Соборное Уложение 1649 г

• пособников (создававших условия для совершения преступления);
• попустителей;
• недоносителей;
• укрывателей.

     Субъективная  сторона преступления обусловлена  степенью вины: Уложение знает деление  преступлений на:

• Умышленные;
• Неосторожные;
• Случайные;

За неосторожные действия совершивший их наказывается также, как за умышленные преступные действия. Закон выделяет смягчающие и отягчающие обстоятельства.

    К первым относятся: состояние  опьянения, неконтролируемость действий, вызванная оскорблением или угрозой  (аффект), ко вторым - повторность  преступления, совокупность нескольких  преступлений. Выделяются отдельные стадии преступного деяние: умысел (который сам по себе может быть наказуемым), покушение на преступление и совершение преступления.

    Закон знает понятие рецидива (совпадающее в Уложении с понятием  “лихой человек”) и крайней необходимости,  которая является ненаказуемой, только при соблюдении соразмерности ее реальной опасности со стороны преступника. Нарушение соразмерности означало превышение необходимой обороны и наказывалось. Объектами преступления Соборное Уложение считало церковь, государство, семью, личность, имущество и нравственность.

     Система преступлений по Соборному Уложению :^{24 25 26}

• преступления против церкви;
• государственные преступления;
• преступления против порядка управления (намеренная неявка ответчика в суд, сопротивление приставу, изготовление фальшивых грамот, актов и печатей, фальшивомонетчиство, самовольный выезд за границу, самогоноварение, принесение в суде ложной присяги, ложное обвинение);
• преступления против благочиния (содержание притонов, укрывательство беглых, незаконная продажа имущества, обложение пошлинами освобожденных от них лиц);
• должностные преступления (лихоимство, взяточничество, вымогательство, неправомерные поборы), неправосудие, подлоги по службе, воинские преступления);
• преступления против личности (убийство, разделявшееся на простое и квалифицированное, побои, оскорбления чести. Не наказывалось убийство изменника или вора на месте преступления);
• имущественные преступления (татьба простая и квалифицированная (церковная, на службе, конокрадство, совершенное в государевом дворе, кража овощей из огорода и рыбы из садка), разбой, совершаемый в виде промысла, грабеж обыкновенный и квалифицированный (совершенный служилыми людьми или детьми в отношении родителей), мошенничество (хищение, связанное с обманом, но без насилия), поджог, насильственное завладение чужим имуществом, порча чужого имущества);
• преступления против нравственности (непочитание детьми родителей, отказ содержать престарелых родителей, сводничество, “блуд” жены, но не мужа, половая связь господина с рабой).²⁷

Для системы  наказаний были характерны следующие признаки:

• индивидуализация наказания: жена и дети преступника не отвечали за совершенное им деяние, но сохранился институт ответственности третьих лиц - помещик, убивший крестьянина, должен был передать понесшему ущерб помещику другого крестьянина, сохранялась процедура “правежа”, в значительной мере поручительство походило на ответственность поручителя за действия правонарушителя (за которого он поручался);
• сословный характер наказания, выражающийся в различии ответственности разных субъектов за одни и те же наказания (например, глава X);
• неопределенность в установлении наказания (это было связано с целью наказания - устрашением).^{28 29}

В приговоре  мог быть не указан вид наказания, а если и был указан, то был  неясен способ его исполнения (“наказать смертью”) или мера (срок) наказания (бросить “в тюрьму до государева указа”);

• множественность наказания - за одно и то же преступление могло быть установлено сразу несколько наказаний: битье кнутом, урезание языка, ссылка, конфискация имущества.

     Цели  наказания:

     Устрашение  и возмездие, изоляция преступника  от общества была второстепенной целью. Следует отметить, что неопределенность в установлении наказания создавала  дополнительное психологическое воздействие  на преступника. Для устрашения к преступнику применяли то наказание, которое он желал бы для оклеветанного им человека (в случае “ябедничества”). Публичность наказаний и казней имела социально-психологическое значение: многие наказания (сожжение, утопление, колесование) служили как бы аналогами адских мук.

     В Соборном Уложении применение смертной казни предусматривалось почти  в 60 случаях (даже курение табака наказывалось смертью). Смертная казнь делилась на квалифицированную (колесование, четвертование, сожжение, залитие горла металлом, закапывание живьем в землю) и простую (повешение, отсечение головы). Членовредительские наказания включали: отсечение руки, ноги, урезание носа, уха, губы, вырывание глаза, ноздрей. Эти наказания могли применяться как дополнительные или как основные. Увечащие наказания, кроме устрашения, выполняли функцию обозначения преступника. К болезненным наказаниям относилось сечение кнутом или батогами в публичном месте (на торгу). Тюремное заключение, как специальный вид наказания, могло устанавливаться сроком от 3 дней до 4 лет или на неопределенный срок. Как дополнительный вид наказания (или как основной) назначалась ссылка (в монастыри, крепости, остроги, в боярские имения).³⁰ К представителям привилегированных сословий применялся такой вид наказания, как лишение чести и прав (от полной выдачи головой (превращения в холопа) до объявления “опалы” (изоляции, острокизма, государственной немилости). Обвиненного могли лишить чина, права заседать в Думе или приказе, лишить права обращаться с иском в суд. Широко применялись имущественные санкции (гл. X Уложения в 74 случаях устанавливала градацию штрафов “за бесчестье” в зависимости от социального положения потерпевшего).³¹ Высшей санкцией этого вида была полная конфискация имущества преступника. Кроме того, в систему санкций входили церковные наказания (покаяние, епитимья, отлучение от церкви, ссылка в монастырь, заточение в одиночную келью и т.д.). 
 
 
 
 

    Глава 3.

     Суд и процесс

     Судебное  право в Уложении составило особый комплекс норм, регламентировавших организацию  суда и процесса. Еще более определенно, чем в Судебниках здесь происходило разделение на две формы процесса: ”суд” и “розыск”.

       Глава X Уложения подробно описывает различные процедуры “суда”: процесс распадался на суд и “вершение”, т.е. вынесения приговора. “Суд” начинался (Глава X. ст.100-104) с “вчинания”, подачи челобитной жалобы. Затем происходил вызов приставом ответчика в суд. Ответчик мог представить поручителей. Ему предоставлялось право дважды не явиться в суд по уважительным причинам (например, болезнь), но после трех неявок он автоматически проигрывал процесс (Глава X. ст. 108-123). Выигравшей стороне выдавалась соответствующая грамота.^{32 33}

     Доказательства, используемые и принимаемые во внимание суда в состязательном процессе, были многообразны: свидетельские показания (практика требовала привлечения в процесс не менее 20 свидетелей), письменные доказательства (наиболее доверительными из них были официально заверенные документы), крестное целование (допускалось при спорах на сумму не свыше 1 рубля), жребий.³⁴ Процессуальными мероприятиями, направленными на получение доказательств, были “общий” и “повальный” обыск: в первом случае опрос населения осуществлялся по поводу факта совершенного преступления, а во втором - по поводу конкретного лица, подозреваемого в преступлении.³⁵ Особым видом свидетельских показаний были: ”ссылка на виноватых” и общая ссылка. Первое заключалось в ссылке обвиняемого или ответчика на свидетеля, показания которого должны абсолютно совпасть с показаниями ссылающего, при несовпадении дело проигрывалось. Подобных ссылок могло быть несколько и в каждом случае требовалось полное подтверждение. Общая ссылка заключалась в обращении обеих спорящих сторон к одному и тому же или нескольким свидетелям. Их показания становились решающими. Своеобразным процессуальным действием в суде стал так называемый “правеж”. Ответчик (чаще всего неплатежеспособный должник) регулярно подвергался судом процедуре телесного наказания, число которых равнялось сумме задолжностей (за долг в 100 рублей пороли в течении месяца). “Правеж” не был просто наказанием - это была мера, побуждающая ответчика выполнить обязательство: у него могли найтись поручители или он сам мог решиться на уплату долга.³⁶

     Судоговорение в состязательном процессе было устным, но протоколировалось в “судебном списке”. Каждая стадия оформлялась особой грамотой. Розыск или “сыск” применялся по наиболее серьезным уголовным делам. Особое место и внимание отводилось преступлениям, о которых было заявлено: “слово и дело государево”, т.е. в которых затрагивался государственный интерес. Дело в розыскном процессе могло начаться с заявления потерпевшего, с обнаружения факта преступления (поличного) или с обычного наговора, неподтвержденного фактами обвинения – “язычная молва”). После этого в дело вступали государственные органы. Потерпевший подавал “явку” (заявление), и пристав с понятыми отправлялся на место преступления для проведения дознания. Процессуальными действиями был “обыск”, т.е. допрос всех подозреваемых и свидетелей. В главе XXI Соборного Уложения впервые регламентируется такая процессуальная процедура, как пытка. Основанием для ее применения могли послужить результаты “обыска”, когда свидетельские показания разделились: часть в пользу обвиняемого, часть против него. В случае, когда результаты “обыска” были благоприятными для подозреваемого, он мог быть взят на поруки.³⁷ Применение пытки регламентировалось: ее можно было применять не более трех раз, с определенным перерывом. Показания, данные на пытке (“оговор”), должны были быть перепроверены посредством других процессуальных мер (допроса, присяги, “обыска”). Показания пытаемого протоколировались.

     В законодательстве того времени все  еще отсутствовало четкое разграничение  между гражданско-процессуальным и  уголовно-процессуальным правом. Однако различались две формы процесса — состязательный (суд) и следственный (розыск), причем последний приобретал все большее значение.

     По  делам о религиозных преступлениях, а также по многим имущественным  и преступлениям против личности процесс был розыскным. По этим делам велось предварительное следствие, которое, однако, не получило в то время четкого выражения в правовых нормах. ^{38 39}

     Расследование большинства уголовных дел начиналось по усмотрению государственных органов, доносам (особенно это касалось политических дел), жалобам потерпевших (разбой, кражи и др.). По наиболее важным государственным преступлениям расследование начиналось непосредственно по указанию царя.⁴⁰

     Предварительное следствие сводилось главным  образом к производству неотложных действий (задержание подозреваемого, арест и др.). При розыске широко применялись повальный обыск, "а также пытка.

     В Соборном Уложении наблюдается и  ведение дел по гражданским делам.

     И данные Состязательные процессы, при которых происходили прения сторон, применялись лишь в отношении незначительных уголовных и гражданских дел. Поскольку судебная власть не была отделена от исполнительной, в качестве судебных инстанций выступали административные органы различных уровней. Судом первой инстанции можно считать губную администрацию, однако глава X "О суде" Соборного Уложения практически полностью посвящена суду в московских приказах, что свидетельствовало об усилении централизаторские тенденции, когда все решение принимались в столице. По сложившейся традиции суд осуществлялся в приказе, управлявшем территорией, на которой проживали истец или ответчик, или же "кто в котором приказе ведом". Так, в Уложении было оговорено, что стрельцы по всем делам, "опричь розъбою и татьбы с поличным",  судятся только в Стрелецком приказе, и с иском к стрельцам можно было обращаться только в данный приказ. Патриаршие служащие и крестьяне судились в патриарших приказах и так далее.

     Начальников приказов называли судьями, дело рассматривалось  коллегиально - боярином или окольничим "с товарыщи", подписывалось поименно теми должностными лицами, которые слушали дело: "А кого у вершения того дела не будет, и того в приговор не писать". Высшей апелляционной инстанцией являлся царь и Боярская дума. Царю подавали челобитную, если истцу "в приказе суда не дадут, или против его челобитья указу ему не учинят". В высшей инстанции рассматривались и наиболее сложные дела, как это предписывало Уложение: "А спорныя дела, которых в приказех зачем вершити будет не мощно, взносити ис приказов в доклад к государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всея Русии, и к его государевым бояром и околничим и думным людем." 

     Судебный  процесс по гражданским делам  начинался с подачи челобитной истцом. Затем истцом составлялась и регистрировалась в приказе так называемая "приставная память" - документ, предназначенный для пристава, который должен был обеспечить явку ответчика в суд.  Пристав разыскивал ответчика, а в том случае если он скрывался, приставу предписывалось "взяв с собой товарыщей, стеречь у двора его день и два и три".  Если же ответчик отбивался силой, воеводе предписывалось дать стрельцов, пушкарей, затинщиков "сколько человек пригоже, чтобы приставу было с кем таково ослушника изымати".⁴¹

     Ответчик должен был представить "поручиков", которые дали бы "поручную запись",  гарантирующую его явку на суд в установленный срок. Поручители упоминаются еще в Русской Правде, там их называли "послухами". В Древней Руси каждый человек  воспринимался  как часть определенного сообщества - семьи, рода, общины, сословной корпорации. Во всех делах, будь то уплата подати или судебная тяжба, господствовал принцип круговой поруки. За ответчика должны были поручиться его родичи или соседи: за посадского человека ручались посадские люди, за крестьянина - его односельчане-общинники и так далее. Поручители несли ответственность по своей поручной записи, например, в случае бегства ответчика Уложение предписывало "государевы пошлины и исцовы иски править с порутчиков". В некоторых случаях зависимые люди должны были выступать поручителями за своего владельца. Если он сбегал в свою вотчину или поместье, приставу предписывалось взять его крепостных "и велети их дати на поруку что им того своего боярина поставити в приказе на срок".  Если ответчик, несмотря на поручную запись, не являлся на суд, ему направлялась "государева зазывная грамота". Ответчик имел возможность дважды не явиться на суд без уважительной причины, но был обязан оплатить издержки истца. После третьей неявки ответчик считался проигравшим дело.^{42 43}

     Соборное  Уложение определяло порядок ведения  судебного процесса: "исцу и ответчику, став перед судьями искати и отвечати вежливо и смирно и не шумко, и  перед судьями никаких невежливых слов не говорити и межь себя не бранитися." Жизнь и безопасность судьи была защищена суровыми наказаниями. Каралось и оскорбление судьи: "А будет кто ни буди, пришед в который приказ к суду...судью обесчестит непригожим словом, а сыщется про то допряма, и того за государеву еню бити кнутом или батогом, что государь укажет".

     Судоговорение происходило устно. Суд принимал во внимание письменные документы, но только те, что были представлены до и во время самого процесса: "у  истца и у ответчика писменных  ссылок и никаких писем после  суда не приимати, опричь того, что в  суде подано". Для представления оправдательных документов, хранившихся не в Москве, сторонам давался "поверстный срок". Большое значение имели свидетельские показания. Свидетели приносили присягу говорить правду - "целовали крест". Судебная практика той эпохи различала "ссылку из виноватых" и "опчюю ссылку". В первом случае одна из сторон представляла своих свидетелей, но тогда от них требовалось полное совпадение показаний. Если же "не все во одну речь, хотя един не по нем скажет", эти противоречивые показания засчитывались против ссылавшейся на них стороны. "Опчая ссылка" означала, что истец и ответчик ссылались на общих свидетелей, чьи показания, как правило, и решали дело. Если же общие свидетели не могли дать удовлетворительных показаний, судьи назначали повальный обыск. Воеводам и приказным людям направлялись соответствующее предписание - "государевы грамоты".  Воеводы наряжали для проведения повального обыска "сыщиков" и по результатам обыска отправлял в суд "обыскные речи". Под повальный обыск попадали люди всех сословий, но обыскные речи дворян и крестьян составлялись особо. Главную роль играло большинство показаний: "того и оправити, по ком обыскных людей скажет больши".  Однако за сторонами сохранялось право жаловаться на неправильные показания большинства свидетелей. В таком случае предусматривалась следующая мера: из каждой сотни опрошенных брались по два свидетеля и между ними устраивали очную ставку.⁴⁴