Арго в современном русском языке

     «киллер» - наемный убийца, бомбить, обувать;

     «товарить» - заниматься рэкетом, отнимать деньги или вещи;

     «крыша» – защита и покровительство со стороны преступной группировки.

Качественное  отличие данной лексики от единиц «старого арго» состоит в чрезвычайно широком и неоднородном составе ее носителей: указанные единицы понимаются и употребляются не только собственно представителями современного преступного мира, но и их потенциальными жертвами: коммерсантами разного уровня, а также рядовыми гражданами, не имеющими прямого отношения ни к уголовному миру, ни к коммерческой сфере. В речевом обиходе последних лексемы данной группы иногда получают переносное, более приближенное к повседневному быту толкование, например:

     «кинуть» – нечестно, несправедливо обойтись с кем-либо на бытовом уровне к примеру, не вернуть деньги, взятые в долг, или подвести, нарушить обещание (от угол. «кинуть» - совершить мошенничество с целью завладения чужими деньгами или имуществом);

     «понизить» - обмануть при расчете за покупку, недодать сдачу (от угол. «понизить» - лишить крупной суммы денег).

     Несмотря  на очевидно криминальный характер обозначаемых предметов, и явлений, арготизмы, входящие в рассматриваемую группу, обнаруживают явную тенденцию к переходу в разряд межжаргонной (или даже сленговой) лексики. В отдельных случаях наблюдается и обратное явление – использование общемолодежных жаргонизмов или сленговых единиц в функции новообразований арготического порядка, например:

     «бортануть» - избавиться, отвязаться от кого-либо; отвергнуть что-либо;

     «прокатить» - несправедливо обойтись с кем-либо; постепенно приобрели еще одно значение - «нечестным путем (за счет мошенничества или вымогательства) завладеть чужими деньгами или имуществом», став (в данном значении) синонимами таких арготических новообразований, как «кинуть», «понизить» и начав употребляться наравне с ними.

     Как уже говорилось выше, часть  единиц уголовного жаргона (как  «старого арго», так и новообразований)  перестала квалифицироваться в  качестве таковой и вошла в  состав жаргонной лексики коммерсантов (всего 14 единиц), например:

     «быть в минусе» - ерпеть финансовые неудачи, попасть в ситуацию, когда расходы превышают доходы;

     «навар» - прибыль, полученная в результате перепродажи товара;

     «сдать, толкнуть, скинуть» - продать, подняться – существенно улучшить свое положение, прежде всего – в финансовом смысле

К этой же группе можно отнести единицы, ранее входившие в жаргон спекулянтов  иностранной валютой (всего 11 единиц), например:

     «бакс» - доллар США;

     « марковка» - марка ФРГ;

     «гранд» - тысяча долларов США.

     Часть единиц данной группы уже успела устареть и в настоящий момент практически  не используется (всего 8 единиц), например:

     «фарцевать» - заниматься мелкой спекуляцией;

     «утюжить» - скупать вещи у иностранных туристов для последующей перепродажи.

Обращает  на себя внимание также тот факт, что в речи носителей коммерческого  жаргона достаточно частотными оказываются  жаргонизмы-наименования денег, финансовых отношений и операций, например:

     «башли, капуста» - деньги;

     «башлять, максать» - платить, слупить – стребовать лишнего, взять сверх ожидаемого.

Данные  единицы, по всей видимости, можно рассматривать  как ближнюю периферию коммерческого  жаргона.

     В ряду данных групп жаргонной лексики можно рассматривать и жаргон проституток, который почти полностью состоит из фрагментов уголовного жаргона (как «старого арго», так и словообразований), коммерческого жаргона, а также межжаргонной лексики, сленга. Собственное «производственное ядро» (пользуясь термином Л.И.Скворцова) данного жаргона невелико (не более 10 единиц) и состоит оно лишь из наименований разных «категорий» проституток и сутенеров, например:  «путана» - валютная проститутка;

     «дальнобойщица, перекладная» - проститутка, клиентами которой являются водители грузовиков дальнего следования;

     «плечевая» - дешевая, «рядовая» проститутка;

     «шмаровоз» - сутенер, сопровождающий проституток на автомобиле.

     Отдельного  рассмотрения требует также небольшая около 10 единиц группа жаргонов, номинирующих реалии, близкие к криминальной сфере (например, арест, задержание милицией, некоторые виды оружия), но выработанных не уголовным арго, а молодежным жаргоном (поскольку носителям молодежного жаргона так или иначе приходится сталкиваться с подобными явлениями), например:

     «аквариум» - помещение для задержанных в отделении милиции;

     «бобик» - автомобиль патрульной группы милиции;

     «упаковка» - милицейский автомобиль, имеющий отделение для задержанных;

     «винтить» - арестовывать, задерживать.

 Некоторые из жаргонизмов данной группы имеют синонимы в воровском арго, которые, однако, большинством носителей молодежного жаргона не употребляются (или даже просто им не понятны), в то время как соответствующие единицы молодежного жаргона регулярно реализуются в их речи, например:

     «плётка» - пистолет (ср. угол. «пушка» - пистолет);

     «опаска» - опасная бритва (ср. угол. «мойка» - бритва);

     «винтить» - арестовывать (ср. угол. «вязать» - арестовывать);

     «винт» - арест (ср. угол. «винт» - побег).

     Определенная  часть жаргонизмов, квалифицируемых некоторыми исследователями (например, Грачев, 1992) в качестве единиц уголовного арго (это лексемы типа «базарит»ь - говорить, «мотор» - автомобиль, «пузырь» - бутылка спиртного, «рубильник» - нос), на наш взгляд, не являются лексикой собственно уголовного арго. Это, скорее, межжаргонные или сленговые единицы, употребляемые в равной степени, как преступными элементами, так и законопослушными носителями различных жаргонов.

     Каждая  преступная группа, каждая тюрьма дополняли  воровскую речь все новыми словами и выражениями. Но, несмотря на грандиозную производительность, воровской жаргон не стал богатым и полноценным языком.

     Глава 3. Жаргонная лексика в современных  СМИ. 

     О всемерном проникновении фени в  повседневную речь, в средства массовой информации, кино, литературу немало сейчас говорят, и, в основном, с отрицательным оттенком. Но "из песни слов не выкинешь". Это часть нашей культуры, нашей жизни. Через тюрьмы за свою жизнь проходят не меньше 10-15% мужского населения страны. И такое "проникновение" отчасти связано с проникновением все большего количества информации об этом затерянном мире в общество. То, что раньше (да и сейчас немало) тщательно скрывалось, постепенно выходит наружу.

     Чтобы проникнуть в литературный язык, арготизму нужно пройти своеобразное «чистилище» — просторечие. Важно, чтобы оно, будучи уже просторечным, часто употреблялось в речи, имело яркую эмоционально-экспрессивную окраску, давало бы удачную характеристику обозначаемому явлению, чтобы не было грубым и вульгарным. Перейдя в литературный язык, это слово, чаще всего, уже не воспринимается как бывший арготизм.

В настоящее  время арго, как одно из речевых  средств, используется в прессе, искусстве и литературе

     Почему  арготизмы являются такими живучими и передаются из поколения в поколение? Почему арготизмы проникают в речь законопослушной части населения? Причин здесь несколько:

     1. Наличие довольно-таки устойчивых  антисоциальных групп, у которых  имеется своя субкультура, традиции, законы. Так, например, профессиональный преступник 20 - 50-х годов обязан был знать арго в совершенстве.

     2. Влияние «блатной» романтики  на молодежь. Молодые люди, наслушавшись  воровских историй, песен уголовников,  стараются им во всем подражать.  И поэтому употребляют в речи  большое количество арготизмов. Молодежь не только использует арготические слова, но и перенимает фонетические особенности речи деклассированных элементов.

     3. Еще живы арготические слова  в памяти тех людей, которые  прошли через мясорубку сталинских  лагерей. Находясь в местах лишения свободы рядом с «блатарями», они волей-неволей перенимали и их лексику. Эти слова помнит и крестьянин, и рабочий, и интеллигент. Они не забыли их, как не забыли издевательств «блатарей», лагерного начальства, невыносимых условий полуголодного существования. «...без этих блатных словечек, - подчеркивал В. Шаламов, - не остался ни один человек мужского или женского пола, заключенный или вольный, побывавший на Колыме».

     4. Специфика арготического слова.  Оно необычно своим звучанием,  причудливо, экзотично, порой бывает хлестким и метким в характеристике какого-либо явления.

     Арго  взаимодействует с другими подсистемами русского языка: жаргонами, просторечием, литературным языком. В эти подсистемы переходят слова как из «профессиональной», так и из «бытовой» лексики деклассированных элементов, но «бытовая» лексика преобладает. При переходе в другую «сферу деятельности» арготические слова часто теряют ярлык «блатные», «преступные», «уголовные». Одни арготизмы переходят без изменения, другие — меняют лексическое значение частично или полностью.

     Язык  художественной литературы издавна  испытывал влияние арготической лексики. Писатели нередко стояли перед проблемой: употреблять или не употреблять в своих произведениях арготизмы. Если употреблять, то как? В каких случаях? Какую именно часть арго? «Вопрос о допустимости арготизмов в языке литературы, который так остро встал в прошлом веке, - пишет исследователь Э. И. Береговская, - то и дело возникает в литературной критике и филологических работах, являясь поводом для взаимоисключающих суждений. Между тем, процесс проникновения арготизмов происходит на наших глазах, и необходимо объективно разобраться в его особенностях. Это углубит наше представление о стиле художественной литературы, об эволюции художественной речи». В советской литературе арготизмы наиболее часто встречаются в произведениях Л. Леонова, П. Нилина, Г. Медынского, В. Шаламова, братьев Вайнеров, Н. Леонова. Писатели, поэты, драматурги используют арготическую лексику в различных художественных целях:

     1. Часто арготизмы вводятся для  социальной характеристики героя.  Так, например, в повести В.  Каверина «Конец хазы» литературный  герой произносит следующее: «Ему  бабки для дела, он после отчитается, во что пошло, а ты хевру  поганишь, жиган! А еще фай называешься!» По этому отрывку речи, зная, что такое бабки, хевра, жиган, фай, нетрудно определить, что этот литературный персонаж относится к миру деклассированных элементов.

     2. Арготическая лексика привлекается  художниками слова для создания  колорита, обстановки людей «дна».

     3. Арготизмы могут быть приметой  определенной эпохи, определенного времени, например:

     «полит» - политический заключенный («Но с тех пор, как все мы — каэры, а социалисты не удержались на «политах» - с тех пор только смех заключенных и недоумение надзирателей мог ты вызвать протестом, чтоб тебя, политического, не смешивали с уголовными»),

       «литёрник» - «политический заключенный («Единственный сын Косточкина, учившийся в Харбине и ничего, кроме Харбина, не видевший, в свои двадцать пять лет был осужден как «чс», как «член семьи», как «литерник» на пятнадцать лет»).

Эти слова  употреблялись деклассированными  элементами в 30-х — начале 50-х  годов, когда в местах лишения  свободы было много репрессированных политических заключенных.

     Для произведений, описывающих мир деклассированных элементов, характерно употребление арготизмов как в авторской речи, так и в речи героев произведений. Авторское толкование арготизмов дается не всегда, не всегда смысл, лексическое значение арготизма можно понять из контекста. Все это затрудняет понимание произведения, например:

     «Там, понимаешь, чистый шухер на бану!»

     «Шмонает  на равных, будь спок! Тертая перетырщица!»

     «Помогай, братишка! Да что уж, все равно. Талан  на майдан, братишки, шайтан на гайтан! Гореть!».

     При использовании арготизмов в языке  художественных произведений большинство  писателей соблюдает чувство  меры, не перенасыщает речь героев блатными словами. Однако есть и такие произведения, которые буквально пестрят арготическими  словами. И чрезмерное употребление арготизмов в художественной речи влияет на ее стиль, портит его. «Принципы воспроизведения социально-типической речи не могут быть натуралистическими, - писал известный лингвист В. В. Виноградов - Художественное произведение не является памятником или документом ни областной диалектологии, ни социальной жаргонологии». Само собой разумеется, приведенные критические замечания не свидетельствуют о том, что арготическую лексику нужно исключать из художественных произведений. Привлечение арготизмов писателями, поэтами в язык художественной литературы является вполне закономерным и неизбежным процессом. Произведения, повествующие о деклассированных элементах, без арготизмов были бы бедны, литературные персонажи — недостоверны и фальшивы. «Проблема арготической лексики в языке художественных произведений, - подчеркивает Л. И. Скворцов, - сложная и многообразная.