Особенности государственного управления в эпоху дворцовых переворотов

Меньшиков торжествовал. Он получил звание генералиссимуса, обручил свою дочь с Петром и фактически сосредоточил в своих руках всю власть в государстве. Далеко не всем это нравилось.  По завещанию Екатерины вся власть переходила к Верховному тайному совету,  Меньшиков же диктовал

Совету  свою волю, и никто не смел ему  возразить, потому что видели в нем будущего тестя императора. Но несмотря на все свое влияние, 9  сентября 1727 года,  Меньшиков был сослан в свое дальнее имение. Верховный тайный совет опасался, однако, что Меньшиков и оттуда будет руководить делами, и весной  1728 года постановил перевести его в Березов — дальний городок в низовьях Оби. Там он и умер в октябре 1729 года. Причину падения Меньшикова видели в придворных интригах, но не меньшее значение  имел и его конфликт с Петром II,  своевольным и упрямым ребенком.

Особенно  раздражала императора мысль о будущем  браке с дочерью Меньшикова, которая вовсе ему не нравилась. К тому же Меньшиков  грубо вмешивался в финансовые  дела Петра Алексеевича. В этой обстановке противникам Меньшикова достаточно было молчаливо сочувствовать императору и не препятствовать ему.

Падение  Меньшикова привело к новому  витку борьбы за влияние на юного царя.  В выигрыше оказался барон Андрей Остерман (с самого начала входивший в Верховный тайный совет) — воспитатель Петра П. Он не злоупотреблял своим влиянием, однако устроил так, что воспитанник не мог обойтись без его советов.

Но до конца борьбы было еще далеко. В январе 1729 года двор переехал в Москву — сначала для коронации — да так там и остался. Юный Петр II легко поддавался чужому влиянию, и в Москве у него появился новый фаворит, молодой князь  Иван  Долгорукий, а все семейство Долгоруких приняло деятельное участие в государственных делах. К несчастью, Петр II был мальчишкой, которого интересовали лишь охота, собаки, лошади. При этом он не терпел ни малейшего противоречия, и те, кто надеялся сохранить свое положение, вынуждены были во всем ему потакать, если не хотели повторить судьбу Меньшикова.

  Время  правления Петра II часто считают попыткой возвращения к допетровской России, отказа от продолжения реформ. Конечно,  современникам казалось символичным, что улицы Петербурга зарастали травой, недостроенные корабли гнили на верфях, а 23 апреля 1729 года сгорела почти вся Немецкая слобода. И все же торговля и промышленность медленно возрождались. Активно способствовала этому Комиссия о коммерции, во главе которой стоял Остерман. Купцам и промышленникам предоставлялись различные льготы, поощрялась свобода торговли. Не было стремления придать церкви то значение, которое она имела до Петра I, если не считать установления церковной цензуры над печатавшимися в российских типографиях книгами. Но здесь речь шла о противодействии протестантским учениям. О восстановлении патриаршества уже никто не помышлял.

Зимой 1730 года Петр II заболел оспой и 19 января умер. Сложные политические интриги, строившиеся в расчете  на его долгое правление, оказались  бессмысленны. Снова встал вопрос о престолонаследии. После долгих совещаний Верховный тайный совет с подачи князя Дмитрия Голицына предложил российскую корону герцогине курляндской Анне Иоанновне, дочери Ивана Алексеевича и племяннице Петра I.

Однако  Голицын не забыл и о своей  выгоде. Анна должна была подписать определенные условия — «Кондиции», по которым обязывалась сохранить Верховный тайный совет в его нынешнем составе; принимать все важнейшие решения, касающиеся войны и мира, пожалования и лишения чинов и поместий, а также государственных расходов только с согласия Совета; а кроме того, Анна не должна была выходить замуж и назначать себе наследника. Под контроль Совета переходили гвардия и все вооруженные силы. В случае невыполнения этих условий Анна лишалась российской короны. Текст «Кондиций» немедленно отослали в Митаву (современная Елгава в Латвии). Анна без колебаний подписала их и выехала в Москву.

Автором этого первого проекта ограничения  царской власти был князь Голицын, человек глубоких познаний и политического опыта и ярый противник петровских преобразований. В библиотеке его было более 6 тысяч книг на самых разных языках, в том числе все основные сочинения европейских политических мыслителей XVI—XVII веков. Голицын полагал, что только родовитая знать, способна поддерживать в стране должный порядок и привести ее к благополучию, и пришел к выводу, что наиболее подходящим для России станет устройство государства по шведскому образцу.

Так сложилось, что на день смерти Петра II была назначена его свадьба с княжной Долгорукой. По этому случаю в Москву съехалось множество дворян. Об избрании наследницей Анны скоро стало известно, узнали и о поставленных ей условиях. Не у всех этот замы сел вызвал одобрение. Казанский губернатор писал в письме: «Слышно здесь, что делается у вас или уже и сделано, чтоб быть у нас республике. Я зело в том сомнителен. Боже сохрани, чтоб не сделалось вместо одного самодержавного государя десять самовластных и сильных фамилий». Между тем былой приверженности самодержавию больше не было — дворянство разделилось на несколько партий, расходившихся лишь в том, до какой степени следует ограничить самодержавие. Было составлено несколько проектов, в которых помимо вопроса о государственном устройстве нашли отражение самые насущные требования дворянства — предоставление исключительного права на занятие высших должностей, ограничение срока службы двадцатью годами, отмена закона о единонаследии, а также уменьшение крестьянских податей. Последнее помещикам было даже выгоднее, чем крестьянам.

10 февраля  1730 года Анна Иоанновна прибыла  в село Всесвятское под Москвой.  Тотчас же явился туда батальон  Преображенского полка и отряд  кавалергардов. Анна объявила себя полковником Преображенского полка и капитаном кавалергардов и собственноручно угостила всех водкой. Восторг был полнейший, гвардейские офицеры говорили, что скорее согласятся быть рабами одного тирана, чем многих. На следующий день в Москве состоялись похороны Петра II. Тело его погребли в Архангельском соборе. 15 февраля Анна Иоанновна торжественно въехала в Москву. Члены Верховного тайного совета — «верховники» — не смогли добиться существенных изменений в тексте присяги, а потому собравшиеся в Успенском соборе присягали государыне и отечеству.

Шли дни, но Анна все медлила с торжественным подтверждением новой формы правления. Между тем противники «верховников» не дремали. Ведущую роль среди них играл видный публицист и проповедник Феофан Прокопович. Примкнули к ним и осторожный Остерман, и генерал-прокурор Сената граф Павел Ягужинский. 25 февраля около 800 дворян, генералов и сенаторов подали Анне прошение об образовании комиссии для рассмотрения представленных Верховному тайному совету проектов и выбора наилучшей формы правления, угодной всему народу. Анна без колебаний подписала просьбу, хотя согласно «Кондициям» не имела права делать это без согласия «верховников». В этот момент гвардейские офицеры заявили, что желают видеть государыню самодержицей, как прежних государей. В тот же день появилась еще одна просьба — «всепокорнейшие рабы», среди которых были знатнейшие аристократы, просили Анну править самодержавно и уничтожить подписанные «Кондиции». Анна изобразила удивление — разве условия были составлены не по воле всего народа? Нет, отвечали собравшиеся. Тогда она велела принести подписанную в Митаве бумагу и тут же разорвала ее на глазах у всех. 1 марта Анне присягнули как самодержице. 

3. Темное десятилетие (Анна Ивановна и Анна Леопольдовна).

Первым  делом Анна Иоанновна распустила Верховный тайный совет и выполнила  пожелания дворянства, выдвинутые в дни междуцарствия. Сенат опять занял главенствующее положение, по крайней мере, формально. В марте 1731 года был отменен закон о единонаследии, вызывавший всеобщее возмущение. Чтобы избавить дворянских сыновей от суровой солдатской службы, в Петербурге учредили Кадетский корпус. Окончившие его имели право поступать на службу в офицерском чине; кроме того, он давал очень неплохое образование, поскольку обучение частично проходило в гимназии при Академии наук. Наконец, в 1736 году Анна Иоанновна исполнила заветную мечту дворянства, ограничив прежде бессрочную службу 25 годами. Поскольку дворян записывали в полки с детства, многие могли выйти в отставку молодыми и полными сил. Особенно массовыми стали отставки после окончания русско-турецкой войны в 1739 году — отток из армии принял такие масштабы, что действие нового закона пришлось приостановить. Прямым следствием этого закона стало возвращение в деревню помещиков. Поскольку именно они отвечали за уплату податей, их власть над крестьянами значительно усилилась.

Казалось  бы, Анна Иоанновна должна была пользоваться популярностью, по крайней мере, среди  дворянства. Но в стране нарастало  недовольство. Вместо «верховников» появился Кабинет министров, ничем от прежнего Совета не отличающийся. Сенат снова отодвинули на второй план.

Причина недовольства скрывалась также в самой личности Анны Иоанновны. Царствовать ей нравилось, но на роль императрицы она решительно не годилась. Балы, маскарады, грубые розыгрыши и охота интересовали ее куда больше, чем скучная политика. Анне было 37 лет, когда она после захолустной Митавы оказалась на русском троне. Ей хотелось взять «свое», и в этом она преуспела. Роскошью своих балов императрица шокировала привыкшую к петровской скромности знать. Блестящие празднества при дворе происходили чуть не каждый день. А чтобы купить новое платье, иногда приходилось продавать деревню. Еще худшим наказанием обернулось для русской знати возвращение двора в Петербург. Многое приходилось строить заново, приводить в порядок, все было дорого и неудобно по сравнению с налаженной московской жизнью.

Прошло  немногим более года, и императрица  передала бразды управления государством иноземцам. Были среди них те, что  давно осели в России, — такие, как Остерман или Миних, но ведущую роль скоро стали играть приехавшие в Россию вместе с Анной ее курляндские приближенные. Любимцем царицы был граф Эрнест Иоганн Бирон. Влияние его на слабовольную Анну было огромно, она ни в чем не могла ему отказать. В русской истории Бирон стал символом немецкого засилья.

Сами  по себе немцы не вызывали большого раздражения. Иностранные специалисты  во множестве появились на Руси еще  при Годунове, а со времен Петра I стали постоянным элементом российской действительности. Но русские не привыкли видеть в иностранцах правителей, и когда выяснилось, что в новом правительстве русских практически нет, возмущение было всеобщим.

Анна  Иоанновна не стремилась к этому  сознательно. Но, прожив долгое время  в Курляндии, она привыкла к немцам, ей было удобно с ними, и императрица, не стесняясь, оказывала им предпочтение. К тому же придворные интриги в правление Екатерины I и Петра II привели к тому, что все сколько-нибудь способные к власти люди оказались в ссылке, а новое поколение не горело желанием служить.

«Немецкое засилье» в правительстве вовсе  не значило, что во времена Анны Иоанновны  все русское подвергалось гонениям. Дети немецких дворян изучали русский язык (впрочем, дети русских дворян занятиям родным языком предпочитали немецкий). При Академии наук действовало так называемое Российское собрание, заботившееся о чистоте русской речи

и выработке русской терминологии, членом которого был Василий Тредиаковский, первейший поэт того времени. В промежутках  между трудами по устройству горных заводов на Урале и в Сибири писал свою «Историю» Василий Татищев. Наконец, в 1735 году Академия отправила учиться за границу Михаила Ломоносова.

Приближенные  Анны Иоанновны вовсе не стремились специально причинить вред России или русским. Но они мало интересовались будущим страны, с которой их связала судьба. Фавориты Анны Иоанновны спешили как можно лучше устроить свои дела. Они выколачивали деньги прежде всего не на государственные расходы, а на нужды двора. Это позволяло им выдвинуться и набить свой карман. О правлении Анны Иоанновны можно уверенно сказать, что все государство тогда служило только двору. Расходы двора в несколько раз превышали траты в петровское время. Когда в 1732 году Россия вступила в войну за «польское наследство», оказалось, что на нее нет средств. В стране снова наступил жестокий экономический кризис. Сказывались и последствия петровских реформ, и стихийные бедствия, которые преследовали страну в правление Анны Иоанновны. В 1732 году податей удалось собрать вдесятеро меньше, чем рассчитывали, — брать было нечего. Для взыскания недоимок был образован особый Доимочный приказ, но и он не дал результата — податей собирали в несколько раз меньше. Немудрено, что сразу же начались возмущения и заговоры. Правительство Анны Иоанновны противопоставило этому отлаженную систему политического сыска.

Анна  Иоанновна с момента своего утверждения  на престоле не чувствовала себя в безопасности. Поэтому уже в марте 1731 года место упраздненного Петром II Преображенского приказа заняла Канцелярия тайных розыскных дел, бессменным руководителем которой стал генерал Андрей Ушаков. Первоначальным объектом внимания стали «верховники» и все, кого новая императрица подозревала в сочувствии «конституционной затее», но очень скоро правительство начало преследовать всех недовольных. Доносительство всячески поощрялось, и иной раз достаточно было неосторожного слова, чтобы с вершин власти отправиться на дыбу. Развернув репрессии, Анна Иоанновна руководствовалась не только политической целесообразностью, но и чувством мести, поэтому не оставляла в покое даже поверженных противников. Так, Долгоруких продержали несколько лет в ссылке, а потом, уже по новому доносу, четверых из них приговорили к смерти (в том числе и любимца Петра II Ивана Долгорукого), остальных же сослали на Камчатку. Печальная судьба ждала и вдохновителя «Кондиций», князя Дмитрия Голицына — 74-летнего старика заточили в Шлиссельбургскую крепость.