Сельское хозяйство в России после 1861 года

     Существовало  два типа общины: простая, состоявшая из одного селения или его части (если это селение принадлежало нескольким помещикам), и сложная, состоявшая из нескольких селений. Пореформенное  изменение территориального состава  общины выражалось в разделении сложных  общин на простые и в соединении общин, составлявших части одного селения, в одно сельское общество. Простые  общины могли состоять и из нескольких мелких деревень, что характерно было для лесистых местностей северных губерний, в которых существовали многие тысячи деревень с числом дворов по 3-5 каждая. Большие села (они были обычными в южных степных губерниях) составляли общину-волость.

     Для поземельной общины в связи с  изменением было характерно периодическое  перераспределение земли и связанных  с ней податей. Переделялась пахотная земля; выгоны и сенокосы оставались в общем пользовании, а усадьбы - в постоянном владении крестьянского  двора. До реформы 1861 г. периодические  земельные переделы, как правило, приурочивались к очередной ревизии, и наделение землей проводилось  по числу "ревизских душ" мужского пола. В пореформенную эпоху переделы земли проводились через 12-15-18 лет в соответствии с трех-, четырех- или пятилетним циклом трехпольного севооборота. Нередко переделы проводились через 24 года, а в 24% общин надельная земля со времени крестьянской реформы вообще не переделялась.

     В пореформенную эпоху при наделении  землей во время переделов стал применяться  уже и критерий состоятельности  двора (точнее, его платежеспособности). Поэтому земельные переделы, как  общие, так и частные, теряли свой уравнительный характер. В общинах  с развитыми неземледельческими промыслами, а также там, где было явное несоответствие между доходностью  земли и размерами платежей за нее, происходило и принудительное наделение землей. Для обеспечения  отбывания повинностей сохранялась  круговая порука - за неисправного плательщика  отвечала вся община. Поэтому за отмену круговой поруки особенно активно  выступала зажиточная часть крестьянства.

     Функции общины носили сложный и противоречивый характер. С одной стороны, община выполняла роль демократической  организации, товарищеского или  соседского союза, с другой, она была фискально-полицейским инструментом у государства для выколачивания  с крестьян податей и поддержания "порядка" в деревне. Отсюда давние споры в публицистике и в исследовательской  литературе о характере русской  крестьянской общины. Эти споры ведутся  и до сих пор.[4] 
 
 
 
 
 

Глава 2. Сельскохозяйственное развитие после реформы 1861 года.

2.1 Изменения в землевладении и землепользовании

     Сельское  хозяйство в пореформенной России продолжало оставаться доминирующей частью экономики, а аграрный вопрос являлся  главнейшим в социально-экономической  и политической жизни страны.

     По  данным поземельной переписи 1878 - 1879 гг., весь земельный фонд Европейской  России составлял 391 млн. десятин. Поскольку  статистика в это число включила свыше 100 млн. десятин неиспользованных казенных земель Крайнего Севера, то реальный сельскохозяйственный земельный фонд Европейской России составлял около 281 млн. десятин. Земельный фонд распределялся  на три основные категории: 102 млн. десятин  составляли частновладельческую землю, 139 млн. - крестьянскую надельную (в том  числе и принадлежащую казачеству) и 50 млн. - казенную и удельного ведомства. Основная часть частновладельческой  земли - 77,4% (79 млн. десятин) - находилась в руках поместного дворянства, остальной  владели церковь и приобретавшие  путем ее покупки купцы, мещане и  зажиточные крестьяне. Часть крестьян, помимо покупки земли на стороне, смогла досрочно выкупить свои наделы и выйти из общины (таковых к  началу XX в. насчитывалось до 600 тысяч дворов).

     К концу XIX в. аграрный вопрос в России приобрел особую остроту. Резко возросло крестьянское малоземелье вследствие естественного прироста населения деревни, но при сохранении в прежнем размере крестьянского надельного землепользования. Численность крестьянского населения с 1861 по 1900 гг. увеличилась 23,6 млн. до 44,2 млн. душ мужского пола, и вследствие этого размеры наделов в расчете на 1 душу мужского пола сократились в среднем с 5,1 до 2,6 десятины. В деревне создалось "аграрное перенаселение", которое не могли смягчить ни возраставший уход крестьян в город, ни переселения их на свободные земли окраин России. Особенно страдала от малоземелья обделенная реформой 1861 г. бывшая помещичья деревня.

     В 90-х годах XIX в. крестьяне вынуждены были арендовать у помещиков до 37 млн. десятин земли (что составляло 30% к их надельной), расплачиваясь за нее большей частью отработками (из-за отсутствия необходимых для денежной аренды средств). Это была аренда "из нужды" - для поддержания своего хозяйства. Но существовала и предпринимательская аренда, которую практиковали зажиточные крестьяне с целью производства товарной продукции, снимая землю за деньги. В аренду сдавались, главным, образом помещичьи земли, но также и крестьянские надельные. Первая называлась "вненадельной", а вторая "внутринадельной" арендой. При внутринадельной аренде землю сдавали, как правило, обедневшие крестьяне, которые свертывали свое хозяйство и уходили на заработки в город.

     Основная  тенденция частного землевладения  в пореформенной России заключалась  в переходе его от сословности  к бессословности - к созданию буржуазной земельной собственности. Дворянское землевладение сокращалось вследствие продажи дворянами своих земель представителям других сословий. Если в 1861 г. в руках дворян находилось 87 млн. десятин земли, а к концу 70-х годов - 79 млн., то к началу XX в. - 52 млн. десятин, т.е. количество земли уменьшилось на 41%. В связи с этим удельный вес дворянского землевладения в составе всей частновладельческой земли за пореформенный период сократился с 80% до 50%, а крестьянского возрос с 5% до 20%.

     Земля всё более втягивалась в торговый оборот. Повысились и цены на землю: за 40 пореформенных лет - в среднем  в 5 раз, а в черноземных губерниях - в 10 раз. Несмотря на сокращение дворянского  землевладения, его позиции к  началу XX в. оставались еще достаточно прочными. В руках дворян оставались наиболее ценные, высокодоходные угодья (леса, лучшие пахотные земли и сенокосы). Отмечено также, что дворянское землевладение сосредоточивалось в регионах с более высокими ценами на землю и с более быстрыми темпами их роста в пореформенное время. Вследствие этого, несмотря на сокращение дворянского землевладения, ценность дворянских земель к началу XX в. возросла с 1,25 млрд. руб. до 2,5 млрд., т.е. удвоилась.

     В частном землевладении было характерно преобладание латифундий (размером свыше 500 десятин) - их насчитывалось к началу XX в. до 30 тыс.; в них сосредоточивалось 70 млн. десятин земли (44 млн. у дворян и 36 млн. у недворян), и на 1 владение приходилось в среднем по 2333 десятины. В то же время почти столько же (71 млн. десятин) находилось у 10,5 млн. крестьянских дворов, и на каждый двор приходилось в среднем менее 7 десятин, т.е. меньше половины необходимого количества земли для более или менее сносного ведения хозяйства.

     Обострение  аграрного вопроса к началу XX в. явилось важнейшей предпосылкой революции 1905 - 1907 гг., и передача помещичьих земель крестьянам стала главным ее требованием.[5] 

2.2 Пореформенное помещичье хозяйство

     Пореформенная эпоха характеризуется постепенным  переходом помещичьего хозяйства  от барщинной системы к капиталистической. Кроме того, необходимы были стартовый  капитал и опыт ведения предпринимательского хозяйства, т. е. то, чем подавляющее  большинство помещиков не располагало. К тому же в первые десятилетия  после реформы 1861 г. крестьянское хозяйство еще не вполне было отделено от помещичьего: крестьянские и помещичьи угодья не везде были размежеваны. Малоземелье, отрезки от крестьянского надела наиболее ценных и необходимых для крестьянина угодий принуждали его идти в кабалу к прежнему барину. Оставались и некоторые черты "внеэкономического принуждения": принудительные меры к крестьянам при выполнении установленных законом 1861 г. повинностей в пользу помещика и государства (круговая порука, телесные наказания, отдача за недоимки в общественные работы и т. п.), сословная неполноправность крестьян, наконец, сохранение до начала 80-х годов их временно обязанного положения.

     В помещичьем хозяйстве в первые два  пореформенных десятилетия шел  процесс перехода от феодальных его  форм к капиталистическим. Выражением такой переходной формы, соединявшей  черты барщинной и капиталистической  систем ведения хозяйства, являлась система отработок. Суть ее состояла в обработке помещичьей земли  окрестными крестьянами своим инвентарем за взятые у помещика в аренду пахотные земли и другие угодья. Как и  при крепостном праве, крестьянин обрабатывал  поле помещика за то, что тот предоставлял ему землю, однако это был уже  свободный крестьянин, вступавший в  договорные отношения с помещиком, т. е. действовали уже рыночные условия  спроса и предложения. Но помещик, пользуясь  своим фактически монопольным положением земельного собственника, мог диктовать  крестьянину любые условия, поэтому  отработочная система приобретала  кабальный характер.

     Отработки — следствие малоземелья крестьян, ограбленных реформой 1861 г., и давления помещичьих латифундий. Помещикам особенно выгодно было вести хозяйство посредством сдачи в аренду под отработки "отрезных" (от крестьянских наделов) земель. Поэтому в пореформенное время наиболее широкое распространение отработочная система ведения помещичьего хозяйства получила там, где отрезки от крестьянских наделов оказались наиболее значительными, и крестьянское хозяйство испытывало сильнейшее давление помещичьих латифундий, а имей в центральной черноземной полосе России. К тому же крестьянское хозяйство этой полосы в силу ограниченных возможностей для промысловых занятий носило преимущественно земледельческий характер. В нечерноземных промышленных губерниях и на юге России помещики уже в первые два пореформенных десятилетий переходили к капиталистической системе ведения хозяйства, с применением наемного труда и более совершенной агротехники.

     В 80-е годы XIX в. в целом по стране капиталистическая система ведения помещичьего хозяйства уже преобладала над отработочной. Отработки, выполняет, крестьянами своим инвентарем (отработки первого вида), заменялись отработками, которые мог выполнять и неимущий крестьянин инвентарем помещика (отработки второго вида). Пореформенная эволюция помещичьего хозяйства выражалась в переходе от отработок первого вида к отработкам второго вида, а затем — и к применению капиталистического найма.

     Несмотря  на общую тенденцию замены отработочной системы капиталистической, в кризисные  годы отработочная система возрождалась. Исследователи отметили ее живучесть вплоть до начала XX в. отработочная система могла существовать при условии, если труд закабаленного крестьянина обходился помещику дешевле, чем труд вольнонаемного работника. Она консервировала низкий уровень агротехники и отсталые приемы ведения хозяйства. Поэтому неизбежным следствием отработочной системы являлась низкая производительность труда: урожайность в помещичьих хозяйствах применявших отработочную систему, была ниже, чем даже на крестьянских надельных землях.

     Далеко  не все помещики могли перестроить  свое хозяйство на капиталистических  началах. Многие из них ликвидировали  свое хозяйство, закладывали и перезакладывали  свои имения в кредитных учреждениях. Количество заложенной помещичьей земли  быстро росло. К 1870 г. помещиками было заложено 2,1 млн. десятин земли, а сумма долга составила 92 млн. руб. К 1880 г. в залоге было 12,5 млн. десятин дворянских земель, а долг дворян кредитным учреждениям составил 448 млн. руб. К 1895 г. дворяне заложили уже 37,5 млн. десятин (более половины находившихся к тому времени у них земель), а сумма их долгов достигла 1029 млн. руб. Огромные средства, полученные дворянами за счет выкупных платежей с крестьян, продажи и залога имений, тратились большей частью непроизводительно. Заложенные имения шли с молотка. Если в 1886 г. за долги было продано 166 дворянских имений, то в 1893 г. — 2237. Разорялось и ликвидировало свое хозяйство мелкопоместное Дворянство, которое не могло приспособиться к новым условиям капиталистического рынка. Устойчивее оказались латифундии.[6] 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2.3 Новые тенденции в развитии сельского хозяйства. Рост торгового земледелия.

     Статистические  данные за сорокалетие после отмены крепостного права показывают заметный рост сельскохозяйственного производства в России. С середины 60-х до конца 90-х годов XIX в. посевы хлебов и картофеля возросли в 1,5 раза, а чистые сборы (за вычетом на семена) — более чем в 2 раза. Особенно значителен был рост посевов и сборов картофеля: его посевы возросли в 3,5 раза, а чистые сборы в 5 раз.

     Однако  в расчете на одну душу населения  прирост был столь значителен. Если в начале 60-х годов на 1 душу приходилось 2,21 четверти (примерно 20 пудов) чистого сбора хлебов, то концу 90-х — 2,81 четверти (26 пудов), т. е. на 27% больше. Лишь чистые сборы картофеля возросли в расчете на одну душу в 3 раза (с 0,27 до 0,87 четверти). Среди зерновых удельный вес ржи составлял 44%, пшеницы — 14,2%, овса — 23,1%, ячменя — 6,9%, гречиха - 5,1% и прочих яровых — 6,7%.                           

     Рост  сельскохозяйственного производства и в пореформенный период продолжал  носить преимущественно экстенсивный характер, т. е. происходил в основном за счет расширения посевных площадей. При этом он был особенно значителен в основных хлебопроизводящих регионах — в губерниях черноземного центра, Среднего Поволжья, Украины и в южной степной полосе. В центрально-промышленных губерниях, наоборот, посевы зерновых сокращались, но возрастали посевы картофеля и других технических культур. В первые два десятилетия после реформы 1861 г. существенно сократились посевы на помещичьих полях, но в 80—90-е годы отмечено их возрастание, что свидетельствовало о капиталистической перестройке помещичьего хозяйства. Тем не менее, к концу XIXв. три четверти посевов и сборов хлебов приходились на крестьянские хозяйства. Однако товарность помещичьего хлеба была существенно выше крестьянского.