временное отстояние», а также его роль в понимании. Согласно Хайдеггеру, только опираясь на временную интерпретацию бытия, возможно понять и осмыслить временное отстояние в его герменевтической результативности.

     Поясним сказанное. Любой текст создается  в конкретную эпоху. Каждая последующая  эпоха накладывает отпечаток  на понимание этого текста. Таким  образом, его изначальный смысл  может несколько исказиться. Однако, не смотря на то, что историческая дистанция  между автором текста и тем, кто  этот текст интерпретирует в настоящее  время, увеличивается, позднейшее понимание является более глубоким, обладает по отношению к изначальному тексту принципиальным преимуществом.