Русско-английские отношения накануне первой мировой войны

Большой остроты достигла борьба двух держав в Персии. России удалось добиться значительных успехов  в области торговли с этой страной. В 1913-1914 гг. ее доля в персидском импорте  достигла 68%, а в экспорте 55%. Удельный вес Англии соответственно снизился. Район распространения русских  товаров значительно продвинулся к югу и к западу в места, где ранее господствовали британские изделия. Затем в сфере финансов преимущество оказалось на стороне Англии.

В Китае, ГДЕ Россия распространила влияние на Внешнюю Монголию, Англия добивалась установления протектората над Тибетом, что шло вразрез  с англо-русском соглашением 1907 г. Британские товары теснили русские  даже в «сферах влияния» России.В феврале 1914 г. английское правительство выступило с претензией на уравнение прав и привилегий британских подданных с русскими во Внешней Монголии. Английская группа в финансовом консорциуме держав  Китае неоднократно нарушала в своих интересах договоренность о единстве действий стран Антанты.

Возросшая заинтересованность России в торговле с Афганистаном, а также необходимость регулировать пограничные вопросы побуждать русское правительство к развитию отношений с этой страной. Но русские власти по-прежнему придерживались политики изоляционизма. Англия не могла, да, видимо, и не стремилась изменить устраивавшее положение.

И в Лондоне и в Петербурге чувствовали, что напряженность  в отношениях двух держав в Азии нарастает. Но отношение к этому  русских и английских правящих кругов было неодинаковым. На предложение Бьюкенена обсудить с Россией весь комплекс спорных вопросов, чтобы достичь общего упрочения связей, Грей отвечал «…В отношении Персии мы хотим получить практически всю нейтральную зону и не может ничего уступить там России; в отношении Афганистана мы не можем сделать каких либо уступок России, так как мы не в состоянии получить согласия эмира; в отношении Тибета изменение, которого мы добиваемся и на которое необходимо согласие России, очень незначительно, и мы не можем ничего дать взамен. Таким образом, по всей линии мы хотим что-либо получить и не можем ничего дать. Вот почему трудно найти путь к совершению выгодной сделки».

Тактика Форин офис состояла в том, чтобы выждать предложений с русской стороны, побудить Россию выступить в роли просителя и извлечь из этого выгоду. Настояния Петербурга о заключении соглашения общеполитического характера пришлись английской дипломатии весьма кстати. Русское правительство рассчитывало, что интересы сближения позволят осуществить компромиссное урегулирование спорных вопросов и было готово к поискам взаимоприемлемых решений. Английская стороны намеревалась само сближение превратить в премет торга вокруг позиций в зависимых странах.

Три дня спустя Бьюкенен передал в русский МИД памятную записку, в которой Форин офис не только выступал против настояний России в отношении численности и функций казачьей бригады в Персии, но и формулировал программу собственных пожеланий в персидском вопросе. Сазонов на это ответил «есть черта, за пределы коей им вмешиваться в наши дела было бы опасно, так как это могло бы испортить наши отношения». Но передача ответного документа была задержана, так как вступать в пререкания в момент, когда решалась судьба военно-политического сближения двух держав, представлялось несвоевременным.

25 апреля Бьюкенен передал  русскому МИД памятную записку  с проектом новой конвенции  о Тибете, который предусматривал  там установление английского  протектората и противоречил  русскому соглашению 1907г. Бьюкенен  утверждал будто эти документа «не имеют практического интереса для России».

Начинаются русско-английские переговоры. Послу России Волкову предписывалось «получить согласие Англии на то, чтобы наши суда могли пользоваться в качестве базы английскими портами в восточной части Средиземного моря, подобно тому как Франция, в силу морской конвенции, предоставила нам право базироваться на ее порты, в западной части этого моря». По мнению лидеров Фории офис А. Никольсон сомневался в том, что обмен взглядами между военно-морскими ведомствами России и Англии приведет к каким-либо практически результатом. Помимо разницв в подходах двух сторон, ход переговоров в Лондоне не осложнял одновременный процесс урегулирования обострившихся противоречий в Азии.

23 или 24 мая Волков встретился  с принцем Баттенбергским. Из разговора с ним Волков понял, что английское правительство с заключением военно-морской конвенции не торопится. Сазонов доложил о состоянии дела царю, подчеркнув, что необходимо принять меры для скорейшего заключения соглашения. Министр мирился с мыслью, что дальнейшее сближение с Англией «предполагает некоторые жертвы», но опасался, как бы англичане не потребовали от России «слишком больших жертв».

В середине июня переговоры Волкова с британским Адмиралтейством  возобновились. Первым их результатом  явилось сообщение принцем Баттенбергским сведений о предполагаемых действиях английского флота и об англо-французском морском сотрудничестве в случае войны. В дальнейшем участники переговоров перешли к обсуждению русских предложений. Отношение Англии к военно-политическим переговорам с Россией становилось показателем ее готовности поддержать партнера в случае войны.

В результате в последние  недели перед войной предварительный  проект условного морского соглашениям между Россией и Англией был выработан. Война создала новую ситуацию и побудила к скорейшему заключению союза. Переговоры морских ведомств России и Англии не создали базы, на которой строились бы эффективное сотрудничество двух флотов в войне. Решение укрепить Согласие в наиболее удобной для Лондона форме и уступки со стороны России в азиатских делах являются показателем не только соотношения сил, но и дипломатического искусства двух держав.

Заключение

Проводившаяся Россией в 1907-1914 гг. внешняя политика по существу не отличалась от линии других великих  держав. Ее роль на мировой арене  определялась масштабами и нестратегическом положением страны, ее потенциалом и политикой, уровнем государственного руководства. Она, несомненно, входила в группу великих держав, примыкая к той ее части, которая была больше заинтересована в сохранении достигнутого раздела мира, чем в его переделе. Но в условиях начала новой исторической эпохи, умножившей и усложнившей параметры соперничества, России становилось все труднее поддерживать великодержавный статус.

Рассматривая данный период можно проследить явную эволюцию внешнеполитического курса России, что явно отражается в отношениях с Англией. В XX век Россия вступила со стойким убеждением, что ее основным соперником на международной арене является Великобритания. Эта точка зрения была широко распространена и в правительственных кругах, и в общественном мнении. Неприязнь была взаимной: в английском обществе в это время также считали, что если Великобритании суждено воевать в ближайшее время, то, вероятнее всего, с Россией. Причиной взаимной враждебности было соперничество двух империй на огромной территории от Средиземного моря до Тихого океана. Сфера столкновения интересов России и Британии охватывала Средний Восток, Центральную Азию, Индию, Китай. Однако англо-русская конвенция 1907 г. о разграничении сфер влияния двух стран в Персии, означала кардинальные перемены во внешней политике двух стран. Данный союз завершил оформление военно-политического блока стран Тройственного согласия (Антанты).

Конвенция урегулировала  политические и экономические взаимоотношения  двух держав в Средней Азии, снимала  с повестки дня противоречия между  ними именно в этом регионе мира, как договор «Сердечного согласия»  между Великобританией и Францией разграничил сферу влияния в Северной Африке. Но достигнутые договоренности не устранили соперничества двух великих империй на мировой арене. Процесс сближения шел очень трудно и во многом зависел от внешних обстоятельств, которые влияли на взаимоотношения двух держав.