Причины затяжного характера Кавказской войны

         Подводя итог правлению Гамзат-бека в рамках рассматриваемой в данной курсовой работе проблеме затяжного характера Кавказской войны, следует отметить тот факт, что это было время, когда русское командование могло решить исход войны на Кавказе в свою пользу. Новый имам не обладал популярностью и военными талантами своего предшественника, на его место прочили Шамиля. Избран он был лишь благодаря Мухаммеду Ярагскому, и поначалу не все вольные дагестанские общества признали власть нового имама. В данной ситуации при решительных действиях русского командования было возможно покончить с имаматом в Дагестане, и таким образом умиротворить весь Северный Кавказ. Барон Розен так же позволил Гамзат-беку не только установить свою власть не только в Дагестане, но и захватить Аварское ханство, правители которого получали от царского правительства жалованья.

          В результате Шамиль сразу  после того, как узнал о смерти  Гамзат-бека, собрал уламу – высшее  духовное собрание и был избран  третьим имамом Чечни и Дагестана. Избрание Шамиля сопровождалось клятвами в верности и всеобщим воодушевлением. Таким образом, Россия почти на три десятилетия получила себе в соперники умного, талантливого и беспощадного государственного деятеля и полководца. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Личность имама  Шамиля. Государство Имамат во главе с Шамилем, причины успешного сопротивления русским войскам, способствовавшие затягиванию войны вплоть до конца 50х годов XIX века. 

        Будущий третий и самый известный имам Дагестана и Чечни вырос в аварском ауле Гимры, а единственным его другом был односельчанин – будущий первый имам Дагестана Гази Мухаммед. Изначально Шамиль проявлял интерес к физическим упражнениям, с малолетства проявляя одну из главных черт своего характера – он старался во всем быть первым. Шамиль научился бороться, бегать, плавать и стрелять лучше всех. Первоначально мало интересуясь духовными аспектами жизни, в дальнейшем, под влиянием Гази – Мухаммеда, Шамиль ставит своей задачей стать первым учеником знаменитого муллы Джамалуддина из Кази-Кумуха. Для этого он вместе с Гази-Мухаммедом перебрался в аул Унцукуль и стал усиленно изучать такие науки, как логика, риторика, философия и теология. После того, как Шамиль освоил законоведение и суфизм, и Джамалуддин признал его своим лучшим учеником. Постепенно два друга попали под влияние учения другого проповедника – Мухаммеда из Яраги. В его учении главный акцент делался на то, что мусульманин покорен только воле бога, из чего делался вывод о незаконности любой светской власти. Он не боялся обвинять светские власти в подчинении неверным. В представлении Мухаммеда Ярагского его путь, тарикат, был невозможен без «газавата»- вооруженной борьбы с несправедливостью. Сначала это учение принял Гази-Мухаммед, а за ним и Шамиль. Друзья помнили о том, что тот, кто погибнет в священной борьбе с неверными, тому Коран обещает рай.

         Во время, когда Гази-Мухаммед  был первым имамом Чечни и  Дагестана, Шамиль неотрывно следовал  за своим другом и принимал  участие в его походах, направленных  поначалу против собственных  правящих кругов. Война России  была объявлена только после  того, как та выступила в защиту своих вассальных владений. Участвовал Шамиль и в последней для Гази-Мухаммеда операции – защите родного аула имама Гимры. В сражении с превосходящими силами генералов Розена, Вельяминова и Вольховского Шамиль усвоил для себя истину: в открытых лобовых столкновениях русские войска не победить. Впоследствии Шамиль неоднократно этим пользовался, избегая генеральных сражений с царскими войсками.

        В период правления Гамзат-бека  Шамиль находился при нем в  качестве наместника, и, как я уже упоминал, сразу после смерти второго имама, Шамиль в кратчайшие сроки добился своего избрания третьим имамом Чечни и Дагестана. Шамиль сумел объединить под своими знаменами чеченцев и дагестанцев, над которыми властвовал затем около двадцати пяти лет.

         Личность Шамиля была неоднозначна, для объединения территорий он не выбирал средств. После своего избрания имамом он приказал доставить в Ашильту казну, сокровища, оружие, доставшиеся Гамзат-беку от покойной аварской ханши Паху-бике. Единственный прямой наследник аварской династии – 11-летний Булач-хан, был по его приказу брошен в реку. Таким образом, Шамиль фактически объявлял себя верховным властителем Аварии.

Следом  за этим следующим шагом Шамиля было введение в горах мусульманского права. Имам видел, что те обычаи, которые существуют, не мешали распространению грабежей, своеволия, невежества и пьянства. Поэтому Шамиль решил железной рукой пресекать эти пороки. Было велено карать смертью за измену, разбой и грабеж, также за сопротивление мюриду, за пропуск пяти молитв в день, неотчисления процента имущества в пользу бедняков. Были введены наказания за нарушения законов шариата – музыку, танцы, курение. Таким образом, Шамиль постепенно заменял неписаные обычаи своими собственными законами, основанными на шариате. Примечательно, что Шамиль отменил на подвластных ему территориях крепостное право, противное мусульманству. Таким образом, мы можем видеть в Шамиле не только жестокого и удачливого человека, но и  мудрого правителя и законодателя, за веру которого воевали. Делая выводы о личности Шамиля, можно с уверенностью сказать, что сам третий имам Чечни и Дагестана был одной из причин, почему русские войска не смогли покорить Кавказ сразу после гибели Гамзат-бека. Сильный, удачливый, справедливый и в то же время жестокий человек смог стать для горцев тем символом, за которого они шли на смерть.

         В 1834 году русский генерал Клюге  фон Клюгенау разбил Шамиля, взяв  аул Гоцатль, бывший резиденцией  имама, вынудив отступить Шамиля  в Северный Дагестан. И вновь русское командование допустило ошибку, которую до этого не раз спасало Гази Мухаммеда. Вместо активных действий с целью добить войска имама, в Петербург слали донесения о полном разгроме горцев, а активные боевые действия прекратились. Шамиль безусловно воспользовался данным затишьем для укрепления своей власти и влияния среди горцев, а так же для восполнения потерь.

         1835 и 1836 года были полнотью  истрачены на бесполезные переговоры  с горцами, в которых Шамиль  проявил себя как блестящий дипломат.   В 1836 году сам Шамиль писал генералу Клюки фон Клюгенау, командовавшему русскими войсками в Дагестане: "Пока я нахожусь в живых, вы найдете во мне усердного и неспособного на измены слугу русского правительства". Важнейшим условием Шамиля было такое: "Я прошу Вас об одном: не мешайте нам драться между собою. Храбрейший из нас, конечно, останется победителем, необузданные смирятся, власть и порядок восторжествуют, и тогда будет, божьей помощью, общее спокойствие". Тут мы видим, как Шамиль умело избегает открытого столкновения с русскими войсками, внушая русскому командованию надежды на мирный исход переговоров. Между тем Шамиль упрочивал свою власть над дагестанскими племенами, увеличивал военные силы. Влияние его росло с каждым днем. Окончательная невозможность закончить войну мирными средствами проявилась в 1837 году, когда были возобновлены боевые действия. В мае барон Розен дал указание генералу Фези предпринять экспедицию на Ахульго – резиденцию имама Шамиля. В результате Фези овладел аулами Тилитль, Ашильдой и всем районом, однако из-за недостатка продовольствия и угрозе коммуникациям русских войск, вскоре был вынужден очистить занятый им район. Шамиль не преминул этим воспользоваться, и стал убеждать горцев в том, что Аллах ему сопутствует, и русские войска не могут с ним ничего сделать. Тут снова следует заострить внимание, на слабости командующего состава русских войск на Кавказе. Если бы в то время там находились опытные военачальники, уроки данной экспедиции были бы учтены, и армия бы в дальнейшем была избавлена от многих неудач.

          В сентябре Император Николай I посетил Кавказ, и остался недоволен состоянием края. В результате генерал Розен был смещен, а на его место был назначен новый главнокомандующий – Евгений Александрович Головин. При нем началось новое строительство укреплений, в 1838 году осонован Новороссийск, проведена Военно-Грузинская дорога из Тифлиса во Владикавказ. В 1839 году была предпринята широкая операция по всему фронту, 20 апреля отряд генерала Головина после ожесточенного боя взял Аргуань, а 12 июня была осаждена резиденция Шамиля – Ахульго. В результате кровопролитного, пятого по счету, штурма 22 августа 1839 года, главный оплот имама пал. Сам Шамиль три дня прятался под скалой, и лишь затем с несколькими сторонниками ушел в Чечню.

Этот успех в столице встретили со всеобщим ликованием. Генерал Граббе, участвовавший в захвате Ахульго, уверял Николая I в том, что Кавказ усмирен, а движение мюридизма окончательно погибло.  Самого Шамиля Граббе называл «бесприютным и бессильным бродягой, голова которого не стоит более 100 червонцев». Дагестан казался полностью умиротворенным, и не что не указывало на то, что война еще далека от своего завершения. И тут я снова хочу указать на личность имама Шамиля, как ту причину, которая воспрепятствовала завершению войны. Если бы во время штурма Ахульго имам был пленен или убит, то вполне вероятно, что сопротивление горцев было бы сломлено в отсутствии сильного и харизматичного лидера. Однако такой лидер остался и не заставил себя долго ждать.

          В 1840 году Шамиль поднял на восстание Чечню, в которой население было озлоблено сбором податей. Вся Малая Чечня встала под знамена имама. Осенью Шамиль обратил свой взор на Аварию и разгромил ее, а набеги горцев до самого Терека продолжались до поздней зимы. В течении всего 1841 года продолжались волнения в Аварии, правитель которой Хаджи-Мурат встал на сторону Шамиля. Единственным успехом русских войск следует отметить преграждение Шамилю пути в южный Дагестан силами Ширванского полка князя Аргутинского-Долгорукого. Пятидневный поход с 30 мая по 4 июня Генерала Граббе во главе десятитысячного отряда на резиденцию Шамиля в Чечне – Дарго, окончился полной неудачей. Против крупных войсковых соединений Шамиль сумел выработать правильную тактику ведения боевых действий – не биться с ними лоб в лоб, а заманивать в горы, загораживая дороги завалами, обстреливая с гор. В итоге неповоротливость привела к неудаче и огромным потерям, среди которых было 60 офицеров, и около 1700 солдат. К августу даже те племена, которые до сих пор были далеки от военного сопротивления, активизировались. Период зимы с 1842 на 1843 год ознаменовался набегами горцев да Кизляра и даже до Ставрополя. В результате сплошных неудач генерал Головин был заменен генералом Нейдгардтом. Воинственный дух в Петербурге сильно упал,  а русским войскам было предписано в 1843 году экспедиций не проводить. Кавказская война разгорелась с новой силой.

         В августе 1843 года Шамиль нанес несколько поражений русским войскам, а третьего ноября овладел Гергебилем, вследствие чего связь между северным и южным Дагестаном была прервана, и весь Восточный Кавказ заполыхал с новой силой. Также русскими войсками была потеряна Авария, вслед за переходом на сторону Шамиля Хаджи-Мурата. В 1844 году численность русских войск на Кавказе была доведена до 150000 человек, однако в условиях горного Кавказа преимущество в численности сводилось на нет. Шамиль, избравший тактикой партизанский ход ведения войны, всячески избегал открытых столкновений с превосходящими войсками противника, завлекая русские войска в горы, и нарушал их коммуникации. Довести компанию 1844 года по захвату Чечни и Дагестана русским войскам так и не удалось. Генерал Нейдгардт так докладывал государю: «Чем больше войск, тем больше затруднений и медленности».

          Император Николай I был раздражен неуязвимостью Шамиля, возросшим военным и политическим могуществом имама. Он желал покончить с врагом одним мощным ударом, и не желал слушать людей, которые знали об истинном положении дел на Кавказе. Для этой цели главнокомандующим на место Нейдгардта был назначен любимец императора – генерал-адъютант граф Михаил Семенович Воронцов. Прибыв на Кавказ весной 1845 года, новый наместник принялся за подготовку предстоящей экспедиции, от которой старшие начальники, зная опыт предыдущих походов, ничего хорошего не ожидали. Русские войска, продвигаясь по труднодоступной местности, терпели острую нужду в продовольствии, при этом постоянно терпели удары от отрядов горцев, которые были неуловимы в привычной для них обстановке. В результате русские войска в ходе экспедиции на Дарго 6-20 июля понесли тяжелейшие потери( 3 генерала, 141 офицер и 2831 солдат). В летописях данный поход стал известен под названием «сухарной экспедиции». Несмотря на то, что аул Дарго был взят и разорен, итог экспедиции можно без преувеличения охарактеризовать как катастрофу русских войск.

          В результате военных действий 1840-1845 годов имам Шамиль приобретает огромную власть. Он установил полный контроль над горными районами Чечни и Дагестана, присоединил Аварию и Хунзах. К 1843 году окончательно сложилось государственное образование горцев – имамат. Чечня была разделена на восемь округов – наибств, которыми управляли наместники Шамиля – наибы. Ближайшими помощниками наибов были верные имаму слуги – мюриды, из которых так же состояла его личная охрана. Таким образом, мы видим отказ от идеи образования независимой и свободной страны гор, которая была бы подвластна лишь мусульманским законам. Помимо государственного аппарата, Шамиль создает  свою систему судопроизводства и тайный сыск. По образцу армий Востока создавалась постоянная армия, которая комплектовалась по системе всеобщей воинской повинности. У Шамиля появился военный специалист из Египта – Гаджи-Юсуф, который помог организовать постоянное войско, разбитое на десятки и сотни, по всем правилам военного искусства. Он же помог вести переговоры с турецким султаном, обеспечивающим поддержку имаму. В это же время была освоена наука отлива пушек. Количество войск под командованием Шамиля в это время достигало 60 тысяч человек. Всю подконтрольную себе территорию Шамиль всячески пытался заставить жить по исламским законам шариата, который противопоставлял старинным горским обычаям. Все верховное управление в Имамате находилось в руках духовенства, а высшая светская и духовная власть принадлежала самому Шамилю. Само правление имама можно охарактеризовать как жесткое, доходившее до жестокости, власть держалась на вере и насилии. Шамиль все это прекрасно понимал, однако сам факт создания, по сути, из ничего стройного государственного образования, несомненно, говорит о большом политическом таланте имама. По признаниям Шамиля можно сделать вывод, что он тяготился своей властью, воспринимая ее как тяжелое бремя: "Я употреблял против горцев жестокие меры: много людей убито по моему приказанию… Бил я и шатоевцев, и андийцев, и талбутинцев, и ичкерийцев; но я бил их не за преданность русским - вы знаете, что тогда они ее не выказывали, а за их скверную натуру, склонную к грабительству и разбоям… И вы будете их бить за ту же склонность, которую им очень трудно оставить. Потому я не стыжусь своих дел и не боюсь дать за них ответ Богу". И чем труднее становилось удерживать власть, тем больше верил Шамиль в то, что управляет "народом скверным, разбойниками, которые только тогда сделают что-нибудь доброе, когда увидят, что над их головами висит шашка, уже срубившая несколько голов". Шамиль был уверен: "Если бы я поступал иначе, я должен был бы дать ответ богу, и он меня бы наказал за то, что я не наказывал свой народ". К 1847 году государство Шамиля достигло зенита своего могущества, но вместе с тем уже были отчетливо видны признаки упадка, усталости горцев от продолжавшейся десятилетиями войны. Население было разочаровано наместниками Шамиля - наибами, которых Шамиль почитал как своих апостолов-помощников, которые на деле занимались накоплением богатств, вершили власть по своему усмотрению, игнорировали и обманывали имама. Сам Шамиль подорвал свой авторитет тем, что объявил своего сына наследником духовной власти, в результате чего в народе распространилось мнение, что имам не думает о боге, а стремится лишь к собственной выгоде и славе. Наметившийся кризис теократического государства Шамиля, окончание Крымской войны, и прибытие на Кавказ Александра Ивановича Барятинского в качестве нового наместника, все это не замедлило сказаться на развитии ситуации на Кавказе. Имамат исчерпал свои ресурсы для сопротивления, в то время как  Россия после Крымской войны повела решительное наступление.