Русская православная церковь в период Татаро-монгольского нашествия

         Выступление еретиков конца XV — начала XVI в. было одним из интереснейших явлений русской общественно-политической и философской мысли периода образования централизованного государства. Новгородско-московская ересь развивала идеи, которые в конечном счете могли привести к реформации церкви. Было бы неправильным представлять еретиков как противников религии и церкви вообще. Их цели, особенно у москвичей, непосредственно связывались с большими политическими задачами, возникавшими в ходе централизации государственной власти и выдвигавшими необходимость серьезных изменений в положении церкви. При всем этом объективное значение выступления еретиков было значительно шире. Рационалистическая критика богословских догм открывала путь "к подрыву основ религиозного мировоззрения. Выступление против официальной религии и церкви, какими бы целями ни руководствовались сами еретики, неизбежно приобретало характер антифеодального протеста.

       Понятно, что официальная церковь враждебно встретила новое оживление еретических движений и сосредоточила все силы на борьбу с ними. По инициативе новгородского архиепископа Геннадия был созван церковный собор для расправы с еретиками.

         Геннадий требовал жечь или вешать еретиков. Иван III не согласился с требованиями смертной казни еретикам, прозвучавшими на соборе 1490 г. в Москве; часть обвиненных была сразу отослана в заключение в отдаленные монастыри, другая — отправлена обратно в Новгород. Там еретиков посадили на лошадей лицом к хвосту, в одежде рукавами назад, в шутовских шапках из бересты и с надписью: «Се есть сатанинино воинство». Их водили по городу, причем жителям было велено плевать на них. Затем одних заточили в монастыри, а других подвергли телесным наказаниям. Кое-кому из еретиков все же удалось бежать в Литву.

        В 1494 г. был отставлен и покровитель еретиков — митрополит Зосима, обвиненный в «непомерном питии». Но споры по церковным делам продолжались. Внутри самой церкви разгорелась распря между так называемыми «нестяжателями» и «иосифлянами». В условиях обострения антифеодальной борьбы и еретических движений задача укрепления авторитета церкви сильно беспокоила ее деятелей. Среди них выдвинулся своими поучениями видный знаток церковной литературы Нил, уединившийся в- далеком скиту на реке Сорке близ Кирилло-Белозерского монастыря.

        Нил Сорский хотел реформировать монашество, избавить его от тех пороков, которые вызывали протест и осуждение со стороны верующих. Хотя Нил прямо и не высказывался против церковного землевладения, тем не менее общее направление его взглядов приводило к выводу о недопустимости для церкви владеть «земными богатствами». Его выступление субъективно преследовало весьма консервативные цели: оно было попыткой отвлечь массы от классовой борьбы, отдалить от жизни и увести их в мир аскетизма. Но критика Нилом Сорским существующих в церкви порядков приобрела довольно широкий общественный резонанс.

        «Нестяжатели», естественно, нашли поддержку у великого князя. Зато они встретили резко враждебное отношение со стороны других церковников. Среди них особенно выдвинулся Иосиф Санин, игумен Волоцкого монастыря. В начале своей деятельности он был в оппозиции к великокняжеской власти, противился ее укреплению. Он развивал взгляд о безусловном превосходстве духовной власти над светской, оправдывал наличие у церкви материальных богатств. Вместе с тем Иосиф Волоцкий, как и Нил Сорский, стоял за реформу монастырей для поднятия их авторитета. Но если Нил видел выход в аскетизме и нравственном самоусовершенствовании монахов, то у Иосифа на первый план выдвигалась необходимость строжайшей монастырской дисциплины.

        Характерно, что Иосиф Волоцкий в своих сочинениях коснулся и крестьянского вопроса. Это объясняется той борьбой за рабочие руки, которая все более разгоралась среди феодалов. Имея в виду, с одной стороны, изобразить церковные земли как «убежище» для бедных и разоренных крестьян и тем самым привлечь их к переходу во владения церкви, а с другой — призвать феодалов к известной осторожности в обращении с ними в условиях обострения классовой борьбы, Иосиф писал о «гладе и наготе» крестьянского населения. Это был демагогический прием, направленный к укреплению церковного авторитета. Взгляды Иосифа Волоцкого разделялись высшими иерархами.

       Решительное столкновение с «нестяжателями» произошло на соборе 1503 г., на котором Иван III поставил перед церковными властями вопрос об отобрании церковных земель в общегосударственном масштабе. По другим данным, непосредственно с этим предложением выступил Нкл Сорский, но его выступление, по всей вероятности, было инспирировано великим князем, нуждавшимся в землях для обеспечения дворянства. Главным противником Нила на соборе был Иосиф Волоцкий. Он горячо защищал права церкви на земли, ссылаясь, в частности, на то, что если у монастырей не будет таких прав, то не смогут постригаться знатные люди, владеющие землей, а в этом случае, во-первых, им трудно будет обрести посмертное спасение и, во-вторых, без них не из кого будет ставить церковных руководителей. Идеолог воинствующей церкви и не мыслил какого-либо иного порядка, кроме того, при котором руководство принадлежало бы феодалам.

       С Иосифом были вполне согласны церковные иерархи с митрополитом Симоном во главе. Они резко высказывались против секуляризации церковных земель, доказывая, что «вся стяжания церковна — божья суть стяжания». В сложной внутриполитической обстановке Иван III был вынужден примириться с постановлением собора, хотя и приказал дать наследникам право обратного выкупа земель, отошедших к церкви по завещаниям, а также запретил без своего согласия отдавать церквам земли во вновь присоединенных княжествах. На том же соборе по инициативе великого князя было решено отказаться от взимания платы за поставление священников (решение это действовало, впрочем, недолго — до смерти Ивана III в 1505 г.). Далее собор постановил в целях пресечения возмущавшего верующих непристойного поведения вдовых священников лишать их сана либо отправлять в монастыри; монахам и монахиням запрещалось жить в общих монастырях. Добившись, таким образом, небольших уступок, великокняжеская власть предпочла не идти на обострение отношений с церковью, рассчитывая использовать ее в борьбе с противниками централизованной власти. Не случайно во время собора произошло сближение Ивана III с Иосифом Волоцким.

      Теперь церковь перешла в решительное наступление против еретиков. В конце 1504 г. в Москве состоялся новый церковный собор для суда над еретиками. Воинствующие церковники во главе с Иосифом Волоцким и митрополитом Симоном теперь уже имели большую силу. Иосиф написал специальное противоеретическое сочинение— «Просветитель». Собор с согласия великого князя приговорил еретиков к смертной казни. В специально построенную клетку заключили Ивана-Волка Курицына, Дмитрия Коноплева и Ивана Максимова и сожгли их вместе с клеткой на льду Москвы-реки. Так русская церковь, подобно католической инквизиции, с чудовищной жестокостью расправлялась со своими противниками. Не только в Испании, Италии и других странах Запада, но и в России пылали зажженные церковниками костры, на которых гибли смелые вольнодумцы. Отсутствие широкой социальной базы для антицерковных выступлений, обусловленное неразвитостью социально-экономических отношений, предопределило поражение тех, кто открыто шел против официальной церкви. Как сторонники Нила Сорского, так и «иосифляне» одинаково ненавидели всякое вольномыслие. Поражение еретиков и укрепление позиций церкви в начале XVI в. отрицательно отразились на судьбах русской культуры в XVI столетии, оказавшейся под сковывающим влиянием церковников.

Проникновение религиозной идеологии  во все области 

духовной  культуры

          Религиозная идеология проникала во все области духовной культуры. Еще в XIV—XV вв. просвещение и образование находились преимущественно в руках духовенства. Правда, после находок берестяных грамот при раскопках в Новгороде стало ясным, что степень грамотности городского населения была выше, чем считалось прежде.

         Под церковным влиянием находилась и древнерусская литература. В церковной среде возник ряд значительных литературных произведений: «Житие Александра Невского», проповеди Серапиона Владимирского, жития Авраамия Смоленского, митрополита Петра, Сергия Радонежского, Стефана Пермского и др. При посредстве церкви на Русь проникали некоторые иноземные книги, в особенности с конца XIV в., когда оживились связи с южнославянскими землями. Эти связи стали особенно расширяться с приходом на Русь Пахомия Логофета и выходца из Болгарии митрополита Киприана.

Было  бы, однако, неправильным сводить русскую литературу XIV—XV вв. исключительно к церковной. Во многих произведениях немалое место занимали светские мотивы. Ярким примером является написанная рязанским старцем Софонием поэтическая «Задонщина» (XV в.), повествующая о Куликовской битве в традициях и художественной манере «Слова о полку Игореве».

        То же следует сказать о летописании, хотя оно в основном велось духовенством. Первый общерусский летописный свод возник при дворе митрополита Петра. Большинство летописных сводов составлялось в монастырях. Центрами летописания были Троице-Сергиев, . Кирилло-Белозерский, Рождественский во Владимире и некоторые другие монастыри. Суздальский монах Лаврентий в 1377 г. переписал по заказу князя Дмитрия Константиновича летопись, получившую в исторической литературе название «Лаврентьевской». Наиболее заметна светская струя в новгородских летописях. Не случайно некоторые новгородские летописцы сочувственно относились к народным движениям. На протяжении XIV—XV вв. в летописании усилился интерес к событиям внецерковной жизни. В летописях появляются даже довольно точные наблюдения над природой, описания признаков и хода эпидемических болезней и т. п.

       Изобразительное и строительное искусство было в XIV—XV вв. также неразрывно связано с церковью. Каменное зодчество удовлетворяло прежде всего потребности церкви. У митрополита, а также в крупных монастырях находились церковные «здатели», овладевшие высокими для своего времени художественными и техническими приемами строительного дела. Там же существовали «дружины» иконописцев, расписывавших фресками храмы. Летопись называет по именам (Захар, Иосиф, Николай) «митрополичьих писцов», работавших в 1344 г. в московском Успенском соборе. В Троице-Сергиевом монастыре развился талант гениального русского художника конца XIV — начала XV в. Андрея Рублева, ставшего позднее монахом московского Аидроньева монастыря, откуда вышел и его сподвижник Даниил Черный. С церковью была связана деятельность и таких крупных живописцев, как Феофан Грек, Прохор и другие. Хотя живописная манера Андрея Рублева была позднее установлена церковью в качестве образца иконописания, его творчество, как и творчество других выдающихся художников XIV—XV вв., выходило за рамки узкоцерковного мировоззрения. Произведения этих крупнейших русских художников отличались глубиной мысли и чувства, внутренним благородством, мастерством композиции и колорита.

      Играя определенную роль в развитии культуры на Руси в XIV—XV вв., церковь вместе с тем серьезно тормозила ее. Слепое преклонение перед церковными авторитетами, неприязнь к рационалистическому мышлению насаждение схоластики, проповедь религиозного мировоззрения — все это сковывало творчество передовых русских людей того времени. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение

           История русской церкви времен монгольского завоевания показывает, что она, как и прежде, руководствовалась практическими интересами и побуждениями, направленными к увеличению своих богатств и усилению своего влияния. Именно этим определялось отношение церкви к централизации Русского государства. Сложность внутриполитической обстановки, потребность в союзнике для борьбы с феодальной знатью в конечном счете вынудили великокняжескую власть пойти на уступки воинствующим церковникам, однако при сохранении своего главенствующего положения. В свою очередь, и церковь нуждалась в поддержке со стороны государственной власти, и это обусловило союз между ними. Всеми средствами, вплоть до прямого насилия, церковь охраняла и укрепляла развивавшийся феодально-крепостнический строй. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список  литературы

1. Карташев А.В. История Русской церкви. Том 1. Москва, 2006
2. Ключевский  В.О. О  русской истории: (Сборник)/Сост.,авт. Предисл. И примеч. В.В. Артемов; Под ред. В.И. Буганова. – М: Просвещение, 1993.
3. Никольский Н. М. История русской церкви/ Предисл. А.А. Круглова. – Мн.: Беларусь,1990.
4. Русское православие: вехи истории/Науч. Ред. А.И. Клибанов. – М.: Политиздат,1989.