Военный коммунизм и НЭП

         Сначала революциия в деревне закончилась в сведении всех хозяйств к единому экономическому уровню и затормаживанию социальной дифференциации. Уничтожение крупных владений и их раздел дали каждой крестьянской семье в среднем по 2 гектара пригодной для обработки земли (примерно по 0,5 гетраров на одного взрослого человека). Это было ничтожно мало, но всё-таки позволило многим авйти из-за черты бедности. Исчезновение крупных землевладельцев и значительное ослабления слоя зажиточных крестьян повлекло за собой уменьшение производства зерна, предназначенного на продажу, поскольку до войны именно эти две категории производителей поставляли 70% товарного зерна.

         Ещё одним следствием революции в деревне была «архаизация» крестьянства. Она выразилась прежде всего в резком падении производительности труда — наполовину по сравнению с довоенным периодом. Это бъяснялось постоянной нехваткой орудий производства и недостатком тягловых лошадей. Эта «архаизация» выразилась также в замкнутости крестьянского общества на самом себе, в возврате к натуральному хозяйству и остановке механизма социальной мобильности. 20-е годы стали периодом расцвета сельской общины — органа действительного крестьянского самоуправления. Она ведела всеми вопросами коллективной жизни, но уже не осуществляла, как раньше, мелочной административной опеки за каждым крестьянином — членом общины, эта функция перешла к сельсоветам и местным партийным ячейкам. Общинные традиции, живые, как никогда, отбивали охоту становиться полноправными независимыми хояевами своих наделов даже у самых предприимчивых.

         По сравнению с дореволюционным периодом крестьяне проиграли в очень важной области — в товарообмене, и обязаны этим они были экономической политики государства. Промышленные товары были дорогими, плохого качества и, главное, труднодоступными. В 1925-1926 годах деревня пережила страшный недостаток сельскохозяйственного оборудования (которое не обновлялось с 1913 года). Государственные же закупочные цены на зерно были очень низкими и часто не покрывали даже его себестоимости. Выращивать скот и технические культуры было гораздо выгоднее. Этим и занимались крестьяне, пряча зерно до лучших времён, когда им могла представиться возможность продать его частным лицам по более высокой цене. Дефицит товаров и заниженные закупочные цены, делавшие для крестьян невыгодной продажу зерна, заставили их принять единственно логичную экономическую позицию — выращивать зерновые, исходя только из собственных нужд и покупательных возможностей. Эта тактика крестьян объяснялась, помимо всего, пагубным опытом «военного коммунизма» и воспоминаниями о продразвёрстке.

          В 1926-1927 годах стало очевидным, что «союз рабочих и крестьян» на грани распада. Просчёты властей не ограничивались несбалансированной политикой цен. Правительство  без внимания отнеслось к различным формам кооперации, начиная с артелей и кончая «товариществами по совместной обработке земли». Абсолютно заброшенными оказались совхозы. Это кажется тем более удивительным,потому что совхозы были редкими остравками государственного сектора в деревне. Однако они не могли быть образцом для мелких землевладельцев, так как были крайне бедными. Что же касается селекции семян, улучшения культуры землепользования, севооборота, укрупнения хозяйств, распространения агрономических знаний в деревне, обучения агрономов и механиков — всё это было записано в решениях и документах, принимавшихся на самом высоком уровне. Однако, чаще всего такие решения оставались на бумаге. С 1927 года для «сталинцев» стало очевидным, что так или иначе следует возобновить наступление для сохранения контроля над ситуацией в деревнях.

            3.2 НЭП в промышленности

          Вопреки ленинскому плану, промышленность не обеспечивала крестьян необходимыми товарами. Судя по конфликтам, возникавшим между руководителями ВСНХ, промышленная политика 20-х годов была непоследовательной. Пятаков, талантливый администратор, но никудышный экономист, выступал за планируемую, централизованную индустриализацию при  абсолютном приоритете тяжёлой промышленности, которая лишала бы тресты, появившиеся во время НЭПа, их финансовой независимости, основанной на условиях рынка. В 1924-1926 годах Пятоков попытался установить контроль над прибылью и амортизационными фондами трестов лёгкой промышленности. Дзержинский же, возглавивший в 1924 году ВСНХ, ратовал за развитие лёгкой промышленности, которое принесло бы государству временные, но быстрые прибыли и частично удовлетворило бы запросы крестьян. Однако речь шла о производстве достаточно ограниченного ассортимента товаров, в основном текстиля, и крестьяне, нуждавшиеся главным образом в инвентаре и технике, не могли этим довольствоваться.

          В упадке находилась и мелкая сельская промышленность, которая могла обеспечить хотя бы часть крестьянских потребностей. Отсутствие кредитов и налоговый гнёт сделали практически невозможным развитие этого сектора, процветавшего до революции. В 1926 году возобновилась работа существующих промышленных предприятий и в целом был достигнут уровень 1913 года. Должен был начаться новый, гораздо более сложный период. В этом же году перед промышленностью встала серьёзная проблема: требовалось кардинальное обновление промышленного оборудования, которое использовалось ещё с довоенных лет. Модернизация предполагала не только сооружение новых производственных мощностей, но и гораздо большие капиталовложения, чем требовалось на восстановление уже имеющихся промышленных структур. Необходимо было принимать срочные решения.

          Безработица, вызванная кризисом ремесленного производства и непродуманным распределением малоквалифицированной рабочей силы , в первую очередь ударила по молодёжи.

          Несмотря на устранённое профсоюзами правило, согласно которому предприятия обязывались брать на работу определённое число молодых людей, последние составляли только 20% общего числа нанятых. Кроме того, этой плохо обученной рабочей молодёжи пришлось выдерживать конкуренцию деревенских рабочих, согласных на меньшую зарплату. Безработица всё больше утяжеляла социальный и моральный климат города. Каждый четвёртый взрослый был безработным.

             3.3 Споры о путях развития страны

          Проблемы, вызванные различными трудностями, и всё более явный провал идеи «союза рабочих и крестьян», вызвали оживлённые внутрипартийные споры на всём протяжении 20-ч годов. Столкнулись два направления: «левое», наиболее последовательно отстаиваемое Троцким, Преображенским и Пятаковым, проводившим данную линию через ВСНХ, и «правое», главным теоретиком которого был Бухарин, а проводником этих идей в ВСХН — Дзержинский. Ещё на XII съезде партии в 1923 году Троцкий настаивал на установлении «диктатуры промышленности». «Ножницы» мкжду высокими ценами на промышленные товары и низкими закупочными сельскохозяйственными ценами сразу выявили неспособность промышленности производить дешёвые товары. Одной из главных задач стало снижение себестоимости и увеличение производительности труда.                           

          Однако, наряду с проблемой роста промышленного производства встал важнейший вопрос об инвестициях. В книге «Новая экономика», вышедшей в 1926 году, Преображенский вновь вернулся к вопросу о «первоночальном социалистическом накоплении», поднятому Троцким в 1923 году. В условиях враждебного международного окружения и экономической отсталости страны средства, необходимые для индустриализации, могли быть получены только за счёт их «перекачки» из частного сектора (в основном сельского хозяйства) в государственный (социалистический). Это «перемещение капиталов» можно было произвести за счёт налогообложения крестьянства (в основном зажиточного) и неравного товарообмена. Такое «социалистицеское накопление», естественно могущее вызывать недовольство большой массы мелких крестьянских производителей, позволяло увеличить объём промышленного производства в рамках одного плана и снизить цены на промышленные товары, что впоследствии должно было убедить крестьян в правильности выбранной политики. Следовало прежде всего,по мнению Бухарина, обеспечить потребности крестьян, убедить их в выгодности производить больше продуктов и последовательно развивать рыночную экономику.

          Чтобы каким-то образом ликвидировать техническое отставание, у крестьян оставался один выход — объединяться в производственные и распределительные кооперативы, поддерживаемые государством. Благодаря этим кооперативам крестьянская экономика постепенно бы вышла на уровень государственного сектора, дав ему нужные средства для того, чтобы он «черепашьими шагами» двигался к социалистической экономике.

          У остальных партийных руководителей — Сталина, Каменева, Зиновьева — не было чёткой позиции в вопросе о путях экономического развития страны. В своих решениях они руководствовались сиюминутной политической стратегией, целью которой была борьба за власть. Так, до 1924 года Зиновьев и Каменев поддерживали Сталина против Троцкого, но начиная с 1925 года они перешли на «левые» позиции и оказались на одной стороне с Троцким против Сталина и Бухарина. Сталин же умел искусно лавировать и вставать в позу беспристрастного судьи между теми и другими, чтобы обеспечить за собой политическую победу и завоевание власти. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

                                     4. Конец НЭПа

            4.1 Зима 1927-1928гг— хлебозаготовительный кризис

          XVсъезд подвёл итоги многолетней борьбы с троцкизмом и заявил о его ликвидации. Споры об определении экономической политики были краткими. В резолюциях съезда наметилась пока ещё плохо сформулированная тенденция к изменению политического курса «влево». Это означало «усиление роли социалистических элементов в деревне» (делегаты имели в виду развитие совхозов-гигантов, например совхоз им. Шевченко в Одесской области, об опыте которого писали тогда все газеты); ограничение деятельности кулаков и нэпманов путём значительного повышения налогов; поощрительные меры в отношении беднейшего крестьянства; преимущественное развитие тяжёлой промышленности.

          Между тем, как только закончился съезд, власти столкнулись с серьёзным кризисом хлебозаготовок. В ноябре поставки сельскохозяйственных продуктов государству сильно сократились, а в декабре положение стало просто катастрофическим. Партия была захвачена врасплох. В январе 1928 года пришлось взглянуть правде в глаза: несмотря на хороший урожай, крестьяне поставили только 300 миллионов пудов зерна (вместо 430 миллионов, как в предыдущем году). Экспортировать было нечего. Страна оказалась без валюты, необходимой для индустриализации. Более того, продовольственное снабжение городов было поставлено под угрозу. Снижение закупочных цен, дороговизна и дефицит промтоваров, снижение налогов для беднейших крестьян (что избавляло их от необходимости продавать излишки), неразбериха на пунтках сдачи зерна, слухи о начале войны, распространяемые в деревне,— всё это вскоре позволило Сталину заявить о том, что в стране происходит «крестьянский бунт».

          Начали закрываться рынки, что ударило не по одним зажиточным крестьянам, так как большая часть зерна на продажу находилась, естественно, не только у «кулаков», но и у середняков. Изъятие излишков и репрессии усугубили кризис.

          Хлебозаготовительный кризис зимы 1927-1928 года сыграл решающую роль в последующем: Сталин сделал ряд выводов (изложенных во многих его выступлениях в мае — июне 1928 года) о необходимости сменить акцент с кооперации, ранее горячо защищавшейся Лениным, на создание «опор социализма» в деревне — колхозов-гигантов и машинно-тракторных станций (МТС). Благодаря значительным возможностям этих «опор» по производству сельскохозяйственной продукции для продажи на рынке предполагалось , что они дадут государству 250 миллионов пудов зерна (1/3 действительных потребностей), что позволит обеспечить снабжение ключевых отраслей промышленности и армии, а также выйти на внутренний и внешний рынок, тем самым вынудив крестьян продавать излишки государству. Начиная с 1927 года стала складываться система «контракции» (контракт, предусматривающий, что в обмен на продукцию, которую крестьяне поставляют государству, они получат от него необходимую технику), позволявшая государству улучшить контроль за имеющимися продовольственными излишками. Летом 1928 года Сталин уже не верил в НЭП, но ещё не пришёл окончательно к идее всеобщей коллективизации. По плану разгром дальнейшего развития народного хозяйства (составленному на небольшой срок — три-четыре года) частный сектор должен был существовать и в дальнейшем. В то же время набирала силу политическая борьба с «правой оппозицией».

            4.2 Разгром «правой оппозиции»

На апрельском Пленуме ЦК 1928 года было высказано недовольство снова начавшейся политикой продразвёрстки, напоминавшей о временах гражданской войны. Несмотря на крайне напряжённую обстановку, в апреле 1928 года большинство членов ЦК ещё не было готово следовать за Сталиным. В резолюциях, принятых на пленуме, подчёркивалась важность рыночных отношений, осуждались перегибы по отношению к зажиточным крестьянам. Был отвергнут законопроект о новом сельскохозяйственном  Уставе, где пожизненное землепользование разрешалось только членам колхозов. Экономисты Госплана разработали план умеренного промышленного роста, где темпы накопления капила соотносились с темпами роста сельскохозяйственного производства в рамках НЭПа. Со своей стороны экономисты из ВСНХ во главе с Куйбышевым предложили план более быстрого роста (135% за пять лет), основанный главным образом на вере в энтузиазм советских людей и на положениях экономиста Струмилина, разработавшего теорию, согласно которой «задачей большевиков было перестроить экономику, а не изучать её. На такой крепости, которую большевики не могли бы взять штурмом … Вопрос темпов промышленного роста решается с помощью человеческой воли».