Образование Киевской Руси

Расселение древних народов происходило обычно в двух формах. Это было либо вынужденное переселение, когда под угрозой полного физического истребления племена снимались с прежних мест обитания в полном составе, со всеми своими стариками и старухами, всем скарбом, оставляли могилы предков, святые рощи и источники, и уходили с боем или по договору в безопасное место. Так остготы, спасаясь от гуннов, переселились на территорию Римской империи. Но это обычно связано с давлением кочевников, войны которых нередко вели к полному истреблению противника, так как одни и те же пастбища не могли прокормить две орды.

              Другой формой расселения было расселение дружинное. Оно обычно связано не с ухудшением, а, наоборот, с улучшением условий обитания. Когда в результате климатических изменений увеличивается продуктивность хозяйства и улучшается питание, то в семьях возраста активности начинает достигать не один - три, а четыре - пять, а то и большее число мальчиков. Но архаические структуры племенного общества не могут без существенной трансформации интегрировать эти подрастающие поколения. Значительному числу юношей, даже из знатных родов, грозит опасность так и оставаться на нижней ступени иерархической племенной структуры, потому что структура слишком жесткая и не может измениться. Даже право наследования почти у всех народов древности ограничивается правами третьего сына.

              Западный мир дал один вариант выхода из этого кризиса "перепроизводства мальчиков". Германские юноши стали уходить из племён, но делали это не по одиночке, а организуя дружины. Такие дружины обычно возглавляли сыновья конунгов. Их ближайшими подручными и командирами отдельных отрядов становились выходцы из знатных родов. Таким образом, даже младшие бесправные сыновья могли восстановить своё родовое положение, не вступая в конфликт со старшими в роде. Целью этих дружин был Римский мир. Молодёжь, влекомая блеском Рима, объединялась в дружины и уходила сначала воевать с Римом, потом служить Риму и, наконец, делить наследство Рима. Воины, уходя из племён, порывали с традицией, а приходя в Галлию (Францию), Италию, Испанию, попадали в мощное духовное поле христианской церкви. Энергия молодости, порвавшей с традицией, духовная сила христианства и наследие Рима (в том числе римское право) породили новый мир - энергичную и эгоистичную, рыцарскую и жестокую феодальную Европу (Запад, Западный мир).[35]

              Архаические родоплеменные структуры в течение длительного времени являлись "донорами", отдавая на сторону всю энергию и силу молодой крови. От длительной и систематической потери самых энергичных элементов, родоплеменные общества севера Европы умерли почти естественной смертью, не оставив заметных следов в индивидуалистическом Западном мире.

              Восток дал другой пример разрешения кризиса "перепроизводства мальчиков". В монгольской степи XII века также произошли климатические улучшения, степи увлажнились, и кормовая база существенно расширилась. Но новые поколения не могли быть организованы в отряды и отправлены в Китай - столь же великую, богатую и привлекательную страну на Востоке, как и Рим на Западе. Завоевать Китай только силами одних молодежных дружин, было очевидно невозможно, а переселятся на территорию Китая незачем, в силу несовместимости кочевого скотоводства и ирригационного земледелия. Рядовым германским войнам при своём переселении с севера Европы в Римские провинции не приходилось менять пашенное земледелие на что-либо другое. В этих условия в Монголии начался процесс, когда родительское общество отторгало свою молодёжь, которой не находилось места в рамках старых структур. Отторгнуть можно было либо убив, либо выгнав в одиночку в степь. Именно это произошло с Темуджином. Изгнанная молодёжь, воспитываясь в степи как одинокие волчата, вне культурной традиции, утратила культурный облик, "озверела", объединилась в банды, нашла себе вождя - изгоя из числа племенной знати Темуджина, будущего Чингиз-хана, и, прежде всего, устроила кровавый погром своему родительскому обществу, подчинив его и превратив его в мощную военно-бандитскую организацию.[36]

              Есть основания считать, что был и третий путь. В былине "Илья Муромец и сын" Илья Муромец встречается со своим "озверевшим", утратившим отцовскую традицию сыном. Ни голос крови, ни голос разума не могут перебороть это "озверение" - сын нарушает договор с отцом и, более того, убивает мать. В последовавшей битве Илья Муромец убивает сына. То есть, традиционное общество восточных славян смогло в рамках традиции найти новые силы, а Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алёша Попович - это именно молодые богатыри, они младшие по отношению к поколению Святогора. Традиционное общество восточных славян смогло подавить бунт молодых, смогло инкорпорировать молодые поколения, тем самым сохраняя себя и, одновременно, обрекая себя на тысячелетнюю, медленную и мучительную трансформацию, не закончившуюся и до настоящего времени.

              Жили восточные славяне замкнуто, материальная основа славянской культуры крайне ограничена, но всё же существенно многообразней, чем у финских племён, территорию которых колонизуют славяне. Из зоны контакта с германцами славяне приносят на свой холодный север хлебную печь, но трансформируют её в главный элемент жилища (вместо очага - камина). Из зоны контакта со скифо-сарматским миром приводят в свои леса лошадь. И чуть ли не первые в Европе начинают пахать на ней, а не на волах.

              С юго-запада на северо-восток приносят славяне и пашенное земледелие, не приобретая новых навыков, но и не отказываясь от заветов предков ("Земля - кормилица"), несмотря на всю рискованность этого при пятимесячной зиме, дождливой осени и трёхмесячном лете с возможными заморозками в июне.

              В результате расселения в общем направлении на северо-восток восточные славяне оказались очень далеко от центров цивилизации того времени - Византии, империи Каролингов, Хорезма, Арабского Халифата. Ни в одной точке ареал восточных славян не контактировал с территориями великих государств, как предыдущей античной эпохи, так и раннего средневековья.

              В момент начала славянского продвижения на северо-восток, т.е. в середине VII - начале VIII века, на востоке Европы складываются новые государства - Хазарский каганат (650 г.), контролирующий низовья Волги, Северный Кавказ и Восточный Крым и Великий Булгар (670 г.) в среднем течении Волги. Тогда же Балтийское море начинает превращаться в область активных торговых контактов различных народов, населяющих его берега, составляя некоторый прообраз будущей Ганзы. В этом сообществе активное участие принимают и западные славяне, достаточно быстро вышедшие к южному побережью Балтики по территориям, оставленным в предыдущие века германцами, ушедшими на юг и запад. Возникают торговые пункты: Рольсвик и Аркона на острове Рюген, Хедебю в Ютландии, Хелгё и Бирка в Швеции, Волин на Одре, Стаград в земле ободритов. Среди них и Ладога (современная Старая Ладога), основанная скандинавами в начале 750 годов как торгово-ремонтная пристань.             

              Примерно сто лет потребовалось славянам на то, чтобы войти в контакт с форпостами цивилизованного мира.

              В конце 760 годов славяне появляются в Ладоге, где в последствии становится доминирующим элементом. Древнерусское название Ладога через скандинавское Aldeiga восходит к финскому Alode-jogi - "нижняя река".[37]

К середине VIII века славянская колонизация на севере достигла рубежа озёр Ильмень-Ладога-Онега-Белое. В движении на север основное участие принимали западные славяне из бассейна Вислы. Ещё достаточно долгое время языковая ситуация сохраняла следы первичных движений. Анализ новгородских берестяных грамот показал большее сходство даже в XI-XIII веках их языка с языками западнославянскими, чем с древнейшими слоями языков приднепровских славян.[38]

На северо-востоке славяне вышли в район правобережья верхней Волги.

              Оказавшиеся внутри этого нового славянского ареала финские (весь, меря, мещёра, чудь заволочская) и литовские (голядь) племена впоследствии полностью ассимилировались. Причем, если в отношении финских племён этот процесс был вполне мирным: нет ни письменных, ни фольклорных, ни археологических данных об обратном, то в отношении литовских племён это не так. Как раз в месте расселения литовских племён былинный Илья Муромец прокладывает новую прямоезжую дорогу из Мурома в Чернигов, побеждая Соловья Разбойника, который ни конному, ни пешему пути через свой лес не давал. Соловей - один из тотемов литовцев. Таким образом, если в момент раскола общего балтославянского поля на долю будущих славян досталось не более 1/5 общей территории, то спустя четыре века ситуация кардинальным образом меняется, и территория балтов оказывается ограничена Восточной Прибалтикой.

На юго-востоке славяне выходят к верхним течениям Дона и Северского Донца. Славяне, двигаясь на юго-восток, достигли районов, подвергшихся опустошительному разгрому гуннами. Следствием которого было почти полное исчезновение существовавшей в III-IV вв. на территории Украины и смежных областей Черняховской культуры. "Среди создателей черняховской культуры было несколько этнических групп, в том числе, вероятно, и праславяне (на северо-западе). Но главную роль, по-видимому, играло здесь ираноязычное население, потомки скифов и сарматов, в значительной мере перешедших к земледелию".[39]

              В черняховцах или их частных группах очень многие пытаются увидеть славян или праславян. А.П.Новосельцев, в приведённом выше фрагменте, указывает на северо-западную группу. С.Ю.Сапрыкин, генетической предшественницей славянства видит ту часть черняховцев, которые занимали лесную и лесостепную зону от Словакии до верховьев Северского Донца.[40] Для Б.А.Рыбакова, вся эта культура – славянская. Но, как уже выше говорилось, кроме территориального совпадения других данных, позволяющих отождествить черняховцев со славянами, нет.

              Основное ядро черняховцев – это перешедшие к осёдлому образу жизни ираноязычные скифо-сарматские племена, занимавшие степную и лесостепную зону Северного Причерноморья. С севера и северо-запада в лесной зоне к ним примыкали племена балтославянского массива, на западе – фракийцы, кельты.

              Германцы, проходя с севера на юг, отделяют зону будущей пражской культуры от черняховцев, а позже гунны вообще уничтожают в степной зоне эту культуру, а также и большинство античных центров Северного Причерноморья. Таким образом если черняховцы и участвовали в первичном славянском этногенезе, то весьма незначительно и только их северо-западная группа отрезанная германцами от основного культурного массива и оттеснённая на запад.

              Когда славяне стали расселятся в юго-восточном направлении, то на Среднем Днепре и в верховьях Северского Донца они встретились с остатками скифо-сарматских землепашцев. "Вероято именно от них у юго-восточных славянских племён (полян, северян) сохранились реликты иранской лексики, а так же иранские по происхождению и названиям божества восточнославянского языческого пантеона (Хорс, Симаргл, Вий и др.)"[41]

              Другие построения исходят из того, что славяне долгое время соседствовали с иранцами-степняками, и вели с ними многовековую борьбу. В качестве доказательств привлекается мотив змееборчества русских сказок в сопоставлении со змееобразными тотемами скифов и/или сарматов.13-30 Но мотив змееборчества не является уникальным для восточных славян. Драконьи сказки распространены чуть ли по всему миру. И этот мотив имеет гораздо более глубокую природу.

              "Центральный образ индоевропейской мифологии – громовержец (древнеинд. Parjfnya-, хеттск. Piruna-, славянск. Perunъ, литовск. – Perkūnas и др.), находящийся "наверху" (отсюда связь его имени с названием горы, скалы) и вступающий в единоборство с противником, представляющим "низ", - он обычно находится "под" деревом, горой и т.д. Чаще всего противник громовержца предстаёт в виде змееподобного существа, соотносимого с нижним миром, хаотическим и враждебным человеку".[42]

              Заняв территорию по границе леса и степи и ассимилировав прежнее население, славяне перенимают не только иранских богов, но и прежние отношения иранцев с владетелями степи, а таковыми с VII века являются хазары. Славяне юго-востока начинают выплачивать хазарам дань.

Легенда о дани мечами, изложенная Нестором, с одной стороны, не может использоваться в качестве доказательства независимости славян от хазар, так как хазарские старцы, увидев дань обоюдоострыми мечами всего лишь предсказывают, что в будущем сами хазары будут платить дань славянам киевским, а с другой стороны, не имеет материальных подтверждений. Чисто славянский комплекс оружия в это время не выходит за рамки весьма низкотехнологичного дометалического уровня - дротики, луки с отравленными стрелами, большие деревянные щиты.

              Отношения славян и хазар весьма сложны. Славяне, соседствуя с государством хазар, знакомятся с самой идеей государственности. Через хазарский каганат к юго-восточным славянам (полянам, саверянам, вятичам) попадают изделия из Халифата и Византии. Всё это, согласно взгляду В.О.Ключевского, способствовало экономическому и политическому развитию славян.              Вполне возможно, что сам Киев был первоначально заложен в начале IX века как северный форпост Хазарии. Константин Багрянородный приводит название киевской крепости - Самватас, которое наиболее обоснованно связывается с тюрко-хазарским термином "верхнее укрепление" (sam + bat).[43]-315(9.17) К этой же категории отсылок к вассалам-союзникам хазар, мадьярам, могут быть отнесены упоминающиеся в ПВЛ Угорьское урочище под Киевом и Ольмин двор в самом городе, название которого Г.В.Вернадский соотносит с мадьярским воеводой Оломом.24-336 (Впрочем, Г.В.Вернадский очень часто отождествляет имена из одних источников с именами из других, не имея на это никаких иных оснований, кроме собственной концепции и похожести звучания слов. Как будто в прошлом жили только те несколько сот людей, имена которых нам известны и если два имени встречаются в разных источниках, то это обязательно один и тот же персонаж.) Есть подтверждения и археологические. Недавно был раскопан могильник "салтовского типа" - культуры надёжно сопоставляемой с Хазарским каганатом.38