Анализ рассказов Бунина

конечно,  черные,  кипящие  смолой  глаза,-  ей-богу,  так   и

написано:  кипящие  смолой!- черные,  как  ночь, ресницы, нежно

играющий  румянец, тонкий стан,  длиннее обыкновенного руки,-

понимаешь,  длиннее  обыкновенного!-  маленькая ножка, в меру

большая  грудь,  правильно  округленная  икра,   колена   цвета

раковины, покатые плечи,- я многое почти наизусть выучила, так

все это верно! - но главное, знаешь ли что? -- Легкое дыхание!

А  ведь  оно  у меня есть,- ты послушай, как я вздыхаю,- ведь

правда, есть?».

Смерть  главной героини символизирует  утрату «легкого дыхания», утрату красоты и гармонии в мире, утрату радости жизни. Эту пессимистичную ноту подтверждает вывод автора в конце рассказа: «Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в  этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре».

 Тема любви раскрывается трагедией: смертью девушки, которая олицетворяла собой любовь.

 Композиция рассказа: смысловое кольцо – рассказ начинается и оканчивается сценами «кладбища». Следующие за вступлением эпизоды построены хронологически: 1. детство,  2. взросление девочки, 3.сцена у начальницы, когда читатель узнает об окончании детства героини.

Далее достаточно резкая смена фабулы:

«А  через  месяц  после  этого  разговора  казачий  офицер,

некрасивый  и плебейского  вида, не имевший  ровно ничего общего с

тем кругом, к которому принадлежала Оля Мещерская, застрелил ее

на  платформе  вокзала,  среди большой  толпы народа, только что

прибывшей с  поездом».

После этой кульминации следуют смысловые  эпизоды: один, в форме дневника Оли, проливающий свет на несчастье первой любви; второй – описание фанатичной преданности классной дамы.

Завершающий период, в форме слов автора, также  является самостоятельным сюжетным звеном. 
 

3. «Господин из Сан-Франциско», рассказ, 1915. 

  Действие рассказа «Господин из Сан-Франциско» происходит на большом пассажирском корабле под названием «Атлантида», плывущем из Америки в Европу. Безымянный господин из города Сан-Франциско, который до 58 лет «не жил, а лишь существовал», завоевывая материальное благополучие и положение в обществе, отправляется с женой и дочерью в длительное путешествие по миру, чтобы получить все удовольствия, которые можно купить за деньги. Но, так и не осуществив свои мечты, внезапно умирает на острове Капри.

«Атлантида» в представлении Бунина — модель существующего общества («пароход -  знаменитая  "Атлантида"  -  был похож на

громадный отель со всеми удобствами, - с  ночным баром, с восточными  банями, с собственной газетой»), где трюм и верхняя палуба живут контрастной социальной жизнью. Пассажиры «вверху» богаты и беззаботны, они веселятся  под музыку, звучащую в «какой-то сладостно-бесстыдной печали». Жизнь «внизу» ассоциируется с адом: кочегары работают у адских печей.

 Господин из Сан-Франциско олицетворяет мир бездуховности, стяжательства, алчности, материалистический склад ума и потребительство.  Бессмысленность его существования и бренность материального мира подтверждается в рассказе бессмысленной смертью. Постоянная деталь: «размеренность», «распорядок жизни», подчинение ритуалам и обычаям: «Люди,  к  которым принадлежал он, имели обычай начинать наслаждения жизнью с поездки в Европу, в Индию, в Египет.  Положил  и  он  поступить  так  же». Механизация жизни означает умирание души и воли к жизни.

  Его мир – мир «вещного», который обречен на гибель по законам природы.

  Неприметность господина: «его ни в Неаполе, ни на Капри никто  не

запомнил» - означает бесплодность его жизни  для окружающих, бесполезность, паразитический образ жизни.

  Люди «вещного мира» нарушают законы природы, не считаясь с ними, и мир платит им той же монетой. Примечательно то, что господин планирует всю свою жизнь на два года вперёд и уверен, что его планы ничем не могут быть нарушены, так как весь мир создан для него и крутится вокруг него. Однако находится то, что оказывается сильнее, что не считается с тем, что придумано и создано человеком: природа. И из-за такой мелочи, как отсутствие солнца, господину приходится уехать из Италии на Капри. Природа же определила ему умереть.

  «Океан, ходивший за стенами, был  страшен,  но  о  нем  не  думали,

твердо  веря во власть над ним командира» - модель отношения к смерти. О  ней знают, ее признают, но стараются  о ней не думать, пока есть материальный мир.

   Отрицание «вещного» (материальных ценностей) и приоритет «вечного» (духовных ценностей) – давняя традиция русской литературы, русской философской мысли и эстетики. Материальный мир, поскольку он во власти смерти и тлена, противопоставляется духовному как антитеза «смерть» - «вечная жизнь». Все детали материального мира описаны Буниным с «семантикой» суетности, тленности, карнавальности, ритуальности, дешевого блеска. Даже любовь в такой парадигме оборачивает ложью, алчностью, она искусственна и мертва.

  Рассказ  построен на контрастах, даже  внутри периода: «Глухо грохотали исполинские топки, пожиравшие груды раскалённого угля, с грохотом ввергаемого в них облитыми едким, грязным потом и по пояс голыми людьми, багровыми от пламени; а тут, в баре, беззаботно курили, цедили коньяк и ликёры».

 Смысл названия. Рассказ назван в честь героя (антигероя) рассказа, господина, чьим именем никто не заинтересовался, а потому он безымянный. Это подчеркивает его «безликость» (= нивелирование личности без души).

  Господин неспроста ехал именно из Сан-Франциско. Америка в те годы индустриализации и накопления капитала стала символом богатой и бездуховной жизни, Вавилона. Как раз в это время Бунин много путешествовал и наблюдал жизнь за границей. Громадные колониальные империи на рубеже веков разделили мир на богатых и бедных, неспроста модель такого несправедливого общества легла в композицию рассказа в виде корабля с трюмом и верхней палубой. Но социальное не является главенствующим над философским пластом повествования. Социальный контраст  - это лишь фон, обнажающий глазу духовные проблемы. Поэтому рассказ по структуре и смысловому содержанию похож на притчу.

4. «Деревня», повесть, 1910.      

  
     Над повестью "Деревня" Бунин работал в 1909-1910 гг., а в марте – ноябре 1910 г. произведение публиковалось в журнале "Современный мир", вызвав своей остротой и страстной полемичностью самые разноречивые отзывы. Изучая и описывая быт русской деревни времен революции 1905 года, писатель выразил глубинные прозрения о русском характере, психологии крестьянства, метафизике русского бунта, а в конечном итоге – сбывшееся в исторической перспективе пророчество о России.  
     Деревня Дурновка  («говорящее» название с отрицательной коннотацией) выступает в повести в качестве символического образа России в целом: "Да она вся – деревня…!" – как замечает один из героев.

Образы братьев Тихона и Кузьмы Красовых показаны как антагонистические,  хотя их судьбы, при всех индивидуальных различиях, имеют одни родовые корни, которые традиционно  сближали людей. Здесь важно подчеркнуть иррациональность русского характера и его инертность, леность, неумение достигать перемен.       Существенной чертой характеров братьев Красовых становится их способность, поднявшись над единичными явлениями действительности, увидеть в них влияние глобальных исторических сил, философские закономерности жизни.

 Художественный образ Тихона, ставшего волею судьбы владельцем нищающего "дурновского именьица", интересен неординарным соединением практического делового ума и глубоких интуиций психологического и национально-исторического плана. Семейная драма приводит героя к трагедийному самоощущению человека, выпавшего из родовой "цепи": "Без детей человек – не человек. Так, обсевок какой-то…". Используя форму несобственно-прямой речи Тихона, автор через его горестный и  наблюдательный взгляд раскрывает трагические парадоксы национальной действительности – как в случаях с тягостной нищетой уездного города, "на всю Россию славного хлебной торговлей", или с нелегкими раздумьями о специфике русской ментальности: "Чудной мы народ! Пестрая душа! То чистая собака человек, то грустит, жалкует, нежничает, сам над собою плачет…".

Авторский метод можно охарактеризовать так: Бунин проникает во внутренний мир  героя, раскрывая его через внутренние монологи, а извлеченное анализируется с точки зрения мировоззрения героя как представителя определенного социального слоя, исторической эпохи, условий биографии и менталитета страны.

 Трагическое  понимание российской действительности  является для Тихона откровением,  погружает его в муку самопознания. Механизм «внутреннего суда», когда человек сам себя судит, сам  себя винит и сам  оправдывает. Особенно примечательно изображение "потока сознания" героя, разворачивающегося на грани сна и яви. Обостренно чувствуя, что "действительность была тревожна", "что все сомнительно", он фиксирует несчастья национального бытия: утрату духовных основ существования ("не до леригии нам, свиньям"), отторгнутость России от европейской цивилизации ("а у нас все враги друг другу").

  Для  такого типа сознания часто  бывает характерна деструктивность, так и Тихон  обращается к разрушению: "восхищала сперва и революция, восхищали убийства").     

Параллельно изображается в повести и жизненный  путь Кузьмы, бывшего, в отличие от предприимчивого брата, "анархистом", поэтом "надсоновского" толка, в чьих "жалобах на судьбу и нужду" сказались мучительные блуждания русского духа, с трагичными последствиями для себя подменившего позитивное духовное содержание изнуряющим самобичеванием. Не менее остро, чем у Тихона, в размышлениях Кузьмы, его речах, спорах с Балашкиным звучат критические оценки гибельных сторон национального характера ("есть ли кто лютее нашего народа", "историю почитаешь – волосы дыбом станут" и др.). Кузьма тонко улавливает в народной массе усиление "брожения", смутных умонастроений, социальной конфронтации (сцена в вагоне). Проницательно видя в Дениске нарождающийся "новенький типик" люмпенизированного, духовно безродного "пролетария", Кузьма через силу, однако, благословляет Молодую на убийственное замужество и демонстрирует этим полное бессилие противостоять абсурду скатывающейся к роковой черте русской жизни.  
     Картина национальной действительности в преддверии революционного хаоса дополняется и целом рядом массовых сцен (то бунтующие, то "гуляющие" у кабака крестьяне), а также примечательной галереей второстепенных и эпизодических персонажей. Это и утопическое сознание Серого ("будто все ждал чего-то"), и будущий исполнитель революционного насилия "революцанер" Дениска, носящий с собой книжку "Роль пролетарията в России". С другой стороны – это загадочный во многом образ Молодой, судьба которой (от истории с Тихоном до финальной свадьбы) являет пример жесточайшего "дурновского" глумления над красотой, что определенно просматривается в символической сцене насилия над героиней, совершенного мещанами. Среди эпизодических персонажей обращают на себя внимание индивидуализированные образы "дурновских" мужиков, в чьем бунте автор видит проявление все той же русской жажды преодолеть ненавистные "будни", а также бездумное следование общей инерции народной смуты ("вышло распоряжение пошабашить", "взбунтовались мужики чуть не по всему уезду"). В этом ряду – и Макарка Странник, и Иванушка из Басова, и караульщик Аким: каждый из них по-своему – кто в загадочных "прорицаниях", кто через погружение в стихию народной мифологии, кто в истовом "молитвенном" фанатизме – воплощает неутоленную тоску русского человека по Высшему, надвременному.  
    Композиция рассказа – приоритет панорамного изображения над динамичным линейным.  Именно поэтому многочисленны ретроспекции, вставные эпизоды, символические микро-сюжеты. С этим связана значительная художественная роль ретроспекций, вставных эпизодов и символических сцен, порой заключающих в себе притчевый потенциал, а также развернутых, насыщенных экспрессивными деталями пейзажных описаний.