Горбачевская политика нового мышления

По списочку Дроздова было видно, что ему очень  хотелось побольше узнать о специальных операциях и террористической деятельности, и только. Но Гордиевский догадывался, что его втягивали, по крайней мере, в предварительное планирование специальных операций КГБ в Великобритании. Дроздов запрашивал лондонскую резидентуру о возможности снять в аренду пустые склады и вызвал у Гордиевского подозрение, что попросту разыскивал место для хранения оружия и специального оборудования. Кроме того, он запрашивал и информацию, которая могла понадобиться только для организации крыши для некой операции КГБ.

Очевидно, боязнь Крючкова распространения терроризма на Советский Союз перевешивала привлекательность  планов Дроздова по новой волне рискованных "специальных операций" на Западе. После того, как Крючков сменил Чебрикова на посту председателя КГБ в октябре 1988 года, необходимость сотрудничества между Востоком и Западом против международного терроризма стала главной темой в целой серии его статей и интервью.

С угоном транспортного "Ила" с Кавказа в Израиль  в декабре 1988 года, по словам Крючкова, "для нас начался новый этап работы". В предшествующие пятнадцать лет было предпринято пятнадцать попыток угона воздушных судов, которые предотвращали ценой человеческих жизней.

В прессе о них, однако, практически ничего не писали. Когда в декабре 1988 года армянские угонщики потребовали посадить самолет в Израиле, КГБ, по словам Крючкова, "был не против, так как мы были уверены, что найдем взаимопонимание (с Израилем)". В результате, вместо кровопролития "не пострадал ни один ребенок, ни один оперативный работник и даже ни один террорист".

Министр иностранных  дел СССР Эдуард Шеварднадзе публично поблагодарил Израиль за помощь в  мирном окончании инцидента и  возвращении угонщиков. КГБ присоединился  к благодарности. Один из заместителей Крючкова - генерал Виталий Пономарев - провел беспрецедентную пресс-конференцию по факту угона с западными корреспондентами. На встрече он заявил, что "это был первый пример такого сотрудничества между Советским Союзом и другими странами". Еще один заместитель Крючкова, генерал Гений Агеев, предоставил ТАСС подробности инцидента, сообщив, в частности, что главарь группы угонщиков и наркоман Павел Якшьянц получил от КГБ наркотики, "потому что мы думали, это его успокоит".

В ряде выступлений  в 1989 году Крючков призвал к сотрудничеству между КГБ и ЦРУ и другими западными разведслужбами по борьбе с терроризмом: "Одно террористическое крыло направлено против Соединенных Штатов, другое против Советского Союза. Мы все заинтересованы в преодолении этого ужасающего явления нашего века. Если мы примем самые решительные меры, мы покончим с этим злом быстро. Останки терроризма могут сохраниться, но это будут всего лишь останки, а не сам терроризм."

В июльском выступлении  перед Верховным Советом и  позже в газетном интервью Крючков подчеркнул возрастающую опасность ядерного терроризма как одну из важнейших причин для разведывательного сотрудничества стран Востока и Запада: "На слушаниях в Верховном Совете я ошибочно сказал, что в мире исчезло несколько тонн обогащенного урана. Не несколько тонн, а несколько сот тонн, и мы не знаем, куда они ушли, хотя и можем догадываться. Сегодня в мире знания распространяются так быстро и технический потенциал настолько высок, что ядерное устройство собрать довольно просто и можно шантажировать им не один город, а целую нацию. Я не могу исключить и возможность использования ядерного оружия. В мире так много преступников. Короче говоря, мы все готовы сотрудничать в нашей борьбе против терроризма и торговли наркотиками. "

В октябре 1989 года Крючков объявил о расформировании Пятого управления, которое занималось диссидентами (и чьи функции в разбавленной форме перешли во Второе главное управление), и создании нового управления по защите советского конституционного строя, которое должно координировать борьбу против "оргии терроризма, захлестнувшей мир с начала семидесятых годов". Крючков также сообщил, что в семидесятых годах КГБ выявил в Советском Союзе "более тысячи пятисот человек с террористическими замыслами".

Тогда же Крючков  направил двух недавно вышедших в отставку старших офицеров КГБ, генерал-лейтенанта Федора Щербака, бывшего заместителя начальника Второго главного управления, и генерал-майора Валентина Звезденкова, бывшего эксперта по борьбе с терроризмом из того же управления, принять участие в закрытой конференции со старшими сотрудниками ЦРУ в Калифорнии и обсудить методы борьбы с терроризмом.

Но Крючков  и установил границы этому  беспрецедентному сотрудничеству разведывательных служб в мирное время, которое  он сам же предложил: "Разведка - это игра без правил. Есть некоторые особенности, которые, к сожалению, не дают нам возможности заключить соглашение о том, как и по каким правилам мы должны проводить разведывательные операции друг против друга. Но я думаю, что даже в нашем деле мы всегда должны соблюдать нормы приличия."

Одним из последствий  такого ограниченного сотрудничества, предложенного Крючковым, был некоторый  спад в традиционной демонизации  западных разведслужб. Еще в последние  годы брежневского правления, обвиняя  ЦРУ, советская пресса обычно рисовала "омерзительный оскал монстра, пожирающего деньги ничего не подозревающих налогоплательщиков, чудовища, попирающего все нормы морали и оскорбляющего достоинство целого народа".

Но эта неосталинистская шпиономания нашла и своих  противников. Самыми яркими радикальными критиками Крючкова в ПГУ во время семидесятых годов были эксперт по Великобритании Михаил Любимов, уволенный в 1980 году, и эксперт по Соединенным Штатам Олег Калугин, который был самым молодым генералом ПГУ. В 1980 году его отправили в Ленинград, с глаз долой. (62) Хотя Любимов и поровну возлагает вину на разведслужбы Востока и Запада, с особой язвительностью он высмеивает самомнение КГБ: "Даже малейший успех выковывается в бронзе.

Секретные службы похожи на зверюшек и птиц из сказки Льюиса Кэрролла, которые бегают по кругу и на вопрос, кто победитель, хором отвечают: "Мы!" Как и его коллеги на Западе, КГБ нагнетал шпиономанию, "подрывал конструктивные дипломатические усилия" и "сыграл свою роль в ухудшении международного положения". Любимов полагает, что спутниковая разведка оказала "стабилизирующий эффект", снизив вероятность внезапного нападения обеих сторон. Но в 1989 году он стал первым бывшим резидентом КГБ, который призвал в советской печати к сокращению ПГУ и всего огромного внутреннего аппарата КГБ.

В 1990 году Любимов  опубликовал "Легенду о легенде" фарс о дорогостоящей тайной войне  между КГБ и ЦРУ. "Московские новости" предположили, что из его  книги получится "хороший мюзикл". Олег Калугин начал публичную  критику КГБ после его увольнения с должности заместителя начальника ленинградского КГБ в 1987 году вслед за его попытками начать расследование нескольких случаев взяточничества с политическим подтекстом.

В 1988 году он предпринял едва прикрытую атаку на паранойю, царившую в ПГУ во время 14-летнего пребывания там Крючкова: "Всего лишь несколько лет назад с высоких трибун нас заставляли поверить, что корни наших безобразий таились не в пороках системы, а во враждебном окружении, в усилении давления на социализм сил империализма, в том, что антиобщественная деятельность отдельных лиц и государственные преступления, которые они совершали, были последствиями враждебной пропаганды и провокаций ЦРУ. " Вот за подобные высказывания в 1980 году Крючков и уволил Калугина из ПГУ. Хоть и критикуя американские тайные операции, Калугин нападал и на традиционную демонизацию ЦРУ со стороны КГБ. Будучи начальником линии ПР в Вашингтоне в конце шестидесятых и начале семидесятых годов, Калугин сильно задумался над разведданными о том, что ЦРУ придерживалось гораздо более реалистичных взглядов на исход вьетнамской войны, чем Пентагон: "У меня было много встреч с сотрудниками ЦРУ, хотя они мне и не говорили, что работают там. Они были утонченными, образованными собеседниками и избегали крайностей в своих суждениях.

Хоть меня и  не вводили в заблуждение их дружеские  улыбки, я полагал, что они все  же не были обременены классовой ненавистью ко всему советскому. " Калугин  воздает хвалу директору ЦРУ  Уильяму Уэбстеру как человеку, "который не боится осложнить отношения с Белым домом, когда чувствует, что защищает правое дело". Очевидно, к Крючкову он относится с меньшей теплотой. В 1990 году Калугин назвал реформы Крючкова косметическими. "Рука или тень КГБ присутствуют абсолютно во всех сферах жизни. Все разговоры о новом образе КГБ не больше чем камуфляж. "

http://www.itishistory.ru 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

В апреле 1985 г. руководителем  страны стал М.С. Горбачев. В качестве государственной им была выдвинута  концепция "нового политического мышления". Концепция основывалась на новом осмыслении ХХ века. Суть концепции сводилась к следующему. Вся предшествующая история развития человечества представляет собой историю развития отдельных регионов, а история XX столетия - это глобальная история. Динамизм процесс набрал во второй половине XX столетия, когда с мировым прогрессом все ужасы "дикого капитализма" начала XX века ушли из жизни человечества.

Исходя из идеи "нового политического мышления" М.С. Горбачев и его сторонники убедили руководство страны в необходимости скорректировать идеологию марксизма-ленинизма в направлении признания приоритета общечеловеческих ценностей над всеми остальными - классовыми, национальными, государственными; конструктивное, равноправное взаимодействие государств и народов в масштабах всей планеты.

Основные принципы "нового политического мышления" сводились к следующим:

- отказ от  вывода о расколе современного  мира на две противоположные  общественно-политические системы  (социалистическую и капиталистическую), признание его единым и взаимозависимым;

- объявление  в качестве универсального способа  решения международных вопросов  не баланса сил двух систем, а баланса их интересов; 

- отказ от  принципа пролетарского (социалистического)  интернационализма и признание приоритета общечеловеческих ценностей над любыми другими (классовыми, национальными, идеологическими).

Реализация в  жизнь принципов "нового политического  мышления" привела к гибели мировой  социалистической системы и самого мощного в истории Евразии - Советского государства.

В политическом развитии страны можно условно выделить ряд этапов. Первый, с марта 1985 г. по январь 1987 г., проходил под лозунгом "больше социализма".

В марте 1985 г. после  кончины К.У. Черненко новым Генеральным секретарем ЦК КПСС был избран М.С.Горбачев. В своей книге "Перестройка и новое мышление" он формулировал свою позицию следующим образом: "Разумеется, Советскую власть мы менять не собираемся, от ее принципиальных основ отступать не будем. Но изменения необходимы, причем такие, которые укрепляют социализм, делают его политически богаче и динамичнее".

Начались значительные изменения в руководстве КПСС. Ушли в отставку наиболее одиозные фигуры из окружения Л.И. Брежнева. Развернулась борьба с коррупцией, злоупотреблениями, сменялись дискредитировавшие себя партийные руководители на местах. За 1985-1986 гг. было заменено свыше 60% секретарей райкомов и обкомов. К руководству КПСС пришли представители новой номенклатурной элиты: Е.К. Лигачев, Б.Н. Ельцин, А.Н. Яковлев и др., понимающие необходимость проведения кардинальных политических и экономических преобразований. Началось переосмысление реального положения общества, переоценка исторического пути, пройденного страной, КПСС взяла на себя ответственность за деформации предыдущих этапов. Началась массовая реабилитация репрессированных деятелей партии и Советского государства, представителей интеллигенции, переосмысление их роли в истории страны. Вместе с тем политическая система общества оставалась неизменной, руководящая роль КПСС как единственной политической партии, авангарда всего народа, сомнению не подвергалась.

Уже в этот период начинаются разногласия среди самих  сторонников перестройки. Руководящее  ядро партии, сформировавшееся вокруг Горбачева, менее чем за два года, оказалось расколото на противостоящие друг другу группы. Необходимость перемен осознавали все, но понимали эти перемены по-разному.

Первый удар по авторитету М.С. Гобачева нанес секретарь  Московского горкома партии Б.Н. Ельцин. В сентябре 1987 г. он неожиданно выступил на торжественном Пленуме ЦК КПСС, посвященном предстоящему празднованию 70-летия Октябрьской революции с резко критической речью. Б.Н. Ельцин говорил о медлительности в осуществлении перестройки, критиковал политику секретариата партии и возглавившего его Е.К. Лигачева, а так же заявил о возникновении в партии "культа личности" М.С. Горбачева. В заключение он заявил о своей отставке из Политбюро.

Выступление Ельцина  показалось присутствующим крайне путанным и непонятным. Участники пленума единогласно его осудили. Б.Н. Ельцин был снят с поста секретаря Московского горкома. Но, как показало время, это выступление было важным политическим шагом. Видя, что экономика страны вступает в полосу потрясений, Б.Н. Ельцин обозначил свою особую позицию, отмежевавшись от М.С. Горбачева. Тем самым, один из представителей партийной номенклатуры превратился в лидера радикальных сторонников преобразований, приобрел ореол народного героя и борца с бюрократией.