Способы выражения эмоций на лексическом уровне в произведении М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»

Как выяснилось, языковое выражение  «мира эмоций» в прозе М.Ю. Лермонтова не являлось объектом специального рассмотрения. Герои романа «Герой нашего времени»  живут разнообразной и одновременно сложной в эмоциональном отношении  жизнью. Эмоции пронизывают каждое действие, каждый коммуникативный акт, все виды взаимоотношений героев романа. М.Ю. Лермонтов мастерски  воссоздает внутренние переживания  своих героев, используя при этом лексические средства: лексику, называющую эмоции, лексику, описывающую эмоции, а также эмотивную лексику ( в терминологии В.И. Шаховского).

Закономерным для стиля  М.Ю. Лермонтова в отображении внутренних переживаний героев явилось использование  следующей языковой модели :  называется выразитель эмоции ( часть тела человека или орган) , а затем идет обозначение  испытываемой эмоции) :

 «  - А, чай, много с вами бывало приключений? – сказал я, подстрекаемый любопытством.  – Как не бывать! бывало… Тут он начал щипать левый ус, повесил голову и призадумался…[ Бэла:460].

« -  Старик нахмурил брови…Он был печален и сердит, хотя старался скрыть это» [Максим Максимыч:495].

« Офицеры и казаки толкуют  горячо между собой: женщины воют, приговаривая и причитая. Среди их бросилось мне в глаза значительное лицо старухи, выражавшее безумное отчаяние» [Фаталист:587].

Следует отметить, что лексика, передающая эмоциональную информацию в романе, богата частеречным составом – существительные, прилагательные, глаголы, наречия, междометия.

 Также в тексте используются эмотивные существительные наряду с эмотивными прилагательными :

« Вера все это заметила: на ее болезненном лице изображалась глубокая грусть…» [Княжна Мери : 545].

 « Тусклая бледность покрывала милое лицо княжны. Она стояла у фортепиано, опершись одной рукой на спинку кресел: эта рука чуть-чуть дрожала…»[ Княжна Мери : 549].

«Глубокая грусть», также как и «тусклая бледность» передают нам отрицательные эмоции. Мы видим переживания героев, их волнения и тревоги.

В тексте встречаются эмотивные наречия и фразеологические междометия, которые передают тревогу, грусть и отчаяние :

« …звуки полковой музыки доносил  ко мне вечерний ветер. Я шел медленно; мне было грустно…»[ Княжна Мери: 546].

« Боже мой, боже мой! Да куда это так спешите?... Мне столько бы хотелось вам сказать… столько расспросить…?»[ Максим Максимыч : 495].

« Вот двери отворились, и взошла она. Боже! Как переменилась с тех пор, как я не видал ее, - а давно ли?» [Княжна Мери: 579].

Слова «Боже, боже» являются фразеологическими междометиями и показывают сожаление, переживание и отчаяние персонажей. Отчетливо видно эмоциональное потрясение и переживание героев.

 Также следует обратить внимание на лексику, которая ориентирована на обозначение человека как живого существа. Такая лексика передает не только отношение человека к другому персонажу, но и эмоции, которые он к нему испытывает. Например:

« Из чего же я хлопочу? Из зависти к Грушницкому? Бедняжка! Он вовсе ее не заслуживает.»[ Княжна Мери: 495].

« Послушай , братец, - спросил у него штабс-капитан, - чья эта чудесная коляска?...»[ Максим Максимыч : 491].

« Мы соскочили с лошадей  и кинулись к Бэле. Бедняжка, она лежала неподвижно, и кровь лилась из раны ручьями…»[ Бэла: 485].

«Бедняжка» и « братец»  указывают на положительные эмоции, которые проявляются в сочувственном  отношении к другому лицу.

 Особого внимания, на наш взгляд, заслуживает авторский стиль в изображении внутреннего мира Печорина. С точки зрения психологии, Печорин –  человек, который сдерживает свои эмоции, не показывая их, то ли боясь, то ли не понимая необходимости в этом, людям. В отношении этого главного героя Лермонтов прибегает к способу описания, а также  использует  лексику эмоций:

« - ...о глазах я должен сказать еще несколько слов.

 Во-первых, они не смеялись, когда он смеялся! - Вам не случалось замечать такой странности у некоторых людей?.. Это признак - или злого нрава, или глубокой постоянной грусти» [Максим Максимыч : 494].

Из данного примера  хорошо прорисовывается скрытная натура Печорина. Перед нами предстает человек  со сложной судьбой и тяжело пережитыми жизненными обстоятельствами. Человек, который либо не умеет показывать свои эмоции, либо тщательно пытается их скрыть.

 На разговор с Максимом Максимычем Печорин идет неохотно, он внутренне спокоен и не хочет бередить свои раны. Эти можно объяснить и которую холодность при разговоре со старым приятелем.

На основании проведенного нами исследования становится очевидным, что в романе М.Ю. Лермонтова «  Герой нашего времени»   эмоциональная  информация служит цели реализации эстетической функции романа, раскрытия образов  персонажей. На протяжении всего повествования  автор использует обширный «репертуар»  лексических средств, что позволяет  создать необходимый эмоциональный  фон, передать сложный мир чувств, настроений, стремлений героев романа, а также в некоторых местах вызвать читательское сопереживание. Из выше сказанного можно сделать вывод, что функционально - семантические особенности выражения эмоций заключаются в способах их выражения, в словах, которые передают ту или иную эмоцию.

2.2. Способы выражения эмоций, содержащихся  в тексте М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»

 Образ Печорина раскрыт  в романе с разных сторон, однако  ведущим композиционным принципом  романа является принцип концентрированного  углубления в мир душевных  переживаний и эмоционального  состояния героя. 

 История разочарованной  и гибнущей печоринской души  изложена в исповедальных записках  героя - со всей беспощадностью  самоанализа; будучи одновременно и автором, и героем «журнала», Печорин бесстрашно говорит и о своих идеальных порывах, и о темных сторонах своей души, и о противоречиях сознания.  Лермонтов мастерски смог дать углубленный психологический  анализ, раскрытие современного ему человека изнутри.

Особенно важно отметить столкновения между Печориным и  другими персонажами, т.к. это необходимо для того, чтобы показать и раскрыть эмоциональный фон центрального героя. Все это проявляется в  диалогах между героями романа. Примечателен разговор между Печориным и Мери в последних сценах, где хорошо заметна эмоциональность в словах в связи с кульминацией «любовного треугольника». Следует привести диалог почти полностью:

«Мне дурно!» - проговорила  она слабым голосом… - Или вы меня презираете, или очень любите! – сказала она, наконец голосом, в котором были слезы… - Может быть, вы хотите посмеяться надо мной, возмутить мою душу и потом оставить.-. Это было бы так подло, так низко, что одно предположение... о нет! не правда ли, - прибавила она голосом нежной доверенности, - не правда ли, во мне нет ничего такого, что бы исключало уважение? Ваш дерзкий поступок... я должна, я должна вам его простить, потому что позволила... Отвечайте, говорите же, я хочу слышать ваш голос!.. - В последних словах было такое женское нетерпение, что я невольно улыбнулся; к счастию, начинало смеркаться. Я ничего не отвечал. Вы молчите? - продолжала она, - вы, может быть, хотите, чтоб я первая вам сказала, что я вас люблю?..  Я молчал...  - Хотите ли этого? - продолжала она, быстро обратясь ко мне... В решительности ее взора и голоса было что-то страшное...  - Зачем? - отвечал я, пожав плечами. [Княжна Мери: 553-554].

Можно отметить, что в  речи Мери отчетливо прослеживаются нетерпение, надежда и в тоже время  досада и недоговоренность. Она боится раскрыть свои истинные эмоции до конца. Печорин же скрытен и сдержан. Эмоции он держит под четким контролем. Эмоции Мери выражаются при помощи таких способов, как передача эмоций через эмотивные прилагательные, а также эмотивные существительные.   Это заметно в высказываниях Мери к Печорину, в ее голосе и интонации.

Поставив способность  к любви в зависимость от нравственности окружающих, «герой нашего времени» полностью  отсек для себя возможность исцеления  и пришел в поистине ужасное состояние, когда страдания другого человека, да и сама жизнь его становятся лишь забавой, топливом для эмоций, хоть как-то теребящих его ледяное сердце.

Итак, рассмотрим несколько  способов  изображения эмоций, которые  прорисовываются в романе «Герое нашего времени»:

Первая группа – это  эмоции, передающиеся через эмоциональные прилагательные и наречия. Например, в главе «Княжна Мери» в сцене дуэли очень хорошо заметна эмоциональность Грушницкого:

«– Становитесь! – повторил Иван Игнатьич пискливым голосом… Ты дурак! – сказал он Грушницкому довольно громко, – ничего не понимаешь! … - Берегитесь! – закричал я ему, – не падайте заранее; это дурная примета… - – Решетка! – закричал Грушницкий поспешно, как человек, которого вдруг разбудил дружеский толчок». [Княжна Мери: 573].

Напряженный диалог проявляется  дальше в следующих словах:

«– Пора! – шепнул мне  доктор, дергая за рукав… – Не могу, – сказал он глухим голосом… – Не бойся, – прибавил он, хитро взглянув на Грушницкого, – все вздор на свете!.. Натура – дура, судьба – индейка, а жизнь – копейка! После этой трагической фразы, сказанной с приличною важностью, он отошел на свое место… Следующие слова я произнес нарочно с расстановкой, громко и внятно, как произносят смертный приговор…»[Княжна Мери: 574-576].

Нам отлично видно, как  эмотивные прилагательные и наречия  имеют свою достаточно ограниченную сферу денотации: они, прежде всего, ориентированы на отражение психических свойств и состояний человека, на его эмоциональную сферу.

Вторая группа – это  эмоции, передающиеся через эмотивные  глаголы и существительные.

« Если так, я тебя сейчас отпущу домой. – Она вздрогнула едва приметно и покачала головой. – Или, - продолжал он, - я тебе совершенно ненавистен? – Она вздохнула. – Или твоя вера запрещает полюбить меня? – Она побледнела и молчала…»[Бэла: 472].

«Таков уж был человек, бог его знает! Только едва он коснулся двери, как она вскочила, зарыдала и бросилась ему на шею…»[Бэла: 473].

«Она обернулась ко мне  бледная, как мрамор, только глаза  ее чудесно сверкали. – Я вас ненавижу… - сказала она» [Княжна Мери:580].

«– Становитесь! – повторил Иван Игнатьич пискливым голосом… Ты дурак! – сказал он Грушницкому довольно громко, – ничего не понимаешь! » [Княжна Мери: 573].

 

Эмотивные глаголы ориентированы на сферу субъекта или на сферу объекта [Уфимцева, 1986 : 138], что и определяет их драматургичность. Эмотивные существительные дают отвлеченное обозначение эмоций (чувств),  а также называют лицо, испытывающее данные эмоции.

Мы видим, как точно  эмотивные глаголы передают эмоции, испытываемые человеком  в данный момент. Через глаголы «бросилась, закричала, вздрогнула» эмоции передаются как состояние, а глагол «ненавидеть» передается как отношение к человеку.

Лермонтов в своем романе достаточно ярко отразил психические  струны человеческой души. Проиллюстрируем  это примерами из произведения "Герой  нашего времени":

Он был беден, мечтал о  миллионах, а для денег не сделал бы лишнего шага: он мне раз говорил, что скорее сделает одолжение  врагу, чем другу, потому что это  значило бы продавать свою благотворительность, тогда как ненависть только усилится соразмерно великодушию противника. [Княжна Мери: 97].

Проза Лермонтова имела огромное национальное значение для развития русской литературы. Как и Пушкин, Лермонтов доказал возможность  существования русской национальной повести, русского национального романа. Лермонтов показал возможность  использования лексических средств  русского языка для передачи сложных  психологических переживаний героев. Лермонтов, отказываясь от романтического стиля, сближал язык прозы с разговорным  общелитературным языком.

 

 

 

Заключение

 Эмоциональная составляющая художественного текста, как качественная (раскрытие идеи произведения), так и количественная (обилие реализаций различных эмоциональных сущностей), наряду с регулярным выражением и типичными способами реализации позволяет утверждать категориальный характер эмоциональности.

Как категорию эмоциональность  стоит рассматривать применительно  к тем жанрам текстов, где существенную роль играет образ автора и цель которого - эмоционально-нравственное воздействие на читателя, иными словами применительно к текстам художественной литературы и публицистике.

Роман М.Ю. Лермонтова по своей насыщенности эмоциональными единицами является репрезентативным для выявления эмоциональных сущностей. Лермонтов достиг в «Герое нашего времени» той сложной простоты в языке, которая не удавалась никому из предшествующих писателей-прозаиков.

 В романе Лермонтова  язык русской прозы достиг  такой точки развития, начиная  с которой возможно было использовать  языковые средства для тончайшей  психологической характеристики, - недостижимая задача для всей  предшествующей литературы.

Эмоциональный стиль М.Ю. Лермонтова отличается:

-  взаимопроницаемостью  сравнений;

- общей эмоциональностью  речи;