Инфляция,сущность и социально-экономичесике последствия

Таблица 2.2

Цены производителей и цены приобретения в 2009 г. (за 1 т)

К сожалению, в настоящее время отсутствуют какие-либо официальные данные о том, какая часть цены, уплачиваемой конечным потребителем, достается разного рода посредникам. Расчетным путем, исходя, правда, из явно заниженных статис­тических данных, можно определить, что цена, например, на продовольственные товары увеличивается на пути от производи­теля до покупателя от 1,2 до 1,3 раза (говядина, свинина, мя­со птицы, колбасы, хлеб, творог, сливочное масло, яйца), от 1,3 до 1,5 раза (сахар, молоко, макаронные изделия) и от 1,5 до 2 раз (растительное масло, сыры, мука и др.)- По промыш­ленным товарам цены на пути к потребителю возрастают в 2 и даже в 3 раза, что совершенно немыслимо на нормальных рын­ках. Исключение составляют товары длительного пользования отечественного производства: легковые и грузовые автомобили, мебель, телевизоры, холодильники, по которым разница между оптовой и розничной ценой не превышает 5—15% [1, 149].

Сопоставление величины транспортных расходов с разницей в ценах производителей и потребителей, например энергоносителей, показывает, что доля посредников и здесь достаточно велика.

К сожалению, в настоящее время в России практически от­сутствует не только единый, но даже сколько-нибудь согласован­ный подход к правилам формирования и изменения цен. Это — следствие отсутствия внятной формулировки регулирования це­нообразования. Кроме подавления инфляции любой ценой, других целей на правительственном уровне не ставилось.

Главная причина провала государственных органов в форми­ровании и регулировании цен — отсутствие сформулированных целей. Не менее важное следствие этой причины — отсутствие координации действий отраслевых федеральных комиссий и ме­стных органов ценообразования, продолжающих устанавливать и регулировать цены (тарифы)  в сфере обеспечения населения.

2.3 Антиинфляционная политика государства в ближайшие 3 года

Правительство впервые рассматривает проект перспективного трехлетного бюджета. Сам по себе — это позитивный факт, который означает, что российское правительство, формируя финансовую поли­тику, начинает исходить из перспективных задач. Дискуссии о необ­ходимости среднесрочного бюджетного планирования ведутся не пер­вый день. Еще в бюджетном Послании президента РФ Федерально­му Собранию "О бюджетной политике в 2008 году" отмечалось, что перспективный финансовый план должен стать основой формирова­ния ежегодных бюджетных проектировок, предусматривающей фи­нансовые последствия принимаемых решений[2, 58].

Разработанный сегодня перспективный финансовый план, отража­ющий основные задачи бюджетной политики и включающий главные параметры бюджетной системы на период 2008-2010 гг., свидетельству­ет о том, что макроэкономическая стабилизация достигнута. Однако темпы экономического роста снижаются (даже при росте цен на нефть).

Практически уже нет сомнений в том, что задача удвоения ВВП за 10 лет, поставленная президентом РФ еще в 2008 г., недостижима, по­скольку для этого экономический рост должен составлять не менее 8% в год. Задачу экономического прорыва власти страны не могут решить прежде всего потому, что они с упорством, достойным лучшего применения, продолжают опираться главным образом на постулаты монетаризма в его вульгарной интерпретации. Больше того, совре­менная бюджетная политика сориентирована на максимально упро­щенный вариант рестриктивной монетаристской политики, целью ко­торой является сокращение спроса, сохранение бюджетного профици­та и снижение уровня инфляции. В такой системе экономических координат замедление экономического роста неизбежно.

Можно вспомнить начало 2000-х годов, когда нас убеждали, что вопрос об уровне цен на внутреннем рынке является самым принципиаль­ным для будущего развития российской экономики. Главное — до­биться макроэкономической стабилизации любой ценой: перераспреде­лением налогового потенциала на федеральный уровень и, следовательно, недофинансированием расходов бюджетов субъектов Федерации, сдерживанием роста доходов населения, инвестиционной активности государ­ства. Логика рассуждений сводилась к следующему. Снижение инфляции и стабилизация курса национальной валюты позволят улучшить инвестиционный климат, повысить кредитный рейтинг России, создав условия для дешевых кредитов и прямых иностранных инвестиций.

Однако проблему экономического роста правительство до сих пор пытается решить, делая акцент только на монетарных методах путем использования модели "инвестиционной функции", в соответ­ствии с которой инвестиции напрямую зависят от реальной ставки процента. Основной теоретический посыл этой модели заключается в том, что увеличение объема государственных закупок ведет к равному уменьшению объема инвестиций в результате роста процентной ставки.

В современных реалиях российской экономики этот посыл мож­но охарактеризовать как "финансовый утопизм", что и доказала прак­тика последних лет. Трансформация кредитных ресурсов в инвести­ционный капитал — задача достаточно сложная, которую нельзя ре­шать одним лишь снижением процентной ставки. Больше того, при­влекательность кредитного рынка для капитала зависит не только от инфляционной составляющей, но и от размеров внутреннего совокуп­ного спроса и связанных с ним условий накопления капитала, в том числе от доверия бизнеса государству, и еще от многих факторов, на­ходящихся между субъективным и объективным восприятием рынка.

Увеличение предложения кредитных ресурсов само но себе не созда­ст условий для экономического роста. Однако правительство до сих пор целью своей финансовой политики считает обеспечение макроэко­номической стабилизации на основе уменьшения государственных рас­ходов и достижения профицита федерального бюджета. Проводя такую политику, оно добилось определенных успехов в снижении расхо­дов федерального бюджета и в создании достаточно крупного его про­фицита. При этом монетаристы принимают во внимание лишь то, что сокращение бюджетных расходов снижает инфляцию. Это якобы само по себе создает условия для повышения темпов экономического роста[8, 58].

Борясь с инфляцией путем сокращения непроцентных бюджетных расходов, правительство старается убедить общество в том, что их повышение (прежде всего расходов на бюджетную сферу) не песет в себе никакого мультипликативного эффекта, не стимулирует экономи­ческий рост. В качестве аргумента приводится то, что увеличение заня­тости в бюджетном секторе происходит на фоне ее сокращения в про­мышленности: повышение иепроцентных расходов стимулирует при­ток трудовых ресурсов в бюджетный сектор, отвлекая их из более эф­фективных секторов, что и ограничивает экономический рост.

Однако не учитывается, что несопоставимо больший ущерб при этом наносится производству даже в отраслях, не имеющих прямого бюджетного финансирования. Из-за низких пенсий и заработков в бюджетной сфере, снижения масштабов жилищного и дорожного стро­ительства страдают не только конкретные люди, но и экономика стра­ны в целом, поскольку результатом такой политики является сокра­щение внутреннего платежеспособного спроса, а ценовые перекосы расширяют нерыночный анклав в экономике. Важно понимать следующее: разумные объемы и структура государственных расходов — это один из достаточно мощных рычагов преодоления экономическо­го кризиса и усиления активизации экономического роста.

Следует отметить, что резервы роста производительности труда к рыночном секторе далеко не исчерпаны, а инвестиции в живой труд в бюджетном секторе — это не только выполнение социальных функ­ций государства, но и ориентиры для оценки стоимости трудовых ре­сурсов для рыночного сектора. Последнее обстоятельство особенно важно в условиях, когда структура ценовых затрат в рыночном секто­ре крайне нерациональна.

Парадокс нашей рыночной экономики заключается в том, что калькуляция цены, взятая из старой экономической системы, считает­ся жестко объективной для потребителя. Кроме того, сегодня в цены встроены завышенные инфляционные ожидания, спровоцированные малоуспешной борьбой правительства с инфляцией.

Категорическое устранение государства из формирования нор­мальной рыночной структуры ценовых затрат производителей на ос­нове системы экономических регуляторов иначе как "монетаристской зашоренностыо" не назовешь. Рыночная цена содержит элементы, которыми можно маневрировать: структурное соотношение прибыли, амортизации, накладных расходов, к которым подключаются нерацио­нальные издержки, прочие затраты и т.д. Однако этими абсолютно рыночными инструментами наше правительство не владеет.

С целью прекращения роста внутренних цен и обеспечения усло­вий для их существенного снижения по сравнению с мировыми (это и есть не что иное, как борьба с инфляцией) возможно и необходимо:

      предельно отрегулировать состав затрат, относимых на себе­стоимость, под жестким контролем налоговых органов (это элемент так называемого налогового администрирования);

      провести ревизию цен монополистов, включая цены на электро- и теплоэнергию;

      обеспечить налоговые преференции режиму накопления и установить санкции за утрату прибыли.

Для реализации перечисленных мер необходимо изменить нало­говое законодательство и ужесточить налоговое администрирование. Однако в проведении экономической политики правительство про­должает ориентироваться на пассивную стабилизацию сложившейся ситуации, используя ограниченный набор довольно примитивных монетарных методов. При этом даже Банк России продолжает ориентироваться на сохранение ограничительной фискальной политики, про­водимой правительством. Хотя в его задачи входит как раз использо­вание монетарных методов для решения сугубо монетарных задач (та­ких, как, например, стерилизация избыточной ликвидности). С пози­ций самого Банка (но не с государственных позиций!) это — достаточно разумный вариант поведения: к чему лишние хлопоты, если правительство настолько озабочено проблемой инфляции, что практи­чески больше ничем не занимается[1, 147].

Как один из эффективных механизмов регулирования рыночной экономики монетаризм не следует отвергать, однако он далеко не единственный метод экономического регулирования и, конечно, не может быть самоцелью. Ставка только на монетарные методы уже доказала свою несостоятельность. В российской рыночной экономике нет ус­ловий, в которых эффективно могут работать монетарные методы. Не сложились у нас пока институты гражданского общества и рыночные институты, невелики размеры финансового рынка, слабым остается и банковский сектор, а масштабная долларизация экономики серьезно осложняет работу кредитно-денежных механизмов. Но даже и в ус­тоявшихся рыночных экономиках, например, в США, где эти условия складывались веками, далеко не все проблемы решаются исключи­тельно с помощью монетарных методов.

Безусловно, значение антиинфляционного регулирования сохра­нится и впредь. Однако эффективность чисто монетарного регулирова­ния снижается по мере достижения показателями инфляции определен­ных значений. Использование же немонетарных факторов должно оста­ваться весьма весомым, поскольку эти факторы (несбалансированность экономики, высокая степень монополизма, патернализм, огосударствле­ние социальной сферы и т.д.) носят более долговременный характер.

Заявив о достижении макроэкономической стабилизации, прави­тельство, по существу, загнало себя в "ловушку" ложных целей и ме­тодов их достижения. Парадокс ситуации в том, что оно воспринима­ет высокие цены на нефть как национальную трагедию. Озабочен­ность правительства можно понять: у него появились не просто лишние деньги, а огромные незадействованные финансовые ресурсы.