Контрольная работа по "Детской литературе "

ТЕМА 3.

Фантастика и фэнтези в детской и юношеской литературе.

Литературно-педагогический анализ сказки   К.С.Льюиса "Лев, колдунья и платяной шкаф".

         Льюис - человек своего века, но достаточно зоркий, чтобы ясно видеть недостатки современности. Любви к своему времени и в особенности к культуре XX (и в большой степени XIX) века он не питал. Льюис недаром был в претензии к современной культуре. Упадок воображения и фантазии в литературе XX века очевиден. Даже научная фантастика - ветвь литературы, к которой Льюис всегда проявлял особое внимание, - в большинстве своих образцов достаточно бескрыла. Клайв Стейплз Льюис родился 29 ноября 1898 года в Белфасте в семье стряпчего. Трудно себе представить более несходных по складу характера людей, чем отец и мать Джека (так Льюиса прозвали домашние, и так же потом называли друзья до конца жизни). Спокойная, ровная, веселая мать - и отец, унаследовавший от своих предков, валлийских фермеров, бурный темперамент, легко переходивший от припадков буйного гнева к приливам сентиментальной нежности. Неуравновешенность отца пугала Джека, и он приучил себя сторониться эмоций, подходить к жизни разумно и критически. Навык критического подхода, вероятно, сказался, когда Льюис выбрал для себя карьеру ученого, но недоверие к эмоциональной жизни он позже утратил.

         Однако еще сильнее, может быть, чем родители, повлиял на Джека дом, в который семья переехала, когда мальчику было семь лет. Прочитав описание дома профессора Керка в "Льве, колдунье и платяном шкафе", вы увидите его, как наяву. Льюис и сам вспоминал, что его сформировали как личность длинные коридоры, пустые, залитые солнцем комнаты, экспедиции на чердак... А кроме того, дом был завален книгами. Родителей никогда не интересовало, что читает сын, и он выбирал тома по своему вкусу - это были как раз те книги, которые совершенно не привлекали отца с матерью. Конан Дойль, "Янки при дворе короля Артура", "Путешествия Гулливера" остались в его памяти рядом с классиками детской литературы Англии Эдит Несбит и Беатрикс Поттер.

         Одинокий, по-детски скрытный, романтичный Джек и сам потянулся к писательству. Сыграл свою роль и врожденный физический недостаток (у него плохо двигался большой палец), не позволявший заняться тем, что мы назвали бы сейчас "техническим творчеством". Мальчик очень любил животных, они-то и стали его первыми героями. В "Покорителе Зари" Льюис обмолвился, что почти у всех людей есть потайная страна. Самолично изобретенная страна была в детстве и у него. Впрочем, он ни от кого ее особенно не скрывал и охотно делился с родителями и старшим братом рассказами о событиях в этом государстве, которое он назвал Страной Животных или Боксеном. С каждым новым рассказом Страна Животных разрасталась, населялась разнообразными существами, обретала историю, географию, политику...

         Когда в 1978 году в издательстве "Детская литература" вышла в свет сказка К.С.Льюиса "Лев, колдунья и платяной шкаф", редакция адресовала ее детям "младшего возраста". Нет сомнения, что малыши с радостью приняли эту книгу, давно уже ставшую редкостью. Но думается, что "Хроники Нарнии" (а "Лев, колдунья и платяной шкаф" - вторая часть этого цикла) доставят радость не только самым маленьким. Сам Льюис считал, что книга для детей, которая нравится только детям, - плохая книга. Имея это в виду, я постараюсь рассказать в предисловии о вещах, интересных и детям, и взрослым.

         Один из малопривлекательных (поначалу) персонажей пятой хроники. Юстэс Кларенс Вред, никогда не читал нужных книжек, зато прочел массу ненужных. В результате он был уверен, что звезды - это шары из пылающего газа. Каково же было изумление Юстэса, когда он услышал: пылающий газ -не звезда, а всего лишь то, из чего она сделана. Великолепие ночного неба, холодные иглы звезд, восторг перед величием мироздания - всего этого не объяснишь естественно - научной теорией, сколь бы корректна она ни была. Конечно, научные истины существуют и занимают подобающее им место в картине мира. Но есть истины, для постижения которых научные теории не дадут ничего. Странное, двойственное существо - человек! Помимо разума он обладает еще и душой, и она, порою без всяких логических обоснований, чувствует и воспринимает такое, что разуму и не снилось. Сон разума не всегда рождает чудовищ - бывает, что рождает он высокие озарения и красоту, превосходящую пределы научного понимания.

         Велик соблазн поспешно заключить, что Нарния - это Боксен повзрослевшего Льюиса. Увы, параллель оказывается поверхностной. Нарния - Страна Чудес. В Боксене никаких чудес принципиально не происходит. Под масками животных скрываются персонажи, заимствованные, скорее всего, из обычных разговоров между домашними, В Мыши, к сожалению, нет ничего мышиного, в Зайце - ничего заячьего... Их прозаическая жизнь кружится в орбите повседневных интересов: газетные сплетни, деньги, политика, карьера... Странный набор для романтичного ребенка!

         Разгадку можно отыскать в автобиографии Льюиса. На ее страницах вырисовывается образ мальчика, жизнь которого проходила как бы на двух уровнях - "внешнем" и "внутреннем", уровне интеллекта и уровне воображения. Прямое воплощение "внешней" жизни - Страна Животных, о которой он писал, в общем-то, достаточно открыто. "Внутренняя", скрытая жизнь Льюиса - история ощущения, которое он позднее назвал Радостью.

         Радость - понятие, ключевое для духовного развития и творчества Льюиса. Не уяснив, что это такое, не разобраться и в "Хрониках Нарнии". По словам самого писателя. Радость - это "неудовлетворенное стремление, которое само по себе более желанно, чем удовлетворение любого другого стремления", иными словами, захватывающий дух порыв к чему-то неопределенному, но высокому и прекрасному. Это особое чувство он неоднократно испытывал с детства, оно во многом определило его психическую жизнь и философские искания. Испробовав множество вариантов, Льюис, наконец, нашел удовлетворение своих стремлений в христианстве. Впрочем, христианство для него - не тихая пристань, а утверждение смысла и цели мироздания и человеческой жизни, открытое признание тех принципов, которые мы сейчас гордо зовем "общечеловеческой моралью".

         Но от первых мальчишеских ощущений Радости до обращения к христианству очень неблизко. И. конечно, не только внутренние ощущения, но и внешние события определили позицию будущего писателя и мыслителя. Жестокость и садизм воспитателей в школе, куда десятилетний Джек попал после смерти матери, откликаются саркастическими замечаниями в адрес современных школ в "Хрониках Нарнии"- Зато глубочайшее уважение Льюис питал к У.Т.Керкпэтрику. у которого обучался частным образом в 1914-1917 годах. Давний интерес своего ученика к северной (скандинавской и древнегерманской) мифологии и литературе Керкпатрик развил в любовь к классической античности и глубокое знание древних языков. Добрые воспоминания об учителе легли в основу образа профессора Керка в "Льве, колдунье и платяном шкафе" и "Последней битве" - это, конечно, самый обаятельный из взрослых персонажей во всех "Хрониках Нарнии".

         Университетская жизнь Льюиса бедна внешними событиями, но чрезвычайно интенсивна в духовном и творческом отношении. Нажитый жизненный опыт, философские раздумья о фундаментальных вопросах бытия - все это перерабатывается, сплавляется в монолитный мировоззренческий комплекс и воплощается в филологических и богословских трудах и в художественных произведениях. Три грани творчества Льюиса тесно связаны между собой, и границы между ними условны. Ученый-филолог, знаток классической и средневековой литературы, постоянно присутствует в "Хрониках Нарнии". Льюис-богослов и пламенный проповедник ощутим и в ученых трудах ("Аллегория любви", 1936; "Предисловие к "Потерянному раю", 1942), и в романах, которые западные критики часто (и ошибочно) называют "научно-фантастическими", да и в других художественных книгах.

         Умер Льюис 22 ноября 1963 года, не дожив всего недели до 65 лет. По странному, но, может быть, многозначительному совпадению, в этот же день прозвучали роковые выстрелы в Далласе.

         "Я писал такие книги, какие мне самому хотелось бы прочесть, - заметил как-то автор "Хроник Нарнии". - Именно это всегда побуждало меня взяться за перо, Никто не желает писать книги, которые мне нужны, так что приходится это делать самому..."  "В каком-то смысле мне никогда не приходилось "создавать" историю... Я вижу картины. Некоторые из них чем-то - может быть, запахом - похожи друг на друга, и это их объединяет. Не нужно им мешать - наблюдай тихонько, и они начнут сливаться воедино. Если очень повезет (со мной так еще не бывало), целая серия картин сольется до того здорово, что получится готовая история, а писателю ничего и делать не придется. Но чаще (это как раз мой случай) остаются незаполненные места. Вот тут-то самое время подумать, определить, почему такой-то персонаж в таком-то месте делает то-то и то-то. Я представления не имею, так ли работают другие писатели и вообще так ли нужно писать. Но я по-другому не умею. У меня первыми всегда появляются образы."

         Именно так и произошло с "Хрониками Нарнии". Повесть "Лев, колдунья и платяной шкаф" (она была написана первой) началась с воображаемой картины: фавн с зонтиком в заснеженном лесу. Льюис вспоминал, что этот образ преследовал его с шестнадцатилетнего возраста. Гораздо позже появилась другая картина - королева в санях, запряженных северными оленями - и. наконец, образ льва. Когда Льюис начинал писать первую сказку, никакого льва не было еще и в помине, и книга никак не "вырисовывалась". Зато с появлением Аслана головоломка сложилась сама собой, все картинки встали на место. Аслан будто потянул за собой все семь повестей о Нарнии, и они легли на бумагу сравнительно быстро и легко.

Другой вопрос, почему Льюис - крупный ученый, автор ряда вполне "взрослых" книг - вообще обратился  к сказке. Конечно, литературная сказка имеет в Англии славные традиции, и среди любимых писателей  Льюиса не последнее место занимают сказочники - например, мало известный у нас, но широко популярный в Англии Джордж Макдональд, создавший во второй половине XIX века целый ряд сказочных романов и повестей. Внимание Льюиса к сказке и мифу, несомненно, подстегивалось и его интересом к классической и средневековой литературе, и постоянным общением с Толкиеном и Уильямсом. Но у Льюиса были и другие причины написать серию именно сказочных повестей. Об этих причинах он высказался лаконично: "Волшебная сказка - самый подходящий жанр, чтобы выразить то, что я хотел сказать".

         Когда имеется такое прямое указание автора, вряд ли есть смысл пытаться объяснить за него, "что он хотел сказать". Так или иначе, кажущаяся простота сказок не помешала Льюису вместить в них свои сокровенные мысли. "Хроники Нарнии" - своего рода средоточие выношенных и выстраданных помыслов, идей и умозаключений автора.

         Повести создавались не в том порядке, в котором Льюис их хронологически разместил для чтения. Первой была написана сказка "Лев, колдунья и платяной шкаф", в том же 1949 году за ней последовал "Принц Каспиан". Наиболее продуктивным оказался 1950 год, когда одна за другой были созданы "Покоритель Зари", "Конь и его мальчик" и "Серебряное кресло". Льюис завершил свой труд двумя обрамляющими повестями, которые рисуют начало и конец истории Нарнии: "Племянник чародея" (1951) и "Последняя битва" (1953). Первая публикация цикла относится к 1950-56 годам.

          "Хроники Нарнии" - цикл многоплановый, допускающий возможность разнообразного восприятия. Ведь писал же Льюис: "От того, что ты за человек и откуда смотришь, зависит, что ты увидишь и услышишь".

         Проще всего прочитать "Хроники" как приключенческие повести, где рассказ об отважных и удачливых героях обильно сдобрен чудесами и волшебством. Наверно, большинство читателей именно так и воспримут сказки Льюиса - и это будет увлекательное чтение, потому что автор - отличный рассказчик, от его книг не так-то легко оторваться. Но стоит заглянуть поглубже и мы увидим, что события повестей - не просто приключения ради приключений. Перед героями постоянно встают вопросы морального выбора, и от того, как эти вопросы решаются, зависит судьба персонажа, а порою и нечто гораздо большее. Конечно, где-то на заднем плане постоянно маячит фигура благого золотогривого Аслана, и это зримое или незримое присутствие порою помогает сделать выбор. Но в конечном итоге все зависит от свободной воли героя. А "быть хорошим" в Нарнии, надо сказать, не легко и не просто. Сколько встречается на пути ситуаций, когда поступать правильно попросту не хочется, когда ужасно тянет отведать волшебного рахат-лукума, когда правильный выбор может принести выбирающему боль, страдание, а то и смерть! Ведь даже сам Аслан, спасая Эдмунда, погиб во второй повести цикла... Так что правильность выбора вовсе не обусловлена заранее. В Нарнии возможно и предательство, и "коллаборационизм"; дракон скупости и подлости, сидящий в человеке, вполне может выползти наружу и одеть своего хозяина в скользкую чешую. Но при всем том Льюис неизменно уверен в главенстве и финальной победе Добра. Лекарство может быть горьким (вот увидите, как с Юстэса будут сдирать драконью шкуру!), но оно существует. Только те, кто не верит в саму возможность Добра, оказываются в тюрьме, сотворенной их собственным сознанием, как это случилось с дядюшкой Эндрю в "Племяннике чародея" и с гномами в "Последней битве". Для них ничего не может сделать даже Аслан,

         "Хроники Нарнии" отличаются от множества детских книжек тем, что "положительные" персонажи в них ничуть не менее интересны, чем "отрицательные". От самого Аслана никогда не знаешь, чего ждать: это вам не ручной лев! Что уж говорить о детях - пришельцах из нашего мира! Критики порою упрекали Льюиса в том, что он не знает и не умеет изображать детей. Да, своих детей у Льюиса не было: когда создавались "Хроники", не было еще и приемных. Дети его книг во многом "смоделированы" по воспоминаниям о собственном детстве. Но тем значительнее достижение писателя: ведь некоторые - не все, но некоторые - персонажи книги - вполне полнокровные характеры. Таковы Дигори, Шаста, Люси, да, пожалуй, и Юстэс. И что еще важно: среди персонажей почти нет статичных, однозначно "хороших" или "плохих". Герои развиваются либо к Добру, либо к Злу, в зависимости от того, какой выбор они сделали.