Откуда есть пошла земля русская

Из-за того, что Вернадский допустил “существование двух русей”, советские историки назвали гипотезу Вернадского “новым изданием норманнской  теории”.

* * *

Конец 50-х — начало 60-х  годов ознаменовались новыми археологическими открытиями. Важнейшими из них, с точки  зрения славянской этнической истории, следует признать открытие славянских памятников VI—VII вв., к которым типологически  восходят подлинно славянские памятники  киевского периода. Вторым важнейшим  достижением нового периода было отчетливо проявившееся стремление археологии и лингвистики к новому сближению, которое наметилось после  выхода в свет монографий Ф. П. Филина21, В. Н. Топорова и О. Н. Трубачева22 и Б. В. Горнунга.

* * *

Дальнейшее развитие концепции  П. И. Третьякова нашло отражение  в наиболее концентрированной форме  в монографиях “Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге” и “У истоков древнерусской народности23”. За период, прошедший с начала 50-х годов, взгляды П. Н. Третьякова претерпели заметную эволюцию, отражающую те изменения, которые за этот срок произошли в целом в отрасли славистики, изучающей ранние этапы этнической истории. Новый этап ознаменовался увеличением и качественным изменением археологического материала, совершенствованием методики исследования, возвращением к широкому использованию данных лингвистики. Все это означало начало этапа комплексного решения проблемы и в определенной мере свидетельствовало об утрате веры во всемогущество археологического метода.

На новом этапе П. И. Третьяков признал основные положения  сравнительного языкознания о существовании  “индоевропейской общности” и миграцию индоевропейских племен в III—II тысячелетиях до н. э. из Юго-Восточной Европы. Корни славянского этногенеза восходят к пастушеским племенам, носителям культуры шнуровой керамики, выделившимся из “индоевропейской общности” — таков теперь его взгляд на начальный период славянской истории.

Территория древнейшего  славянского языкового единства (I тыс. н. э.) очерчивается им теперь на основании лингвистических материалов в виде широкой полосы, идущей от Среднего Днепра по Северному Прикарпатью  через бассейн Верхней Вислы  до верховьев Одера.

П. Н. Третьяков отказался  от признания черняховской культуры славянской. Древнейшей археологической культурой, представлявшей ранних славян на территории Восточной Европы, он считает только зарубинецкую культуру. Зарубинецкие племена вначале (II в. до н. э.) продвигались от Верхнего Днестра и Среднего Днепра на север и северо-восток, в Заднепровье, на Двину и Сож, а затем, после гибели черняховской культуры, разгромленной гуннами, начали движение на юг, в область Южного Буга, Нижнего Дуная и в районы Днепровского лесостепного левобережья. Их культура и является культурой антов, представленной памятниками типа Корчак—Пеньковка.

Археологические материалы  третьей четверти I тыс. н. э., по мнению П. Н. Третьякова, свидетельствуют не только о проникновении ранних славян на юг, но также и о продвижении отдельных славянских групп в области, заселенные их северо-западными и восточными соседями: балтами и финно-утрами, которые по мере притока славянского населения подвергались ассимиляции.

П. Н. Третьяков особое внимание уделяет доказательству положения о том, что на всех доступных современному исследованию этапах формирования древнерусской народности шел активный процесс ассимиляции славянами неславянских этнических групп в Восточной Европе. Ядром древнерусской народности П. Н. Третьяков считает продвинувшиеся в Среднее Поднепровье из южных областей позднезарубинецкой культуры “группировки” полян, северян и уличёй, которые образовали союз, охвативший территорию, названную впоследствии Русской землей. Кто были древние русы, этот вопрос П. Н. Третьяков считает открытым.

Этногенетическая концепция  П. Н. Третьякова и изложенная выше концепция  Б. А. Рыбакова, несмотря на то, что многие, их положения были гипотетичны и  спорны и неоднократно подвергались коррекции со стороны самих авторов, имели важное значение для развития этногенетических исследований в отечественной славистике. Они определили основные темы, через разработку которых можно было прийти к решению проблемы восточнославянской этногонии: “славяне и ираноязычный скифо-сарматский мир”, “славяне и зарубинецкая культура”, “славяне и черняховская культура”, “анты и их культура”, “анты и русы” “русы и летописные племена” и др.

* * *

Представление о славянстве черняховской культуры, разделявшееся до середины 50-х годов абсолютным большинством исследователей, было основательно поколеблено в последующее десятилетие. В 1955 г. против славянской этнической принадлежности “черняховцев” выступил М. И. Артамонов, до того считавший черняховскую культуру славянской. В 1957 г. была опубликована работа М. А. Тихановой24, которая обратила внимание исследователей на неоднородность палеоэтнографических признаков в рамках черняховской культуры и выделила в ней несколько этнокультурных групп. Постепенно возникло представление о том, что черняховская культура покрывает разноэтничный массив, состоящий в основном из племенных групп, не имеющих генетической связи с культурой средневекового славянства. Вместе с тем следует отметить, что в течение 60-х годов на позициях славянства черняховской культуры оставался Б. А. Рыбаков. Славянство черняховской культуры и ее непосредственную генетическую связь с культурой славянских памятников VI— VII вв. продолжали активно отстаивать Э. А. Сымонович, Е. В. Махно, В. Д. Баран, А. Т. Смиленко и ряд других авторов.

* * *

В конце 50-х годов были обнаружены поселения и могильники VI—VIII вв., которые перекрыли хронологическую  пропасть между “черняховцами” и славянами VIII—X вв., так как связать типологически черняховскую культуру с культурой VIII—X вв., по мнению большинства исследователей, оказалось невозможно. Это так называемые памятники типа Корчак, аналогичные памятникам с керамикой, условно названной керамикой пражского типа. На территории Восточной Европы эти памятники были открыты в Днепровском правобережье, на Южном Буге, на Днестре, на южных притоках Припяти и по Десне. Славянская принадлежность восточноевропейских памятников типа Корчак ни у кого не вызывает сомнений, поскольку эти памятники исторически и типологически смыкаются с подлинно славянской древнерусской культурой IX—X вв. Типологическая близость памятников типа Корчак на огромной территории, охватывающей Балканы, Центральную и Восточную Европу, естественно, опять поставила перед исследователями вопрос: где находилась та область, которая была местом формирования столь однородной и мощной культуры? Единство культуры (хотя оно признано и не всеми археологами) вновь возвратило науку к проблеме общей славянской прародины.

* * *

Накопление новых археологических  источников и дискуссии по вопросу  об их интерпретации, проходившие во второй половине 50-х—первой половине 60-х годов, подготовили почву для  новых обобщений. Наметились три  формы отношения к новому положению  вещей и три направления в  решении проблем ранней этнической истории восточного славянства. Ряд  исследователей попытались сохранить  старые, ставшие традиционными взгляды  и оценки, используя для этого  новые данные и новое соотношение  отдельных групп материала. Они  сохранили в неприкосновенности убежденность в том, что носителями черняховской культуры были славяне-анты, поступательное этносоциальное развитие которых в Среднем Поднепровье привело в итоге к возникновению Древнерусского государства с центром в Киеве. Исследователей этого направления представляет, в частности, монография В. П. Петрова25, в которой, синтезируя многообразные письменные, лингвистические и археологические данные, автор стремился на современном научном уровне воскресить автохтонистскую концепцию В. В. Хвойки.

Вторая группа исследователей частично пересмотрела свои старые положения  и перестроила свою концепцию  этногенеза славян. Обобщения этого  рода представляют названные выше книги  П. Н. Третьякова.

Наконец, третья группа произвела  коренную ревизию взглядов, господствовавших в науке до середины 50-х годов, и, отказавшись от всех выводов, которые  не соответствовали современному уровню информации, и всех гипотез, не подкрепленных  доброкачественным фактическим  материалом, наметила новую схему  ранних этапов восточнославянской этнической истории. К обобщениям такого рода принадлежали исследования М. И. Артамонова и И. И. Ляпушюша. По этому же пути пошел и В. В. Мавродин, построивший свои новые работы, посвященные так называемому вопросу “происхождения славян”, главным образом на материалах лингвистики (язык, топонимика, лингво-география).

Монография И. И. Ляпушкина26, изданная в конце 6О-х годов, представляет собой естественное завершение его  многолетней работы по изучению археологических  источников периода образования  Древнерусского государства. Исходной позицией всей этногенетической концепции  И. И. Ляпушкина стало признание восточных славян “ветвью одной большой семьи славянских народов, связанной общностью происхождения и языка”. Попытку рассматривать восточных славян как особую этническую группу, определившуюся задолго до образования Древнерусского государства, И. И. Ляпушкин считает ошибочной. Выделение восточных славян из общеславянской общности он вслед за лингвистами относит только к концу I тыс. н. э., когда, по его мнению, началось сложение древнерусской (восточнославянской) народности. В отношении историй формирования древнейшей славянской этнической общности И. И. Ляпушкин оказался на еще более пессимистических позициях, чем М. И. Артамонов. “Почти нечего сказать о формировании славянской этнической группы в целом, — писал он, — неясной остается территория, на которой протекала их древнейшая история”. Процесс славянского расселения И. И. Ляпушкин предпочитает реконструировать на основе письменных источников. При этом он возвращается к летописному сообщению о заселении Поднепровья славянскими переселенцами, вышедшими из Подунавья. Подлинно славянскими И. И. Ляпушкин считал памятники типа Корчак и полагал, что они заполнили необитаемые с конца IV в. территории к югу от Припяти и далее на запад до Карпат и Дуная. Колонизация Восточной Европы, шедшая с юго-запада, сочеталась, как полагал И. И. Ляпушкин, с колонизационной волной, шедшей с запада (радимичи и вятичи). Этническая консолидация славянских племен на территории Восточной Европы, образование восточнославянской ветви славянского этнического массива происходит в VIII — первой половине IX в., в период вызревания древнерусской государственности. К этому периоду на всей территории Восточной Европы складывается выявляемая археологией культурно-этническая общность, представленная памятниками типа роменско-боршевских. Оказавшись на территории Восточной Европы, славяне попали в разноэтническую среду, “и их общественная жизнь, как это можно заключить по данным письменных и археологических источников, тесно переплеталась с жизнью окружающих их народов”.

ЧАСТЬ 4 (ИСТОРИОГРАФИЯ 90-х  гг.)

Девяностые годы стали  новым этапом в изучении прошлого славян. Интерес русского народа к  этой проблеме не только не ослаб, но, наоборот, усилился. Это привело к появлению  большого количества публикаций, авторам  которых явно изменяет чувство меры и научного такта. Например, в книге  двух петербургских докторов наук и  академиков В. М. Кандыбы и П. М. Золина27 можно найти очень оригинальную версию происхождения русского народа: “Орий – Первый богочеловек, исшедший из своих родителей – Отца Ура и Матери Жизни, был существом тонкой Формы и не имеющим плотного тела, поэтому Он мог и летать.

От Ория – произошла Первая Раса тонкотелых людей – орусов, которая расселилась по всему Праконтиненту – Ориане, прямо под Полярной Звездой. И это было 18 миллионов лет до новой эры.

Первые тонкотелые люди –  орусы могли жить в любых условиях, и своей внешностью во время полетов напоминали летающих змей. Спустя миллионы лет они сумели соединиться с появившимися в Ориане архантропами и превратились в полнотелых людей, образовав Народ Русов. Поэтому мы себя называем Дважды рожденными, так как произошли прямо от Небесных Созданий и от своего Первопредка – Ория, Сына Небесного Ура.

Став Дважды рожденными, Русы обрели Самосознание и Разум, но это привело к познанию Добра и Зла, к умению Жить и Умирать, и произошло это ровно 10 миллионов лет тому назад.

Во время Первых Русов жили огромные хищные животные, которые нападали на людей, и поэтому русы учились защищаться и выживать в трудных и опасных условиях. Первые русы имели Огромный рост.

Орий стал Первым Правителем всех Русов, а имя свое получил от созвездия Орион, откуда Он прибыл и принес с собой Дар Ориона, Священный Камень – Сокровище Мира, дар звезды Тисхиу (Сириус).

…Преемник Ория – Великий Царь Туле завершил строительство столицы Русов, города Арки.

Первая столица русов – Священный город Арка был построен в центре Оратты – небольшой горной местности с сухим и жарким климатом, а вся земля вокруг Арки стала называться Арктидой и занимала она огромный равнинный континент – Урусь (Орусь), который все еще продолжал омываться со всех сторон Мировым Океаном. Ориана несла на себе три огромные и длинные горные цепи. Арктида на севере восточной горной цепи. Других людей на Земле пока все еще не было.

С вершины Священной Сумеры стекли вниз четыре реки, которые разделяли Оратту на четыре острова и впадали в Океан. Названия этих рек – Урусь, Ориана, Инд и Ра-река”.

* * *

Интересно также обратить внимание на две статьи, напечатанные в журнале “Свет. Человек и  природа” в 1996 году. Первая из статей –  “Расейская цивилизация”, написана коллективом авторов – Блесткиным, Хлестковым и Трушкиным. Основная мысль статьи заключается в том, что “глубинно-первоначальное имя нашей родины – Расея”. В подтверждение этого заявления приводится аргумент, что древним названием русской реки Волги является Ра. Из-за того, что в русском языке активно присутствует корень-слог Ра (правда, радуга, разум, рассудок, страна, вера и др.), а Ра в Египте, как известно, бог Солнца, авторы предполагают, что именно расейская працивилизация повлияла на египетскую, а не наоборот, утверждая тем самым, что историю праславян можно отсчитывать с очень древнего времени.

Приводя различные лингвистические  примеры, авторы говорят о родстве  всех древних языков с русским. Например – НИЛ – Н(а)- ИЛ(е) – “стоит на иле”, Ефрат – Е-СПРАТ, т. е. “он спрятан”, и т. д.