Изображение Севера в малой прозе О. Куваева

     В 1984 г. в Юмской средней школе на станции Юма в Кировской области, где некоторое время учился Куваев, установлена мемориальная доска, открыт музей писателя, работает литературно-краеведческий клуб «Розовая чайка», названный по «героине» куваевской повести «Птица капитана Росса». Ежегодно в августе в Кировской области проходят куваевские дни.

   В подмосковном Королеве (Калининграде) организуется дом-музей Олега Куваева.

   Глава 2. Герои ранних произведений О. Куваева 
 

   В студенческие годы у Куваева впервые  возник интерес к Северу: он начинает собирать литературу об этом крае. Сильное воздействие на юношу оказали произведения знаменитого норвежского полярного исследователя Фритьофа Нансена, ставшего его новым кумиром, хотя в то время Олег еще не думал ни о какой литературной деятельности, а просто «готовился стать правоверным геологом и, кроме спорта и учебы, ничего не хотел признавать»². Почти все это время литература для него была чем-то вроде второй профессии, которую он сочетал с работой геолога, а несколько позже – ученого-исследователя. По признанию самого Куваева, геология вывела его на дорогу литературного творчества. С ней в значительной степени был связан жизненный и трудовой опыт писателя, его душевные переживания и художественные помыслы. Свой долг пишущего человека он осознал как моральную обязанность перед товарищами по профессии, с которыми вместе приходилось работать, радоваться, рисковать и вместе жить.

   Героями повестей и рассказов О. Куваева являются геологи, рабочие полевых партий, охотники, оленеводы, рыбаки, летчики полярной авиации, лесорубы, научные работники, путешественники, врачи, учителя, журналисты, полярники, студенты. Он пытался давать художественную географию нашего Отечества, показывать нестандартного человека и его нерегламентированный труд. Прозу Олега Куваева отличает редкая искренность повествования, гармоничность, тонкая наблюдательность и точность в описании человеческих характеров, законченность образов, вера в человека. Характерной особенностью его творчества также можно назвать глубокое уважение к коренным народам Севера, их опыту выживания и адаптации к природным условиях Заполярья. Олег Куваев — один из авторов нескольких документальных фильмов, посвященных коренным народам Севера.

   Духовные  и нравственные идеалы молодого Куваева  отразились в его идейно-художественной концепции человека, выразившей отношение писателя к жизни и обусловившей особый моральный микроклимат и нравственную атмосферу его произведений. «Годы и опыт, - размышлял автор в одном из своих рассказов, - приучили нас в самых странных людях искать хорошее, и это почти всегда оправдывается на практике. В текущие времена и в данных краях трудно встречается откровенный подлец, ибо ему трудно здесь жить…"

   Уже первые шаги О. Куваева в литературе свидетельствовали о том, что  симпатии молодого автора на стороне человека энергичного, деятельного, человека активной жизненной позиции. Причем сама эта активность одновременно предполагала твердые нравственные правила, а последние воспринимались неотрывно от активности героя. Можно сказать, О. Куваев уже в пору работы, например, над повестью «Весенняя охота на гусей» был убежден, что как не должно быть поступка без моральной крепи, так и моральная крепь без поступка бессмысленна. Вот почему он стремится всякий раз столкнуть своих героев с такими реальными коллизиями, поставить перед такими жизненными испытаниями, которые с необходимостью требуют от них практического действия, поступка.

   Молодые герои О. Куваева, которым чудилось, что вот-вот в руках у них  окажется розовая чайка (а уж за ней  стоит мчаться хоть на край света) или что – дефиниции того же порядка – они отыщут легендарную Серебряную гору, живут в мире, далеком от мира стандартных вещей. И это не случайно. Ибо регламентированный, по Куваеву, быт изначально лишен физического и нравственного напряжения, он делает мысль вялой, движения скованными, а человека каким-то недопроявленным и даже несчастливым. Настроившись на волну романтических встреч с людьми, живущими в постоянном борении с трудностями, писатель в своих повествованиях-путешествиях в поисках цельных характеров и настоящей жизни стремится к выявлению того особого состояния, которое позволяет человеку быть единым и перед собой, и перед другими людьми. «Чудаки, конечно, живут на Востоке, - писал он в одном из писем Ю. Васильеву, - но и по всей земле тоже ходят славные парни, которые не поверили старому зануде, будто синица в руках лучше, чем журавль в небе. Я, например, хочу журавля…» Вот этот авторский постулат – хочу другой жизни! – и определил, пожалуй, выбор О. Куваевым своих героев, которые любили ощущать под ногами землю вместо асфальта, и меру читательской заинтересованности ими.

   Рассказы  и повести О. Куваева говорят о том, что автор их неизменно верен своей тематике, объект его художнического внимания Чукотка, Север.

   Здоровье, сила, дерзание, вера в человека и его мечту, вера в лучшие человеческие качества – доброту, отвагу, справедливость, чувство ответственности – вот движущие мотивы ранней прозы О. Куваева. Цельность его героев с их восприимчивостью, способностью впитывать обильные впечатления предопределялась его собственным настроением, чувством. Они были его желание. Строго говоря, это еще не характеры. Он искал и складывал в своих ранних произведениях пока только отдельные, легко угадываемые черточки характеров. Сторонник строгого и экономного письма, вечно неудовлетворенный своей работой, он пытался уловить то эмоциональное поле, которое есть у каждого человека и которое не во всех заметно. Все более проникался мыслью, что настоящее богатство лежит все-таки не на поверхности натуры, а в глубине ее. И что сокрытый на первый взгляд человек дает более полный материал для построения образа. Способен дать – так вернее.

   Повести и рассказы молодого автора, предшествующие «Территории», позволяют говорить о  том, что в нем зрела настоятельная необходимость обнаружить ту притягательную силу, которая свойственна данному человеку, раскрыть и усилить ее всеми имеющимися у него художественными средствами. И если мы обратимся к таким, например, произведениям, как «Весенняя охота на гусей», «Чудаки живут на Востоке», «Тройной полярный сюжет», «К вам и сразу обратно», равно как и к рассказам «Анютка, Хыш, свирепый Макавеев», и другим, то увидим, что автор их всякий раз стремится к эмоциональному возбуждению личности. Ибо уже тогда для него было ясно, что личность в спокойном, если можно так сказать, состоянии не способна генерировать свой образ.

   Читатель, несомненно, обратит внимание и на язык и стиль ранних произведений О. Куваева. Это не спокойное, размеренное повествование, где каждое слово взвешено и любая деталь отточена. Они написаны нервно и напряженно, местами неровно и торопливо, с чрезмерным пристрастием к прямой публицистике. Но, как ни странно, в этих особенностях тоже заключается самобытная прелесть. Просчеты стиля искупаются заразительной страстностью и искренностью повествования.

   При всей достоверности отдельных деталей  и местного – северного – колорита герои ранних произведений О. Куваева, путешествующие столько же ради открытия новых маршрутов и редких минералов, сколько в поисках самих себя, связаны по большей части лишь функционально между собой, в этом случае одна личность не раскрывает другую, а просто соседствует с нею. В своих рассказах О. Куваев опирался на собственные впечатления, хотя и не пришел еще к отрезвляющей истине, что, как бы ни была велика информация о человеке, сама по себе она не перельется в характер, и что трансляция жизни – это еще не создание образа. Вместе с тем, легко угадываемая читателем близость героя-рассказчика к автору, их духовная связь позволяла автору с помощью героя отмечать изображаемое определенными эмоциональными оттенками, так, чтобы не скользнуло мимо читательского внимания, вызвало заинтересованность. Сама фигура героя-рассказчика несет как бы двойную нагрузку: это и персонаж сюжетного действия, и одновременно сам автор. Такое тождество принципиально важно для ранней прозы О. Куваева, который наблюдал и раскрывал человека в моменты высшего напряжения его духа. Писатель мог бы повторить вслед за любимым и почитаемым им Пришвиным: жизнь ценится не по количеству прожитых дней, а по их качеству – эта мысль настойчиво дает о себе знать на страницах повести «Тройной полярный сюжет».

   Повесть «Тройной полярный сюжет» концентрирует  в себе главную идею, с которой  поначалу двинулись на Север литературные герои О. Куваева. Это, образно говоря, мечта о розовой чайке. Да, конечно, ранним вещам О. Куваева в определенной мере свойственны отправные посылки вообще «молодежной прозы» 60-х годов, в том числе ярко выраженный максимализм изображаемых персонажей – как словесный, так и поступков. Куваевские герои в таких, например, рассказах, как «Анютка, Хыш, свирепый Макавеев», «Берег принцессы Люськи», в повестях «Зажгите костры в океане», «Не споткнись о Полярный круг» едины в своем непреложном отрицании «заземленного» быта, обыденки существования, для них самих нет ничего невыполнимого, как и, по их мнению, для других тоже нет. С другой стороны, вопрос «как жить?» для молодых героев О. Куваева не стоит так остро, как для героев его литературных сверстников. Надо думать, еще и потому, что персонажи куваевских произведений, что называется, с самого начала помещены в такую природную среду и в такие обстоятельства, которые как бы предопределили их поведение и единственно возможный для них образ жизни.

   Правда, которую ищет и обретает герой Куваева, неодномерна, - это реальность и фантазия. Автор «Тройного полярного сюжета» пытается строить модель характера, властительно распоряжающегося самим собой и жизнью, отбрасывающего все лишнее, берущего главное и недоверчиво относящегося к выспренним разговорам и не поддающимся точному определению чувствам. О. Куваева привлекает герой, который все может сделать, не рассуждая, потому что – надо. Преодолевая усталость, напрягаясь сверх сил, приводя свои чувства и ощущения в сосредоточенное состояние ради этой работы. Главное для него – уметь, мочь, сметь. Успеть – вот что главное для деятельного героя Куваева.

   Но  это одна сторона дела. Другая же заключается в том, что герой  О. Куваева не может сдержать лишь в самом себе неожиданно сваливающиеся на него чувства. Ему требуются другие люди – доказать им реальность этих чувств, прежде всего – делом. Еще и поэтому бегство куваевского Ивакина, как можно видеть, протекает не вне, а непосредственно среди человеческого окружения. Это и «щетинистые» мужики-добытчики – вагонные попутчики Сашки, и Дарья Никифоровна, ребята в порту, Прозрачный и все те, кто посвящен в его историю: шофер-сибиряк, продавщица «Смешанного магазина», Васька Феникс, гидрографы, темнолицый старик в мехах на аэродроме, бортмеханик вертолета Вася Ципер, фельдшер Инна, пастухи-оленеводы Сапсегай, чукча Помье с женой Ольгой, медсестра, Анютка и рыжий Сапрыкин... Взаимопроверка их мнений и поступков совершается на всем протяжении повести.

   Среди множества людей, встречавшихся  ему на Севере, Олега Куваева, по его собственным словам, «всегда интересовали так называемые чудаки. Чудаки в жизни необходимы – это общеизвестно, - писал он. – Это люди, которые руководствуются нестандартными соображениями и, во всяком случае, не житейской целесообразностью поступков. В довольно неприглядной картине непостоянства кадров на Севере подавляющее число убывших составляют люди мелкой рациональности. А чудак поселяется прочно, он надежен в этом смысле». Одним из таких «чудаков» предстает перед нами герой повести «Чудаки живут на Востоке» Семен Семенович Крапотников.

   Крапотников всерьез мечтает о таком для  себя настоящем деле, в котором  бы полной мерой выразилась «историческая, социальная, географическая и какая  хотите роль» маленького городка  на берегу далекого Охотского моря, где он очутился и где решил осуществить на практике «свой собственный, крапотниковский вариант». Этот на первый взгляд чудак, «несостоявшийся пушной Наполеон», как говорит о себе сам Крапотников, этот «маленький взъерошенный человечек» проявляет недюжинную волю, настойчивость, энергию и смекалку в, казалось бы, безнадежной во всех отношениях ситуации.

   Году  в семидесятом Куваев на вопрос о  том, что из написанного он считает  лучшим, назвал, среди немногих произведений, повесть «Весенняя охота на гусей».

   Названная повесть свидетельствует об изменении  подхода писателя к художественному  воплощению двух миров: внутренней драмы  и, так сказать, внешнего фона. Может  быть, именно тогда О. Куваев начал  постепенно сознавать, что необходима слитность их и что лучше брать за исходную точку внешний мир и размышлять над ним, пока не раскроется затаенная в нем внутренняя драма, чем исходить из внутренней драмы, обставленной затем скопированными с натуры предметами.

   Но  как проникнуть во внутреннюю жизнь, которая и есть основное при создании образа? Если судить по повести «Весенняя охота на гусей», то – через болевые точки, позволяющие понять, что человека радует и огорчает, чего он боится, на что надеется, к чему стремится…

   В жизни каждого человека случаются  поворотные моменты, когда он оказывается  перед необходимостью выбора. В такие  моменты проверяются человеческие убеждения, их истинность. Для Саньки Канаева, приехавшего на Север за длинным рублем, таким рубежом  стала гибель Муханова, с которым встретился и подружился еще в кертунгской разведке, где оба работали шурфовщиками.