Философия Японии

1. СИНТОИЗМ

Жизнь древнего японца –  это поклонение природе и культ  предков, мифы, легенды и сказания, в которых действуют многочисленные божества и духи. У японцев сложился свой взгляд на окружающий мир и  их собственное происхождение.

Согласно древним синтоистским верованиям, император Японии (тэнно, микадо) является потомком духов неба, а все остальные японцы происходят от божественных духов второго разряда – коми.

Формировавшееся на протяжении многих столетий стойкое убеждение  в принадлежности каждого японца к синто и глубокая вера в наличие  внутренней связи нации с ками до сих пор, действуя на подсознательном уровне, оказывают непосредственное влияние на жизнь народа в целом.

Вся жизнь японца с момента  рождения и освящения его в  местном храме, как в далеком  прошлом, так и сегодня, проникнута духом синто.

Рассматривая религию  синто, интересно проследить в ней  глубинные истоки такого явления, как  самурайство. Где, когда и как возникли в сознании людей те первообразы, архетипы, на основе которых впоследствии сформировалось уникальное в своем роде мировоззрение бусидо. Ведь для того, чтобы понять, каким образом в недрах национального сознания выросли такие морально-этические и духовные ценности, как долг, честь, доблесть, самопожертвование во имя служения господину, беспримерное мужество, стойкость и уважение к людям, венцом которых является всего одно изречение: «Я постиг, что Путь Самурая – это смерть», недостаточно ограничится простым рассмотрением фактов и имевших место событий. Необходим взгляд изнутри, чтобы выделить те духовные источники, которые питают это мировоззрение.

Синтоизм, изначально представлявший собой шаманские и колдовские обряды, возникший из суеверий и  веры в магию, впоследствии под влиянием буддизма отошел от первобытных форм богослужения, но следы первичных  верований сохранились в подсознании  народа до наших дней. Насколько  глубок этот след, видно на примере  культа лисицы. В Японии в честь  нее (и некоторых других животных) построены храмы, где собираются люди-лисицы, которые якобы обладают сущностью этого животного. Под  протяжные завывающие звуки, издаваемые священниками, и ритмичные удары  барабанов люди-лисы впадают в  транс. Они верят в то, что духи лисиц вселяются в них, придавая им силу и способность видеть и  предсказывать будущее. До сих пор  во многих местах таким же поклонением  пользуется стрекоза. В глазах японцев, стрекоза Том-бо является олицетворением храбрости и национального духа. В глубокой древности ее относили к воинственным насекомым, а страну Ямато называли «Землей стрекозы». Сегодня, спустя многие столетия, нередко можно увидеть изображение стрекозы на одежде мальчиков и других предметах.

Приведенные примеры показывают, что первичные формы поклонения природе и животному миру в  виде образов, дополненных фантазией  и элементами духовной культуры, сохранились  и поныне. До сих пор в некоторых  японских деревнях верят в предание о том, что самураи Тайра, проигравшие сражение клану Минамото (первая гражданская война), не умерли, а скрылись в глубинах моря, превратившись в крабов. Поэтому часто крестьяне вывешивают над входом в дом высушенные тельца крабов, считая, что эти амулеты отгоняют злых духов. Нетрудно догадаться, что крабы здесь ассоциируются с самураями Тайра, которые помогают местным жителям оберегать их жилища.

 

Мифы, сказания и легенды, тысячелетиями передающиеся из уст  в уста, изобилуют примерами доблести и героизма, и эти образы глубоко  запечатлелись в памяти поколений. Особенно остро они воспринимаются в детстве: воспетые родителями и  служителями храмов, почерпнутые  из народных сказок. Именно эти героические  образы явились носителями тех первичных  форм, которые на подсознательном  уровне повлияли на формирование духовности как самураев, так и нации в целом.

Загадки японской души становятся более понятны только во взаимосвязи национальной психологии с древними космогоническими мифами, синтоистскими обрядами и верованиями. Самураи же, как сословие, повлиявшее на весь ход развития средневековой и современной Японии, являются лишь наиболее яркими выразителями духовной культуры народа и его мировоззрения.

Синтоизм, веками внедрявший идею целостности и единства живого и неживого, природы и истории, идею о том, что все в мире проникнуто живой сущностью – будь то человек, животные, растения или вещи, дал  людям веру в божества ками, которые живут везде и во всем. Ками существуют и в человеке, и поэтому он тоже может стать – или есть – ками. А значит, нет необходимости искать спасения где-то в другом мире, отличном от мира людей. Ками – здесь, рядом, в повседневной жизни, ками неразрывно связаны с людьми и потому обеспечат спасение.

 

2. БУДДИЗМ И ДЗЕН-БУДДИЗМ

Буддизм зародился в Индии  и проделал долгий через Китай  и сложный путь развития покуда не был принят жителями японских островов.

Основой учения Будды являются 4 благородные истины:

– истина страдания (все в  мире преходяще, не имеет постоянства и полно скорби);

– истина причины (причиной страдания являются жажда бытия, желания, страсти, влечения);

– истина освобождения (освободиться от страданий можно лишь отказавшись  от желаний, подавив в себе все страсти);

– истина пути (для достижения спасения необходимо выключиться из круга перевоплощений, достигнуть состояния  нирваны, то есть угасания или исчезновения).

 

Все это возможно, если следовать  среднему восьмеричному пути спасения:

1. Правильное видение.

2. Правильная мысль

3. Правильная речь.

4. Правильное действие.

5. Правильный образ жизни.

6. Правильное усилие.

7. Правильное внимание.

8. Правильное сосредоточение.

 

В Японию буддизм попал  в VI–VII вв. с прибывшими на острова  монахами, и сначала религиозными источниками учения служили священные  буддийские книги на китайском языке. В скором времени буддизм стал быстро распространяться по всей стране. Но борьба между монахами-миссионерами за сферы влияния в пропаганде учения и привлечение к нему новых  сторонников, а также идеологические различия в толковании доктрины махаяны  привели к появлению большого количества сект, либо аналогичных  китайским, либо образующих новые ответвления. В 754 г. возникла секта Тэндай, затем – Сингон, отличавшаяся особенной терпимостью к синто.

Синтоистские священнослужители  тоже не стремились настраивать своих  приверженцев против буддизма, и через  некоторое время эта обоюдная терпимость привела к тому, что  синтоисты стали рассматривать  буддизм как одну из ветвей в самом  синто. Впоследствии они слились  в одно своеобразное направление

В XII столетии возникли секты Синею, Дзёдо, Нитирэн и Дзэн, а кроме них в Японии еще появились Хоккэ, Синагон, Син, Дзи и другие.

 

Среди многочисленности и  разнообразия сект только Дзэн выделился в уникальный орден – один из самых значительных в буддизме не только с точки зрения его исторической важности и духовной жизненности, но и с точки зрения непревзойденной оригинальности и притягательной силы, претендующий на то, что он передает сущность буддизма непосредственно от его автора, причем без помощи какого-либо тайного документа или таинственного обряда.

 

Триумфальное шествие  дзэн по Японии и внедрение этой религиозной доктрины в среду  самураев имело вполне определенные и веские причины, и одна из них  – суровый образ жизни самураев, чуждый праздности и ориентированный  на простоту. Учение дзэн проповедовало  аскетизм, жизнь без излишеств, правильное оценивание собственных возможностей, постоянное самосовершенствование  и гармонию с природой и окружающим миром, а все это как нельзя лучше соответствовало представлениям самураев о жизни и помогало им реализовать их внутренние духовные устремления.

В отличие от ортодоксального  учения, дзэн не требовал отчуждения от всего мирского, не призывал к полному  отказу от влечений и страстей ради достижения нирваны. Дзэн обращался  к разуму и духу, предлагая интуитивный  путь познания, на котором надо использовать собственные внутренние ресурсы, как  сознательные, так и подсознательные. Основная идея дзэн – контакт с  внутренними процессами человеческого существа без привлечения каких-либо внешних, неестественных воздействий. Самый главный авторитет в дзэн – это собственная внутренняя природа. Разум человека, учит дзэн, постоянно пребывает в суете мирских дел, метаясь в им же созданных условностях и границах и не замечая их противоестественности. Требуется совсем немногое – за обыденностью и монотонностью жизни узреть Великий Символ и, познав глубину всех внешних форм, преодолеть ее. Только тогда все вещи откроются в единстве, а человек преодолеет ту тонкую, невидимую, но чрезвычайно плотную завесу, которая мешает ему слиться с природой и обрести «спонтанность самопроявлений духа».

Подвижники дзэн-буддизма в Японии нередко сами происходили  из самурайских родов и были тесно  связаны с воинским сословием.

Проповедуемые ими философские  концепции во многом соответствовали  образу жизни самураев и совершенствовали их моральную и духовную сферу. Дело в том, что языческие формы  синтоизма хотя и наполняли всю  деятельность самураев всепроникающим духом ками, но все же отставали от культурного роста нации и не могли заполнить образовавшиеся бреши в философском и морально-этическом воспитании. Однако духовные семена, посеянные религией синто, нашли питательную среду в религии буддизма, в частности в одном из его направлений – дзэн.

 

Дзэн-буддизм призывал к  абсолютной гармонии с природой.

Дзэн утверждал непознаваемость  Единой Вселенной, говорил о преходящем всего сущего, отрицал объективность  реальности, называя ее иллюзорным воплощением воображения. Дзэн-буддизм отрицал Бога в традиционном, общепринятом понимании, Бога, который требовал послушания и судил умерших, посылая их души в рай или ад. В дзэн человек выступал одной из жизненных сил мироздания и имел неоцэаниченные возможности. Являясь участником бесконечного цикла перерождений, он должен сам развивать свой внутренний мир и заложенные природой способности, постоянно работая над собой, совершенствуя дух и плоть.

Дзэн-буддизм, выделившись  из многочисленных сект, приспособив  взгляды и идеи махаяны к японским реалиям, вобрав в себя национальные особенности японского менталитета, вырос в жизнеутверждающую религию; высшая цель этого учения, по определению  одного из исследователей буддизма Касимо Хидэо, – это освобождение от страданий, которые большинство людей связывает с жизненными трудностями и несовершенством окружающего мира.

В период XVI–XVIII вв. все сферы  жизни японцев уже были буквально  насквозь пропитаны учением дзэн; что же касается самураев, то дзэн стал неотъемлемой частью их воспитания и  мировоззрения, окончательно определив  их философию и систему ценностей.

 

3. КОНФУЦИАНСТВО

Так же, как и дзэн, конфуцианская  философская мысль внесла настолько  большой вклад в историю, философию  всего японского народа, что его  невозможно очертить никакими границами. Учение великого китайца проникло в  самую душу народа и, наравне с  синтоизмом и дзэн, во многом определило психологию нации, ее культуру и мировоззрение.

В жизни великий мудрец неизменно воздерживался от четырех  вещей, которые нашли воплощение в сути самурайства:

1) не вдавался в пустые разговоры;

2) не был категоричен в своих суждениях;

3) не проявлял упрямства;

4) не думал о себе  лично.

 

Сутью учения Конфуция является понятие Великого Пути: «Человек способен сделать Путь великим, но великим  человека делает не путь». Путь у Конфуция отождествляется с истиной, которая  являет собой не только цель, но и  все, что ведет к ней. Всю философию  Конфуция пронизывает одна, ярко выраженная, идея – стремление к установлению порядка и спокойствия в мире людей. Одна из ключевых ролей в осуществлении  этой идеи отводилась благородному мужу.

«У благородного мужа добродетель  – ветер, у малых же людей она  – трава, склоняется трава вслед ветру».

В этом изречении Конфуция на примере благородного мужа определена вся сущность отношений между  правителями, то есть людьми, наделенными  властью, и подчиненными – народом. Ветер дует – трава склоняется.

Благородным мужем, по Конфуцию, может быть не каждый, а лишь тот, кто, обладая свободой выбора, сознательно  выбирает движение вперед и идет навстречу  судьбе, хотя мог бы остановиться и  отказаться от испытаний. Для исполнения предначертанного необходимо «знание  небесной судьбы», а им может обладать только благородный муж, поэтому  он способен, как хозяин, управлять  и распоряжаться своей судьбой. Судьба же выступает в роли Пути, который отождествляется с истиной, и если многим не под силу первое, то продвижение по Пути, выполнение человеком данной ему от природы  предназначенности, не только доступно, но и соответствует возможностям каждого.

Провозглашенные Конфуцием  добродетели, идея постижения Великого Пути, то огромное значение, которое  он придавал ритуалу, долгу, человечности, составили морально-этическую основу всей будущей системы взаимоотношений  не только в китайском, но и в японском обществе.

 

САМУРАЙСТВО

Представление о  философии  Японии, её современной жизни, экономике, истории, традиционной культуре было бы явно неполным без изучения вопроса  о самурайстве, его исторических аспектах зарождения.

Первые упоминания о самураях как об уже сложившемся воинском сословии, встречающиеся в японских исторических хрониках, в философских, литературных и поэтических произведениях, относятся к X – XII вв. Однако само движение как таковое зародилось в конце VII – начале VIII столетий и территориально вначале охватывало восток и северо-восток страны.

Буси, букэ, цувамоно – «воин», именно так назывались первые представители сословия военно-служилого дворянства. Это были замечательные бойцы, великолепно владеющие приёмами военного искусства, строго следовавшие закону долга и чести.  Позже за этими воинами-дружинниками на многие века закрепилось всем известное название «самурай».

 «Самурай» - образовано  от глагола «сабурау» - служащий великому человеку, человеку высшего сословия.