Древний Китай

      Мораль  благородного мужа подобна ветру; мораль низкого человека подобна траве. Трава наклоняется туда, куда дует ветер.

      Наиболее  известный последователь Конфуция мудрец по имени Мэн-цзы (372-289 гг. до н. э.) считал, что человек по своей натуре добр, добродетелен, но влияние внешней среды его портит, оно недоброе. Управлять государством нетрудно, - учил он. - Для этого нужно не обижать знатные фамилии. Мэн-цзы признавал право на рода и чиновников на восстание против недобродетельного правителя. Когда об этом узнали европейские просветители века разума, они были потрясены, однако на самом деле речь шла не о восстании против существующих принципов, а о защите попранных прав и привилегий.

      Более последовательными в отрицании  мишуры власти и богатства были даосы. Питаться грубой пищей и пить только воду, спать, подложив под голову локоть, - радость в этом! А богатство и знатность, добытые бесчестным путем, - для меня это словно парящие облака.

      На IV-III вв. до н. э. приходится оформление школы китайского легизма, ориентирующей на использование командной силы закона и жесткое подчинение дисциплине закона (Шан Ян, Хань Фэй-цзы и др.). Легисты (т. е. законники, от лат. lex - закон) настаивали на том, чтобы управление опиралось на постоянно действующие законы, которые правитель хорошо знает, а подчиненные должны их беспрекословно выполнять. Суд творили администраторы, совмещая его с административными заботами.

      Легисты считали необходимым систематически обновлять чиновничество и назначать на должности за заслуги. Внутри чиновничества должна существовать жесткая иерархия и действовать единый порядок присвоения рангов знатности, наград и поощрения. Легисты стали едва ли не первыми провозвестниками позитивистского истолкования природы и назначения законов в духе своеобразного древнего утилитаризма.

      Закон не должен потворствовать знатным, отвес  не должен подделываться под кривизну. Там, где действует закон, умный  не может его обойти, храбрый не смеет ему противиться; наказания за проступки не минуют и сановников, награды за добрые дела не обходят и простолюдинов. Вот почему ничто не сравнится с законом, когда надо исправить проступки знати и показать преступления простолюдинов, усмирить мятеж и осудить заблуждение, избавиться от излишеств и устранить нелепость, установить единые правила для всего народа (ань Фэй-цзы).¹¹

      Характерно, что китайские легисты в своей  полемике с конфуцианцами и даосами исходили из постулата о злой, порочной человеческой природе, которую не в состоянии исправить образование и культура. И чиновники должны восприниматься потенциально бесчестными, поэтому каждого из них следует заставить контролировать других. Как только законы вводятся в действие, все должны им подчиняться. По мнению Хань Фэй-цзы, в государстве мудрого правителя только законы служат учебником жизни. Не существует других книг, сопоставимых с этими целями и достойных их. Вероятно, эта позиция подсказала первому императору династии Цинь подвергнуть сожжению многие книги, в особенности конфуцианские тексты.

      В правление династии Хань конфуцианство  вновь возобладало и затем выработало компромиссный вариант сосуществования с идеями легистов. Самым главным регулятором по-прежнему остается ритуал, опирающийся на обычаи и традиции. Приверженность традиции объяснялась тем, что она является хранительницей быта и нравов золотого века. Столь упорное почитание традиции привело к тому, что в Китае на протяжении 3 тыс. лет можно было встретить в стихах один и тот же размер, одну и ту же мелодику.

      Письменность  была известна еще в шаньский период, однако письмо было не алфавитным, а иероглифическим (рисуночным) и потому оставалось уделом меньшинства.

      Позиция Конфуция в области правил надлежащего  общения сводилась к тому, чтобы  поменьше изобретать, побольше восстанавливать  лучшие нравы прошлого. Излагаю, но не создаю. С любовью и верой отношусь к древности. Отсюда его особое доверие к ритуалу, этикету, церемониям. Почтительность без ритуала приводит к суете.

      Осмотрительность  без ритуала превращается в боязнь. Смелость без ритуала выглядит грубостью. Ритуалу подвержены не только люди, проживающие в семье и государстве, но и природа. Ему подчинены времена года, а также расцвет и увядание в растительном мире.

      Конфуцианство со временем стало выполнять роль светской религии, т. е. официальной  государственной доктрины морали и  нравственности. Сам Конфуций однажды  заметит: Богов я почитаю, но держусь от них подальше. Влияние нравственной и политической философии Конфуция сохраняется на всем протяжении средневековой и новой истории, включая ее новейший период.

      Полемизируя с Конфуцием, Шан Ян, основатель школы легистов, писал: Имеется не один способ управления миром, и нет необходимости в подражании древности... Средства, которыми правитель вдохновляет народ, - это учреждения и должностные ранги; средства, с помощью которых страну можно сделать процветающей, - это сельское хозяйство и война. Учение легистов содействовало централизации власти и управления. Еще во времена борющихся царств Шан Ян в ходе первого тура своих реформ (356 г. До н. э.) строго регламентировал общинное землепользование и ввел круговую поруку в отношении государственных повинностей. Он возвысил также престиж военного ремесла, и отныне все, кто не имел воинских заслуг, пребывали под угрозой исключения из числа знати. В ходе второго тура реформ (350 г. до н. э.) была создана новая административно-территориальная структура с делением уездов на пятидворья и десятидворья, связанные все той же круговой порукой. Эти реформы проложили путь для создания первой древнекитайской империи-государства в период правления Циньской династии. 

      2.2 Законодательство, его возникновение и эволюция 

      Самым древним китайским кодексом был уголовный, состоявший, по преданию, из 3 тыс. статей и разработанный в X в. до н. э. Такое обилие статей во многом объяснялось тщательностью классификации и дифференциации различных видов преступлений, которые еще в древности исчислялись 500 разновидностями.

      Результативность  управления с опорой на законы не всегда достигала желанных целей. Так, в  документах периода династии Хань отмечалось, что в самом начале династии имелись необходимые законы, но при этом через сеть закона могла проскользнуть рыба, заглатывающая корабли.

      Подобную  неэффективность пытались компенсировать жестокими наказаниями. Так, одно из подобных наказаний состояло в сочетании  мучительной смертной казни (сначала  татуирование, затем отрезание носа, отрубание левой и правой ноги и после этого забивание палками до смерти) с истреблением родственников в трех поколениях (отменено в начале II в. до н. э.). Вместе с тем признавалось, что закон - это основа управления страной, это орудие, при помощи которого запрещается насилие и защищаются хорошие люди.

      Подробной регламентации подвергался зависимый  статус рабов и рабынь. Регулировались пределы наказания для рабов (клеймение, отрезание носа за грубость), условия их продажи, наказание за их злодейское убийство (например, убийство рабыни из ревности).

      Имеются сведения о том, что в правление  императора Ханьской династии Уди (25-56) все подданные, обращенные в государственных рабов и рабынь, должны были получить свободу и стать простолюдинами, если прежними законами не были предусмотрены наказания за совершенные ими какие-либо преступления. К этому же периоду относится издание рескрипта, дозволявшего уходить от своих хозяев тем, кто продал себя в рабство из-за голода, или был насильно продан в рабство разбойниками, или отдан в наложницы. Те, кто будет пытаться силой воспрепятствовать этому, подлежали наказанию по закону о продаже людей.

      Был введен также принцип, проложивший  путь запрету на своевольное клеймение  рабов. Суть Неба и Земли заключается  в том, что человек превыше всего, [поэтому] нельзя снижать наказание тем, кто убивает рабов и рабынь.

      Традиционная  система наказаний включала пять видов: татуирование, отрезание носа, отрубание ноги, кастрацию, смертную казнь.

      В начальный период (шань-иньский) пятичленная  система наказаний (сян) имела символический характер: татуирование заменялось черной повязкой, отрезание носа - раскраской одежды в красно-бурый цвет, отрезание ноги - покраской тушью колена, а смертная казнь - ношением холщевой рубахи без ворота.

      Широко  практиковалось наказание, нацеленное на перевоспитание правонарушителя путем привлечения всеобщего внимания к его делу и наказанию. Согласно Обозрению законов династии Хань, написанному в I в., перечень пяти видов наказания был назван ниспосланным Небом, однако был при этом дополнен уточненным перечнем орудий и способов реализации наказаний на практике: в процессе осуществления казни мятежников надлежало использовать доспехи и оружие военных отрядов, а для осуществления смертной казни всех остальных - топоры и секиры. Для среднего наказания (отрезание носа и конечностей) должны были применяться ножи и пилы; для удаления коленных чашечек и клеймения - долота и сверла. Тела преступников, подвергнутых большому (мучительному и позорящему) наказанию, выставлялись для публичного обозрения в открытом поле, а в особенных случаях - на рынке или в пределах двора правителя.

      Судебный  процесс вначале, как и у многих других народов, был состязательным, а затем всецело розыскным. Расследование в циньском Китае поручалось особому чиновнику. Оно начиналось по жалобе либо по доносу. Последний поощрялся, и щедрость поощрения зависела от тяжести преступного деяния. К такому доносу обязывался обычно глава семейства, в противном случае его наказывали самого. Важнейшим доказательством наряду с вещественными считалась клятва. В ходе расследования прибегали к пыткам в том случае, если преступник оказывался изобличенным, но отказывался признавать вину либо если он менял свои показания в ходе дознания.

      Самое главное отличие восприятия права  и законов в Китае, начиная с глубокой древности, состояло в том, что строго очерченные законом решения и способы поведения и связанное с ними принуждение встречают издавна крайнее неодобрение, поскольку социальный порядок и общая гармония космоса охраняются не человеческими, а неизменными космическими законами, которые скрыты от людей. Люди в силу их прирожденной способности самостоятельно принимать решения или выбирать вариант поведения могут поддерживать гармонию и порядок лишь путем их подчинения естественному порядку, и это требование под силу исполнять как простым людям, так и правителям, только с правителей спрос больше и они должны быть примером. Самые важные качества правителей не столько их практические знания, сколько добродетель и высокая мораль.

      О предназначении законов и наказаний удачно сказано в трактате ханьской эпохи под названием Хуайнань-цзы (ок. 180-122 гг. до н. э.):

      Наказаний и штрафов недостаточно, чтобы  изменить нравы; казни и убийства не могут пресечь зла... Законы - это меры и весы Поднебесной, уровень и отвес для правителя. Законы устанавливаются для тех, кого должно наградить. С введением законов тот, кто действует, сообразуясь с мерой, награждается, кто, недостаточно придерживается правил, того казнят. Почетное положение и благородство не могут облегчить наказания, а низкое положение и низкий род не могут отяготить его.

      ...Законы  рождаются из правил, правила  рождаются из того, что соответствует многим. То, что подходит многим, происходит от совпадения мыслей разных людей. В этом суть управления. Поэтому тот, кто постиг корень, не заблудится в верхушке. Разглядевший суть не затеряется в мелочах. Законы не созданы Небом, не рождены Землей, они возникли среди людей и ими же могут быть исправлены... То, что установлено для низших, нерушимо и для высших, и, что запрещено народу, запрещено и тебе. Гибнущее государство - это не то, в котором нет правителя, а то, в котором нет закона...

      Лишь  тому, кто умеет налагать запрет на себя, народ повинуется...

      Таким образом, законы, установления, меры и  весы - это средство для правителя управлять низшими. Отказаться от них и не использовать - это все равно, что скакать на невзнузданном коне.¹²

      Поясняя генезис и причины незначительности авторитета законодательства в жизни  восточных народов, Р. Давид обращает внимание на легенду, согласно которой законодательство (фа) изобрел варварский народ, живший в XVIII в. до н. э. Бог впоследствии истребил этот народ. Отсюда незначительная роль государственных законов и правовых начал в отношениях людей друг с другом. В общественных отношениях на первом плане должны находиться идея согласия, поиски консенсуса. Следует избегать осуждений, санкций, решений большинства. Несогласия должны как бы растворяться, а не решаться. Предложенный выход должен быть свободно принят участниками, считающими его справедливым, и при этом никто не должен потерять лицо. На переднем плане должны находиться воспитание и убеждение, а не власть и принуждение.¹³

      Самой развитой областью законодательства стало  карательное законодательство. Хотя и здесь существовала особая иерархия норм: по традиции спор, или конфликт интересов, должен был решаться на основе чувства человеколюбия, затем на основе требований ритуала (этикета), затем разума и только в самую последнюю очередь на основе обращения к требованиям права. Отрасль гражданского права все время оставалась недостаточно разработанной. Однако в области уголовного (карательного) законодательства количество переходило в качество. Когда европейцы впервые стали знакомиться с многотысячными статьями уголовных кодексов древности и последующих веков, они нередко приходили к выводу о том, что карательная политика и законодательство в Китае находились на более высоком уровне, чем в этот же период в странах Европы.