Доказательная наука Уильяма Оккама

В своём учении о бесконечности Оккам придерживался  лишь понятия бесконечности потенциальной. Современный пример для бесконечности  в смысле Оккама - натуральный ряд  чисел, у которого нет конца, но есть начало - нуль. Идея Оккама о потенциальной  бесконечности вселенной оказалась  реставрированной уже в XVII веке.

2.2. Оккамова  теория движения и пространства 

В своей теории движения (motus) Оккам допускает неотличимость  движения и движущегося предмета. У него движение ни специфическая  субстанция, ни особый предмет в  движущемся теле; движение формально, а не субстанционально. Оккам характеризует  движение как определяющееся телом, но у него движение не сводится лишь к механическому перемещению  тела в пространстве. Так, он говорит  об особом природном движении, которое  осуществляется в силу деятельного  внутреннего начала [1,с.85].

Пространственным  движением в широком смысле Оккам  считает любое изменение, связанное  с изменением своего места, например, испарение, по Оккаму, как частный  случай изменения, является пространственным движением. В узком смысле о пространственном движении говорится, когда нечто  перемещается в пространстве при  этом, не приобретая новых и не теряя  старых качеств. Здесь Оккам различает  понятия пространственное движение и изменение, то есть “механическое  движение” и изменение. Характеризуя пространственное движение, Оккам говорит  о том, что тела движущиеся в пространстве не приобретают ничего внутреннего [1,с.86].

Классифицируя виды движения, мыслитель различает  равномерное и неравномерное  движение. По Оккаму, равномерное движение есть то, которое для одной рассматриваемой  величины сохраняет одну и ту же скорость в любые промежутки времени. Движением такого рода является, например, движение небосвода [1,с.86]. Неравномерное  движение у Оккама двояко. В случае циклического и криволинейного движения оно происходит вследствие постоянного  изменения достигнутых характеристик, в случае неравномерного ускоренного и замедленного движения, как о перемещении тела с ускорением в одно время и с замедлением в другое время.

По другому  принципу Оккам различает следующие  разновидности движения: подталкивание, волочение, вытеснение, изменение, вращение. Вытеснение наблюдается в случае брошенного камня, когда движущееся не связывается с движимым непрерывно. Подталкивание наблюдается, когда приводящее в движение связывается с движимым до тех пор, пока происходит само движение, при прекращении направляющего усилия движение сменяется покоем. Удар - род, как для вытеснения, так и для подталкивания. Волочение имеется, когда движущееся перемещает нечто за собой, а движимое влечётся за другим. Разновидностью движения Оккам считает процесс изменения вообще. Вращение наблюдается, когда нечто движется вокруг оси, и там, где имеется подталкивание и волочение.

Оккамова  теория движения была прогрессивной  для того времени, в ней наблюдались  отклонения от аристотелевской концепции  движения. Отказ от этой аристотелевской  догмы имел большое значение в  дальнейшем для восприятия галилеевского  понятия инерции. Мыслитель пишет: “Тяжесть сама по себе движет (тело) вниз, и, аналогично, нагретая вода, испаряется, имея причину испарения в самой  себе, и воля движет самое себя, имея причину в самом волении” [1,с.88]. Именно в учении о самодвижении (movere se) Оккам сделал определённый шаг в сторону диалектической интерпретации процесса движения.

Следуя Аристотелю, Оккам подчёркивает в пространственном движении, прежде всего непрерывность. У Оккама не наблюдается сведения всех видов движения к механическому. Главными достоинствами теории движения Оккама являются концепция самодвижения и подчёркивание вечности движения. Оккам подготавливал почву для галилеевской трактовки движения и глобальной ревизии механики Аристотеля.

Оккамова  теория пространства отличалась от ряда схоластических теорий пространства, прежде всего от скотистской. Скотистское  учение имело специфическое понятие  о внутреннем месте предмета как  некоей модальной сущности, из которой  ряд схоластиков того времени выводили принцип геоцентризма. Из этой предпосылки томисты выводили существование так называемого внутреннего времени как особой продолжительности. Это время у них трактуется как особая внутренняя форма предмета, благодаря которой он существует в реальной длительности. Указанная форма есть модус, независящий от самого предмета.

Оккам отбрасывает  как скотистскую концепцию “местонахождения”, так и томистскую концепцию “продолжительности”. По Оккаму, время есть движение или  что-то принадлежащее движению [1,с.89]. Время у Оккама совечно движению. Он выступает против учения Фомы Аквинского о времени как о совокупности “мгновений” последовательно появляющихся и исчезающих “сущностей”.

В своём тексте Оккам следующим образом характеризует  время: “Время есть мера, с помощью  которой познаётся количество того, что длится, движется или покоится” [1,с.90]. Он признаёт, что время как  целое не является конечным.

В рассмотрении проблемы сопоставления причины  и действия во времени, Оккам не занимает какой-то определённой позиции, не принимая тезис, как об их одновременности, так  и утверждение об их разновременности.

 РАЗДЕЛ 3. Научное познание начинается  с опыта (теория познания)

Оккам решительный  сторонник концепции двойственной истины, которая в ту эпоху была прогрессивной, поскольку позволяла  чётко ограничить область науки  от теологических посягательств. Он отделяет сферу знания, являющуюся предметом гносеологии, от области  верования, “изучаемой” в теологии. Религиозные догматы не могут  быть доказаны разумным путём. Он отклоняет  всякую попытку рационального обоснования  веры и не признаёт за богословием  право называться наукой.

В своём труде “Espositio aurea…” Оккам ограничивает возможности бога, бог не властен над прошедшими событиями. Если в настоящем существует какая-то вещь, то в будущем будет правомерно заключение: “Эта вещь была”, и бог не в силах отменить прошлое. Однако, влияние теологии на Оккама очень велико и реальная история, на основе традиционных теологических представлений, описывается им как драматическая арена схватки добра и зла, и притом не как космических сил, но как отражение конфликта между добродетелью и грехом в самой свободной воле человека.

Мыслитель трактует чувственное восприятие, память, опыт и понятие как ступени познания. По Оккаму, каждая дисциплина начинает с индивидуальных предметов. На чувственном  восприятии, которое есть ничто иное, как единичное, основывается память, на памяти - опыт, а с помощью опыта достигается общее, которое есть основа искусства и науки [1,с.99]. Роль чувственного восприятия как источника познания подчёркивается в следующем тексте Оккама: “Поскольку целиком познание наше проистекает из ощущений, то любая из наук происходит из познаний единичных вещей, хотя ни одна наука не должна трактовать о единичных (вещах) как таковых, в собственном смысле нет никакой науки об индивидуальных (предметах), а есть наука об общих (понятиях), обозначающих эти индивидуальные (предметы)” [1,с.100].

Важная роль чувственных образов не притупляется в связи с возникновением рационального  познания. “Любое рациональное познание с необходимостью предполагает чувственные  образы (imaginationem sensitivam) как в смысле внешнего, так и внутреннего ощущения” [1,с.100]. Эта цитата наглядно свидетельствует  о той высокой роли, которую  играет у Оккама концепция наглядного знания, сферу последнего он хотел  бы максимально расширить.

В своей классификации  видов познания Оккам различает, прежде всего, отчётливое познание и  смутное познание. Отчётливое познание означает понимание любого объекта  в соответствии с его внутренним устройством. Смутное, имеется тогда, когда универсальное постигается  как нечто общее, присущее многому.

По другому  принципу Оккам различает наглядное  и абстрактное познание. Наглядное  понимается им как живое созерцание. Наглядное знание вещи есть такое  знание, благодаря которому можно  выяснить существует ли вещь или не существует [1,с.101]. Оно относится  к настоящему времени и к сфере  случайных истин. Наглядно познаётся, по Оккаму, только то, что обладает предметным бытием в вещи. Для наглядного познания необходима сама вещь без промежуточного звена между ней и тем, кто  её воспринимает. Дунс Скот и его  последователи как раз допускали  наличие такого “промежуточного  звена”. Впоследствии многие схоласты неноминалистического направления  трактовали чувственные образы как  нечто промежуточное между вещью  и человеческими представлениями  о ней. Используя свою “бритву” Оккам удаляет из гносеологии  подобного рода “промежуточные”  категории. Итак, для наглядного знания необходимо присутствие вещи. С интуитивного познания начинается познание экспериментальное. И Аристотель, по мнению Оккама, полагал, что наука начинается с освоения экспериментальных вещей. Эмпирическая заявка Оккама, как мы видим, радикальна [6,с.180].

Оккам различал несложное познание, где отдельные  предметы описываются отдельными терминами, и сложное, где отдельные термины  складываются в предложения. Несложное  познание первого типа может быть как интуитивным, так и абстрактным. Без интуитивного познания не было бы ничего другого, оно вращается в сфере возможного. Интуитивное знание выступает также в роли одной из причин, порождающих абстрактное первичное знание.

Схема “нижних  этажей” знания у Оккама выглядит следующим образом: наглядное знание, память в широком смысле, первичное  абстрактное знание. Отличие ощущения от абстрактного мышления Оккам видит  в том, что ни одно ощущение не воспринимает свой собственный акт [1,с.102]. Дух  же путём размышления постигает  свою собственную деятельность.

По Оккаму, абстрактное знание есть такое, с  помощью которого в отношении  случайной вещи нельзя с очевидностью узнать, существует ли эта вещь или  же не существует [1,с.102]. Инструментом отвлечённого познания выступает абстрОккам не говорит, что она протяжённа и пространственно локализована. Скорее, это не материальная субстанция, о существовании которой свидетельствуют факты сознания. Её никак нельзя познать, сокровенная природа разумной души навсегда остаётся запредельной опыту. Он сомневается в возможности исчерпывающего познания разумной души как теоретически, так и экспериментальным путём: “…нельзя достоверно познать с помощью рассуждения или опыта, что такая душа есть форма тела” [1,с.106]. Спорным вопросом для Оккама является, и неуничтожимость разумной души. В конечном счёте, Оккам сомневается в существовании разумной души как особой субстанции. Он отождествляет душу с душевными способностями, за что попадает под церковное осуждение.

Наряду с выше перечисленным Оккам занимался рассмотрением проблемы об универсалиях. Он критикует томистскую теорию общих понятий (универсалий). Универсалии (в логике) представляют собой лишь термины или понятия, утверждающие нечто о многих других терминах или понятиях. Универсалия, род, вид - всё это термины второго понятия (т.е. термины, относящиеся к терминам же) и поэтому не могут обозначать вещи. Универсалия есть просто знак многих вещей [3,с.492]. Универсалии не присущи самой вещи, они всегда существуют после вещи (post rem) существуя только в уме, но они не лишены полностью объективного значения. Хотя универсалия только знак, но такой, который замещает не любые предметы, а только те, которые сами по себе сходны между собой [5,с.143]. Оккам заявляет о нереальности универсалий. Фразу “Белизна является белой” Оккам квалифицирует как ложную. Мыслитель трактует универсалии как имена. Он различает два вида всеобщего - естественное и искусственное: “Всеобщее двояко. Первое есть естественный знак, приписываемый многим вещам; например, дым естественно обозначает огонь… Искусственное всеобщее есть нечто устанавливаемое по произволу. Таково, например, высказанное слово, которое есть актуальное качество нумерически единое, и оно есть нечто всеобщее, поскольку его бытие есть произвольно установленный знак для обозначения многих вещей” [1,с.112]. Универсальное, по Оккаму, есть суть вещи.

Оккам считает, что единичная вещь, как таковая, не может существовать во многих индивидуальных предметах одновременно. В те времена  проблема общего и единичного была чрезвычайно актуальна. Реалисты придерживались мнения, что общие является более подлинным и “реальным”, чем всё единичное. В конечной инстанции научные ценности выводятся из утверждений признанных авторитетов, но не из непосредственного наблюдения природы [8,с.283].

Оккам же придерживался  номиналистических взглядов, для  которых реальными являются только единичные вещи, а познание начинается с опыта. Обоснование знания у  реалистов его не устраивало потому, что они допускали такие абстрактные  сущности, которые сами, по меньшей  мере, нуждались в разъяснении.

В целом схема  пути познания в гносеологии Оккама складывается из следующих этапов:

1. Ощущение  единичных вещей, память в узком  смысле, акты психологических переживаний,  использование универсалий.

2. Переход  от первичного абстрактного знания  к вторичному абстрактному знанию. Психологическое место, которого  Оккам также связывает с памятью  в узком смысле. Абстрактное знание - “знание об общем. Хотя источником всех наук является знание о единичном, но трактуют они все об общем.

Являясь номиналистом, Оккам строит свою теорию науки. Науки  у него делятся на реальные и рациональные. Реальные науки рассматривают понятия с точки зрения их отношения к вещам, рациональные - с точки зрения их отношения к другим понятиям, а не к вещам. Проиллюстрируем это, основываясь на рассмотрении понятия “термин” в оккамовой концепции. Термины, относящиеся к самим вещам, называются “терминами первого понятия”; термины, относящиеся к терминам же, называются “терминами второго понятия”. Наука пользуется терминами первого понятия; логика - второго [3,с.492]. Из этого можно сделать заключение, что логика относится к рациональным наукам.

В трактовке  процесса отображения бытия Оккам  ограничивается тремя понятиями - разум, вещь и акт разума. Среди многочисленных трактовок акта разума, Оккам, следуя своей “бритве” останавливается  на самой простой из них: “Другое  мнение может заключаться в том, что впечатление души есть сам  акт разума.… И этот последний  взгляд имеет такое обоснование: напрасно пытаться посредством большего делать то, что может быть сделано  посредством меньшего; вообще же всё  то, что может быть объяснено с  помощью допущения некоей (сущности), отличной от акта разума, - то же самое  объяснимо и без этого различения.…  Следовательно, наряду с актом разума не требуется [с целью объяснения] допускать (ещё) что-то другое” [1,с.118]. Это одно из самых полезных приложений “бритвы”.