Русское студенчество во второй половине 19 века

      Таким образом, во второй половине XIX века в России высшее образование начинает еще более активно развиваться как по качественным, так и по количественным показателям. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

ГЛАВА II. УНИВЕРСИТЕТСКИЕ УСТАВЫ 
 

      Изучение  университетских уставов в России XIX в. может внести существенный вклад  в понимание многогранного процесса формирования нормативно-правовой базы университетов.

      Если  на Западе университетская жизнь  протекала неторопливо и размеренно, ее организационные формы, складывавшиеся веками, практически не изменялись, и университеты существовали как  обособленные образования, каждое с  собственным уставом, то в России она обнаружила весьма энергичную динамику и протекала в значительно  более острых и конфликтных формах. Это объясняется тем, что университеты на Западе начинались как частные  предприятия, ведомые учредителями за свой страх и риск. Государство  же стояло особняком, в качестве стороннего наблюдателя или третейского  судьи.

      В России ассоциация профессоров никогда  не играла, как на Западе, самостоятельной  роли, поскольку профессора находились на службе и в отношениях со студентами выступали от имени государства. Университеты создавались государством, полностью финансировались казначейством  и назывались императорскими. Поэтому  их уставы (единые для всех) тщательным образом разрабатывались и принимались, как правило, в ходе многосложной законотворческой процедуры, с привлечением лучших правоведческих сил. Достаточно напомнить, что в создании университетской  системы России и разработке ее нормативно-правовой базы принимали участие такие  выдающиеся государственные и общественные деятели как В.Н. Каразин и М.М. Сперанский. Уставы утверждались императором, что придавало им высший юридический статус и делало своего рода кодексом университетской жизни. В течение периода, насчитывающего менее ста лет, в стране сменилось четыре устава (1804, 1835, 1863, 1884). Между уставами 1804 и 1884 годов пролегла дистанция огромного размера, в которой на протяжении кратчайшего в масштабах истории периода уместилась целая эпоха, и каждый из уставов, сам по себе, представлял собой крупные этапы в строительстве высшей школы. И всякий раз это были в значительной мере разные уставы, отражавшие существенно обновленные реалии университетской жизни. Речь в данном случае идет о складывании и формировании новой для России высокочувствительной и активной социальной общности студенчества, что и предопределило немалые проблемы и особенности правотворческого процесса.  В литературе активная роль государства в университетах оценивается негативно: «На протяжении XIX в. четырежды по числу правлений императоров сменяются реформы и контрреформы в высшем образовании. Царизм то отступает, то вновь переходит к атаке на относительно независимое высшее образование. Стремясь примирить непримиримые государственность и науку, четырежды в XIX веке реконструировали высшую школу».²

      Исходя  из хронологических рамок данного  исследования, остановимся более подробно на Уставах 1863 и 1884 годов.

        Система подготовки научно-педагогических кадров российских университетов сформировалась окончательно во второй половине ХIХ века.

      Сложившаяся в соответствии с новым университетским  Уставом, принятым 18 июля 1863 года, система подготовки научно-педагогических кадров университетов носила сословный и селективный характер. Правительство проводило в этом отношении двойственную политику. С одной стороны, оно не могло не привлекать в университеты лучшие научно-педагогические силы, но, с другой стороны, постоянно стремилось осуществить их отбор на классовой основе в соответствии с требованием благонадежности. При этом вторая тенденция явно преобладала, в результате университеты и другие высшие учебные заведения испытывали острый недостаток в высокопрофессиональных научно-педагогических кадрах.

      Государство приняло множество мер для  борьбы с проблемой нехватки кадров. По Уставу 1863 года количество лекций, читаемых профессорами, не регламентировалось, в отличие от Устава 1835 года. В соответствии с последним каждый профессор должен был преподавать не менее восьми часов в неделю. Штатные профессора читали столько часов лекций в неделю, сколько назначит им факультет на основании представленных ими соображений. В результате университеты получили возможность увеличивать штат преподавателей на 67 процентов³.

      Для обеспечения университетов недостающими профессорами и преподавателями  Министерство народного просвещения  в 1862 году приняло постановление о приглашении в университеты иностранных ученых на должности профессоров и доцентов. Правительство также разрешило министру просвещения отправлять молодых ученых за границу для подготовки их к должности профессора. Командированные обязывались за каждый год пребывания за границей прослужить в ведомстве министерства два года. За период 1862–1865 годов, например, за границу было направлено 89 человек⁴. Подобные командировки осуществлялись и в другие университеты страны.

      Для пополнения профессорско-преподавательских кадров университетов также использовался институт кандидатов. Студенты, окончившие полный курс университета с отличными успехами и представившие диссертацию, одобренную факультетом, получали степень кандидата и оставлялись при университете для получения магистерского и профессорского звания. Оставленные при университете находились под наблюдением профессоров, посещали лекции по избранным наукам и проводили практические занятия.

      Для приобретения степени магистра требовались  сдача новых устных экзаменов  и публичная защита диссертации. Кандидат через год мог претендовать на степень магистра. Магистры по истечении  года могли претендовать на степень  доктора при условии представления  и публичной защиты диссертации. Ученые степени в университетах  могли присваиваться и русским  подданным, и иностранцам.

      Содержание, формы и методы подготовки молодых  ученых, как в России, так и  за границей, определялись самими университетами и представлялись через попечителя учебного округа на усмотрение Министерства народного просвещения.

      В январе 1864 года было утверждено новое положение об испытаниях на ученые степени. В соответствии с ним на всех факультетах было увеличено количество разрядов наук, по которым присваивались докторская и магистерская степени. Новое положение отменило экзамены для соискателей ученой степени доктора наук, требовалось только представление диссертации и ее публичная защита (за исключением доктора медицинских наук).

      Введение  нового университетского Устава и Положения  способствовали росту числа защищаемых диссертаций. За период 1863–1874 годов степень доктора наук получили 572 человека, магистра – 280 человек (тогда как за 16 предшествующих лет эти цифры соответственно равнялись 130 и 184).

      Университеты  в соответствии с Уставом 1863 года имели собственные типографии и книжные лавки, могли издавать периодические труды, иметь собственную цензуру для тезисов и других научных изданий. Кроме того, университетам с разрешения министра народного просвещения предоставлялось право учреждать ученые общества для усовершенствования какой-либо определенной части наук. Все это, безусловно, также создавало объективные возможности для совершенствования профессионализма научно-педагогических кадров российских университетов.

      По  уставу 1863 г. принимали в университет с 17 лет, без вступительных экзаменов для окончивших успешно гимназию. Студент подписывался о соблюдении университетских правил, ношение формы отменялось, вне стен университета студент становился подвластен полиции. Не допускалось создание студенческих организаций. Переход студента с курса на курс стал возможен только через испытания, заканчивавшие университет с хорошими оценками и представившие диссертации получали степень кандидата, а окончившие удовлетворительно и не представившие диссертации удостаивались звания действительного студента. Была ликвидирована категория казеннокоштных студентов и вводились стипендии для нуждавшихся, за лекции взималась плата, устанавливавшаяся университетами (в среднем 40-50 руб. в год).

      Устав 1863 года, открывший новые возможности  для развития отечественного просвещения  и науки, просуществовал лишь до 1884 года. После убийства в 1881 году народовольцами царя Александра II правительство возобновило  наступление на университетскую  автономию, усилило контроль над  преподаванием. Тем не менее, университеты сохранили себя как центры передового научного знания и духовной жизни России.

      Университетская контрреформа была проведена в 1884 году министром народного просвещения И.Д. Деляновым, который на вопрос о причинах увольнения одного из профессоров ответил, что «у него в голове одни мысли»⁵. Назначенный на пост министра народного просвещения в 1882 году, Делянов внес на рассмотрение Государственного совета проект университетской реформы, выработанный графом Д.А. Толстым. Большинство членов Госсовета высказалось против проекта, но утверждено было мнение меньшинства, и 23 августа 1884 года был издан «Общий устав императорских российских университетов», который стеснил университетскую автономию, ограничив университетское самоуправление. Была значительно расширена власть попечителей округов в отношении университетов. Ректор не избирался советом, а назначался министром народного просвещения, который отныне мог не считаться с мнением профессуры при назначении преподавателей и мог давать профессорам указания, делать напоминания и замечания⁶.

      Компетенция университетского совета и факультетских  собраний была в значительной степени  ограничена. Деканы назначались попечителем, должность проректора упразднялась, уничтожался университетский суд. Экзамен окончившим курс студентам  производился в особых государственных  комиссиях, к испытаниям допускались  только те студенты, которым было зачтено  установленное число семестров. Плата за обучение в целом удвоилась.

      Устав  1884 г. привнес собой в практику университетского образования ряд нововведений, не потерявших актуальность и сегодня: «экзаменационные требования», которые в известном смысле означали переход высшей школы на единые учебные планы и программы и введение государственного образовательного стандарта в современном значении этого словосочетания; восстановление фактически штатной доцентуры, отмена звания действительного студента и кандидата, повышение значимости практических занятий. Некоторые положения устава, хотя и не были реализованы, но были весьма привлекательны в академическом плане своей постановкой: предоставление студенту право выбора лектора, учебного плана, возможностью слушать лекции другого факультета.

      Новый устав, хотя и ограничил пределы  университетской автономии и  академических свобод рамками единой государственности, но не отменял их вовсе. Сохранялась выборность ректоров и профессоров с некоторыми ограничениями  практического характера.

      Выше  сказанное свидетельствует о  том, что все происходящее в университетской  жизни в 80-90 гг. XIX в., после принятия устава 1884 г., в большей мере соответствовало модернизации университетского строя, чем коренным реформам. Но проводимая модернизация имела ясно выраженную политическую подоплеку: изгнать из университетов антиправительственные настроения и оппозиционность, превратить профессорско-преподавательский состав в добросовестных и послушных чиновников от образования, а студентов в «благонадежных» и организованных учащихся.

      В целом же анализ уставных текстов позволяет сделать вывод: во-первых, о достойном, если не центральном, месте студенчества (главного объекта и субъекта правоотношений) в системе университета и об энергичной динамике уставных норм, регулирующих его правоотношения; во-вторых, об исключительной роли государства в университетском строительстве; в-третьих, о неуклонном нарастании законотворческой активности и поступательном характере движения уставных норм. Прежде всего, материалы анализа свидетельствуют о быстром, по мере накопления практического опыта, нарастании самой нормативной массы, вместе с повышением качества юридической проработки норм. 

      В заключении, необходимо отменить, что  в целом уровень университетского образования в России был достаточно высок, и в конце ХIХ – начале ХХ веков оно вполне соответствовало западноевропейскому образованию. 
 
 
 

      ГЛАВА III. СТУДЕНЧЕСТВО ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА 

       
3.1 Социальный состав и мировоззрение 

     Социальный  состав студенчества в России был намного демократичнее, чем, например, в Англии или Германии, где в университетах учились почти исключительно дети аристократии и буржуазии. Плата за обучение была невысокой, и было множество «стипендиатов».

      Характерные особенности российского студенческого  товарищества, даже братства, в сравнении  с порядками, царящими в прославленных  британских университетах, остро подметил А.И.Герцен, хорошо знакомый с постановкой  университетского дела в России и  за рубежом: «До 1848 г. устройство наших университетов было чисто демократическое. Двери их были открыты всякому, кто мог выдержать экзамен, и не был ни крепостным, ни крестьянином, ни уволенным своей общиной. Пестрая молодежь, пришедшая сверху и снизу, с юга и севера, быстро сплавилась в компактную массу товарищества. Общественные различия не имели у нас того оскорбительного влияния, которое мы встречаем в английских школах и казармах; об английских университетах я не говорю: они существуют исключительно для аристократии и для богатых. Студент, который бы вздумал у нас хвастаться белой костью или богатством, был бы отлучен от воды и огня, замучен товарищами»⁷.