Нравы и быт русского дворянства 18 веке

Помещичья свадьба отличалась от крестьянской не только богатством, но и заметной «европеизацией». Соединяя в себе черты народного обряда, церковных свадебных нормативов и специфически дворянского быта, она образовывала исключительно своеобразную смесь. Дворянская свадьба строилась как смешение «русского» и «европейского» обычаев.

Одним из нововведений послепетровской действительности был развод. Продиктованный новым положением женщины и тем, что послепетровская реальность сохраняла за дворянской женщиной права юридической личности (в частности, право самостоятельной собственности), развод сделался в X VIII — начале XIX века явлением значительно более частым, чем прежде; практически он принадлежал новой государственности. Это вступало в противоречие как с обычаями, так и с церковной традицией. В результате характер женщины XVIII века в России отличался большой самостоятельностью.

Домашняя жизнь дворянина XVIII века складывалась как сложное  переплетение обычаев, утвержденных народной традицией, религиозных обрядов, философского вольнодумства, западничества, то поверхностного, то трагически влиявшего на разрыв с окружающей действительностью.

Этот беспорядок, приобретавший  характер идейного и бытового хаоса, имел и положительную сторону. В  значительной мере здесь проявлялась  молодость культуры, еще не исчерпавшей  своих возможностей.

6. Дуэль

Дуэль (поединок) — происходящий по определенным правилам парный бой, имеющий целью восстановление чести, снятие с обиженного позорного пятна, нанесенного оскорблением.

Русский дворянин XVIII — начала XIX века жил и действовал под влиянием двух противоположных регуляторов  общественного поведения. Как верноподданный, слуга государства, он подчинялся приказу. Психологическим стимулом подчинения был страх перед карой, настигающей  ослушника. Но в то же время, как дворянин, человек сословия, которое одновременно было и социально господствующей корпорацией, и культурной элитой, он подчинялся законам чести. Психологическим  стимулом подчинения здесь выступает  стыд. Идеал, который создает себе дворянская культура, подразумевает  полное изгнание страха и утверждение  чести как основного законодателя поведения. В этом смысле значение приобретают  занятия, демонстрирующие бесстрашие. Так, например, если «регулярное государство» Петра I еще рассматривает поведение  дворянина на войне как служение государственной пользе, а храбрость  его — лишь как средство для  достижения этой цели, то с позиций  чести храбрость превращается в  самоцель. С этих позиций переживает известную реставрацию средневековая  рыцарская этика.

Особенно ярко это проявляется  в отношении к дуэли: опасность, сближение лицом к лицу со смертью  становятся очищающими средствами, снимающими с человека оскорбление. Сам оскорбленный должен решить (правильное решение свидетельствует о степени его владения законами чести): является ли бесчестие настолько незначительным, что для его снятия достаточно демонстрации бесстрашия — показа готовности к бою (примирение возможно после вызова и его принятия — принимая вызов, оскорбитель тем самым показывает, что считает противника равным себе и, следовательно, реабилитирует его честь) или знакового изображения боя (примирение происходит после обмена выстрелами или ударами шпаги без каких-либо кровавых намерений с какой-либо стороны). Если оскорбление было более серьезным, таким, которое должно быть смыто кровью, дуэль может закончиться первым ранением (чьим — не играет роли, поскольку честь восстанавливается не нанесением ущерба оскорбителю или местью ему, а фактом пролития крови, в том числе и своей собственной). Наконец, оскорбленный может квалифицировать оскорбление как смертельное, требующее для своего снятия гибели одного из участников ссоры.

Дуэль, как институт корпоративной  чести, встречала оппозицию с  двух сторон. С одной стороны, правительство  относилось к поединкам неизменно  отрицательно. В «Патенте о поединках  и начинании ссор», составлявшем 49-ю главу петровского «Устава  воинского» (1716), предписывалось: «Ежели случится, что двое на назначенное место выдут, и один против другаго шпаги обнажат, то Мы повелеваем таковых, хотя никто из оных уязвлен или умерщвлен не будет, без всякой милости, такожде и секундантов или свидетелей, на которых докажут, смертию казнить и оных пожитки отписать. Ежели же биться начнут, и в том бою убиты и ранены будут, то как живые, так и мертвые повешаны да будут». В том же духе высказывался и Н. Л. Бродский, который считал, что «дуэль — порожденный феодально-рыцарским обществом обычай кровавой расправы-мести, сохранялся в дворянской среде». С другой стороны, дуэль подвергалась критике со стороны мыслителей-демократов, видевших в ней проявление сословного предрассудка дворянства и противопоставлявших дворянскую честь человеческой, основанной на Разуме и Природе. С этой позиции дуэль делалась объектом просветительской сатиры или критики.

7. Быт

Жилье

Барские дома, как правило, каменные, принадлежали богатым вельможам, имевшим возможность построить  и отделать их со всевозможной роскошью, привлекая талантливых архитекторов и художников. Большинство же домов  помещиков средней руки были бревенчатыми, не всегда даже оштукатуренными, небольших  размеров, иные – с крепкую современную  деревянную дачу, без особых удобств  и затей.

Дворянские дома отапливались голландскими печами. В более богатых устраивались камины, создававшие своеобразный уют. Возле камина, для защиты от его жара, ставилась рама на ножках, обтянутая плотной, расшитой тканью, – экран. Стены жилых и приемных помещений в домах знатных вельмож выглядели подчас весьма своеобразно. В подражание Версалю и другим дворцам французских королей стены некоторых залов представляли собой как бы природные виды. Такие залы назывались боскетными, от французского «bosquet» – роща. Однако большинство комнат богатых дворян были обиты тканью. Бумажные обои появились в России еще в XVIII веке, но широкое распространение получили с 20-х годов XIX века.

Постепенно сложились  традиции расселения семьи в господском доме: в бельэтаже жили родители, на антресолях (верхнем полуэтаже  с низкими потолками) или в  мезонине – дети, там же помещались наиболее нужные домашние слуги и  учителя детей, остальные слуги  жили во флигелях. За окнами фасада бельэтажа  располагались парадные помещения  – гостиная, столовая, танцевальный зал. Для молитв, если не было домашней церкви, служила образная. Кухня, как  правило, помещалась вне дома.

Форточки внедрялись в  быт очень медленно, комнаты не проветривались месяцами: хозяева панически  боялись сквозняков, холода, предпочитая  дышать спертым воздухом, лишь бы не подвергнуться опасности простуды. Чтобы избавиться от дурных запахов, широко применяли всякого рода ароматические средства – жгли курительные свечи, пропитанные душистыми смолами угольные пирамиды, именуемые «монашками», а также специальную бумагу.

Мебель менялась  медленно, но иные ее предметы все же отмерли, другие видоизменились, а третьи сменили  свои названия. Например, бюро –письменный стол с настольными ящиками и множеством отделений для хранения бумаг и мелких ценных вещей – сегодня можно увидеть разве только в музеях, у коллекционеров да в редких квартирах. Вольтеровские кресла отличались глубоким сидением и очень высокой спинкой. Многие предметы пришли в барские дома с Запада – дань преходящей моде. Бержерка -  разновидность глубокого кресла. Пате - нечто вроде табурета, мягкое сидение без спинки и подлокотников.

Гордостью многих помещиков  были коллекции разного рода курительных  трубок, часто выставленных для всеобщего  обозрения на специальных пирамидах. Чубуки, то есть трубочные стержни, достигали подчас невероятной длины. Сложно обстояло дело с освещением. В домах побогаче светили свечами – восковыми (из пчелиного воска) и сальными. Восковые свечи горели ярче и стоили дороже, их можно было видеть чаще всего в домах аристократов.

Письменные принадлежности сильно отличались от современных. До середины XIX века писали гусиными перьями, для чего их надо было особым образом оттачивать – «чинить». Написанное чернилами высушивали мелким песком, который хранился в особой песочнице. Конверты запечатывались сургучом, к которому прикладывалась специальная именная печатка с инициалами или гербом, или заклеивались облатками – бумажными кружочками, смазанными клеем.

Одежда

Проведя немало времени за границей и присмотревшись к тамошней жизни, Петр тотчас по возвращении принялся твердой рукой внедрять в своем  государстве европейские обычаи. Прежде всего, гонениям подверглись  бороды и традиционное русское платье. Царь собственноручно обрезал бороды своим вельможам. Когда слух об этом пошел по Москве, служилые люди, бояре и дворяне сами стали бриться.

 Дворяне XVIII века легко  узнаваемы на любом изображении  благодаря костюму и прическе: напудренный парик с косичкой, расшитый кафтан, панталоны по икры, чулки и башмаки на толстом высоком каблуке. На дамах – тоже парики и длинные пышные платья по самую щиколотку, нередко с фижмами, то есть на каркасе из китового уса, туфли на высоких каблуках, яркая декоративная косметика (румяна и белила). Самая важная и заметная часть тогдашнего мужского туалета, надеваемая на плечи, именовалась кафтаном. Камзол надевался под кафтан, то была, как правило, безрукавка наподобие современного жилета, но длиннее; в камзоле без кафтана или фрака в свет не выезжали.

Когда с Петром I из Западной Европы пришло верхнее одеяние, то, недолго думая, назвали его не французским «роб» или немецким «рокк», а привычным русским словом «кафтан», хотя кроенный в талию европейский кафтан, расшитый и нарядный, из бархата или плотного шелка, сильно отличался от русского кафтана – просторного, долгополого одеяния.

Так же как и для мужского костюма, для женского применялись  дорогие привозные ткани с  богатой отделкой: вышивкой (золотыми и серебряными нитями), драгоценными камнями, тончайшим кружевом, газом. Эта роскошь часто граничила с расточительством и приводила к разорению дворянских семей.

Пища

Кухня наша, хотя и обогатилась  заметно за счет западных и восточных  блюд, тем не менее, радикально не изменилась. Был нарушен главный принцип  допетровской «раздельной» системы  питания, теперь мясо резали кусочками, для чего впервые стали использовать плиты и сковороды. Пользовалась популярностью западная кулинария. Обычные русские блюда употребляли  дома. На официальных приемах подавали бульоны и супы. Пироги заменили слоеными пирожками.

Из напитков особого внимания заслуживают кислые щи. Так именовался особого рода шипучий квас, который  бродил так, что его можно было держать только в очень толстой  бутылке. Другими забытыми безалкогольными  напитками были сбитень – из меда с пряностями и подаваемый на балах  оршад – охлажденное миндальное молоко (сок) с сахаром.

Болезни и их лечение

Болезнь чаще всего определялась не по глубоким внутренним причинам, ее вызвавшим, а по внешним проявлениям. Так, чуть ли не любое заболевание, сопровождающееся высокой температурой тела, называлось горячкой, а жаром и ознобом – лихорадкой. Именно от горячки и лихорадки, как первопричины, люди умирали – таковы были обычные заключения медиков.

Реальные, давно известные  болезни носили другие наименования: эпилепсия называлась падучей, инфаркт  миокарда – разрывом сердца, тиф  – гнилой горячкой, гепатит –  желчной горячкой, инсульт – апоплексическим  ударом, а в случае смертельного исхода, в просторечии, – кондрашкой, туберкулез легких – чахоткой, скарлатина – краснухой.

Сердечно-сосудистые заболевания, прежде всего гипертонию, лечили тем, что отворяли кровь – надрезывали вену и выпускали часть крови. Специалисты по такой операции имелись в каждой цирюльне, то есть парикмахерской. Широко применялись домашние средства. От головной боли и прочих недомоганий, прежде всего, нюхали спирт (был специальный нюхательный спирт), одеколон, соль, мяту, смачивали виски уксусом или одеколоном. При желудочных болезнях или полнокровии пили декокт – отвар из лекарственных трав. При нарывах и ожогах накладывали спуск – домашний пластырь из воска, смешанного с маслом или салом.

8. Досуг

Бал

Танцы были важным структурным  элементом дворянского быта. Их роль существенно отличалась как от функции  танцев в народном быту того времени, так и от современной.

В жизни русского столичного дворянина XVIII время разделялось  на две половины: пребывание дома было посвящено семейным и хозяйственным заботам здесь дворянин выступал как частное лицо; другую половину занимала служба — военная или статская, в которой дворянин выступал как верноподданный, служа государю и государству, как представитель дворянства перед лицом других сословий. Противопоставление этих двух форм поведения снималось в венчающем день «собрании» — на балу или званом вечере. Здесь реализовывалась общественная жизнь дворянина: он не был ни частное лицо в частном быту, ни служивый человек на государственной службе он был дворянин в дворянском собрании, человек своего сословия среди своих. Таким образом, бал оказывался, с одной стороны, сферой, противоположной службе — областью непринужденного общения, светского отдыха, местом, где границы служебной иерархии ослаблялись. С другой стороны, бал был областью общественного представительства, формой социальной организации, одной из немногих форм дозволенного в России той поры коллективного быта. В этом смысле светская жизнь получала ценность общественного дела.