Педагогические принципы в теории и практике АС Макаренко

     ренко: «Навалка на «ребенка» со всех сторон — это хуже штурмовщины» *.

     Центральное место в теории А. С. Макаренко  занимает учение о воспитательном коллективе, который является, во-первых, орудием  формирования активной творческой личности с высокоразвитым чувством долга, чести, достоинства и, во-вторых, средством  защиты интересов каждой личности, превращения внешних требований к личности во внутренние побудители ее развития. Макаренко впервые научно разработал (по его любимому выражению, «довел свою систему до станка») методику коммунистического воспитания в детском коллективе: детально, «технологично» рассмотрел такие вопросы, как взаимоотношения в коллективе, педагогическое требование, дисциплина, поощрение и наказание, нравственное и трудовое воспитание, самоуправление, индивидуальный подход к детям. Основой самоуправления и всей внутренней организации воспитательного коллектива в его представлении была производственно-профессиональная направленность учреждения.

     Вся эта система опиралась на глубокое понимание марксистско-ленинского вывода о том, что наиболее благоприятные условия для воспитания и сплочения коллектива предоставляет общественное производство. Вот как об этом писал сам А. С. Макаренко, раскрывая существо работы возглавляемого им педагогического коллектива: «Давая коммунарам высокую квалификацию, связанную со средним образованием, мы в то же время сообщаем ему многие и разнообразные качества хозяина и организатор а... В самостоятельном решении производственно-экономических и социальных вопросов для коммунаров находится прежде всего место приложения их общественной энергии, но это не энергия людей, отказывающихся от личной жизни, это не жертва подвижников, это разумная общественная деятельность людей, понимающих, что общественный интерес— это есть интерес личный».

     Личность  и коллектив, коллектив и личность... Развитие их взаимоотношений, конфликты и их разрешение, переплетение интересов и взаимозависимостей — в самом центре новой педагогической системы. «Я все свои 16 лет советской педагогической работы,— вспоминал А. С. Макаренко,— главные свои силы потратил на решение во

     16

     проса о строении коллектива». Ему говорили: как же коммуна может всех воспитать, если вы с одним человеком не справляетесь — выгоняете его на улицу. А  он в ответ призывал отказаться от индивидуальной логики — ведь воспитывается не один человек, а весь коллектив. «Как вы думаете,— спрашивал он,— разве поднять руку за исключение товарища — это не значит взять на себя очень большие обязательства, большую ответственность?» И тут же разъяснял, что, применяя эту меру наказания, коллектив тем самым прежде всего выражает коллективный гнев, коллективные требования, коллективный опыт.

     Для понимания взглядов А. С. Макаренко  важно уяснить диалектическую взаимосвязь  ответственности и защищенности личности в коллективе. Он подчеркивал: «Защищая коллектив во всех точках его соприкосновения с эгоизмом личности, коллектив тем самым защищает и каждую личность и обеспечивает для нее наиболее благоприятные условия развития. Требования коллектива являются воспитывающими главным образом по отношению к тем, кто участвует в требовании. Здесь личность выступает в новой позиции воспитания — она не объект воспитательного влияния, а его носитель — субъект, но субъектом она становится, только выражая интересы всего коллектива».

     Макаренко выступал за широкую и полную демократизацию воспитания и обучения, за создание нормального психологического климата в детской среде, который дает каждому гарантию защищенности, гарантию свободного и творческого развития. Эти идеи были крайне актуальны в 20-е и 30-е годы. Сколько больших и малых трагедий разыгрывалось тогда в классах, школьных коридорах, на улице! Так было везде, где грубияну, эгоисту, хулигану, насильнику не противостоял коллектив — его мнение, воля, действие.

     В коммуне им. Ф. Э. Дзержинского было не так. Вспомним хотя бы случай, когда  один коммунар ударил своего младшего товарища по голове консервной банкой. Это произошло во время летнего похода, на пароходе, перед Ялтой. Казалось бы — экая невидаль! Но тут же был созван общий сбор, и, несмотря на возражения А. С. Макаренко («Ну ударил, ну виноват, но нельзя же выкинуть человека из коммуны»), несмотря на его уговоры простить провинившегося,— коммунары были

     2    А. С. Макаренко

     17

     И в своих художественных произведениях, и в устных выступлениях А. С. Макаренко  не уставал разъяснять ту, как ему казалось, простую мысль, что производительный труд — сильнейшее педагогическое средство в условиях коллективного хозяйства, потому что в этом труде в каждый его момент присутствует экономическая забота. «...В трудовом усилии,— говорил он, обращаясь к современникам,— воспитывается не только рабочая подготовка человека, но и подготовка товарища, т. е. воспитывается правильное отношение к другим людям,— это уже будет нравственная подготовка. Человек, который старается на каждом шагу от работы увильнуть, который спокойно смотрит, как другие работают, пользуется плодами их трудов, такой человек — самый безнравственный человек в советском обществе».

     Стремясь  воспитать у ребенка чувство  социальной справедливости, педагог-новатор  прекрасно понимал, что оно не свалится вдруг с неба, это чувство  осваивается с самого раннего детства. Сильный обидел слабого, набедокурил один — наказали другого, отвечал прекрасно — отметка плохая (учитель невзлюбил за самостоятельность, свою точку зрения) — все откладывается в душе ребенкд]

     J А. С. Макаренко был глубоко  убежден, что идея «беззаботного  детства» чужда социалистическому  обществу и способна нанести огромный вред будущему. Жизнь подтвердила правоту его чеканной формулы: единственная форма радостного детства — посильная трудовая нагрузка. В таком приобщении к делу старших поколений Антон Семенович видел большой смысл: «Наши дети только потому счастливы, что они дети счастливых отцов, никакая иная комбинация невозможна». А затем ставил вопрос ребром: «И если мы счастливы в нашей трудовой заботе, в наших трудовых победах, в нашем росте и преодолениях, то какое мы имеем право выделять для детей противоположные принципы счастья:  безделье,  потребление,  беззаботность?»

     Через руки и сердце выдающегося педагога прошли сотни беспризорных детей; многие из них — в результате пробелов, или, как он говорил, брака, в семейном воспитании. И многолетние наблюдения за поведением пополняющих колонию и коммуну ребят обнажили одну социально-психологическую особенность: в предшествующей жизни у них возникали стойкие правовые эмоции, даже рефлексы, когда мальчик или девочка были уверены, что все его обязаны кормить, одевать и т. д., а они никаких обязанностей по отношению к обществу не имеют.

     Общие принципы и методы воспитательной работы, которые выдвинул Макаренко, полностью  применимы и в школе. Производительный труд, демократические, равноправные отношения  между учителями и учениками, педагогическое мастерство, постоянный творческий поиск, эксперимент —  таковы в его представлении неотъемлемые черты жизни школы. И в то же время он считал, что ни один раздел школьной педагогики так слабо не разработан, как методика воспитания^

     В формировании подрастающего поколения  многие беды изначально идут от семьи. Это хорошо понимал А. С. Макаренко  и потому написал художественно-публицистическую «Книгу для родителей» с целью  «возбуждения» и развития их педагогического и этического мышления. Хотя ее первое издание вышло в 1937 г. небольшим тиражом (10 тыс. экземпляров), автор получил множество одобрительных отзывов, в которых высказывались пожелания, выдвигались новые темы и проблемы. Вдохновленный реакцией читателей, он задумал написать второй том, состоящий из десяти повестей, посвященных отдельным темам (дружба, любовь, дисциплина и др.).

     Обратившись к осмыслению положения семьи  в советском обществе, А. С. Макаренко опирался на общие методологические посылки своей педагогической концепции: семья — первичный коллектив, где все являются полноправными членами, со своими функциями и обязанностями. Ребенок — не «объект баловства» или родительских «жертв», а в меру своих сил участник общей трудовой жизни семьи. Хорошо, чтобы дети в семье постоянно отвечали за определенную работу, за ее качество, а не только откликались на разовые просьбы и поручения.

     Основной  «секрет» успеха он видел в честном  выполнении родителями их гражданского долга перед обществом. Личный пример родителей, их поведение, поступки, отношение к труду, к людям, к событиям и вещам, их отношения между собой — все это влияет на детей, формирует их личность.

     Уже в те годы Макаренко предвидел  опасность крутого изменения структуры семьи — возникновение большого количества однодетных семей — ив связи с этим подчеркивал: воспитание единственного сына или дочери гораздо более трудное дело, чем воспитание нескольких детей. Даже в том случае, если семья испытывает некоторые материальные затруднения, нельзя ограничиваться одним ребенком.

     И в «Книге для родителей», и в  лекциях о воспитании детей, прочитанных по Всесоюзному радио во второй половине 1937 г., А. С. Макаренко раскрывает особенности воспитания в дошкольном возрасте, формирования культуры чувств, подготовки будущего семьянина. Он призывает применять самые разнообразные методы воспитания: приучение, убеждение, доказательство, поощрение или одобрение, намек (прямой или косвенный), наказание. I

     Все достижения и трудности на пути развития нашего общества, как в зеркале, отражаются в школьном деле. Мы откровенно говорим сейчас, что в последние годы растут иждивенческие настроения, в сознании людей по-прежнему живет психология «уравниловки», подтачиваются высокие нравственные ценности — идейная убежденность, трудовой энтузиазм, советский патриотизм. Для многих молодых людей главной целью стало материальное благополучие, распространяется равнодушие к общественным делам, к коллективу.

     Отрицательные явления в жизни общества накапливались постепенно, и практически ни семья, ни школа, ни трудовой коллектив не давали им отпора, не пресекали на корню иждивенчество, потребительство, вещизм, пьянство, жестокость, ничегонеделание. Сколько сейчас среди нас молодых, а то и среднего возраста людей, которые не только не хотят, но и не умеют, не способны работать? И это не только их вина, это и их беда, это наша общая вина и общая беда. Одной из причин появления «трудных» детей А. С. Макаренко считал ненормально сложившиеся отношения между детьми, молодежью и взрослыми — в семье, в школе; и с ним нельзя не согласиться.

     Несмотря  на то что, казалось бы, все усилия общества были направлены на то, чтобы дети успешно «овладевали суммой знаний», из школы исподволь исчезал культ учебы, труда по овладению знаниями, а также культ деятельности, умения, мастерства. Отличник становился отрицательным героем не только в произведениях литературы и искусства, но и белой вороной в жизни, в родном классе. Ему, отличнику, завидовали, мешали учиться, а случалось, и травили. Многие равнодушны к учению, об этом с болью и тревогой писал еще В. А. Сухомлинский: «Страшная это опасность — безделье за партой: безделье шесть часов ежедневно, безделье месяцы и годы — это развращает, морально калечит человека...»

     Взаимоотношения между теорией и практикой  всегда были непростыми. И в наше время, как во времена А. С. Макаренко, поиски новых путей в педагогике наталкиваются на прочный заслон инструкций и рекомендаций. А если прогрессивное и прорывается в жизнь, приобретает известность, его тут же начинают тщательно инспектировать.

     Думается, помимо противоборства нового со старым в общефилософском смысле на отношении  к передовому педагогическому опыту сказывается и весьма живучий предрассудок (сейчас с развитием науки, дифференциацией и специализацией теоретических и экспериментально-прикладных разделов он заметно окреп!): наука якобы развивается лишь в стенах академических институтов.

     Однако  многовековой опыт убеждает в том, что  классиками педагогики становились гораздо чаще практики, чем теоретики. Но суть, конечно, не в этом. Понять всю глубину связи теории и практики, идеи, гипотезы и опыта нам и сегодня опять же помогает А. С. Макаренко. Считая, что основанием законов воспитания может быть изучение и обобщение практики, в том числе и экспериментов «самодельных творцов-педагогов» («индукция цельного опыта»), он писал: «Только цельный опыт, проверенный и в самом его протекании, и в результатах («проверка на сопротивление»), только сравнение цельных комплексов опыта может предоставить нам данные для выбора и решения». При оценке опыта, советовал он, не следует торопиться с приговором, надо объективно и глубоко проанализировать этот опыт. Великий педагог призывал всячески поддерживать ростки нового, прогрессивного