Философия Гегеля

9

Превращаясь в конечное, он останется бесконечным, ибо снимает  конечность в себе».

Чтобы правильно понимать истинный смысл гегелевской логики, прежде всего надо освободиться от того узкого понимания предмета этой науки, которое принято в пособиях по формальной логике, где логика обычно определяется как наука о формах и приемах субъективного человеческого  мышления. Согласно материалистическому  взгляду на вещи, вне человеческого  сознания и независимо от него существует объективный материальный мир с  великим многообразием его проявлений (вещей, предметов), мир, которому противостоит человеческое познание, мышление, рассудок, разум. Познание совершается с помощью  понятий, суждений, умозаключений и  методов. Эти формы, в которых  происходит процесс мышления человека, исследуются формальной, или, как  се иногда называют, элементарной, логикой. Она описывает и классифицирует элементы, из которых слагается процесс  мышления человека. Этим обычно ограничивается ее задача, хотя иногда еще добавляется, что логика ставит своей целью  «научить, как надо правильно мыслить».

Коренное отличие гегелевского понимания логики состоит прежде всего в том, что если обычная  формальная логика рассматривает логические формы как формы субъективного  человеческого мышления, как совокупность приемов, которыми оперирует человек  в процессе размышлений и исследует  их с той целью, чтобы научиться  правильно мыслить, то Гегель рассматривает  логические формы как определения  объективного, независимого от индивидуального  субъекта мира. В его большой и  малой логиках содержатся такие  странные с точки зрения обычной  логики положения, как: «все вещи суть суждения» или «все есть умозаключение», «все есть понятие». Этот объективный  взгляд на логические формы Гегель проводит последовательно не только в логиках, но и через всю свою «Философию природы», где все механические, физические, химические и т. д. процессы он толкует как умозаключения. «Химический  процесс есть, стало быть, умозаключение, и притом не только начало, но и весь ход последнего».

Природа, по Гегелю, есть отрицание  логики в том смысле, что в природе  отсутствует саморазвитие, самодвижение. «В природе господствует безмыслие: она не сводит вместе своих мыслей», она есть сфера бессмысленной  случайности и произвола .

10

Звезды на небе — эти  бесконечно многочисленные материи  — так же мало достойны удивления, «как сыпь на теле человека или как  многочисленный рой мух». Природа  у Гегеля, как и у Шеллинга, есть окаменевший или замерзший  интеллект, отчужденный от самого себя дух. Это равносильно отрицанию  логики, и именно диалектической логики — диалектики.

Заслугой Гегеля является попытка преодолеть субъективистскую трактовку логических форм и дать их объективное толкование как форм живого, реального содержания, форм «развития всего конкретного  содержания мира и познания его». Гегель решил эту задачу настолько, насколько  это возможно было сделать, оставаясь  на почве философского идеализма.

Марксистская материалистическая диалектика исходит из признания  того, что логические категории суть выражения и отображения универсальных  законов объективного материального  мира. Гегель — объективный идеалист и толкует логические категории  не больше не меньше как «метафизические  определения бога». Гегелевский  бог — это логическая идея. Идея есть идеальная субстанция мира, а  логические категории суть ступени  саморазвития идеи. Определяя предмет  своей диалектической логики, Гегель заявляет, что наука логики есть «изображение бога, каков он в своей  вечной сущности до сотворения природы  и какого бы то ни было конечного  духа» 37 или что «логика есть наука  о чистой идее, т. е. об идее в абстрактной  стихии мышления» . Понятие абсолютной идеи отождествляется Гегелем с  понятием разума, и вот он говорит: «У разума нет для познания никаких  других определений, кроме категорий».

Человек в повседневной жизни  в известном смысле действительно  пользуется категориями априорно, но не в смысле происхождения категорий  внеопытным порядком, а так, что, возникнув  из опыта и развившись на опытной  базе, они впоследствии предваряют опыт, и люди пользуются ими автоматически, или, как говорит Ленин, аксиоматически. Этот аксиоматизм возникает, говоря более точно, из практической деятельности человека: «практическая   деятельность   человека миллиарды раз должна была приводить сознание человека к повторению разных логических фигур, дабы эти фигуры могли получить значение аксиом».

11

Такое разъяснение Ленина, лишая логические категории мистического статуса «метафизических определений  бога», превращает их в понятия человеческого  мышления, отражающие законы объективного материального мира.

Гегелевская абсолютная идея есть мышление, разум, логика. Но это  означает, что абсолютная идея должна быть воплощением разумности, логичности, упорядоченности. И наука логики — наука об абсолютной идее —  должна отличаться упорядоченностью, логической последовательностью, должна быть научной системой. Собрание разрозненных знаний не может образовать науку, наука  есть только там, где налицо объединяющая знания идея '!. Гегель резко критикует  классификацию категорий рассудка Канта за то, что последний располагает  категории по способу случайной  координации, а не дедуцирует одно понятие  из другого необходимым, доказательным  способом. Гегель язвительно отзывается об авторах, у которых развитие материала  науки «осуществляется лишь так, что ставят теперь: «Вторая глава» или пишут: «Мы переходим теперь к суждениям» и т. д.». Гегель говорит, что обыденное сознание непродуманно перескакивает с понятия на понятие, не думая об их соподчинении и о  порядке перехода от понятия к  понятию. Например, оно «считает качество и количество двумя самостоятельными рядоположными определениями и  поэтому утверждает: вещи определены не только качественно, но также и  количественно. Откуда берутся эти  определения и как они относятся  друг к другу,—об этом здесь не спрашивают» . Гегель настойчиво повторяет, что наука предполагает не бездоказательные заверения по типу «а также» или  «вот еще», или «далее следует», но наличие  определенного принципа выведения  понятий, не лишенное принципа расположение понятий друг возле друга, а имманентное  развитие понятия, доказывающее его  право на определенное место в  науке логики. Место это определяется строго научно дедукцией на основе принципа диалектического  противоречия из предшествующего развития понятий.

Триадический метод является ключом к пониманию и разгадке многих сложных моментов в диалектических рассуждениях Гегеля. Вся гегелевская  философская конструкция представляет собой примерно такую триадическую схему: Тезис — антитезис —  синтез

Бытие — сущность — понятие

12

Чувственность — рассудок — разум

Переход — рефлексия —  развитие и т. д. В виде такой схемы  можно представить любую категорию  гегелевской философии.

Такова, согласно мысли Гегеля, самодеятельность идеи, создающая силой  чистой мысли науку логики как  строго последовательную необходимую  систему. Триадический автоматизм самодеятельности понятия — это принцип гегелевской  философии, отчасти проистекающий  из его диалектического метода, отчасти  из его идеализма.

Категории в науке логики и философские системы в их поступательном движении следуют синхронно. Эту мысль о единстве логического  и исторического методов Гегель конкретизирует следующим образом: категория бытия раскрывается в  философии Парменида, впервые сформулировавшего  понятие бытия в смысле чистого  мышления, что послужило начальным  этапом развития логической науки; категория  ничто разработана в китайской  и индийской философии; категория  становления связана с философией Гераклита; категория для-себя-бытия  — с атомистикой Демокрита; количество — Пифагор; мера — Протагор; категория  сущности раскрывается в философии  Платона; категория понятия —  в философии Аристотеля; философия  стоиков, скептиков, эпикурейцев соответствует  понятию субъективности; философия  Плотина — категории конкретной идеи; новая философия — основным разделам гегелевской «Феноменологии духа»; философия- Декарта соответствует  сознанию; философия Канта и Фихте  — самосознанию; философия Шеллинга соответствует разуму; в философии  самого Гегеля раскрывается абсолютнов знание.

Первая проблема, которая  встает в этой связи перед Гегелем, — это с чего должна начинаться наука логики. Начало науки как  будто должно быть непосредственным и, более того, абсолютно непосредственным. Так ставился вопрос о начале философии  в догегелевской философии. Но диалектика противна такому абсолютно непосредственному, которое исключало бы из себя опосредствование, ибо «нет ничего ни на небе, ни в природе, ни в духе, ни где бы то ни было, что  не содержало бы в такой же мере непосредственность, в какой и  опосредствование, так что эти  два определения оказываются  нераздельными и неразделимыми, а указанная противоположность [между  ними]—чем-то ничтожным». В мире есть только нечто относительно непосредственное.

13

Можно было бы принять абсолютную идею за абсолютное начало, поскольку  она есть субстанция, первоначало  гегелевской философии, но и абсолютная идея есть единство начала и результата . По Гегелю, любое развитие совершается  по закону отрицания отрицания, так  что начало есть неразвитый результат, а результат есть развитое начало, т. е. всякое развитие совершается по кругу, и по этой причине в философии  ничто не может быть принято за абсолютно непосредственное начало, ибо «философия оказывается возвращающимся к себе кругом, не имеющим начала в том смысле, в каком имеют  начало другие науки». Сама абсолютная идея, эта субстанция гегелевской  философии, есть результат длинного пути познания, только на заключительном этапе которого выступает абсолютное знание и вместе с ним понятие  абсолютной идеи.

Гегель объясняет разделение «Логики», указывая, что она имеет  три отдела: 1) учение о бытии, 2) учение о сущности и 3) учение о понятии. Следуя диалектической идее о движении познания по кругу, Гегель говорит, что  все три ступени «Логики» суть учение о понятии, но в первой части  понятие выступает как понятие  в-себе, в его относительной непосредственности, во второй части — как опосредствованное  предшествующим бытием для-себя-бытие  понятия и в третьей части, которая есть единство первых двух частей, понятие выступает в развитой форме как таковое, т. е. в форме  бытия в-себе-идля-себя. Несмотря на имеющиеся среди марксистских философов  разногласия по вопросу о приемлемости или неприемлемости гегелевского принципа разделения «Логики», надо признать, что  оно отражает в самом общем  виде действительные ступени хода человеческого  познания и потому правильно. Гегелевское  разделение «Логики» основано на принципе историзма, и только непонимание  этого принципа и отсутствие достаточных  знаний истории науки приводят к  попыткам опровергнуть гегелевское  разделение и выдвинуть другое, произвольное разделение «Логики». Между тем В. И. Ленин, проанализировавший план «Логики» Гегеля, пришел к категорически звучащему  выводу: «Понятие (познание) в бытии (в непосредственных явлениях) открывает  сущность (закон причины, тождества, различия etc.) — таков действительно  общий ход всего человеческого  познания (всей науки) вообще. Таков  ход и естествознаниям политической экономии ».

14

Это замечание Ленина надо поставить в связь с другим замечанием, что «Гегель гениально  угадал в смене, взаимозависимости  всех понятий, в тождестве их противоположностей, в переходах одного понятия в  другое, в вечной смене, движении понятий  именно такое отношение вещей, природы» ".

К числу новых категорий  диалектической логики, не известных  Гегелю и рожденных научной революцией наших дней, относят иногда понятие  закономерности (в отличие от понятия  закона). В нашей философской литературе эти понятия или отождествляются, или же закон рассматривается  как некоторая существенность (или  необходимость), действующая, так сказать, в одиночку, а когда сталкивается одновременное действие нескольких законов, считают, что там находит  свое проявление нечто иное, чем  закон, там проявляется закономерность. Закономерность на самом деле есть форма проявления закона. Действие закона на поверхности проявляется  в виде закономерности, в виде определенной правильности, повторяемости явлений .

Любопытно, что Гегель в  своих «Логиках» не останавливается  на различии понятий закона и закономерности. Зато он различает их в «Эстетике», когда рассуждает о прообразах эстетического  в природе. Гегель говорит о правильности как специфическом определении  закономерности. Но самое замечательное  в рассуждениях гениального философа состоит в том, что он понимает, что правильность и повторяемость  явлений, т. е. закономерность, вскрытая в .течении явлений, еще не есть закон, и, если установлена закономерность, за нею надо искать закон. Рассуждая  о закономерности яйцевидной линии, Гегель говорит: «Она закономерна, однако до сих пор не смогли найти и  математически вычислить ее закон». Та или иная правильность, повторяемость, закономерность течения явлений  не может удовлетворить ум ученого  — наука стремится открыть  ее определяющий закон, о чем и  говорит Гегель.

15

Гегель в своих классических философских трудах, в частности  в «Науке логики» и «Философии природы», рассмотрел не только общефилософские (логические) категории, но и множество  современных ему естественнонаучных понятий: математических, физических, химических, биологических и т. д. Рассмотрел он их для того, чтобы  критически переработать эти понятия  в направлении диалектического  взгляда на вещи, преодолеть их, как  он выражался, конечную рассудочную  ограниченность и поднять их до уровня разума. Мне кажется, что в этом направлении должны двигаться и  мы, философы-марксисты и материалистические диалектики. Мы должны помнить указание Ленина о том, что надо «следить за вопросами, которые выдвигает новейшая революция в области естествознания» 90, надо материалистически и диалектически  осмысливать эти вопросы, обогащать  наше философское учение новыми данными  естествознания, ведя борьбу как против антинаучного догматизма, так и против голого, зряшнего, скептического, левацкого  отрицания старых понятий с целью  их огульной замены понятиями физики, химии и т. д., хотя понятия этих наук, как мы сказали, должны быть подвергнуты  анализу и философской оценке в трудах по диалектической логике.