Эпоха мустье на Алтае

Местонахождение Тюмечин-2 (рис. 5) расположено в 2 км восточнее местонахождения  Тюмечин-1,  при  выходе  в  долину  р.  Урсула  ее правого притока руч. Тюмечин. Первый палеолитический материал был получен из разведочного шурфа 1978  г. В 1979  г. отложения, вмещающие  культурные остатки, были  вскрыты раскопом на площади 50 кв. м. Из раскопа  в результате работ была получена коллекция из 332 предметов: 10 нуклеусов и 2 нуклевидных изделия в начальной  стадии  обработки, 12  галек  со  следами  расщепления,  222 отщепа и пластины, 24 обломка, 62 орудия. Орудийный набор индустрии, по заключению авторов раскопок, включает 10 скребел (5  продольных, 3  поперечных, 2  угловатых), 13  выемчатых  и  14  зубчатых форм, 4  клювовидных  острия, 2  долотовидных  изделия,  отщеп  с  дорсальной  ретушью,  фрагмент  пластины  с  двусторонней обработкой, 7 сколов с эпизодической (прерывистой) ретушью, 8  чоппингов,  комбинированную  форму  и  бифас. При  более детальном  анализе  предметного  комплекса  специалисты  отнесли его к варианту мустье зубчатого, обогащенного двусторонне обработанными  орудиями,  с  заметной долей  скребел,  включающей отдельные шарантские элементы. Однако, подчеркивают они, вопрос о хронологической позиции индустрии в рамках мустьерской эпохи остается  открытым  до  появления  возможности  проведения  культурно-хронологической  корреляции  с однотипными, четко  стратифицированными комплексами региона. 

Местонахождение  Тюмечин-4  находится на  расстоянии 1,2  км  восточнее местонахождения Тюмечин-1,  на  правобережье долины руч. Тюмечин. Первые палеолитические находки на местонахождении зафиксированы в 1981  г.  в разведочных шурфах,  общей площадью 12  кв.  м.  Основные  исследования  проводились в 1983 г. на площади раскопа в 100 кв. м. В 1990 г. с целью уточнения стратиграфического положения артефактов и отбора образцов для аналитической характеристики  разреза к северной  стенке  раскопа был прирезан новый участок в 10 кв. м. В результате стратиграфических исследований  было  установлено,  что залегающий  в нижней части слоя 5 палеолитический материал находится в переотложенном  состоянии. Артефакты имеют различную степень сохранности.  В коллекции имеются изделия различной степени сохранности обработанных  поверхностей.  Технико-типологические свойства  артефактов  позволили рассматривать всю совокупность находок как морфологически однородный комплекс, в целом отвечающий ранней поре верхнего палеолита. 

Стратиграфическое  положение  культуросодержащего  слоя позволило  исследователям  предположить,  что  наиболее  вероятное время  переотложения  находок  находится  в  диапазоне 20–25  тыс. лет. В настоящее время  эта дата является пока единственным репером  для  оценки  их  геологического  возраста.  Уточнение  возраста культурных  остатков Тюмечина-4  прежде  всего  связано  с проблемой  выделения  в досартанское время климатических  периодов  активации  эоловых  процессов,  сформировавших  корродированные  поверхности  артефактов. Однако  в  настоящее  время  эта  проблема для палеолита Горного Алтая  практически не разработана, недостаточно и собственно фактических данных. За все периоды изучения памятника  было  собрана  коллекция  каменного  инвентаря,  состоящая  из 485  экз. В  состав  каменной  индустрии  входят 17  пластин, 264 отщепа, 3 технических  скола, 145 обломков, 56 орудий. Нуклеусы и нуклевидные изделия в коллекции  отсутствуют. Несмотря на отсутствие в  коллекции нуклеусов, авторы исследования пришли к выводу  о  преобладании  в  индустрии  техники  параллельного  расщепления,  основным  продуктом  которой  являлся  средний  отщеп  средних размеров,  снятый, как  правило,  с одноплощадочного нуклеуса  без  специальной  подправки  ударной  площадки. Набор  орудий  включает  леваллуазский  ретушированный  остроконечник, 3 скребла и скребок-нож  с естественным обушком, 14 скребков, комбинированный резец, резчик, 6 шиповидных острий, 10 выемчатых орудий  с  ретушированными  анкошами,  долотовидное  орудие, 10 сколов с прерывистой ретушью, 2 комбинированные формы, сочетающие рабочие элементы скребка и резчика, 7 бифасов и незаконченное изделие. Разная степень сохранности обработанных поверхностей  артефактов,  по  мнению  авторов  раскопок,  указывает  на присутствие  в  коллекции  остатков  нескольких  самостоятельных  культурных комплексов. Это обстоятельство  затрудняет определение  характера  существовавших  на  этом месте  древних поселений. Такие  особенности  индустрии  Тюмечин-4,  как  отсутствие  нуклеусов, малочисленность краевых и полукраевых сколов, преобладание  в  составе бифасов их базальных частей, характерны для  стоянок  типа  временных  охотничьих  лагерей.  Однако  эти  показатели плохо согласуются с относительно небольшим общим количеством орудий (11,5%)  в  составе  каменного  инвентаря  индустрии.  Также было отмечено, что смешанный облик каменной индустрии Тюмечин-4  затрудняет  ее  сопоставление  с  другими  палеолитическими комплексами региона. В целом индустрия стоянки наиболее близка материалам ранней поры верхнего палеолита многослойной стоянки Усть-Каракол-1  на  северо-западе  Горного Алтая. Наиболее  отчетливо  это  сходство  прослеживается  в  морфологии  концевых скребков на пластинах,  скребков  высокой формы и бифасиальных изделий. 

По  заявлению  ученых,  индивидуальный  облик  индустрии  Тюмечина-4  придает  серия  листовидных  бифасов.  Традиция  двусторонней обработки камня достаточно часто  встречается в палеолитических  технокомплексах  Алтая.  Среди  материалов,  наиболее близких Тюмечину-4 в хронологическом и территориальном  плане, отмечаются  листовидный  бифас  из  позднепалеолитической  части коллекции Усть-Канской  пещеры²³ и экземпляр асимметричного  бифаса  из  нестратифицированного участка стоянки Кара-Бом²⁴. Вместе  с тем коллекция бифасиальных изделий местонахождения Тюмечин-4  является в настоящее время наиболее представительной в палеолите Алтая. 

В) Кара-Бом

После  перерыва  были  возобновлены  начатые  ранее  исследования на стоянке Кара-Бом (рис. 6). Работы проводились палеолитическим отрядом Северо-азиатской  комплексной  археологической  экспедиции  Института  археологии  и  этнографии  СО  РАН  под  руководством академика А.П. Деревянко и В.Т. Петрина с 1987 по 1993 г. включительно. За  это время на памятнике, помимо собственно археологических  исследований,  были  исследованы  несколько  разрезов  с  использованием минералогических,  термических,  спектрального  и  геохимического  анализов.  С.К.  Васильевым  были  сделаны определения обнаруженных здесь костных остатков животных, что позволило исследователям прийти к выводу о том, что состав фауны  млекопитающих  принципиально  не  менялся  в  истории  Кара-Бома  и  был  представлен  преимущественно  степными  и  горными видами. Кроме того, для памятника радиоуглеродным и ЭПР методами был сделан ряд абсолютных дат. В ходе раскопок на стоянке были выявлены два мустьерских горизонта и шесть позднепалеолитических уровней обитания, охватывающих хронологический промежуток  примерно  в 20  тыс.  лет.  По  мнению  авторов  раскопок, развитие каменной индустрии стоянки воспринимается как единая эволюционная  линия,  прослеживаемая  как  на  уровне  первичного расщепления,  так  и  на  уровне  орудийного  набора.  Тем  не  менее авторы выделяют два культурно-хронологических индустриальных комплекса –  комплексы «А»  и «Б». Комплекс «Б»  был  соотнесен ими с индустриальным комплексом мустьерских горизонтов 1 и 2 и датирован приблизительно 60–45 тыс. лет назад. Комплекс «А», по их мнению, включает в себя каменную индустрию позднепалеолитических уровней обитания 6–1 с последовательно расположенными датировками от 45 до 30 тыс. лет назад.

Анализ  данных,  касающихся  каменной  индустрии,  позволил исследователям  выявить  ряд  факторов,  объясняющих  столь  длительное  проживание  человека  на месте  стоянки,  а  также провести аналогии  с  другими  известными  на  данный  момент  памятниками Алтая.  Так,  среди  факторов  были  названы:  наличие  пищевых  ресурсов, качественного  сырья для изготовления орудий и  комфортность условий обитания. Говоря об аналогиях с другими памятниками,  отмечалось  следующее.  Компонент  «А» (мустьерские  горизонты)  находит  наибольшие  соответствия  в  материалах  Усть-Канской палеолитической стоянки. Компонент «Б» в каменной индустрии стоянки Кара-Бом, определяемый как позднепалеолитический («карабомовский»)  пласт,  значительную  близость  обнаруживает  в  индустриях  стоянок Кара-Тенеш  на  средней Катуни, Усть-Каракол, в пещерах Страшной и Денисовой.

Таким образом, благодаря  масштабности проведенным на памятнике  исследованиям  в  распоряжении  специалистов-археологов оказался один из наиболее информативных памятников в пределах Северной Азии на рубеже мустье и начальной стадии позднего палеолита. 

Заключение

Подводя  итоги  проведенным  исследованиям,  можно  констатировать достаточно значительную изученность  мустьерской эпохи Алтая.

Исследование генома древних  людей из Денисовой пещеры явилось  революционным, поскольку показало, что не одни неандертальцы дали свой генетический вклад в современный  генофонд. Можно ожидать, что изучение большего количества современных и  древних людей откроет ещё  немало источников современного человеческого  разнообразия.

Исследование новосибирскими археологами ряда стратифицированных  памятников  Горного  Алтая  позволило  на  основании анализа  индустриальных  комплексов  выделить  несколько  вариантов мустьерской культуры²⁵.

Кара-бомовский  вариант.  Стоянки  Кара-Бом,  Усть-Кара-кол-1, Усть-Канская и Страшная пещеры. Комплекс имеет хорошо выраженные леваллуазские  традиции в технике первичного расщепления,  высокую  долю  пластинчатого  скола  и  орудий,  выполненных  на  пластинах  и  леваллуазских  заготовках. Собственно мустьерские  формы в типонаборе занимают подчиненное  положение.

Денисовский  вариант. Стоянка  Тюмечин-1,  пещеры Окладникова  и  Денисова. В  индустрии  комплекса  наряду  с  выразительной  леваллуазской  техникой первичного расщепления представлена  мустьерская.  Высока  доля  зубчато-выемчатых  форм.  Ведущей категорией  инвентаря  являются  различные  модификации  скребел, включая «шарантские», диагональные и угловые формы.

Тюмечинский вариант. Стоянка  Тюмечин-2. Для комплекса индустрии  характерно  монофронтальное  радиальное  расщепление и двустороннее обкалывание  галек. Техника леваллуа в первичном  расщеплении  отсутствует.  В  орудийном  наборе  преобладают  зубчатые,  выемчатые  и  клювовидные  формы  на  атипичных  сколах укороченных  пропорций,  присутствуют  чоппинги. М.В. Шуньков характеризует  этот вариант мустье  как «зубчатое с  отчетливым компонентом двустороннеобработанных галечных орудий»²⁶.

Все  особенности  выделенных  вариантов  документируют  соотношение  леваллуазских и мустьерских  традиций утилизации сырья  и  наличие  бифасиальной  техники  обработки  камня.  Вместе  с тем  причины,  приведшие  к  существованию  различных  технологических вариантов мустьерской  культуры на ограниченных территориях (зачастую  в  зоне  прямой  видимости)  и  в  относительно  синхронный промежуток времени, пока остаются невыясненными.

Для  мустьерских  материалов  Рудного  Алтая  характерно очень  широкое  использование  палеантропами  в  различных  видах хозяйственной  деятельности  обушковых  форм  и  техники  цитрон, представленной  достаточно  показательными  ядрищами  в  различных стадиях утилизации и широким спектром орудийного набора.

Мустьерские орудия неандертальцами использовали совсем иначе. Во-первых, произошло разделение оружия и обрабатывающих орудий. Как оружие использовались острия и остроконечники. Заготовки для них скалывались со специализированных нуклеусов, называемых леваллуазскими. Разделка добычи производилась с помощью крупных пластин и ножей, также изготовленных из острий. Леваллуазские пластины древние мастера получали с нуклеусов «параллельного» скалывания. Именно из этих нуклеусов развилась потом сложная и совершенная техника изготовления пластин заключительных периодов эпохи камня.

Орудия для обработки  шкур убитых животных — скребла  — самая массовая находка на мустьерских стоянках. Для их подготовки скалывались отщепы с радиальных нуклеусов. Для обработки дерева (рукояти топоров, древки копий) неандертальцы использовали рубящие орудия с двусторонней обработкой — бифасы и зубчато-выемчатые скобели. Последние использовались прежде всего для доводки рукоятей и древков до рабочего состояния. Естественно, в мустьерских культурах существовали и другие изделия, их большая или меньшая доля на различных памятниках, внешний облик составляют своеобразие практически всех мустьерских культур от Испании до Байкала. Так, например, преобладание зубчатых изделий на стоянке Тюмечин-2 позволило М.В. Шунькову, выделить «зубчатое» мустье, а преобладание леваллуазских нуклеусов и заготовок в Усть-Канской пещере свидетельствует, по мнению ряда исследователей, о «мустье леваллуазской фации».

По-видимому, описанные отличия  орудийных наборов зависели от целого ряда причин: во-первых, это свидетельство  участия в сложении мустьерских «предплемен» различных раннепалеолитических групп архантропов; во-вторых, особенности природно-климатического окружения неандертальцев и качество сырья для орудий; в-третьих, влияние соседних культур (например, палеоантропов Монголии и Средней Азии). В целом можно сказать, что облик мустьерских памятников Алтая органически вписывается в систему культур этого времени, изученных в Северной, Передней и Центральной Азии. На их основе сформировались поздне-палеолитические культуры этого обширного региона, унаследовавшие традиции камнеобработки раннего палеолита.

Список  используемой литературы

1. Археология, геология и палеогеография плейстоцена и голоцена Горного Алтая. – Новосибирск: Изд-во: ИАЭт СО РАН, 1998. – 176 с.
2. Вистингаузен В.К. Спелеоархеология Алтая // Археология и  этнография Алтая. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1982. - С. 137–165.
3. Деревянко А.П., Агаджанян А.К., Кулик Н.А., Мартынович Н.Д., Оводов Н.Д., Постнов А.В., Сердюков Н.В., Чевалков Л.М. Основные результаты изучения многослойного памятника Усть-Канская пещера в 1998-2001 годах // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. – Новосибирск: Изд-во ИАЭт СО РАН, 2001. – Т.7. – С. 109-114.
4. Деревянко А.П., Маркин С.В. Археологические исследования на Алтае в 1986 г. – Новосибирск, 1987. – 76 с.
5. Деревянко А.П., Маркин С.В. Некоторые предварительные итоги изучения мустье Алтая // Археологические, этнографические и антропологические исследования в Монголии. – Новосибирск, 1991. – С. 73-103.
6. Деревянко А.П., Маркин С.В. Мустье Горного Алтая. – Новосибирск: Наук. Сиб. отд-ние, 1992. – 225 с.
7. Деревянко А.П. Молодин С.В. Денисова пещера. Часть 1. – Новосибирск: ВО «Наука». Сибирская издательская фирма, 1994. – 262 с.
8. Деревянко  А.П.,  Петрин  В.Т.  Исследования  многослойного  палеолитического памятника открытого типа Кара-Бом // Алтаика, 1992. -№1. - С. 19–20. 
9. Деревянко А.П., ШуньковМ.В., Агаджанян А.К., Барышников Г.Ф., Малаева Е.М., Ульянов В.А., Кулик Н.А., Постнов А.В., Анойкин А.А. Природная среда и человек в палеолите Горного Алтая – Новосибирск: Изд-во ИАЭт СО РАН, 2003. – 448 с.
10. Гладилин В.Н. Что же такое «техника леваллуа»? // Каменный век: памятники, методика, проблемы. – Киев, 1898. – С. 30-45
11. Григорьев Г.П. Начало верхнего палеолита и происхождение Homo sapiens. Л., 1968. - С. 123.
12. Ефименко П.П. Первобытное общество: очерки по истории палеолитического времени. -Киев, 1953. - 640 с.
13. Зенин А.Н. Предварительные результаты исследований в пещере Страшная // Охрана и изучение культурного наследия Алтая. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1993. - Ч. 1. - С. 75–80.
14. Кунгуров А.Л. Каменный век Алтая // История Алтая: Учеб. по-собие. -Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1995. - Т. 1. - С. 7–9.
15. Кунгуров А.Л. Палеолит и мезолит Алтая. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1993. – С. 3 -15.
16. Окладников А.П., Оводов Н.Д. Палеолитическая стоянка в Денисовой пещере на Алтае // АО 1977 года. – М., 1978. – С. 266-268
17. Окладников А.П. Палеолитическая  стоянка Кара-Бом  в  Горном Алтае (по материалам раскопок 1980  г.) // Палеолит Сибири. Новосибирск: Наука, 1983. - С. 5–20.
18. Окладников А.П., Муратов В.М., Оводов Н.Д., Фриденберг Э.О. Пещера Страшная – новый памятник палеолита Алтая // Материалы по археологии Сибири и Дальнего Востока. - Новосибирск: Изд-во ИИФиФ СО АН, 1973. - Ч. 2. - С. 3–54.
19. Руденко С.И. Усть-Канская пещерная палеолитическая стоянка // Палеолит и неолит СССР. – М., 1960. – Т. 4. – С. 104-125. – (МИА; №79).
20. Цейтлин С.М. геология палеолита Северной Азии. – М., 1979. – 284 с.
21. Черняева К.П., Архипова Г.И. Сибирячихинские пещеры // Пещеры. – Пермь, 1965. – Вып. 8, 9
22. Шуньков М.В. История изучения палеолита Алтая // Археологические исследования на Алтае. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1987. С. 9–32.
23. Шуньков М.В. Каменая индустрия местонахождения Тюмечин II (Горный Алтай) // палеолит и мезолит юга Сибири. – Иркутск, 1982. – С. 127-136.
24. Шуньков М.В. К вопросу о мустьерских памятниках Алтая // Палеолит Сибири. – Новосибирск, 1983. – С. 31-33.
25. Шуньков М.В. Новые данные о мустьерской культуре Алтая. // Палеолит и неолит. - Л., 1986. – С. 27-33.
26. Шуньков М.В. Мустьерские памятники межгорных котловин Центрального Алтая. – Новосибирск, 1990. – 158 с.