Что есть истина

     Таким образом, истину определяют объективное содержание чувственного, эмпирического опыта, а также понятий, суждений, теорий, учений и, наконец, всей целостной картины мира в динамике его развития. Истинные знания дают людям возможность разумно организовывать свои практические действия в настоящем и предвидеть грядущее. Если бы познание с самого своего возникновения не было бы истинным отражением действительности, то человек не мог бы не только разумно преобразовывать окружающий мир, но и приспособиться к нему. Сам факт существования человека, история науки и практики подтверждают справедливость  этого положения.

      При этом постоянный спутник истины в  любой её форме - заблуждение. И истина и заблуждение - две противоположные, но неразрывные стороны единого процесса познания… Человечество редко достигает истины иначе, как через крайности и заблуждения. Процесс познания – негладкий путь. По словам Д. И. Писарева, для того чтобы один человек открыл плодотворную истину, надо, чтобы сто человек испепелили свою жизнь в неудачных поисках и печальных ошибках. История науки повествует даже о целых столетиях, в течение которых за истину принимались неверные положения. Заблуждение представляет собой нежелательный, но правомерный зигзаг на пути к истине.

     Заблуждение - содержание сознания, не соответствующее реальности, несовпадающее с ним, но принимаемое за истинное. Это неадекватная форма знания, возникает непреднамеренно из-за ограниченности, неразвитости или ущербности практики и самого познания. Заблуждения неизбежны, но они необходимый предмет познания истины. Заблуждения многообразны по своим формам: научные и ненаучные, религиозные и философские, эмпирические и теоретические. Так, например, в религиозном сознании вымысел принимается за реальность. История познавательной деятельности человечества показывает, что и заблуждения отражают, – правда, односторонне – объективную действительность, имеют реальный источник, «земное» основание. Нет и в принципе быть не может заблуждения, решительно ничего не отражающего – пусть и очень опосредствованно или даже предельно извращенно. Истинны ли, к примеру, образы волшебных сказок? Ответим: да, истинны, но лишь отдаленно – они взяты из жизни и преобразованы силой фантазии их творцов. В любом вымысле содержатся нити реальности, сотканные силой воображения причудливые узоры. В целом же такие образы не есть нечто истинное.

      Бытует  мнение, будто заблуждения – досадные случайности. Однако они неотступно сопровождают историю познания как  плата человечества за дерзновенные попытки узнать больше, чем позволяют  уровень наличной практики и возможности  теоретической мысли. Человеческий разум, устремленный к истине, неизбежно впадает в разного рода заблуждения, обусловленные как и его исторической ограниченностью, так и претензиями, превосходящими его реальные возможности. Заблуждения обусловлены и относительной свободой выбора путей познания, сложностью решаемых проблем, стремлением к реализации замыслов в ситуации неполной информации. В научном познании заблуждения выступают как ложные теории, ложность которых выявляется ходом дальнейшего развития науки. Так было, например, с геоцентрической теорией Птолемея или с трактовкой Ньютоном пространства и времени. Заблуждения рано или поздно преодолеваются: либо сходят со сцены (учение о "вечном двигателе"), либо становятся истиной (превращение алхимии в химию, астрологии в астрономию).

     Итак, заблуждения имеют и гносеологические, и психологические, и социальные основания. Но их следует отличать от лжи как нравственно – психологического феномена. Ложь – это искажение действительного состояния дел, имеющее целью ввести кого-либо в обман; преднамеренное искажение истины в корыстных целях и дезинформации - передачи ложного знания (как истинного) или истинного знания как ложного. Ложью может быть как сообщение того, чего не было, так и сознательное сокрытие того, что было. Источником лжи может также быть и логически неправильное мышление.

     Научное познание по самой своей сути невозможно без столкновения различных, порой  противоположных воззрений, борьбы убеждений, мнений, дискуссий, также  невозможно и без ошибок. Проблема ошибок занимает далеко не последнее место в науке. В исследовательской практике ошибки нередко совершаются в ходе наблюдения, измерения, расчетов, суждений, оценок. Как утверждал Галилей, избегнуть ошибок при наблюдении просто невозможно.

     Однако  нет оснований для пессимистического воззрения на познание как на сплошное блуждание в потемках вымыслов. До тех пор пока человек стремится все вперед и вперед, говорил Гете, он блуждает. Заблуждения в науке постепенно преодолеваются, а истина пробивает себе дорогу к свету.

     Сказанное верно в основном по отношению к естественнонаучному познанию. Несколько иначе, и гораздо сложнее, обстоит дело в социальном познании. Особенно показательна в этом отношении такая наука, как история, которая в силу недоступности, неповторимости своего предмета – прошлого, зависимости исследователя от доступности источников, их полноты, достоверности и др., а также весьма тесной связи с идеологией и политикой господствующих классов, более всего склонна к искажениям истины, к заблуждениям и ошибкам субъективного плана. На этом основании она не раз подвергалась отнюдь не лестным отзывам, ей даже отказывали в звании науки. Особенно подвержена «ошибкам» история в руках антинародной власти, принуждающей ученых сознательно отказываться от истины в пользу интересов власть имущих. Хотя каждый «летописец» несет моральную ответственность перед обществом за достоверность фактов, однако хорошо известно, что ни в одной области знания нет такой их фальсификации, как в области общественной. Д. И. Писарев писал, что в истории было много услужливых медведей, которые очень усердно били мух на лбу спящего человечества увесистыми булыжниками. Люди нередко молчали об опасной правде и говорили выгодную ложь. Что только они ни делали в угоду своим тайным замыслам: жгли архивы, убивали свидетелей, подделывали документы и т. д. Поэтому в социальном познании к фактам требуется особо тщательный подход, их критический анализ. При изучении общественных явлений необходимо брать не отдельные факты, а относящуюся к рассматриваемому вопросу всю их совокупность. Иначе неизбежно возникает подозрение, и вполне законное, в том, что факты выбраны или подобраны произвольно, что вместо объективной  связи и взаимозависимости исторических явлений в их целом преподносится, как говорил В. И. Ленин, субъективная стряпня для оправдания, быть может, грязного дела. Анализ фактов необходимо доводить до раскрытия истины и объективных причин, обусловивших то или иное социальное событие. Поэтому заведомо ложные «исследования» должны подвергаться этически ориентированному контролю со стороны общества.

     Подлинный человек науки должен иметь смелость высказать истину и спорные положения, если он не сомневается в их достоверности, безотносительно к давлению вненаучных факторов. Время реабилитирует перед судом научной мысли любое учение, если оно истинно.

     Итак, с нравственной точки зрения, ложь – это добросовестная неправда, хотя можно привести немало примеров тому, когда «ложь во спасение» выступает как нечто нравственно оправданное: разведчик вынужден логикой своего дела жить в атмосфере всевозможных легенд; врач с утешительной целью вынужден, исходя из благородных побуждений, нередко скрывать опасное положение больного; правительство во время войны вынуждено прибегать к допущению различного рода вымышленной информации с целью удержания морального состояния народа и войск в духе бодрости и уверенности и т.п. [15,с.460-465].

      Итак, вопрос о том, можно ли ограничить истину от заблуждения, и каким образом, есть вопрос о критерии истины…

2. Критерии истины 

     Что дает людям гарантию истинности их знаний, служит основанием для различения истины от заблуждения и ошибок? Что представляет собой критерий истины? Итак, под ним обычно понимают некоторый эталон или способ проверки достоверности знания. Определить, что можно взять за критерий истины пытались многие учёные и философы… углубимся в историю…

     В Новое время предлагалось в качестве критерия истины брать ясность, самоочевидность и отчетливость мыслимого (Декарт, Спиноза, Лейбниц). Ясно то, что открыто для наблюдающего разума и с очевидностью признается таковым, не возбуждая сомнений. Пример такой истины – «квадрат имеет четыре стороны». Подобного рода истины – результат «естественного света разума». Как свет обнаруживает себя самого и окружающую тьму, так и истина есть мерило и себя самой и заблуждения.

      Такое понимание критерия истинности полно  глубокомыслия. Оно опирается на веру в силу логики нашего мышления, достоверность восприятия им реальности. На этом во многом построен наш опыт. Это сильная позиция в борьбе против всякого рода блужданий разума в потемках вымышленного. Очевидность ощущаемого (Фейербах считал критерием истины чувственные данные) и мысленного играет не последнюю роль в установлении истины, но не может, однако, служить единственным её критерием. Ясность мышления - вопрос крайне субъективный, а чувства - зачастую нас обманывают (ложка в стакане воды изломана...).

     Время «развенчало» многие некогда казавшиеся вполне очевидными и ясными истины. Вроде бы что может быть более  ясным и очевидным, чем неподвижность  Земли! И тысячелетиями человечество нисколько не сомневалось в этой «непреложной истине». Ясность и очевидность – субъективные состояния сознания, заслужившие всяческого уважения за свою огромную жизненную значимость, но они явно нуждаются в опоре на нечто более «прочное» [15,с.469-471].

     Несомненно, что психологически важны не только ясность и очевидность мыслимого, но и уверенность в его достоверности. Однако и эта уверенность не может служить критерием истинности. Уверенность в истинности мысли способно роковым образом ввести в заблуждение. Так, Джемс описал, как в результате воздействия веселящего газа некий человек уверился, что он знает «тайну Вселенной». Когда действие газа прекращалось, он, помня, что «знает» эту тайну, не мог сказать, в чем именно она заключается. И вот наконец ему удалось зафиксировать на бумаге эту важную информацию до прекращения действия газа. Очнувшись от дурмана, он с удивлением прочел: «Повсюду пахнет нефтью».

     Выдвигался  и такой критерий истины, как общезначимость: истинно то, что соответствует  мнению большинства. Разумеется, и в  этом есть свой резон: если многие убеждены в достоверности тех или иных принципов, то это само может служить важной гарантией против заблуждения. Однако ещё Р. Декарт заметил, что вопрос об истинности не разрешается большинством голосов. Из истории науки мы знаем, что первооткрыватели, как правило, отстаивая свою истину, оставались в одиночестве. Вспомним хотя бы Коперника: он один был прав, тогда как остальные пребывали в заблуждении относительно вращения Земли вокруг Солнца. Смешно было ставить на голосование в научном сообществе вопрос об истинности или ложности того или иного утверждения.

     Критерий  истины не найти в мышлении самом  по себе, нет его и в действительности, взятой вне субъекта. Критерий истины заключается в практике.  Истинные идеи – это те, которые успешно  «работают». «Истиной прагматизм признает то, – и это единственный его критерий истины – что лучше всего «работает» на нас, ведет нас, что лучше всего подходит к каждой части жизни и соединимо со всей совокупностью нашего опыта, - причем ничего не должно быть опущено. Если религиозные идеи выполняют эти условия, если, в частности, окажется, что понятие о боге удовлетворяет им, то на каком основании прагматизм будет отрицать бытие Божие…» - В. Джемс. То есть, исходя из понимания истины как практически полезного, прагматизм даже бога выводит «для практики» [15,с.469-471].

      Ясно, что критерий истины должен быть одновременно как независимым от проверяемого знания, так и связанным с ним  каким-то образом, чтобы подтверждать или опровергать его; он должен быть и теоретическим (для отражения объекта) и внетеоретическим (для проверки знаний), должен отличаться от субъективных процессов познания и от объективных естественных процессов…

      Понятие "практика" раскрывается через широкий спектр терминов "действие", "деятельность", "деятельная жизнь", "опыт", "опыт в целом", "труд". Практика считалась важным условием процесса познания, высказывалась идея о единстве теории и практики (Гегель, Чернышевский, Соловьев, Поппер). Практика - активная, целенаправленная чувственно-предметная деятельность людей, направленная на изменение реальной действительности. С введением практики в теорию познания было установлено, что человек активно, через предметы, целенаправленно, воздействует на действительность и в ходе её изменения познаёт её.

     Практика  обладает достоинством объективности, независимости от человеческого сознания. Практика соединяет человека с объективной реальностью. В ней люди изменяют вещи. Что бы не думал человек о вещах, в ходе предметной деятельности он может заставить их изменяться только согласно их собственной природе. В то же время осуществление практической деятельности зависит от знаний. Всякая практика основывается на некоторых сведениях о свойствах преобразуемых вещей, она исходит из определенной цели, разворачивается по определенному плану, т.е. ясно, что практика носит продуманный, осознанный характер. «Вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, - вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т.е. действительность и мощь своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос» - К. Маркс.   

     Один  из фундаментальных принципов научного мышления гласит: некоторое положение  является истинным в том случае, если можно доказать, применимо ли оно в той или иной конкретной ситуации. Этот принцип выражается термином «реализуемость». Посредством реализации идеи в практическом действии знание соизмеряется, сопоставляется со своим объектом, выявляя тем самым настоящую меру объективности, истинности своего содержания. В знании истина то, что прямо или косвенно подтверждено на практике, то есть результативно осуществлено в практике.