Великая шелковая путь

следовал в долину Тентека и, обогнув Алакуль, через  Джунгарские ворота

приводил в долину Шихо и оттуда через Бешбалык шел  в Дунхуан и внутренний

Китай.

  На юго-восточной  оконечности Алакуля стоял город,  который путешественники

XIII в. называли  «Столицей области».

  Из Исфиджаба  шла также караванная дорога  в Арсубаникет на Арыси, в  Отрар-

Фараб и далее  вниз по Сырдарье — в Приаралье.

  На караванной  дороге, которая шла вдоль Сырдарьи, наиболее крупными

городами были Отрар-Фараб  и Шавгар. Название первого сохранилось  до сих пор

в имени крупного городища, находящегося неподалеку от впадения Арыси в

Сырдарью.

  Отрар был  узлом многих караванных путей.  Отсюда одна дорога вела в

Шавгар, а другая — на переправу через Сырдарью к городу Васиджу. Из него

шел путь вверх по Сырдарье, через огузский город Сюткент  в Шаш, а вниз — в

Дженд. Отсюда же через  Кзыл-Кумы была проложена трасса в  Хорезм, Ургенч, а

оттуда — в  Поволжье и на Кавказ. Этот отрезок  Шелкового пути был особенно

оживленным в XIII в. и проходил через Дженд, Сарайчик, Сарай-Бату и Каффу.

  Шавгар известен  в источниках уже в VIII в., ему  соответствует городище

Чуй-Тобе, расположенное  рядом с Туркестаном. На месте  современного

Туркестана рядом  с Шавгаром в X—XII вв. сформировался  город Яссы, где жил и

проповедовал известный  поэт, суфий Ахмед Ясави.

  Из Шавгара  путь шел к городу Янгикенту  — столице государства огузов.

Отсюда шла также  дорога через Кзыл-Кумы в Хорезм.

  Из Шавгара  и позднее Яссы через перевал  Турлан дорога выходила на

северные склоны Каратау и шла параллельно  той, что тянулась вдоль Сырдарьи.

На этом пути стояли города Сузак, Уросоган, Кумкент, Сугулкент. Выводила же

она либо в низовья  Таласа, откуда поднималась вверх  к Таразу, либо шла

вдоль западного  берега озера Бийликуль через  города Берукет-Паркет и

Хутухчин также  к Таразу.

  От основной  трассы Шелкового пути, проходившей  через Южный Казахстан и

Семиречье, отходили дороги на север и восток, которые  вели в районы

Центрального и  Восточного Казахстана в степь Деш1'-и  Кыпчак, позднее

известную как Сары-Арка, к берегам Иртыша, на Алтай и  в Монголию. Здесь

проходил степной  путь, по которому передвигались племена  конных кочевников.

Богатые скотом, шерстью, кожами, металлом районы Центрального Казахстана

были вовлечены  в систему торговых связей, в том  числе и международных, и

включены в систему  Шелкового пути многими караванными  дорогами.

  Из Отрара  через Арсубаникет, долинами Арыстанды,  Чаяна, перевалив

невысокие горы Каратау, из Шавгара и Яссы через перевал  Турлан, из Саурана

и Сыгнака, из Янгикента  дороги выходили в степи Центрального Казахстана и

достигали берегов  Сарысу и Кенгира, Тургая и Ишима. Здесь открыты остатки

средневековых городищ: Болган-Ана, Жаман-Курган, Ногербек-Дарасы, Домбгаул,

Милы-Кудук, Ормамбет. Видимо, именно здесь следует локализовать упомянутые

в средневековых  источниках города .Жубин, Конгликет, летовки  Ортаг и

Кейтаг, рудные разработки Гарбиана и Бакирлытага.

  Из Тараза  через города Адахкес и Дех-Нуджикес  шел торговый путь на Иртыш

— к резиденции хакана кимаков и далее, в страну кыргызов на Енисей.

  Илийская долина  соединялась с Центральным Казахстаном  дорогой, которая

шла вдоль северных склонов Чуилийских гор, затем по Чу в ее низовьях и

затем к берегам  Сарысу.

  Другая трасса  отходила от северо-илийской в  районе Чингильды и через

перевалы Коктал и Бояулы — в Прибалхашье, а  затем вдоль протоки р. Или

Ортасу, где находятся  остатки городища Актам и почти  соединяются южный и

северный берега озера, оставляя пролив шириной чуть больше 8 км. Караваны

переходили пролив вброд и выходили к устью р. Токрау, а затем по ее берегам

шли к предгорьям Улутау.

От 'северо-илийского  пути отходило направление, огибавшее  Алакуль с

западной стороны  и через Тарбагатай приводившее  на Иртыш, в земли

государства кимаков. В Тарбагатае и на берегах Иртыша располагались

кимакские города Банджар, Ханауш, Астур, Сисан и «столица хакана»  —

огромный город, окруженный укрепленной стеной с железными  воротами. Города

кимаков были связаны  торговыми дорогами с городами кыргызов на Енисее,

уйгуров в Монголии и оазисами Восточного Туркестана.

  Торговля и  товары. Шелковый путь вначале  служил для экспорта китайского

шелка. В свою очередь, из Рима, Византии, Индии, Ирана, Арабского  халифата,

а позднее из Европы и Руси по нему шли мирра и ладан, жасминовая вода и

амбра, кардамон и  мускатный орех, женьшень и желчь  питона, ковры и полотна,

красители и минеральное  сырье, алмазы и яшма, янтарь и кораллы, слоновая

кость и «рыбьи бивни», слитки серебра и золота, меха и  монеты, луки и

стрелы, мечи и копья  и многое др. По Шелковому пути везли  на продажу

знаменитых «потокровных»\ коней Ферганы, арабских и нисийских  скакунов,

верблюдов и ' слонов, носорогов и львов, гепардов и  газелей, ястребов,

павлинов, попугаев и страусов.

По Шелковому пути распространялись культурные растения:

виноград, персики  и дыни, пряности и сахар, овощи  и фрукты, зелень.

  Однако главным  предметом торговли оставался  шелк. Наряду с золотом он был

международной валютой, им одаривали царей и послов, выплачивали  жалованье

наемному войску и государственные долги.

  Шелк и часть  товаров, провозимыхйо Шелковому  пути, оседала в городах

казахстанского участка. Археологические находки — яркое  тому

свидетельство2.

  К числу редкостных  по назначению находок, важных  для изучения

международной торговли, относится серебряный клад из Отрара. По своему

составу он денежно-вещевой. Состав монетного собрания клада  уникален: в нем

представлены монетные дворы восточнотуркестанских городов  — Алмалыка,

Пулада и Эмиля (Омыла), Орду ал-Азама; европейских  — Крыма; малоазиатских —

Сиваса, Конии, Тебриза; казахстанских — Дженда. Время  чеканки монет

относится ко второй половине 60-х гг. XIII-в. Клад содержит своего рода

«визитные карточки»  городов, стоящих на Шелковом пути3.

  По Шелковому  пути распространялись не только  изделия, но и мода на

художественные стили, которые могли иметь социальный заказ и, попадая на

подготовленную почву  в определенную этнокультурную среду, получали широкое

распространение. 

§ 2. Взаимодействие и взаимообогащение культур

  Уже в начале  средних веков в Азии была  распространена концепция четырех

царств мира, которые  символизировали обширные регионы  и страны. Каждое из

этих «царств мира»  в глазах современников обладало присущими только ему

преимуществами. Такие  государства, как Китай, объединившийся под властью

династии Суй (589-618), а затем Тан (618—907), царства индийских

владетелей; объединение  тюрков от Тихого океана до Черного  моря, Персии и

Византии, послужили  основой идеи четырех

мировых монархий, расположенных  по четырем сторонам света:

империи царя слонов на юге (Индия), царя драгоценностей на западе (Иран и

Византия), царя коней  на севере (тюркские каганаты), царя людей  на востоке

(Китай). Та же идея  перешла и к мусульманским  авторам4.

  Выражением этой  концепции являются росписи в  селении Кушания вблизи

Самарканда, покрывавшие  стены здания, где на одной были изображены

китайские императоры, на другой — турецкие ханы и индийские  брахманы, на

третьей — персидские цари и римские императоры5.

  Современники  тех далеких событий писали  не только об успехах своих

государств, но и  об освоении ценностей чужих культур, и в этом было

основное содержание одной из реальных форм всемирной  культуры.

  Наряду с распространением  товаров, культурных образцов  и aTanoHqe в

прикладном искусстве, архитектуре, настенной живописи по странам Востока и

Запада распространялись искусство музыки и танца, зрелищные  представления6.

  Иностранные  оркестры входили в состав  придворного персонала. Известно,

что царственный  меломан Сюань Цзунь содержал 30 тыс. музыкантов.

Сохранились описания приемов послов тюркским каганом  в ставке вблизи Суяба.

«Каган, — пишет  очевидец церемонии буддийский паломник Сюань Цзянь, —

приказал поставить  вина и начать музыку... Все это  время раздавалась

иноземная музыка, сопровождаемая металлическим перезвоном. И хотя это была

музыка варваров, она даже ласкала слух, радовала сердце и мысли». Известно,

что наиболее популярной в Танском Китае была музыка Восточного Туркестана и

Средней Азии. Музыкальные  традиции Кучи, Кашгара, Бухары и Самарканда,

Индии под официальным  покровительством  слились  с  музыкальной китайской

традицией.

  Иранские, согдийские  и тюркские актеры много внесли  и в хореографическую

культуру Китая. Например, в Константинополе часто «гастролировали» артисты

с Востока. Так, на знатном  обеде у византийской императрицы  в честь русской

княгини Ольги присутствующих развлекали шуты и эквилибристы, а  на

празднествах, устроенных Мануилом I в честь сельджукского  султана Арсла-на

II, выполнял рискованное  сальто тюркский акробат. Давались  также

представления в  масках.

  Эти традиции  сохранялись и в более позднее  время в мусульманских странах.

Известно, что во время празднования навруза в  Багдаде устраивались

представления в  масках перед Халифом7.

В разных местах при  раскопках памятников на Шелковом пути найдены

многочисленные материальные подтверждения развития и взаимообогащения

культуры: коллекция  терракот танского времени, изображающая танцоров и

танцовщиц, актеров  в масках, музыкальные ансамбли, уместившиеся на

верблюжьих горбах. Лица многих из этих артистов принадлежат  представителям

народов Средней  Азии. На степных росписях, сохранившихся  в парадных залах

Пенджикента, Варахши, Топрак-Калы и в городах Восточного Туркестана,

изображены музыканты, актеры. Прекрасная деревянная скульптура танцовщицы

найдена в Пенджикенте. Глиняная маска артиста X—IX вв. —  при раскопках

сырдарьинско-го города Кедера.