История изучения саамов кольского полуострова

Первоначальное  заселение и освоение края.

Во время последнего, Валдайского, оледенения, максимум которого, по заключениям геологов, приходится на время 21— 13 тыс. лет до н. э., вся территория Фенноскандии, включая Карелию, была покрыта мощным (до 2 км) ледяным панцирем и представляла собой безмолвную пустыню. Убывание ледника с территории Карелии — процесс длительный и сложный. Началось оно с юго-восточной окраины и шло в направлении на северо-запад. Предполагают, что 10—9,8 тыс. лет до н. э. край ледника пересекал котловину Онежского озера примерно посредине, а спустя 600—800 лет освободил ее и отступил от северного побережья. Приграничная с Финляндией узкая полоса западной и северо-западной Карелии окончательно освободилась от активного ледникового покрова только 7500—7400 лет до н. э. Поначалу льды, а затем приледниковые воды, суровый климат, скудная растительность послеледниковья делали край недоступным для человека. Но постепенно природные условия улучшались, хотя холодное дыхание ледника чувствовалось еще довольно долго. Оставшиеся глыбы мертвого материкового льда окончательно вытаяли лишь где-то 6100— 5400 лет до н. э.

Влияние ледника  было сильным и многообразным. Его  деятельностью во многом обусловлен специфический облик рельефа  Карелии, включающий грядообразные озы и камы, моренные и волнистые песчаные равнины, сильно сглаженные выходы твердых кристаллических пород (бараньи лбы) и другие ледниковые формы. В целом рельеф отличается значительной пересеченностью и сложностью строения.

Примерно 8200 лет  до н. э. происходят кардинальные изменения природной среды в глобальном масштабе — быстрое и существенное потепление климата, перестройка ландшафтных зон, всей флоры и фауны. Началась новая, послеледниковая, или современная, эпоха четвертичного периода — голоцен. По мнению Г. А. Панкрушева, впервые люди проникли на территорию края еще до начала голоцена. Древнейшие стоянки, открытые на северном побережье Онежского озера и расположенные необычайно высоко — от 35 до 41 м над зеркалом воды, на древних берегах (Медвежьегорская X, Повенчан-ка I—II и др.), он датирует началом IX тыс. до н. э. и рассматривает как стойбища небольших групп охотников, перекочевавших из Приуралья вслед за стадами северных оленей. Позднее, в VIII—VII тыс. до н. э., приток населения из восточных районов усилился. Начинается освоение территории Финляндии, значительную часть которой все еще занимал ледник.

Предложенная  гипотеза о времени и путях  заселения Карелии, а также Финляндии, Кольского полуострова, Северной Норвегии не получила пока широкого признания. Природно-климатический фактор в  целом оставался еще неблагоприятным для расселения людей. Наблюдалась сильная обводненность приледниковых районов и высокая мутность водоемов. Растительность оставалась бедной, а климат— довольно суровым. Но даже если люди появились здесь действительно так рано, в самом начале IX тыс. до н. э., то вскоре их ждали серьезные испытания. На период 8,8—8,2 тыс. лет до н. э. приходится резкое похолодание, природные условия опять становятся по существу экстремальными. К тому же в материале упомянутых стоянок нет вещей явных верхнепалеолитических типов. А угли, собранные при раскопках одной из них — Повенчанки I — послужили образцами для двух радиоуглеродных датировок по методу С-14. Обе они оказались относительно «молодыми» — 1730+150 и 2130 ±120 лет назад — и указывают на возможность пребывания людей на данном месте в разные, включая и относительно поздние, эпохи.

По другим представлениям, первые переселенцы появились на территории Карелии не ранее VIII тыс. до н. э., только в голоцене, в пребореальное и бореальное время, и продвигались они не с востока, а с юга или юго-запада, со стороны Прибалтики. Поначалу, в пребореале —8200—7300 лет до н. э., природные условия оставались еще суровыми. Но все же климат смягчается. Своеобразная тундростепь с характерной травянисто-кустарничковой и кустарничковой растительностью и открытыми пространствами покрывается древесной растительностью, прежде всего березой. Правда, деревья еще не образуют сомкнутых массивов.

Более существенные перемены в природе, благоприятствующие заселению края, происходят в бореальный период — 7300—5700 лет до н. э. Повышаются среднегодовые температуры, увеличивается влажность, наблюдаются дальнейшие изменения в составе лесов. По данным Г А. Елиной, среднегодовая температура около 6500 лет до н э. была в среднем на 2—4° ниже современной. Осадков выпадало примерно на 55 мм меньше, чем теперь. Уже в начале бореала по всей Карелии господствовали светлые травянистые березняки с обилием папоротников и разнотравья — своеобразная «белая тайга». Максимальное распространение березы приходится на период 6900—6300 лет до н. э В середине бореала господствуют березовые и сосново-березовые леса; появляются широколиственные породы— вяз, возможно, липа. Во второй половине бореала идет широкое расселение светлохвойных пород. По составу лесов северная Карелия напоминала тогда нынешнюю северотаежную подзону. В центральной части господствовали сосново-березовые леса, и только на юге и юго-востоке стала распространяться ель В интервале 7000—6000 лет до н э начинается процесс болотообразования Активное развитие в водоемах диатомовых водорослей позволяет думать, что в них расселяются промысловые рыбы, прежде всего холодолюбивые лососевые— ряпушка, семга, лосось, а также сиги В такой природной обстановке, остававшейся еще холоднее и суше современной, происходит заселение и освоение Карелии, формирование раннемезолитической культуры, представленной небольшими стоянками с кварцево-сланцевым инвентарем. К их числу, кроме уже названных стоянок северного побережья Онежского озера (к ним можно добавить Повенчанку III, V, VIII, IX, XV), относят и стоянки долины р. Кеми, впадающей в Белое море,— Авнепорог X, XI и др. Всего их около 30. Это кратковременные стойбища с маломощным (5—15 см) и бедным находками, слабо окрашенным культурным слоем оранжевого или красноватого цвета, площадью от нескольких десятков до 700 м2. Следов жилищ и хозяйственных построек не выявлено. Особенно беден инвентарь раннемезолитических стоянок долины р. Кеми — он целиком кварцевый. Даже в раскопках площадью до 300—400 м2 порою встречалось всего по нескольку десятков орудий: грубые на вид топоры и тесла, долотовидные изделия и стамески, резцы, скребки, скобели и др., сопровождаемые небольшим числом нуклеусов, кусков, осколков и отщепов кварца. По виду орудия из кварца зачастую невыразительны, и неспециалист вряд ли обратит на них внимание. Одна из причин — сам материал, трудный для обработки, не способствующий получению четких серийных форм.

Тысячелетия, вплоть до эпохи раннего железа, многие кварцевые орудия сохраняют сходный  облик. В них слабо улавливаются стадиальные, а тем более этнокультурные признаки. В качестве сырья кварц  использовали разные группы населения, но специфических устойчивых форм и  типов как будто не выработалось, или же они еще недостаточно выявлены. Требуются специальные исследования следов работы и эксперименты по изготовлению и использованию таких орудий.

На самых древних стоянках северного побережья Онежского озера, кроме преобладающих обычно орудий из кварца, встречаются изделия из местных же пород — сланца и роговика, а также из отсутствующего здесь кремня. Орудия и какой-то запас кремневого сырья переселенцы, должно быть, принесли с собой. Но как только связи с районами первоначального расселения ослабевают, кремневые орудия исчезают из обихода. Чем дальше к северо-западу, тем их меньше. Ближайшие «местные» выходы кремня имеются по берегам рек Вытегра, Онега, Северная Двина. Конечно, уже тогда широко использовались орудия и изделия из дерева и кости, но они в песчаных культурных слоях стоянок не сохранились. Торфяниковые же поселения, обеспечивающие хорошую сохранность подобных вещей, в Карелии еще не известны. Достаточно вспомнить материалы раскопок торфяниковой стоянки Веретье на заболоченном берегу р. Кинемы в Архангельской области, чтобы почувствовать невосполнимые утраты вещей из органических материалов.

Видимо, поначалу население жило небольшими родовыми общинами и вело подвижный образ  жизни. Основным занятием оставалась охота  на крупных копытных, прежде всего  на северного оленя и лося.

Маловыразительные, на первый взгляд, раннемезолитические  памятники, расположенные необычайно высоко и далеко от уреза воды, намного  раздвинули вглубь рамки древней  истории края. Еще в 50-е годы господствовало мнение, что Карелия стала заселяться лишь в раннем неолите, примерно 4500—5000 лет назад.

Для восточной  Европы в целом мезолит отмечен  коренной перестройкой всего прежнего верхнепалеолитического уклада жизни, расширением обитаемой территории вплоть до берегов Северного Ледовитого океана за счет пространств, открывавшихся  к северу после отступления ледника. Исчезли мамонты, а вместе с ними и специализированная, хорошо организованная коллективная охота, требовавшая значительного  числа участников, подготовки, строгой  дисциплины. В новой природной  среде со сплошными лесными массивами, прорезанными реками и озерами, люди вынуждены были искать другую добычу, самой крупной из которой являлись лоси и олени. Но мезолитическое хозяйство  развивается как комплексное, сезонное, основанное на использовании всех доступных  природных ресурсов с доминирующей ролью охоты на лесных животных. Постепенно все более заметное место  в нем играет рыболовство. Существовал  и промысел боровой и водоплавающей  птицы, сбор дикорастущих растений.

Изменение флоры  и фауны, новые формы хозяйства  потребовали иных, более разнообразных  средств труда. Важнейшее значение приобретает лук — орудие индивидуального пользования, позволявшее поражать добычу на расстоянии. Вооруженные луками, да еще с собакой, люди могли вести успешную охоту сравнительно небольшими группами и даже в одиночку. На смену крупным родовым коллективам эпохи верхнего палеолита пришли сравнительно небольшие, более подвижные группы таежных охотников. «Если палеолит был для человека школой мужества и организованности, то мезолит стал школой находчивости и личной инициативы»,— пишет академик Б. А. Рыбаков в книге «Язычество древних славян».

Как бы далеко на север люди ни углублялись, они всегда держались побережья. Поселение  в глухих лесах у ручьев, ключей, маленьких речек мы не знаем, и  вряд ли они существовали. У воды были наиболее безопасные и комфортные по тому времени условия. И психологически древний охотник чувствовал себя на берегу увереннее, меньше поддавался чувству страха.

Усложняется и  мироощущение людей. Новые условия  жизни дают иные впечатления и  представления о силах добра и зла. Продвижение в неизведанные области должно было обострить внимание к природным ориентирам, в частности небесным.

Обратив внимание на небо, человек, вероятно, тогда же «заселил его дубликатами земных явлений, земной охотничьей повседневности»,—  отмечает Б. А. Рыбаков. Развиваются культы предков и зверей, анимизм, тотемизм, разнообразная магия, складываются представления о трехчленном делении мира: нижний — подводный, средний — земной и верхний — небесный миры.

Территория Карелии  многое дает для изучения мезолитической эпохи Северной Европы, поскольку  является частью новой земли, высвободившейся  из-под ледника; здесь, в первозданном мире, формируется новый уклад  жизни, а затем прослеживается длительный процесс развития самобытной местной  культуры, значительно обогатившейся  уже на поздней стадии мезолита (вторая половина VII — середина IV тыс. до н.э. ). Одна из причин ощутимого ее прогресса — продолжающееся улучшение природных условий, особенно заметное с наступлением атлантического периода —5700—2800/2700 лет до н. э. Климат становится теплее современного на 2—3°. Средняя температура июля почти по всей Карелии — примерно 18°. Нарастает увлажненность— до 500—600 мм осадков в год. Уже в первой половине атлантического времени березовые леса сменяются светлохвойными сосновыми. Основную примесь к ним в центральной части Карелии составляла береза, а на юго-западе — ель. С середины атлантического периода, еще в пору господства сосновых лесов, началось активное продвижение ели с юго-востока на северо-запад и север Карелии. 3500—3000 лет до н. э. весь юго-восток уже занимали еловые леса.

Граница между  средней и южной тайгой пролегала  примерно на 800 км севернее современной, по широте г. Кемь — пос. Калевала, где-то по 65° с.ш. Южнее в лесах наблюдалась примесь широколиственных пород, включая вяз, липу, дуб. Наиболее благоприятными природные условия становятся во второй половине атлантического периода; его-то Г. А. Елина и расценивает как наиболее выраженный климатический оптимум голоцена, с четкой дифференциацией растительности на средне- и южно-таежную подзоны. Теперь, примерно 5000—4000 лет до н.э., происходит широкое заболачивание всех значительных понижений рельефа; одна треть из 3 млн. га современных болот сформировалась именно в атлантическое время.

В позднем мезолите, судя по числу и характеру памятников, увеличивается население, возрастает роль рыболовства, более оседлым  становится образ жизни людей, совершенствуются орудия труда. Появляются большие по площади — до 3000—10000 м2 поселения с ярким и относительно мощным (30—40 см) культурным слоем, такие как Сулгу I, Оленеостровская, Пиндуши VII, Оровнаволок IX и др. На некоторых поселениях (Повенецкая II и III, Оровнаволок IX, XII, XIV, Пегрема VIII) вскрыты зимние полуземляночные жилища. Обычно они подчетырехугольной формы, площадью от 15 — 20 до 50 м2, углублены в почву на 30—40 см и расположены чаще всего вдоль берега, нередко между невысокими береговыми валами. В каждом из жилищ— один очаг, сложенный из камней, или просто кострище и выход в виде коридорчика. По форме оснований и отсутствию ям от столбов, поддерживающих кровлю, можно думать, что они срубные Но известны и округлые в плане, типа чумов — на стоянках Кладовец IV, Муромское VII и др.

Примечательная  черта развитого мезолита — распространение  орудий из местного сланца — породы сравнительно мягкой, хорошо поддающейся  обработке разными приемами, включая  оббивку, шлифование, пиление. Широкое использование сланца вызвано острой потребностью в рубящих орудиях (теслах, топорах, долотах, стамесках), особенно когда усиливается оседлость, развивается домостроительство, а в хозяйстве значительную роль начинает играть рыболовство, нуждающееся в лодках и разного рода рыболовных сооружениях. Правда, сланец не везде использовался одинаково широко; в северных районах в каменном инвентаре по-прежнему господствовал кварц. Широкое распространение шлифования потребовало большого числа абразивов — шлифовальных плит, брусков, точильных камней из песчаника, кварцита, гранита, сланца. Возникло пиление сланца. Преобладают же по-прежнему мелкие скребущие и режущие орудия— скребки, скребла и скобели, ножи, ножевидные пластины. Орудия охоты — наконечники стрел, копий, дротиков — встречаются относительно редко. Обычной находкой становятся грузила от рыболовных сетей и ловушек Появляются грузики для лесок.