-
- В трактовке
природы и истории Данилевский совмещает
натуралистически-позитивистский и религиозно-провиденциалистский
подходы, что рождает множество противоречий
в его теории. Сравнивая человеческое
общество с организмом и распространяя
на него закономерности функционирования
биологической целостности, он одновременно
трактует судьбу России как предопределяемую
«свыше» Провидением, неразрывно связанную
с православием как «боговдохновенной»
и единственно истинной религией.
- В области
гносеологии двойственная ориентация
Данилевского – на науку и религию
– также достаточно очевидна. Он
выступает в качестве сторонника
эмпиризма и вместе с тем уверен,
что понимание природы немыслимо
без метафизических и религиозных
принципов. Истинное объяснение может
быть только метафизическим, и «главный
и единственно существенный результат
изучения природы для нашего разума
есть сознание идеального, то есть интеллектуального,
характера причины, произведшей
и устроившей органический, да и
весь мир». История наук, по Данилевскому,
представляет собой не столько постепенный
процесс сложения знаний, добытых
учеными разных стран и эпох, сколько
чередование различных и почти
не связанных между собой по стилю
и методам способов познания мира
– созерцательно-философствующего
(Греция), схоластического (Византия), практически-прикладного
(Европа).
- Различия
в теоретических предпочтениях,
способах изложения полученных результатов,
методах изучения восходят, по Данилевскому,
к глубоким личностным факторам, обусловленным,
в свою очередь, национальной принадлежностью.
Полного, точного и тождественного
для всех представления об окружающем
мире не может существовать, ибо
люди воспринимают мир по-разному. Ученые,
как и художники, являются представителями
определенного народа или нации,
что проявляется и в особенностях
выдвигаемых ими теорий, и в
применяемых ими методах исследования,
и в степени склонности к отвлеченному
теоретизированию или эмпирическим
исследованиям. Не будет преувеличением,
считает Данилевский, говорить о
«народах-математиках» и «народах-филологах».
- По
Данилевскому, даже такой общепризнанно
интернациональный феномен, как
наука, несет на себе неоспоримый
отпечаток национальной принадлежности.
Формируясь, она проходит этапы эмпирического
сбора материала, создания искусственных
и естественных систем, формулирования
законов. При этом обнаруживается, что
разные народы участвуют в разработке
наук на различных стадиях их развития,
что выявляет специфическую склонность
этих народов либо к эмпирии, либо
к теоретизированию.
- С идеей
качественного различия народов
связано отрицание возможности
создания теоретического обществоведения
как общей теории устройства гражданских
и политических обществ, вынужденной
ограничиться сравнительным исследованием
и сопоставлением, поскольку нельзя
предугадать не только подробности,
но и характер цивилизации, которая
находится в зачаточном или недостаточно
развитом состоянии.
Данилевский
гораздо более осторожно, чем
славянофилы, рассуждал об исторической
миссии России, вовсе не предполагая,
что она может указать Западу
некий «спасительный выход» из культурно-исторического
тупика или предложить достойный
подражания социально-политический идеал.
Не взаимовлияние или одностороннее
воздействие со стороны России –
ядра формирующегося восточнославянского
типа – виделось Данилевскому в
перспективе, а возможно более полная
изоляция ее от навязываемого Европой
«служения чуждым интересам», основанная
на стремлении не принадлежать «ни
европейскому добру, ни европейскому злу».
Обоснование необходимости обретения
политической независимости народами,
мысль о целесообразности более
свободной – федеративной – связи
между народами, входящими в состав
Российской империи, осуждение культурно-политической
аккультурации – эти и другие
идеи Данилевского не позволяют сделать
однозначного вывода о нем как
стороннике официальной политической
доктрины или идеологе национализма.
- Оригинальный,
не укладывающийся в рамки «официоза»
круг философских и культурологических
размышлений Данилевского превращает
его в мыслителя противоречивого
и своеобразного. Высказанные им
философско-исторические идеи не только
привлекли внимание современников,
но и оказали глубокое влияние
на становление последующих философских
систем. Идеи О. Шпенглера и А. Тойнби
– крупных европейских культурологов
XX в. – носят на себе неоспоримый
отпечаток философско-исторических
интуиции Н. Я. Данилевского.