Определение подсудности и пророгационные соглашения

     Следует подчеркнуть, что указанный список не является обязательным для сторон и носит факультативный характер. Поэтому функции арбитров могут  также выполнять лица, назначенные сторонами, но не включенные в список арбитров (при условии, что они обладают необходимыми качествами и квалификацией).

     Стороны вправе в арбитражной оговорке определить количественный состав арбитража, который  будет рассматривать их споры. Если они не договорились о том, что дело будет рассматриваться единоличным арбитром, то формируется арбитраж в составе трех арбитров.

     В течение не более 30 дней с даты получения  копии искового заявления ответчик должен сообщить имена и фамилии  избранных им арбитра и запасного арбитра или подать просьбу о том, чтобы арбитра и запасного арбитра вместо него назначил председатель МКАС.

     Если  ответчик не изберет арбитра и  запасного арбитра в 30-дневный  срок после получения исковых  материалов, за него это сделает  председатель МКАС. При этом его выбор будет ограничен списком арбитров МКАС.

     Арбитры, избранные сторонами или назначенные  председателем МКАС, избирают председателя состава арбитража из списка арбитров. Если арбитры не изберут председателя состава арбитража в течение  тридцати дней со дня избрания или назначения второго арбитра, председатель состава арбитража назначается председателем МКАС из списка арбитров.

     При наличии двух или более истцов или ответчиков каждая из сторон (как  истцы, так и ответчики) также  избирает по одному арбитру. При недостижении в течение 30 дней соглашения между истцами или ответчиками относительно кандидатуры арбитра он назначается председателем МКАС из списка арбитров¹³.

     Слушание  дела в МКАС ведется на русском  языке. С согласия сторон может быть проведено слушание и на другом языке. Если сторона не владеет языком, на котором проводится слушание, МКАС по просьбе стороны и за ее счет обеспечивает ее услугами переводчика.

     Стороны могут договориться о разбирательстве  спора на основе только письменных материалов без проведения устного слушания. Состав арбитража может, однако, назначить устное слушание, если представленные материалы окажутся недостаточными для разрешения спора по существу.

     Любая сторона до окончания устного  слушания дела может без необоснованной задержки изменить или дополнить свои исковые требования или возражения по иску.

     Состав  арбитража по окончании устного  слушания может постановить, что  арбитражное решение без устного  объявления его резолютивной части  будет направлено сторонам в установленный срок в письменном виде. Если это требуется для правильного разрешения спора и резолютивная часть решения еще не была объявлена сторонам, арбитраж может провести дополнительное разбирательство.

     Что касается содержания арбитражного решения, то прежде всего оно должно обязательно содержать мотивировочную часть - обоснование заключения суда.

     Если  в ходе арбитражного разбирательства  стороны достигнут мирового соглашения, то арбитражное разбирательство  подлежит прекращению. По просьбе сторон арбитраж может зафиксировать это урегулирование в виде арбитражного решения на согласованных условиях.

     Арбитражное решение должно быть исполнено сторонами  добровольно в установленный  в решении срок. Если срок исполнения в решении не указан, оно подлежит немедленному исполнению.

     Арбитражное решение, не исполненное добровольно  в установленный срок, приводится в исполнение в соответствии с  гражданско-процессуальным законодательством  Российской Федерации, а в тех  случаях, когда решение должно быть исполнено за границей, то в соответствии с международными договорами, в которых участвуют Российская Федерация и страна, где исполняется арбитражное решение.

     Одно  из основных преимуществ использования  российскими предприятиями международного коммерческого арбитража (по сравнению  с обращением по поводу своих экономических споров с иностранцами в государственные арбитражные суды) заключается в том, что при исполнении решений коммерческого арбитража за границей действует более простой порядок. Так, при исполнении за границей решений, вынесенных МКАС, применяется Конвенция ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г. (Нью-Йоркская конвенция), которая создает весьма благоприятный режим для исполнения арбитражных решений, исключающий дополнительное рассмотрение спора по существу.

     При подаче искового заявления в МКАС истец обязан уплатить регистрационный  сбор (500 долл. США). На практике это означает, что вместе с исковыми материалами  в МКАС должен быть предъявлен документ, подтверждающий уплату регистрационного сбора. До уплаты регистрационного сбора иск не считается заявленным.

     По  каждому поданному иску истец  обязан уплатить авансом также арбитражный  сбор. Размер аванса рассчитывается в  зависимости от размера исковой  суммы, при этом процентная ставка регрессирует по мере увеличения исковой суммы¹⁴. 

                  2.2 Реформирование института подсудности гражданских дел и пути его совершенствования 

     Соглашение  о подсудности, являясь процессуальным договором, предполагает конкретизацию  относительно своего предмета. По верному замечанию немецкого процессуалиста Готфрида Баумгэртеля, потребность в конкретизации пророгации вызвана не ее спецификой, а общими требованиями определенности любого договора. Несмотря на то что в отечественном процессуальном законодательстве допустимость договорной подсудности не обусловливается степенью ее конкретизации, исходя из положений теории, можно говорить о двух общепризнанных требованиях¹⁵.

     Во-первых, пророгация должна касаться только определенного  правового отношения. Требуется такая определенность, которая позволила бы отграничить соответствующее правоотношение от другого. В частности, будет достаточным, если контрагенты согласуют следующее условие: что все споры из заключенного между ними договора подсудны суду. Важно отметить, что требование определенности распространяется на лежащее в основе споров правоотношение и не касается самих споров. Поэтому, как правило, истец не лишен возможности заявить множество требований в одном иске или несколько исков относительно спорного правоотношения. Напротив, ситуацию неопределенности порождают пророгационные формулировки, которые не связаны с конкретным правоотношением типа: по всем спорам, возникающим между сторонами в будущем, надлежит обращаться в суд. Также неприемлема оговорка, если она касается круга деловых отношений договаривающихся сторон, но при этом не относится к конкретному правоотношению.

     Во-вторых, пророгационным соглашением должен четко устанавливаться суд, к  компетенции которого стороны отнесли  свои возможные споры. В противном случае договорная подсудность хромала бы за отсутствием определенности, что ставило бы под угрозу стабильность процессуальных отношений и ущемляло бы положение встречной стороны. Поэтому формулировки, которые не содержат ссылки на конкретный юрисдикционный орган (например, все возникшие споры из заключенного договора рассматриваются судом, который определяется истцом), недопустимы. Зеркальным отражением сказанного должен быть тезис о том, что соглашение об изменении подсудности носит исключительный характер для обеих сторон. Отсюда следует отказывать в силе такой оговорке, которая для одной из сторон действует факультативно, но без исключений связывает другую сторону. Подобные оговорки именуются в литературе как «прикрытие процессуального неравенства за ширмой частной автономии», они способны дать лишний повод для злоупотреблений более сильной стороне, поэтому риск их появления должен быть минимизирован с помощью строгих требований к определенности и исключительности соглашения.

     Как правило, процессуальное законодательство ограничивает усмотрение сторон по изменению подсудности, если таковая устанавливается императивными нормами и в ее незыблемости заинтересован правопорядок. Как ГПК РФ, так и АПК РФ не допускают заключения пророгационного соглашения в отношении исключительной и родовой подсудности. Поскольку в законе четко определяется исключительная и родовая подсудность, то установленное ограничение не вызывает особых сложностей в применении. В то же время новелла АПК РФ, регулирующая соглашение о подсудности по делам с участием иностранных лиц, предусматривает труднообъяснимое условие допустимости такого соглашения, а именно: оно не должно изменять исключительную компетенцию иностранного суда (ч. 1 ст. 249 АПК РФ). Представляется, что данное нововведение не согласуется с сущностью пророгации и выглядит чужеродным в системе норм международного гражданского процесса. Исключительная подсудность, изменение которой недопустимо соглашением сторон, обязательна для сторон согласно закону места судебного разбирательства, оговоренного сторонами.

     Упомянутые  прямые запреты поднимают напряженный  вопрос допустимости пророгационного  соглашения в зависимости от круга  лиц. Данная проблематика вызвана потребностью защиты потенциально слабой стороны, когда  более сильный контрагент навязывает ей выгодную для себя подсудность. Чтобы фактическое неравенство не переросло в процессуальное неравноправие сторон, в законодательстве некоторых стран свобода заключения пророгационного соглашения существенно ограничена. Например, после реформы немецкого гражданского процесса от 1 апреля 1974 г. возможность изменять подсудность, за некоторыми исключениями (§ 38 (II, III) ГПК Германии), сохранилась только за коммерсантами либо юридическими лицами публичного права. Мотивы для подобного ограничения заключались в том, что соглашение о подсудности, базирующееся на частной автономии и свободе сторон, способно нанести урон интересам социально незащищенного круга населения, особенно в отношениях потребителя и коммерсанта. В подобном духе регулируется допустимость соглашения о подсудности на уровне гражданского процессуального права стран ЕС. Так, в абз. 5 ст. 23 Регламента 44/2001 предусмотрено, что соглашение о подсудности не имеет действия, если оно противоречит нормам, регулирующим подсудность из отношений страхования (ст. 17), по делам потребителей (ст. 13) и из индивидуального трудового договора (ст. 21).

     Потребность в социальной защите в отечественном  процессуальном праве удовлетворяется  за счет льготного режима подсудности, установленного для потребителя (ч. 2 ст. 17 Закона РФ «О защите прав потребителей», ч. 7 ст. 29 ГПК РФ), а также в отношении дел, предусмотренных ч. 6 ст. 29 ГПК РФ. Но можно ли обойти данные защитные меры с помощью соглашения о пророгации, из российского законодательства ясный ответ не следует. Правоприменительная практика решила трактовать молчание законодателя как его согласие. Так, Верховный Суд РФ не проявил должную интуицию в части защиты прав потребителей и признал правомерным соглашение о подсудности, заключенное между продавцом (предпринимателем) и потребителем (покупателем автомобиля)23. Обосновывая свою позицию, суд указал, что данное соглашение не ущемляет прав потребителя, поскольку стороны воспользовались своим правом определить в договорном порядке подсудность будущих споров, за исключением установленных законом случаев (ст. 120 ГПК РСФСР, соответственно ст. 32 ГПК РФ). Следует согласиться с доводами суда, что ст. 17 Закона РФ «О защите прав потребителей», предусматривающая подсудность по выбору истца, не относится к исключениям, содержащимся в ст. 32 ГПК РФ. Тем не менее конечный вывод суда нельзя признать правильным, поскольку им игнорируется основной смысл законодательства о защите прав потребителей – предоставить гарантии социально слабой стороне в заведомо неравных отношениях с контрагентами, осуществляющими предпринимательскую деятельность. Свобода договора, на которую ссылается суд, не может быть использована в нарушение предоставленных законом гарантий. Само заключение договора в сфере потребительской торговли происходит, как правило, посредством присоединения потребителя к предложенному договору, что лишает его участия в определении условий договора. Тем более оговорка о подсудности, содержащаяся в договоре, рядовому потребителю попросту ничего не говорит. Поэтому согласно смыслу Закона РФ «О защите прав потребителей» не допускается использовать предпринимателем свое преимущественное положение для навязывания потребителю явно несправедливых условий, в том числе условий о подсудности будущих споров.

     Не  только содержательный аспект или круг субъектов пророгации должны приниматься  во внимание, но и момент заключения соглашения о подсудности. По российскому  законодательству изменение подсудности  на основе договоренности сторон допускается  до принятия судом заявления к своему производству (ст. 37 АПК РФ, ст. 32 ГПК РФ). По общему правилу изменение подсудности принятого к производству дела с соблюдением правил о подсудности не допускается (ч. 1 ст. 33 ГПК РФ и ч. 1 ст. 39 АПК РФ). В этом заинтересован не только публичный порядок, радеющий за стабильность и экономию судопроизводства, но и сами стороны. Место судебного разбирательства не ставится в зависимость от субъективных факторов сторон – смена жительства, перемещение имущества и пр. Однако сомнительно, чтобы с этих позиций было оправданным исключение усмотрения сторон в выборе суда после возбуждения дела. Если исходить из того, что соглашение о подсудности точно так же вытекает из принципа диспозитивности, как соглашение о передаче дела в третейский суд, то установленное в ст. 37 АПК РФ и ст. 32 ГПК РФ ограничение представляется нелогичным. Стороны вправе передать спор на разрешение третейского суда даже во время судебного разбирательства¹⁶.

     Несмотря  на положения ст. 37 АПК РФ и ст. 32 ГПК РФ, подход законодателя к допустимости пророгационного соглашения после возбуждения дела нельзя признать единым. С одной стороны, соглашение об изменении подсудности, достигнутое сторонами после возбуждения дела, в силу ч. 1 ст. 33 ГПК РФ и ч. 1 ст. 39 АПК оставляется судом без внимания. Также обращение с иском по месту оговоренного таким образом суда имеет мало шансов на успех. Во-первых, суд обязан возвратить исковое заявление либо по неподсудности дела (п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ, п. 1 ч. 1 ст. 129 АПК РФ) либо по недопустимости предъявления тождественного иска (п. 5 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ). Во-вторых, если дело было принято к производству, суд имеет возможность оставить заявление без рассмотрения по причине нахождения тождественного иска в производстве другого суда (ст. 222 ГПК РФ, ст. 148 АПК РФ). С другой стороны, процессуальный закон, предоставляя сторонам возможность заявить ходатайство о рассмотрении дела по месту нахождения большинства доказательств (п. 2 ч. 2 ст. 33 ГПК РФ, п. 2 ч. 2 ст. 39 АПК РФ), оставляет место для фактической пророгации. По сути, заявление данного ходатайства обязывает суд вынести определение о передаче дела на рассмотрение другого суда, причем АПК и ГПК не требуют мотивированного изложения доводов сторон, ссылающихся на место нахождения большинства доказательств. Реализованная сторонами возможность, предусмотренная в п. 2 ч. 2 ст. 33 ГПК РФ и п. 2 ч. 2 ст. 39 АПК РФ, влечет изменения подсудности после принятия дела к производству, поэтому в данном случае уместно подчинить инициативу сторон режиму договорной подсудности. В соответствии с чем стороны, заявляя ходатайство о переносе дела в другой суд по месту нахождения большинства доказательств, не вправе тем самым изменять исключительную и родовую подсудность. Из содержания процессуальных норм (ст. 33 ГПК РФ и ст. 39 АПК РФ) не вытекает, что стороны ограничены каким-либо сроком на заявление ходатайства, практически вплоть до удаления суда для принятия решения стороны имеют возможность добиться вынесения определения о передаче дела в другой суд.