История развития письменности Китая

     Словарь Сюй Шэня послужил образцом для позднейших толковых словарей. Известно, что в IV в. был создан словарь «Цзылинь» («Лес письмен»), насчитывающий почти 13 тысяч иероглифов, а словарь  «Юйпянь» («Яшмовая книга»), составленный в 543 г., включал в себя уже почти 17 тысяч знаков. А современные словари китайского языка содержат уже около 50 тысяч иероглифов.

     В эпоху Хань были созданы и некоторые  другие классические памятники филологической науки – например, толковый словарь  классических текстов – «Эрья». Этот словарь состоит из 19 тематических разделов, в которых разъясняется значения древних терминов. Тогда  же получил своё окончательное оформление и сам свод канонов. Усилиями Чжэн Сюаня и других учёных был выработан  унифицированный текст канонических книг конфуцианства, который в 176 г. выгравировали на каменных плитах, установленных в императорском  дворце. Это новшество способствовало дальнейшей унификации письменности.

     В 105 году, через триста лет после  изобретения кисти Цай Лунь изобретает бумагу, что становится предвестием  Золотого Века нового письменного инструмента  и, конечно, не может не отразиться на дальнейшей судьбе иероглифических  форм.

     Кисть и бумага совершили настоящую  революцию в иероглифических  формах. Поскольку писать кистью против ворса просто невозможно, то это  накладывало некоторые ограничения  на порядок написания иероглифических  черт. Во многих иероглифах стало затруднительно выводить полную форму, и они были заменены на усеченные варианты.

     Бумага  как материал является хорошим адсорбентом, а мягкий и эластичный кончик кисти  способен покрывать большую поверхность  при нажатии на кисть, изгибаться при поворотах, оставлять трассирующий след при отрыве от бумаги. Так в  иероглифических формах появились  черты разной толщины, плавные переходы к утолщению или утоньшению в  пределах одной черты, разнообразные  крючки и шлейфы. Новая форма, названная  эталонным письмом (кайшу), представляла из себя начертание классических иероглифов малой печати, трансформированное в  результате применения кисти и бумаги.

     Более того, благодаря своей эластичности кисть обладает способностью соединять  отдельные элементы знака в единое целое. Тем самым она подарила человеку возможность писать иероглифы  и даже целые предложения, не отрывая  руки от бумаги, что значительно  ускорило процесс написания. Такова уж естественная тенденция человеческого  языка - язык стремится к упрощению. Первые попытки написания связных  элементов в иероглифах можно  наблюдать уже в текстах I в. до н.э. Но только с изобретением кисти  этот процесс получил свое истинное развитие. Так, сначала появляется форма  связного письма (синшу), когда отдельные  черты внутри иероглифа плавно переходят  друг в друга. С развитием скорости движения руки иероглифы все больше и больше начинают принимать вид  эскизов, отдельные элементы которых  прорисовываются не столь тщательно, а зачастую и просто опускаются. Такая техника породила различные  варианты иероглифической скорописи (цаошу). Скоропись максимально упростила  процесс написания, а потому получила самое широкое распространение  в массах. Появилась даже своеобразная мода на неразборчивый почерк. Каждый придумывал свои способы скорописи  и порой излишняя изощренность в  сокращениях делала текст просто нечитабельным.

     В скорописных стилях синшу и цаошу  письмо становится едва ли не самым  простым и общепринятым средством  выражения творческой индивидуальности, в своем роде зеркалом душевного  состояния пишущего. Впервые об этом заявил на рубеже н. э. ученый Ян Сюн, утверждавший, что «письмена – это картины  сердца». Искреннее преклонение  перед искусством каллиграфа, столь  характерное для китайцев еще  и в наши дни, объясняется тем, что это искусство предоставляет  прекрасные возможности для творческого  самовыражения, и при том не только личного. Как все виды традиционного  искусства в Китае, каллиграфия  была призвана являть образы «срединно-гармоничного»  духа и утверждать превосходство  «возвышенного мужа» над «низкими людьми». Она была плодом длительного  духовного совершенствования именно потому, что занятие ею требовало неистощимого терпения, необычайной особенности сознания и силы воли, безупречного самоконтроля и вместе с тем свободы духа, что делает возможным раскованно-быстрое, но неизменно точное движение кисти (при письме тушью исправления невозможны и малейшая ошибка перечеркивает весь труд). Первое правило каллиграфа, гласящее, что прежде чем начать писать иероглиф, надо знать, как закончить письмо, превосходно показывает важную для китайской традиции идею предвосхищения всего сущего в глубине «просветленного сердца». Так же каллиграфические надписи были частью литературы, и в них индивидуальное творчество непосредственно соединилось с вечно живым наследием древности. 

     Появление печатных книг при династии Сун (X-XIII вв.) способствовало дальнейшей стандартизации письма. Одновременно входят в употребление и упрощенные формы начертания знаков. Поскольку книги печатались способом ксилографии, техника книгопечатания делала возможным факсимильное воспроизведение  рукописей. Таким образом, в Китае  существовала естественная преемственность  между печатными текстами и традицией  каллиграфии. Китайская иероглифика послужила прототипом для иероглифической письменности ряда соседних народов, в частности, тангутов, чжуан, вьетнамцев. ⁴

КИТАЙСКАЯ ПИСЬМЕННОСТЬ В XX ВЕКЕ

     С конца XIX в., в связи с необходимостью модернизации Китая и приобщении к грамотности широких слоев  общества с особенной остротой встал  вопрос о реформе письменности. Эта  реформа осуществлялась по нескольким направлениям:

     Во-первых, были сделаны попытки определить количество знаков, необходимых для  всеобщего употребления. Опытным  путем было установлено, что в  учебных текстах, а так же в  детской и популярной литературе употребляется около 4300 знаков. В  настоящее время считается, что  для чтения литературных произведений достаточно знания 7 – 9 тысяч иероглифов (при общем количестве в 50 тысяч).

     Во-вторых, реформа письменности осуществлялась по линии упрощения традиционных письменных знаков, для чего применялись  разные способы: сокращение знака до одной – двух характерных черт, использование скорописных начертаний, отсечение части иероглифа или  даже полная замена сложного знака  другим, более простым по начертанию. В 30-х годах появился первый список упрощенных иероглифов, насчитывающий  около 2400 знаков. Однако в гоминьдановском  Китае и позднее на Тайване  упрощенные знаки, за редким исключением, не привились. В больших масштабах  программа упрощения иероглифики  была осуществлена  только в середине 50-х годов в КНР: широким слоям населения был облегчен доступ к азам грамотности, зато рядовой житель КНР сегодня практически не может читать старые книги или даже газеты, издаваемые на Тайване.

     Хотя  в первой половине XX в. Не мало влиятельных  ученых, писателей и общественных деятелей Китая выдвигали проекты  радикальной реформы письменности вплоть до полной замены иероглифов алфавитным письмом или даже каким-нибудь искусственным  языком вроде эсперанто, реальные итоги  их реформаторской деятельности оказались  весьма скромными и при том не лишенными ряда негативных последствий – например, явственно обозначающегося разрыва между современной грамотностью и письменной традицией старого Китая. В условиях же всеобщей компьютеризации общества, которая на наших глазах происходит в Китае, реформа иероглифической письменности вообще теряет смысл. Зато алфавитное письмо неожиданно оказалось полезным для составления разного рода текстовых программ на китайском языке.         

     Третье  направление реформы письменности – создание алфавитного письма. Первые китайские алфавиты, на основе латинского, были составлены христианскими  миссионерами еще во второй половине XIX в., но успеха не имели. Исключение составил алфавит для диалекта Южной Фуцзяни, вошедший в обиход на Тайване. В начале XX в. появились два слоговых алфавита – для «языка чиновников» Северного Китая и южных диалектов. На основе первого в1919г. был принят для применения в учебных целях так называемый алфавит для указания произношения – чжуинь цзыму. Графически этот алфавит состоял из крайне упрощенных элементов китайской иероглифики с указанием чтения в латинских буквах. Чжуинь цзыму рассматривался лишь как вспомогательное средство при обучении иероглифической письменности. По сей день он принят на Тайване. В КНР был принят полностью латинизированный алфавит, так называемый алфавит произносимых звуков – пиньинь цзыму. Употребление последнего тоже ограничивается в основном областью школьного образования.⁵

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

     Таким образом, можно отметить, что китайская  письменность является уникальным явлением в ряду прочих письменностей, как, впрочем  и вся китайская культура является неповторимой и интересной для изучения. Иероглифическая письменность прошла несколько этапов развития, и, несмотря на многочисленные попытки реформаторов изменить ее, сделав более доступной  для народа, общие принципы иероглифического письма остаются неизменными на протяжении десятков столетий. Поэтому, для того, чтобы понять китайскую культуру, китайскую цивилизацию и, насколько  это возможно, китайское традиционное мировоззрение, необходимо изучать  не только китайский язык, но и его  историю.                               
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ: 

1. Редер, Д.Г. История древнего мира. / Д.Г. Редер, Е.А. Черкасова. – М.: Просвещение, 1970. – 198 с.    

2. Хрестоматия по истории Древнего Востока./ М.А. Коростовцев [и др.]. – М.: Мир, 1980. – 235 с.  

3. Малявин, В.В. Китайская цивилизация./ В.В. Малявин. – М.: АСТ, 2003. – 627с. – ISBN 5-17-007-541-3.   

4. Кравцова, М.Е. История культуры Китая./ М.Е. Кравцова.  – СПб.: Лань, 2003. – 247 c. – ISBN 5-54-674-349-1.

 5. Смирнов, С.Г. Задачник по истории древнего мира./ С.Г. Смирнов. – М.: МИРОС, 1994. – 347 с. – ISBN 2-76-540-349-1.

6. Кузищин, В.И. История древнего востока. / В.И. Кузищин. – М.: Мир, 1988. – 276 с. – ISBN 5-89-176-311-2.

7. Сафронов, М.В.  Китайский язык и китайская  письменность. Курс лекций / М.В. Сафронов  – М.: АСТ: Восток-Запад, 2007.- 638, [2] с.