Эпоха мустье на Алтае

Даты,  установленные  по  гуминовым  кислотам (более 37,400 (СОАН2488) и 39,390±1310 (СОАН-2499), признаются исполнителями ненадежными. Более  соответствует положению слоя в  разрезе ТЛ-датировка (155±31  тыс. лет (ТЛ-13-ДП)), приходящаяся на потепление в пределах рисса¹⁸. Индустрия слоя 22  из многослойного разреза Денисовой пещеры  выглядит  весьма развитой,  со  сложившимися признаками площадочного и леваллуазского расщепления, разнообразными орудиями на отщепах. Среди последних доминируют  скребла простые продольные,  с вентральной и противолежащей  ретушью.  Гораздо меньше  остроконечников,  включая леваллуазские острия,  ножей с естественными обушками,  анкошей,  клювовидных,  зубчатых  и транкированных орудий. Есть и поперечный резец.

Материалы  слоя 21  менее  многочисленны (рис. 2).  Нуклеусы  шаровидные,  радиальные,  близкие к пирамидальным разновидностям, одноплощадочные параллельные.  Из  орудий  на  отщепах выделяются поперечные скребла, нож с обушком, орудие с черенком. Галечная форма классифицируется как чоппер с выпуклым широким лезвием.

Выше  по шкале  хронологии  расположены  индустрии  с  признаками мустье. Наиболее ранними в этом интервале являются материалы  слоев 10–9  предвходовой  площадки  Денисовой  и  слои 20а–12  центральной  камеры.  По  совокупности  данных  с  учетом биостратиграфических  показателей  исследователи  рассматривают мустье слоя 10 и подошвы слоя 9 в хронологическом  интервале 80–15  тыс.  лет,  что,  впрочем,  не  совсем  соответствует  измерению кровли  слоя 10  в  значении 66±16  тыс.  лет (ТЛ-9-ДП)¹⁹.  Переходным  от  среднего  к верхнему палеолиту является слой 7, 5-й и 6-й содержат верхнепалеолитический материал с большим количеством костяных орудий и украшений.

а) «Денисов человек»

Летом 2008 г. новосибирские  исследователи откопали обломок  кости пальца человека в отдаленной сибирской пещере. Ученые сохранили  его для дальнейшего исследования, предполагая, что неописанный фрагмент принадлежит одному из неандертальцев, которые оставили различные орудия в пещере в промежутке между 30 000 и 48 000 лет назад.

Из моляра и фаланги  мизинца группой генетиков под  руководством Сванте Паабо была получена митохондриальная ДНК, из той же фаланги  – ядерная ДНК²⁰.

Митохондриальная ДНК  наследуется только по женской линии  и потому не рекомбинирует (мтДНК  отца и матери не смешиваются), она  ничего не кодирует за пределами митохондрий  и естественный отбор на неё почти  не действует; иначе говоря, она не отражает смешений и метисаций, по ней  можно судить только о родстве  по женской линии. Анализ митохондриальной ДНК людей из Денисовой пещеры дал неожиданный результат: оказалось, что последняя общая "митохондриальная праматерь" их с неандертальцами  и современными людьми жила около  миллиона лет назад, тогда как  линии неандертальцев и сапиенсов  разошлись всего 500 тысяч лет назад (оценки датировок по генам –  вещь весьма рискованная, но соотношение  дат всё равно впечатляет). Иначе говоря, "денисовцы" отличались от неандертальцев столь же сильно, как и от нас.

Было даже предположено существование  отдельного эндемичного вида "денисовских" людей, хотя исследователи предусмотрительно  не стали давать им нового систематического названия, учитывая полное отсутствие морфологического обоснования для  такого шага. Предполагалось, что "денисовцы" могут быть независимыми потомками  вида Homo antecessor – предков Homo heidelbergensis, которые, в свою очередь, являются предками неандертальцев; или же, "денисовцы" – потомки независимой миграции из Африки, происшедшей позже первого исхода (около 1,9-1,4 миллионов лет назад), но раньше того, что дал современных сапиенсов (по разным оценкам – от 100 до 40 тысяч лет назад); или же, "денисовцы" – это потомки древнейших азиатских эректусов. Однако, все эти построения крайне шатки. Вид Homo antecessor известен пока только из одного местонахождения в Испании, и его валидность (обоснованность самостоятельного статуса) признаётся далеко не всеми антропологами. Миграции из Африки происходили наверняка многократно. Предположение же о родстве "денисовцев" с эректусами типа классического питекантропа не основано, если честно, ни на чём.

Новое исследование было посвящено  расшифровке ядерной ДНК, которая  гораздо более информативна. Согласно анализу огромного количества генетических сходств и отличий, выяснилось, что  популяции неандертальцев и сапиенсов  разошлись 270-440 тысяч лет назад. "Денисовцы" по ядерной ДНК оказались всё же гораздо ближе к неандертальцам, чем к сапиенсам: сначала разошлись линии сапиенсов и общих предков неандертальцев с "денисовцами", а несколько позже – линии неандертальцев и "денисовцев". Отличие от данных по митохондриальной ДНК может быть объяснено либо тем, что "денисовский" вариант митохондриальной ДНК "потерялся" в перипетиях сложной судьбы неандертальцев, либо тем, что "денисовцы" получили его в результате более поздней метисации с какими-то неизвестными нам пока людьми по пути на Алтай или уже на самом Алтае.

Особенно интересны выводы исследователей относительно сходства ядерного генома древних обитателей Денисовой пещеры и современных  жителей Меланезии – папуасов и аборигенов острова Бугенвиль. Путём сложных расчётов генетики пришли к выводу, что современные  меланезийцы имеют примерно 4,8% общих  генов с "денисовцами", тогда  как другие люди планеты их не имеют  вообще. Конечно, это не значит, что  предки папуасов непременно прошли через  Алтай, это даже практически невероятно; суть в том, что гены "денисовцев" были распространены и у других древних  азиатских популяций, в том числе  тех, кто жил на берегу океана, на пути следования предков меланезийцев. Правда, такие построения генетиков  не могут не вызвать удивления  классических антропологов. Дело в  том, что меланезийцы, хотя и были всегда сильно обособлены географически, всё же не были изолированы абсолютно. "Денисовские" гены непременно должны встречаться не только у папуасов и бугенвильцев, но и прочих обитателей обширнейшего региона. К сожалению, в статье, описывающей геном людей из Денисовой пещеры, не указано, какие конкретно популяции вошли в исследование, сказано лишь, что "неафриканских" геномов было 44. Любопытно, что специальное подробное исследование отдельных геномов показало, что у монголов и китайцев, согласно генетическому анализу, "денисовских" генов нет, что было бы логично, учитывая упомянутую возможность культурного взаимодействия "денисовцев" и первых алтайских сапиенсов²¹.

Паабо допускает, что новые  человеческие предки - и новые тайны - еще могут появиться, поскольку  генетики исследуют все более  древние кости для того, чтобы  расшифровать генетический код²².

Глава 3. Мустьерские памятники открытого типа

Мустьерские памятники открытого  типа – это природно-исторические пещерные памятники, где были найдены  следы пребывания неандертальца.

В 1977–1979  гг.  Западно-Сибирский  отряд Северо-Азиатской  экспедиции  под  общим  руководством  А.П.  Окладникова  провел  обследование  отрезка  долины  Катуни  между  Горно-Алтайском  и Усть-Семой (правый берег),  в ходе которого были  зафиксированы новые памятники  каменного века – Манжерок-1 и 2, Едрала-1, 2, 3 и 4, Черемшанка-1, 2; Муны-1, Мунушка-1, Бирюля-1 (обследована стоянка,  открытая  в 1976  г.  С.С.  Зяблицким).  Эти  исследования входили в контекст развернутого изучения каменного века Горного Алтая  новосибирскими  археологами.  Основные  памятники,  выбранные  ими  для  стационарного  исследования  их  как  геоархеологических  объектов,  расположены  в  различных  районах  Горного Алтая:  Кара-Тенеш,  Бийкенский  пещерный  комплекс,  долины верхнего и среднего Ануя, Центральный Алтай.

А) Усть-Каракол 1

Палеолитическая  стоянка  Усть-Каракол расположена в 2 км выше по течению Ануя от Денисовой пещеры. Первые сведения о характере палеолитических  материалов и литологическом  строении  разреза  стоянки  Усть-Каракол  получены  в результате работ 1986  г. Площадь  вскрытых отложений  составила 120  кв.  м (раскоп 1),  максимальная  мощность  разреза – 4,95  м.  В  процессе  раскопок  было  выявлено  девять  литологических  подразделений  плейстоценового  времени  и  установлено  три  уровня палеолитического материала. В  верхнем палеолитическом горизонте  был обнаружен немногочисленный материал, состоящий из единичных  нуклеусов, небольшой группы сколов и нескольких орудий (3  скребла,  скребок, пластина  с ретушью и  чоппер). Основное  количество артефактов было получено из среднего палеолитического горизонта  стоянки.  Среди  изделий  следует  отметить  нуклеусы  с  негативами  пластинчатых  снятий  на  торцовой  плоскости,  серию  овальных бифасов и крупных ретушированных пластин. В подошве этого  слоя  обнаружено  три  углубленных  в  древнюю  поверхность очага  овальной формы. Образцы древесного угля из очагов позволили провести радиоуглеродное измерение возраста среднего культурного горизонта  – 29990±2070 лет (ИГАН-837) и 31410±1160 лет (СОАН-2515). Нижний уровень находок содержал шесть каменных предметов  мустьерского  облика –  два  леваллуазских  остроконечника, листовидный бифас  и три отщепа.

Второй  этап  изучения  стоянки  связан  с  работами 1993– 1997  гг.  На  этом  этапе  были  существенно  дополнены  сведения  о строении,  возрасте  и  археологической  насыщенности  местного комплекса  плейстоценовых отложений. Раскоп 2 общей  площадью 250 кв. м вскрыл толщу плейстоценовых отложений мощностью до 6,5  м.  В  результате  работ  в  плейстоценовых  отложениях  разреза было выявлено 20 уровней обитания палеолитического человека: в слоях 8, 9А, 9Б, 9В, 10, 11А, 11Б, 11В залегал верхнепалеолитический комплекс находок; в слоях 13–17, 18А, 18Б был зафиксирован материал мустьерского облика; с отложениями слоя 19А были связаны артефакты раннего палеолита. При анализе археологического материала было установлено, что исходным  сырьем для каменной индустрии стоянки являлся обломочный материал из русловых галечников  рек  Ануя  и  Каракола.  В  основном  использовались  осадочные (около 50%  расщепленного  камня),  среди  которых  преобладали  алевролиты (30%).  Приблизительно 40%  артефактов  изготовлено из палеотипичных  эффузивов риолитового и дацитого состава  и  около 10%  изделий  приходится  на  роговики,  яшмоиды  и жильный кварц. Наиболее древний уровень палеолитических находок  связан  с  песчано-суглинистыми  осадками  слоя 19А.  Из  этих отложений была получена небольшая коллекция из 49 артефактов, в  том  числе 26  орудий,  представленных  скреблами  с  продольным расположением  лезвий,  концевым  скребком,  шиповидными  остриями,  зубчатыми и  выемчатыми формами  с клектонскими и ретушированными  анкошами, тронкированным сколом и отщепами с локальной ретушью. По замечанию исследователей, в целом индустрия  этого  слоя выглядит достаточно  архаичной и не обнаруживает каких-либо заметных связей с мустьерскими индустриями вышележащих слоев. Учитывая эти обстоятельства, а также среднеплейстоценовый  возраст  вмещающих  отложений,  авторы  раскопок  отнесли  этот  комплекс  артефактов  к  эпохе  раннего палеолита. 

Археологический материал мустьерского облика в ходе работ был  зафиксирован  в  пачке  темноцветных  пойменных  суглинков  и глин (слои 18А  и 18Б)  и  в  толще  слоистых  плотных  суглинков (слои 17–13) ермаковского времени. Наиболее выразительный компонент  в  составе мустьерских индустрий  представляют леваллуазские формы  изделий. К ним относятся образцы  монофронтальных одно- и двухплощадочных  нуклеусов  с негативами  треугольных и пластинчатых снятий, собственно остроконечники, пластины и отщепы  леваллуа,  а  также  леваллуазские  сколы, модифицированные ретушью  и  анкошами.  Остальную  часть  инвентаря  составляют скребла  с  продольным  расположением  лезвий,  боковые  скребки, угловые  резцы,  ножи  с  естественным  обушком  и  обушкомгранью, шиповидные  и  клювовидные  острия,  зубчатые,  выемчатые, тронкированные и комбинированные формы, пластины и отщепы с ретушью.

В слоях с 11В по 2 были обнажены артефакты, относящиеся к различным  этапам верхнего палеолита. Как отмечают исследователи,  для  группы  каменных  артефактов,  отнесенных  ими  к  ранней стадии верхнего палеолита, характерно параллельное расщепление, направленное на получение удлиненных заготовок с одно- и двухплощадочных  нуклеусов, среди которых имеются  образцы призматических  и  конусовидных  форм.  Важной  чертой  этого  технокомплекса  авторы  раскопок  отмечают  распространение  приемов  микропластинчатого  расщепления. В  составе инвентаря присутствуют нуклеусы клиновидных форм, скребки  типа «карене» и небольшая серия  микропластин. Среди орудий преобладают  скребла,  скребки и  зубчато-выемчатые  формы.  Другие  категории  инвентаря  представлены  остроконечниками  и  проколками,  остриями  и  резцами, ножами и долотовидными  орудиями, крупными ретушированными  пластинами и микропластинами с  притупленным краем. 

Б) Тюмечин

Памятником  мустьерской  эпохи,  исследованным  в 1978  и 1980  гг.,  является Тюмечинский  комплекс,  включающий местонахождения  Тюмечин-1, 2, 4. Данный  комплекс  памятников  расположен в центральной части Алтая на правобережье Урсула, в 2 км северо-восточнее точки слияния ее истоков – рек Каерлык и Ело, и открыт В.А. Посредниковым и В.Д. Славниным в 1976 г. Изучение Тюмечин-1 (рис. 4)  проходило в 1978  и 1980  гг.,  когда  раскопками  были вскрыты  отложения  террасовидного  уступа  общей  площадью  50  кв. м. В  результате  анализа индустрии памятника исследователями  были  сделаны  следующие  выводы. Каменная  индустрия местонахождения Тюмечин-1 базировалась на местном сырье. Основным  материалом  служили  гальки  кварц-хлоритового  сланца, обильно встречающиеся в русловых отложениях Урсула. Наибольший удельный вес в орудийном наборе имеет мустьерская группа, в которой ведущая роль принадлежит скреблам. Второй по значению является  группа леваллуазских изделий. Высокий показатель в количественном  распределении  обработанных  форм  у  зубчатовыемчатых  орудий.  Двусторонне  обработанные  орудия  имеют среднее  значение  в  типологическом  списке. Ашельские  и  верхнепалеолитические формы не оказали  заметного влияния на  типологический  облик  индустрии. Основные  типологические  показатели индустрии  характеризуют  ее  как  мустье  типичное,  обогащенное скреблами,  с  хорошо  выраженными  леваллуазскими  и  зубчатовыемчатыми компонентами, с небольшой долей двусторонне обработанных орудий и присутствием единичных ашельских и верхнепалеолитических форм. 

В целом автор раскопок М.В. Шуньков пишет о развитом мустьерском  облике  каменной  индустрии  местонахождения  Тюмечин-1,  отмечая  при  этом,  что  каких-либо  явных  археологических доказательств  ее раннего или позднего возраста в рамках мустьерской эпохи не было прослежено.