Старообрядчество в истории России

Лишь после 1685 года правительство обратило внимание на бегство тяглецов и их самосожжения и начало посылать специальные воинские отряды для розыска беглых старообрядцев, причем им давались особые инструкции на тот случай, если беглецы вздумают “подпустить огня”. Однако, как правило, приход воинской команды служил сигналом к самосожжению, спасти же кого-либо из бушующего пламени удавалось редко. Никакие правительственные меры не оказывали нужного результата - бегство и самосожжения старообрядцев, начавшиеся во второй половине XVII века, продолжались всю первую половину XVIII века. “Так убегало и очищало себя, - писал Н. М. Никольский, - от скверны антихристова крепостнического государства  крестьянство”.

Уже в конце XVII века складываются старообрядческие центры: Поморье, Северо-запад, Керженец, Стародубье, Ветка и Дон. Обосновавшиеся в новых местах, укрытые от правительственного ока, старообрядцы имели возможность осмыслить важнейшие для них вопросы об отношении к дворянскому государству и господствующей церкви. Однако это отношение, выраженное в определенной системе облеченных в религиозную форму положений, не могло уже в конце XVII - начале XVIII века быть единым для всего старообрядческого движения, поскольку к этому времени довольно четко выявились расхождения и различия между общественными группами, которые были в него вовлечены. Основными движущими силами в старообрядчестве по-прежнему были посадские люди и крестьянство. Между ними не было и не могло быть полного единства в вопросах об отношении к феодально-крепостническому строю. Не было его и внутри каждой из этих социальных  групп.

Среди посадского населения  второй половины XVII века наметилось довольно четкое разделение по экономическому признаку. Это, с одной стороны, “лучшие люди”, среди которых выделялась своим богатством наиболее привилегированная часть - гости, гостиная и суконная сотни, а с другой стороны, “молотшие”, среди которых были ремесленники и мелкие торговцы. Еще ниже “молотших” находились на имущественной лестнице “самые молотшие”, “худые”, “самые худые” и, наконец “бобыли”. Среди этих последних категорий было немало так называемых работных людей, живших продажей своего труда различным предпринимателям, владельцам мастерских и мануфактур. Недовольство экономической политикой дворянского государства и тяжестью налогов было свойственно всем слоям посадского населения конца XVII - первой половины XVIII века.

Богатая верхушка посадов  стала примыкать к старообрядческому  движению лишь с самого конца XVII и  в начале XVIII века в связи с теми изменениями в хозяйстве и социально-политическом строе государства, которые были вызваны реформаторской деятельностью  Петра  I.

Наиболее  благоприятную почву для своего распространения старообрядчество нашло в крестьянстве. Однако и крестьянство не было уже однородным в то время. Для второй половины XVII века уже характерно начавшееся в его среде расслоение. Выделяются богатые крестьяне, заводившие лавки в городах, торговавшие на ярмарках и бравшие подряды на поставки товаров в казну. Существенные различия наблюдались между черносошными (государственными) крестьянами Севера и Северо-запада и помещичьими крестьянами Центра и Юга.  
Многообразие экономических и социальных требований классов и сословий, примкнувших к старообрядческому движению, не могло не отразиться на его идеологии, которая с самого начала отличалась большой неоднородностью. 
Эта социальная неоднородность явилась основной причиной распадения старообрядчества на множество направлений и течений, толков и согласий.

2.2. Эволюция старообрядчества в XVIII-XX веках.

Во второй половине XVIII века в экономике России происходили  важные изменения. С одной стороны, наблюдалось расширение феодальной собственности, прав и привилегий дворянства, а с другой - усиливался процесс  разложения феодально-крепостнического базиса образования внутри него капиталистического уклада, что привело к несоответствию производительных сил и производственных отношений. 
Начинается мануфактурный период развития капитализма в русской промышленности. Однако средства производства оставались собственностью феодала, трудящиеся массы находились в зависимости от него. Старые производственные отношения уже не соответствовали характеру производительных сил, феодально-крепостнический строй тормозил ход экономического развития и замедлял процесс формирования новых классов – буржуазии  и  пролетариата.

Все эти процессы не могли  не оказать влияния на характер старообрядчества во второй половине XVIII века. Отражая  интересы известной части формирующейся  русской буржуазии (главным образом  недавних выходцев из деревни), тесно  связанной с процессом формирования капиталистической мануфактуры, оно  занимает именно в этот период ключевые позиции во многих крупных промышленных центрах, и прежде всего в Москве и Петербурге.

С этого времени старообрядческие капиталы оказались неразрывно связанными с развитием многих отраслей русской  промышленности, и прежде  всего  хлопчатобумажной.

Старообрядчество того времени  решительно выступало против крепостного  права. Это объяснялось тем, что в хлопчатобумажной отрасли промышленности, с развитием которой была тесно связана старообрядческая буржуазия, вольнонаемный труд имел преобладающее значение. На идеологию старообрядчества того периода наложили отпечаток такие факторы, как желание привлечь на свою сторону возможно большее число последователей из крестьянства и городских низов, ибо именно из них черпались основные кадры рабочих на промышленных предприятиях капиталистов-старообрядцев.

С другой стороны, антифеодальная струя исходила от рядовой массы  старообрядчества, остро ощущавшей  на себе гнет самодержавно-крепостнического  строя.

Экономическая политика дворянского  государства со второй половины XVIII века должна была в известной мере учитывать пожелания усиливающейся  буржуазии. Это проявилось в отказе от системы государственных монополий, в отмене внутренних пошлин, в таможенном протекционизме, в разрешении свободно открывать промышленные предприятия.

В этом же духе проводилась  и религиозная политика царского правительства по отношению к  старообрядчеству. Правительственными указами старообрядцам предоставлялась  некоторая свобода исповедания, было запрещено в официальных  бумагах именовать их раскольниками, отменен двойной оклад, закрыта  Раскольничья контора, всем старообрядцам, проживающим за границей, было разрешено  возвратиться в Россию, выбрав себе  место  поселения  по  собственному  желанию.

Многие старообрядцы воспользовались  этой возможностью и переселились на родину, причем наиболее зажиточные избрали  в качестве поселения крупные  города или промышленные села. Судьба старообрядчества с этого времени  тесно сплелась с развитием капитализма  в России.

Во второй половине XVIII века роль руководящего центра старообрядчества (как поповщины, так и беспоповщины) приобретает Москва. Отдельные группы старообрядцев (главным образом беглопоповцев и федосеевцев) оседали в Москве с середины XVIII века и даже в более ранний период, однако эти группы были довольно немногочисленны.

Резкий скачок численности  и значения старообрядчества произошел  во время страшного народного  бедствия - чумы 1771 года. Руководители старообрядчества получили разрешение от правительства на устройство карантинов и кладбищ и, использовав в интересах своих общин народные бедствия и обострение в этой связи религиозных настроений, стали усиленно перекрещивать в “старую веру” обращавшихся к ним за лечением жителей Москвы, причем выморочное имущество забирали в общинную казну. Именно в этот трудный для Москвы год был заложен фундамент для роста и экономического процветания старообрядческих общин. Московские федосеевцы заняли прочные позиции на Преображенском кладбище, московские  беглопоповцы - на Рогожском.

Федосеевщина конца XVIII века была наиболее массовым радикальным направлением в старообрядчестве, отразившим настроения и чаяния деревенских выходцев, обосновавшихся в городе и вовлеченных в процесс его капиталистического развития. Она представляла собой религиозно-оппозиционное движение, неразрывно связанное с процессом разложения крепостнического строя и формирования в его недрах капиталистического способа производства.

В конце XVIII века на крепостное крестьянство легли новые тяготы, помещики усилили гнет барщины и  нередко отдавали непокорных крестьян в рекруты.

Самодержавно-крепостнический  гнет вызывал все возрастающее сопротивление  крестьянских масс, которое в 1772 - 1775 годах вылилось в открытое вооруженное  восстание под предводительством  Е. И. Пугачева. В этой крестьянской войне приняли участие и некоторые  сторонники старообрядчества, главным  образом яицкие казаки, которые в  своем большинстве были старообрядцами.

В то же время борьба народных масс против своих поработителей  не утихает и в этот период, она  лишь принимает другие формы. Одной  из таких форм было бегство крепостных крестьян от помещиков. В конце XVIII века возникает настоящий поток беглых. Именно в это время появляется новое направление в старообрядчестве - страннический, или бегунский, толк. Неграмотное, темное крестьянство, задавленное тяжелым гнетом самодержания и крепостничества, нашло в странничестве религиозное оправдание такому социальному явлению в царской России, как бегство от царя и от помещика. Странничество возникло на почве народного протеста против  барщины  и  рекрутчины.

Основателем страннического толка был некий Евфимий, беглый солдат, а в прошлом переяславский мещанин.

Особый упор Евфимий делал на старообрядческий догмат о воцарении в “мире” антихриста. По его мнению, антихрист поочередно воплощался в русских царях, начиная с Петра I. С особым ожесточением Евфимий нападал на реформы Петра I, осуждая его за введение подушных переписей, разделение людей на разные чины, размежевание земель, рек и усадеб, за брадобритие и учреждение цехов.

По мнению Евфимия, апокалипсический зверь есть царская власть, икона его - власть гражданская, тело его - власть духовная. Для того чтобы спастись и получить блаженство, нужно вступить в брань с антихристом, но так как победить его может только бог и открыто бороться с ним нельзя, то надлежит “таиться и бегати”. Всякий желающий вступить на путь странничества должен был принять новое крещение, получая при этом новое имя. Странники решительно выступали против брака, считая его греховнее “блуда”.

 В конце XVIII века  формируется в смежных уездах  Московской, Рязанской и Владимирской  губернии новый промышленный  район, получивший название “Гуслицы”, один из основных центров хлопчатобумажной промышленности в России. Ключевые позиции в Гуслицах заняли беглопоповскне капиталисты, владельцы хлопчатобумажных мануфактур, оказывавшие некоторые преимущества рабочим-старообрядцам и всячески поощрявшие переход в старообрядчество. Это позволяло им держать своих рабочих не только в экономической, но и в духовной зависимости. В скором времени Гуслицы стали одним из наиболее крупных старообрядческих центров. 
В конце XVIII века беглопоповщина укрепилась в ряде новых центров (Москва, Гуслицы, Иргиз) и заняла главенствующее положение в старообрядчестве. Ее экономическое положение было упрочено и основывалось на капиталах владельцев крупных мануфактур и богатейших купцов. Однако некоторых видных деятелей беглопоповщины не покидала мысль о том, что в таком важном вопросе, как нахождение попов, она в сущности зависит от православной церкви и что самостоятельность беглопоповцев только кажущаяся. Поэтому в конце XVIII века в среде беглопоповцев начинаются поиски путей для приобретения собственного архиерейства и создания тем самым независимой церкви. В связи с этим богатейшая верхушка беглопоповцев была готова пойти на компромисс с самодержавием, чтобы войти в православную церковь при условии сохранения старых, дониконовских обрядов. Подобный план был представлен группой старообрядцев митрополиту Платону, который благосклонно отнесся к возможности его осуществления. 
Царское правительство охотно пошло навстречу подобным желаниям. Был разработан специальный проект условий вхождения старообрядцев в православную церковь, получивший название “пунктов о единоверии”.

Царствование Александра I было довольно благоприятным для беглопоповцев. 26 марта 1822 г. были Высочайше утверждены правила «О попах и молитвенных домах»[10], в соответствии с которыми старообрядцам разрешалось содержать при своих часовнях беглых священников, не подлежащих суду за уголовные преступления; на этих священников возлагалась обязанность вести метрические книги. Несмотря на то, что правила считались секретными и были разосланы только губернаторам, к концу 1822 г. беглопоповцы знали о правилах и на них ссылались.

Однако, как это свойственно  старообрядцам, закон вызвал неоднозначное  отношение, полемику и, как итог,- разделение и появление лужковского согласия. Жители посада Лужки в Стародубье смутились необходимостью вести метрические книги, поскольку, по их мнению, в нынешние антихристовы времена правильным священством могло быть только тайное и гонимое от властей, иначе оно равносильно «никонианскому» священству. Лужковцы решили держаться своего «тайного» священства, первым представителем которого стал некий поп Иоанн. В дальнейшем лужковцы всех священников, приходивших к ним от других старообрядцев-поповцев, принимали 3-м чином, а иереев, пришедших из правосл. Церкви,- 2-м. В 1845 г. правительство признало согласие вредным, моленная в Лужках была запечатана, священник отправлен к духовному начальству, однако согласие сохранилось. 30 июня 1885 г. в с. Берендине (Московская губ.) состоялся лужковский собор, безуспешно пытавшийся решить, «душеспасительно ли вообще священство, воспринимаемое от никониан».[10]

Положение старообрядцев, ухудшилось при Николае I, суровое антираскольническое законодательство которого поставило под угрозу само существование беглопоповщины. В 1827 г. беглым попам было запрещено переезжать из одного уезда в другой, в 1832 г. предписано беглых попов, давно живущих на местах, оставить в покое, но вновь бежавших к раскольникам возвращать в распоряжение их епархиальных архиереев. Самым важным по последствиям действием правительства в этом направлении было уничтожение, несмотря на энергичное сопротивление старообрядцев, в 1829-1841 гг. иргизских монастырей и превращение их в единоверческие. По мнению исследователей беглопоповства, в посл. годы правления Николая I старообрядцы, опасаясь преследований, уничтожили метрические записи имен своих священнослужителей. Правительственные меры раскололи богатые беглопоповские общины Москвы: значительная часть прихожан, под усиленным давлением властей, перешла в единоверие, другая часть занялась активными поисками старообрядческого архиерея за пределами России.

Во 2-й пол. XIX в. Б. в Стародубье были малочисленны, но делились на множество согласий: лужковское, «перемазанское», дьяконовское; священников было очень мало. 19 июля 1892 г. в Лужках собирались участники беседы о митрополите Амвросии и о законности учрежденной им старообрядческой иерархии. 20 июля начал свою работу большой Лужковский собор для обсуждения поездки, предпринятой на Восток для исследования о митрополите Амвросии; в соборе участвовали около 200 человек разных согласий и взглядов на Белокриницкую иерархию. Бурные прения не привели спорящих к единому мнению.